Маша вся обложилась поэтажными планами замка Шербург и земель вокруг, изучает, что там наворотил подрядчик, делает выписки. Елена написала, что по Машиному аудиту, подрядчика можно сдавать в полицию, там уже ущерб под полмиллиона всплыл, а это уже дело подсудное и срок будет немалый. Маша просит не сажать подрядчика, пока она не "примет дела" по достройке музея.

Выписала у нотариуса доверенность Андрею, чтобы если что смог продать домик и перевести мне деньги.

— — — — — — — —

Ход 9

Рита Котофеева, Фрязино — замок Шербург

Ну все, началось. Бои на окраинах Москвы, а главный сюрприз — белорусы приперлись. Саша развесил в мансарде какие-то проволочки-палочки, подсоединил радиостанцию к ноуту и слушает белорусов. Система шифрования в их армии сделана фирмой, в которой он работал, так что переговоры для него не секрет. В общем, южный маршрут накрылся. Выехали, проселками на северо-запад, едем, по дороге перекусываем бутербродами, у нас два термоса кофе и чая и один с пловом, которым и поужинали.

Ночь в дороге, Саша за рулем с "ночником" на голове, пыталась смотреть во второй — зеленое мелькание и шея болит.

Второй день пейзаж сменился, утром на лесной дороге устроили остановку, развели костерок, поели, вскипятили чай в термосы. Нарезала колбасу, чтобы не делать этого в движущейся машине. Уехав со стоянки, забыли там на пне разделочную доску и кухонный нож. Возвращаться не стали.

День в дороге, ночевка в лесу. Попа болит, живот крутит, в общем почти не выспалась. Умывались у ручья, Маша с Сашей вдвоем заставили меня мыться, Саша брился опасной бритвой, помыл голову, в общем свежий и бодрый. Через час показался погранпереход. Выпустили, машину не тронули за пятьсот евро. Дорога через лес до финской погранзаставы. Финны кое-как понимали по русски и английски, Маша им что-то долго объясняла по-немецки, пропустили. Через три км свернули на просеку, Саша порылся в багажнике, труба на плечо и в небо ушла искорка, в тумане что-то гулко лопнуло.

— На русской погранзаставе стерлись серверы и сломалась вся электроника, мы там на видео попали, так лучше будет.

Поехали дальше. Асфальт ровнее, зато указатели непонятные. Через пять часов остановились поесть в кафе. Маша что-то написала в книге для посетителей, хитро улыбаясь.

Порт, паром. Заплатили, заехали, пошли в каюту.

Через час оказалось, что у меня морская болезнь. Двое суток блевала, Саша сидел рядом и иногда пытался поить меня чаем.

Приплыли. Вынес меня на сушу на руках, усадил на лавочку. Подошел немец, сказал что нам надо сесть обратно в машину, чтобы покинуть порт. Саша объяснил, что его беременная невеста страдает морской болезнью. Показалась машина, меня перенесли на заднее сиденье. Немец понимающе улыбнулся.

— Надо отъехать от порта хотя бы на сотню км, потерпишь?

Наконец гостиница. Кровать. Неподвижная.

Хорошо.

На ужин смогла дойти до зала, аппетита почти нет, но все же поела мяса с капустой, на айнтопф это не тянуло, я лучше готовлю.

Вернулась в номер, он у нас двухместный с огромной кроватью. Маша в соседнем. Вечером она зашла, мне лениво... стащили с меня все и в кровать ко мне с двух сторон. Улеглась спиной на Сашу, а подруга стала пристраиваться ниже

— Будем тебя реанимировать индийской медициной — шепот в ухо.

К середине ночи мне уже захотелось как-то быть поактивнее.

Грохот ломаемого дерева и кровать стала наклонной. Маша схватила свою одежду и убежала в свой номер. Но что это — полуприкрыла глаза и вижу сквозь стену, как она стоит под душем? Стук в дверь. Саша натянул штаны и пошел открывать, служащий гостиницы с интересом смотрел на сломанную кровать и меня. Объяснили служащему, что номер хороший, но кровать не вполне рассчитана на новобрачных. Дал нам ключ, сказал перебираться в другой номер с пока целой кроватью. Перетаскали туда сумки и спать.

За завтраком жизнь стала интереснее. Аппетит появился, хочется что-то делать. Прошлись по городку, и поехали дальше.

Дороги в Германии хорошие, ровные. К вечеру местность стала холмистой, поросшие лесом холмы чередовались с полями, уютными чистыми городками, мосты через реки, поля, виноградники. Указатель — "Scherburg 15 km" . У ворот к нам вышел краснорожий мужик в рабочем комбезе, сказал что музей закрыт на ремонт. Маша вылезла из машины, сказала что ей надо позвонить, потом протянула трубку краснорожему. Он будто вытянулся по стойке смирно, вдвоем с Сашей открыли ворота, проводил к гестхаусу, который как бы не размером с фрязинскую школу будет. Высокие потолки, головы зверья на стенах, кованые люстры, тяжелая дубовая мебель в зале. Комнаты обставлены более рационально. Кухня меня просто потрясла — и плиты от "рестарт", и древняя дровяная, на вытяжке на рейлинге целая коллекция медной посуды.

Нарисовалась девушка лет 17, как бы служанка и по кухне шуршать. Называла Машу "von Lorenz", и никак иначе, поглядывала на Сашу и меня с удивлением. Поужинали и отдыхать.

Утром принялись разгружать машину. Саша достал какой-то огромный прямоугольный сверток. Принес в нашу комнату и говорит —

— Сюрприз!

Так и оказалось — дюжина коробок с самыми моими любимыми туфельками, между ними перчатки, домашние шортики, футболки и прочие мелочи. Это в дополнение к моим трем сумкам.

Маша уехала куда-то в ближайший городок на рынок и по магазинам, Саша с кем-то договорился и пока я отлеживалась, переоделся в комбез, выпросил у кого-то инструменты и за день протянул в гостевой дом запланированную, но не сделанную оптику от сторожки при въезде. Припаял роутер и у нас оказался весьма скоростной вайфай. Загнала его в душ, а сама писать письма. Андрей писал, что контейнер несмотря на ночной бой около "истока" привезли, он выкапывает розы в горшки и грузит контейнер. Отправит через два дня. Из основного здания музея-замка весь день слышались разные инструменты, в основном дисковая пила по дереву и фуганок.

Приехала гостеприимная хозяйка. Елена выглядела весьма хорошо — крупная, но стройная, с заметной талией, светловолосая, зеленоглазая. Чуть выше меня ростом. Маша уже просветила меня, что у Елены пятеро детей разного возраста, старший сын сейчас в бундесвере, а младший учится ходить. Средний сын и две дочки учатся в школе. Муж Елены, Александер, обещался приехать только в субботу, он на работе в Берлине.

За обедом Машу было просто не узнать — до того не видела на ней такой шикарный и со вкусом подобранный комплект украшений. Шелковое бежевое платье, кулон с зеленым камнем, серьги в виде цветков клематиса и кольцо с ним же.

Разговоры о том и сем. Елене прислали видеозапись нападения на бешенцев, сделанную каким-то очень смелым человеком. После обеда выяснилось, что под потолком есть незамеченный мною проектор, белая стена около камина может служить экраном, а шторы в зале не случайно такие плотные. Включили запись. Я толком ничего не поняла, цвета странные.

— А ведь это по вашей программе мы отследили эти события, и предсказали следующие. Кстати, предсказанная вами фигура построилась и закончена.

Обговорили и наше пребывание в замке. Маша, вернее тут Мариэтта-Шарлотта, подрядилась дизайнерить ландшафт и приглядывать за строительством. Появился подрядчик. Сальная рожа, плохо сшитый костюм. Пренебрежительно, но он все же разговаривал с нашей троицей. Затем они втроем ушли куда-то, а я за комп, переписываться дальше.

Маша вернулась злая, тупизна подрядчика ее просто достала. Подрядчик же, как потом выяснилось, сел в машину и доехал до Франкфурта-на-Майне, откуда и вылетел с пересадками в Тель-Авив. Но это выяснилось чуть позже, когда Елена добралась до полицейского участка с заявлением о мошенничестве. За сутки полицейские успели только выяснить, что подозреваемый еще и документы подделывал, отследить вылет и все. Добиться выдачи преступника из Израиля по обвинению в мошенничестве почти невозможно.

В общем, работа на ней оказалась сложнее некуда — разобраться во всем, что этот персонаж до нее наворотил, и руководить достройкой. Ближайшие несколько лет, похоже.

Сашу позвали на работу в Диль-Люфтвертайдингсистеме, если бы не моя натренированная названиями клематисов память, выговорить это мне бы не удалось. У нас возник небольшой спор. Фирма находится на самом юге Германии, в Уберлингене, на берегу Боденского озера. Город хоть и наполовину курортный, но университет там присутствует.

Хозяйничает там Мартин фон Вайман, женатый на Ирине фон Ланге, второй дочери Малко Ланге, номинально австрийского князя, но реально полковника ВВС Австрии. В общем, в Германии ничего толком не изменилось, те же фамилии у власти последние столетия.

Рекомендательное письмо от нашей гостеприимной хозяйки это дело второе, первым было то, что для научного отдела фирмы мой друг персонаж давно известный.

Мой же возможный работодатель из Франкфурта-на Майне, впрочем программисты во всем мире работают на удаленке. Сайт и прочее для музея замка Шербург все равно сделаю. Но эту неделю гостим здесь. Скоро идем подтверждать мои водительские права. Осталось за неделю научиться хоть как-то водить. Сами русские права мне привез Саша, с моей фотографией и проведенные по всем базам.

— — — — — — — —

Ход 9

Евгений и Катя Орловы,

Клагенфурт-ам-Витерзее — оазис Фарафра — где-то в пустыне — Средиземное море

Тем временем переписка с египтянами подошла к успеху. В оазис Фарафра завезено пять тонн авиационного керосина, арендован склад, там поселился авиатехник и нас ждет.

Вылетели втроем с Францем Штиммером, в аэропорту Каира пересели на нанятую "сессну", перелетели в Фарафру. Эта гордо названная оазисом деревенька в десяток дворов, с как бы гостиницей в доме местного главы, а складом оказался сарай около туалета. Втроем с Ашотом Акопяном, немолодым авиатехником родом из СССР, смонтировали короба катушек магнитометра на крылья, отвинтили задние сиденья, но вылеты решили начать с утра.

Жара. Мельтешня песка внизу. Писки прибора, тихая ругань на разных языках. Четыре часа, обратно на заправку и обед, и второй вылет. Надзирать за нами некому, так что до утра за штурвалом Акбарджон, пилот-египтянин, несколько раз рассказавший нам, что он не "грязный араб", а самый настоящий чистокровный копт, и учился пилотировать у выпускников советской летной школы. Услышав, что мы хоть и граждане Австрии, но по рождению советские, он проникся к нам полнейшим доверием. Узнав, что я инженер, постепенно он начал мне доверять помогать держать штурвал на прямых участках, так что "змейку" параллельных пролетов изображаю, помогая летчику, впрочем на разворотах он берет штурвал. После обеда взлеты и посадки на Ашоте, а "змейки" на карте рисует Франц, мое место теперь за планшетом.

Пятый день поисков. Каменеющая задница, а бегущие навстречу пески мне уже не то что снятся, а мерещатся, сотит только прикрыть глаза.

-ЕСТЬ! ОТМЕТКА! — заорал Франц.

Разворот, пролет в противоположном направлении — опять сигнал. Плавная дуга и проход сбоку -нет, разворот, пролет — ЕСТЬ!

Третим проходом бомбим местность камнями с привязанными цветными лентами. Садимся.

Щуп в руки.

Через час стук в руку. Хватаю лопату и начинаю копать.

Жарко. Скинул рубашку, копаю. Рядом копает Франц. На глубине ямы по середину бедра лопата шкрябнула по чему-то. Крыло самолета.

Едва успеваем вылезти из осыпающейся в песке воронки. Вкапываем шест, засекаем координаты обоими приемниками. Время уже к вечеру, летим обратно.

Дневка в том, что в оазисе считается гостиницей — глинобитные стены, макеты кроватей в виде каменных прямоугольников с матрасом сверху, вездесущая деревянная мебель из "икеи", советский эмалированный умывальник под навесом, туалет типа сортир во дворе. Блюда местной кухни вполне съедобные, а повар проявил знания французского, за что был научен готовить простейшую пиццу. Катя попыталась научить его печь штрудель, но успеха не достигла — СТОЛЬКО специй в начинке, что съесть приготовленное мы не смогли. Простоватый египтянин унес несъеденное... и выглянув в окно, мы увидели трех детишек, наперегонки лопающих ядрено проперченный штрудель.

— Железные желудки — прокомментировала Катя

Отлеживаемся после скоростного копания, пока нанятые трейлер и трактор с ковшом и отвалом едут к нам, им почти весь день понадобится на перегон. Местная гостиница такого качества, что Катя уже жалеет, что поехала со мной. Но азарт первой залезть в самолет, пролежавший в песке 75 лет, перекрывает все.

Опять грузимся. На трейлере бочки с солярой, бочки с водой, тюк с палаткой, коробки с едой и плиткой для готовки. Выезжаем в четыре утра, Катя зевает, но азарт перекрывает все. Возник и вопрос — а как нам доехать? В кабине трейлера три места, а нас четверо. Пришлось мне сесть на пол в кабину трактора, а Франц улегся на лежачее место позади водителя трейлера. Пять часов хода. Тракториста звали, как ни удивительно, Махмудом, но копать он умел хорошо. Кстати, он тоже оказался неместным, а беженцем из Союза, сначала его родители убежали в Сирию, но как там началась война, он с женами, маленькими детьми и пожилым отцом перебрался в Египет. Разговаривали с ним на почти позабытом им с детства русском языке, чему он очень радовался. Сначала широкая траншея около самолета, вторая с другой стороны, по сигналам щупом выгреб лишнее между крылом и стабилизатором. Затем местные уселись в тенек, а белые люди взялись за лопаты. Впрочем, в отличие от нас, они проехали немалое расстояние за рулем.

Копаем. Катя принесла метлу и смахивает остатки песка с кабины и крыльев.

Самолет совершенно не похож на Ю-52 — вместо него небольшая авиетка с размахом крыльев хорошо если метров пятнадцать, и длиной метров десять. Одномоторный, позади кабины три почти квадратных иллюминатора. Заглянули внутрь, не нашли там останков и решили изучать груз позже.

Отброшенное лопатами изредка убирает ковш трактора, и после перерыва на перекус и выпивание по два литра чая, подогнали к самолету трейлер и принялись затаскивать его лебедками по доскам. Привязали, обложив надутыми мешками, как советовал авиатехник, и поехали обратно в оазис. Трактор впереди, трейлер сзади. По пути обдумывали, как быть? Есть порт в Луксоре, но все равно 15 метров размахе крыльев это четыре полосы дороги, в город с самолетом на трейлере не пустят.

К вечеру доехали. Напились воды и в душ.

Утром стали вместе с Ашотом и Францем открывать дверь самолета, который опознали как "Юнкерс Ф13" . Останков внутри действительно не было, на сиденье офицерский планшет с журналом, поверх карты записка, что "пойдем пешком на восток ночью, вдруг куда дойдем". Задние два сиденья сняты, вместо них баки для бензина. На остальных сиденьях и в проходах ящики. Решили пока не открывать, если там бумаги, то им станет нехорошо от свежего воздуха. Катя нашла под сиденьем пилота кожаную сумку, которая рассыпалась при попытке ее открыть, там были четыре пачки по 50 патронов 9х19 от DWM и одна початая 6,35, и картонная коробка от браунинга номер два, в которой был шомпол и пожелтевшая хрупкая инструкция. Спрятали их обратно под сиденье.