Летний снег - Общий файл

Мадока деловито начала собирать мои волосы в пучок.

— Тебе как? Всё целиком?

— Если можно... Оставьте две пряди по бокам, — чуть подумав, ответил я. — Если вы теперь не Мадока-сан... Как мне к вам обращаться?

— Мадара, — ответила она со спицей в зубах, ловко закручивая пучок.

— Как Учиха?

— Именно "как". Запоминай. Я — эксцентричная мастер каллиграфии, из линии таких же мастеров, нахожусь между работ. Ты — Маюми, моя служка и ученица. Над моим именем часто шутят, упоминая того самого Мадару. Я терплю шутки, но принимаю их неловко, перевожу тему. И не используй Учиха в связке с моим именем! Простое совпадение имён запомнится, но всё остальное быстро выветрится, так как слишком очевидно для подозрений. Но ассоциация моего образа и клана Учих нам совсем ни к чему.

Пока я пытался переварить поток информации, Мадока... То есть, Мадара закончила с моими волосами.

— Повернись ко мне лицом.

Я аккуратно повернулся, ожидая подвоха. Ожидания оправдались.

— Не дёргайся, — пригрозила она, поудобней перехватив тушь.

...Я не заскулил в тот момент, как бы потом она не утверждала обратное.

Через некоторое время пытка, наконец, закончилась.

— Посмотри в зеркало.

Я сделал, как меня просили, и внезапно у меня пересохло горло. На меня из отражения удивлённо глазела самая девичья девочка из всех девочек. С моим лицом её связывали лишь цвет волос и глаз.

А ещё, её — моя причёска была... Каноничной.

По моей коже пробежал холодок.

— Что-то не так? — спросила Мадара, заметив мой ступор.

— Нет... Нет, всё в порядке.

— Ммм, — скептически промычала она, но не стала копать глубже. — Одевай гэта и пойдём.

Мы в спешке покинули особняк через неприметный чёрный ход. В необычно высокой обуви было особенно трудно передвигаться на высокой скорости, и пару раз я чуть было не навернулся, но Мадара вовремя подставляла локоть, недовольно цокая.

— Моя ошибка, не нашла подходящих тебе низких, по размеру. Ничего, лишние сантиметры пригодятся. Только потерпи немного.

Мы шли по известному лишь ей пути несколько минут, прежде чем вышли к ряду повозок, в сопровождении нескольких десятков людей. Караван?

На лице Мадары появилась задорная, слегка развязная улыбка, складки одежды таинственным образом расправились. Вручив мне в руки свою немаленькую плечевую сумку, она полным уверенности шагом прошла к обстоятельного вида купцу. Мне оставалось лишь поспешно засеменить за ней, стараясь не отстать.

— Рен-сан! — воскликнула она, подойдя достаточно близко, и подняв руки в приветственном жесте. — Каждый раз, как вижу вас, вы выглядите всё богаче... И богаче!.. — сказала она, театрально показав руками увеличение богатств купца, подозрительно напоминавшие изображение увеличения его живота. — Я знала, что мои молитвы работают!

Купец в ответ лишь жизнерадостно рассмеялся, вскочил со своего места и сграбастал Мадару в медвежьи объятья, словно давно потерянную дочь.

— А ты всё такая же задира, а, Мадара-чан? Ты ничуть не изменилась с тех пор, когда пешком под стол ходила! Скажи, неужели ты решила принять моё предложение?

— Да, Рен-сан, решила. Оно всё ещё в силе? Я буду не против, если вы просто подвезёте меня с ученицей до столицы.

— Конечно, конечно! И тебя подвезём, и твою миленькую ученицу, — заверил он её, бросив тёплый взгляд в мою сторону. — Как всё-таки летит время... Уже и сама в учители подалась! Но скажи мне, с чего вдруг такая перемена, такая спешка? Неужели снова твой достопочтенный отец лютует?

— И не говорите, Рен-сан, — тяжко вздохнула учитель. — Уже дошло до того, что он ревнует меня ко всему мужскому полу. Стоило один раз за месяц поговорить ни о чём с двумя мальчишками, и меня уже подозревают в распутстве! Вы представляете?! Да я даже из дома выйти не могу без его ведома!

Двое мальчишек? Это она про меня с Забузой что ли? Кажется, я стал свидетелем знаменитого иносказательного диалога.

Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Что происходит?

— За все эти годы мог бы и понять уже, старый пень, — проворчал купец, грустно качая головой. — С такими девчушками, как ты, Мадара-чан, чем сильнее пытаешься их удержать в руках, тем яростней они пытаются вырваться...

— Он слишком упёртый и эгоцентричный для этого, Рен-сан. Пока не поставишь его перед фактом, ни за что не поменяет своего мнения. Но давайте не будем о грустном, хорошо?

— Да-да, конечно, извини меня, я понимаю, — зачастил купец, прежде чем повести нас за собой в центр процессии. Мне снова пришлось быстро семенить следом, стараясь не споткнуться и не поцеловать пыль и грязь. — У нас как раз есть крытая повозка для внезапный гостей, по случайности не занятая. Если что-то нужно, передай через ученицу или охрану, хорошо?

— Конечно, Рен-сан.

Я удивлённо проводил взглядом пошедшего по своим делам купца. Нам выделили фургон? Во всём караване их было всего несколько. Кто этот Рен-сан и как он связан с Мадокой?

Упомянутая крытая повозка оказалась совсем даже не фургоном, и очень сильно напоминала карету, в европейском стиле 18-19 веков. Я тяжело вздохнул, когда её увидел. Местная культура и прогресс продолжали избегать лап коварной логики.

Первым делом, когда мы зашли внутрь, я хотел задать накопившиеся у меня вопросы Мадо... Мадаре, но та взглядом заставила меня замолчать. Быстро и деловито она достала из неприметного кармана несколько маленьких листков со странными рисунками и начала их развешивать в незаметных углах, каждый раз ставя на них палец и прикрывая глаза на секунду.

Она... Она расклеивала фуиндзюцу?

— Ммм, вроде всё, — пробормотала она задумчиво. — С подслушиванием разобрались. А теперь, Хаку-чан, может расскажешь мне, где ты познакомился с искусством печатей? Я заметила узнавание на твоём лице.

Твою... Как у неё выходит читать мои реакции когда она даже не смотрит на меня?!

Вместо ответа я насуплено промолчал. Мадока хмыкнула, насмешливо смотря на меня своим пронзающим душу взглядом.

— Не хочешь — не говори, мне без разницы. Я знаю, что ты не учился печатям — наши уроки очень показательны в этом плане. И Забуза-кун сказал бы, если уже посвятил тебя в это искусство. Он знает, что я в этом деле щепетильна. Мне просто очень интересно, где он тебя такого загадочного нашёл...

— Фуиндзюцу — ваша специальность? — спросил я в надежде перевести тему. Судя по веселому блеску в её глазах, она заметила, но всё равно позволила это сделать, ответив:

— Одна из. До Узумаки прошлого мне, конечно, далеко... Но на данный момент в Тумане никого равного мне нет. Что, учитывая мои другие оккупации, действует некоторым на нервы, — добавила она, подмигнув.

— То есть, уроки письма и каллиграфии — ваша база для...

— Для фуиндзюцу, да. Но и не только, — фыркнула она, сложив руки на груди. — Это навыки элиты, высшего класса, обеспеченных людей. Они пригодятся тебе в будущем, поверь. И их изучение помогает твоему развитию.

Я бы соврал, если бы сказал, что не обрадовался. Меня всегда привлекал местный аналог рун.

Но сейчас мои мысли были поглощены другим.

— К чему, всё это, Мадока-сан? Вся эта спешка, переодевания? Кто такой Рен-сан?

— Мадара, Хаку-чан, зови меня Мадара. Ты ещё не настолько опытен, чтобы не путаться, поэтому тебе нужно привыкнуть, — пожурила она меня мягко, прежде чем вздохнуть. — Ты смышленый мальчик, и наверняка кое-что понял. Моя позиция в Тумане... Специфична, скажем так. Я слишком полезна, чтобы от меня избавились, но и слишком проблематична, чтобы мне дали свободу действий.

— За вами следят? — не смог сдержать своего удивления я. — Но почему тогда учитель —

— Почему Забуза-кун привёл тебя ко мне? Он сказал правду, когда говорил о том, что только он сам выбирает преемника, но он понимает, что его могут попытаться заставить изменить решение, и у них может получиться. Наша верхушка не хочет впускать кого-то с неизвестным происхождением в элиту деревни. Поэтому он показательно оставил тебя у меня перед тем, как вернуться. Как бы говоря, что он знает, что они знают о тебе, и он знает, что они хотели бы сделать. И что он всё равно поступит по-своему.

— И всё то время, что я находился там... За всем, что мы делали, следили?

— Не сгущай краски, Хаку-чан, — успокоила меня Мадара, хихикнув в ладонь. — За особняком следят, но издалека, и аккуратно. Достаточно, чтобы напоминать мне о своём присутствии, но недостаточно, чтобы разозлить или обидеть.

— Тогда почему мы сбежали? — наконец задал я мучивший меня вопрос. — Разве это не делает вас предателем? И учителя?

Лицо Мадары потемнело.

— Сегодня утром наблюдатели нарушили наш... Негласный уговор. Они обидели меня. В основном, своим пренебрежением. Теперь они никого не смогут обидеть. А я решила не нагнетать обстановку и исчезнуть, чтобы не дразнить остальных привлекательной мишенью. С глаз долой, из сердца вон, как говорится. Через какое-то время они успокоятся и всё вернётся на круги своя.

— Но что изменилось?

— Скорее всего, у кого-то взыграла спесь, — ответила она скучающе. — Наверняка Забуза-кун снова не сдержал язык за своими острыми зубами и оскорбил кого-то очень важного. И они решили, что моё недовольство — цена, которую Туман может заплатить за твоё устранение.

По моей спине пробежал холодный пот. Ещё не прошёл и год моего пребывания в этом мире, как я уже ввязался в местную политику самым худшим способом.

— Рен-сан же мой старый знакомый, — продолжила она. — Мы с ним близко контактируем по... Работе. Он — мой запасной план, который я приготовила на подобный случай. Я подозревала, что что-то такое случится.

— Он — ваш друг?

Мадара посмотрела на меня с умилением.

— Конечно нет. В моём роде деятельности друзья существуют лишь в мифах и легендах. И поскольку я учу тебя тому, что знаю сама... — она внезапно посерьёзнела. — Мой тебе совет: не доверяй никому. Как бы он дружелюбно не выглядел. Что бы вы вместе не пережили. Никому, — тихо, но твёрдо закончила Мадара, держа мой взгляд. — В будущем мы будем учить тебя ожидать подвоха даже от нас самих. Люби кого хочешь. Дружи с кем хочешь. Но всегда, слышишь? Всегда будь настороже. Так ты проживёшь гораздо дольше. Предать может кто угодно, если так повернётся судьба. Твои любовники. Твои друзья. Если ты будешь настороже, они могут и одуматься... Но в любом случае, твои шансы выжить повысятся.

— Я знаю, — прошептал я, вспоминая свой собственный опыт. В глазах учителя я увидел понимание, вперемешку с какой-то застаревшей болью.

Шансы выжить, значит? Вот уж что мне не помешало бы повысить...

С того момента, как мы присоединились к каравану Рен-сана не прошло и десяти минут, как послышался усиленный гомон людских голосов и хлёст кнутов, и вскоре мы медленно поехали. Как я подозревал, они ждали именно нас. Сколько они пробыли в городе до этого момента?

По моим ощущениям мы уже должны были быть вне города, когда мы услышали далёкий, но мощный взрыв. Я бросил взгляд на Мадару. Она нахмурилась и выглядела встревоженной.

Мне это сильно не нравилось.

— Вы знаете, что это могло быть?

— Знаю, — слегка замешкавшись ответила она. — Взрывные печати. Мои. В особняке.

Установилась нервное молчание. Я удивлённо таращился на Мадару.

— Они не должны были сработать, — как бы оправдываясь, пояснила она.

— Тогда откуда взрыв?!

— Я поставила печати на случай, если мне нужно было остановить многочисленную погоню. На самый крайний случай. Их активатор — или я сама, или сильные разрушения... Чёрт, — внезапно выругалась она. — Кажется кто-то в командовании совсем голову потерял! Они ещё никогда не рушили мою недвижимость! На всякий случай будь на стороже... Маюми-чан. Если они настроены так серьёзно, то могут не полениться и догнать и проверить этот караван.

Следующие несколько часов мы провели в нервном напряжении, которое, однако, никак не показывалось на лице у Мадары. Она не спеша убрала одну за другой свои печати, и теперь сидела в расслабленной позе, действуя мне на нервы свои видимым спокойствием. Периодически она бросала странные изучающие взгляды в мою сторону, но когда я спрашивал, в чём дело, не отвечала.

— Меняем план действий, — внезапно сказала она наконец, спустя некоторое время, когда караван приостановился.

— Что, простите? — спросил я тонковатым от неожиданности голосом, опасно походившим на писк.

— Сейчас ты как можно быстрее идёшь к Рен-сану, и говоришь ему, что нужен "вариант три". После этого ты будешь отыгрывать его дочь.

— Что?! — пискнул от переизбытка эмоций я.

— Я, и не только я, будем тебя страховать, не волнуйся, — заверила она. — Так будет безопасней. Я не рассчитывала, что за нами всё-таки кого-то пошлют... Мастер каллиграфии и её ученица сработают только для тех, кто не знает о нас. Эти же ребята быстро проведут между нами и Мадокой с Хаку параллели. Нам нужно быть отдельно друг от друга. Рен-сан знает что делать, и подыграет.

— Но!.. Но я не — ! — попытался я что-то сказать, но Мадара не слушала и потянула меня наружу.

— У нас нет времени! Скоро они будут здесь! У тебя всё получиться, я знаю!

В растерянном состоянии я поспешил к ведущей повозке. Купец, услышав моё сбивчивое пояснение и кодовую фразу, посмотрел на меня с таким выражением сочувствия, словно видел перед собой жертву концлагеря.

— Садись, доченька, — сказал он, переменившись в лице и сделав пару знаков ближайшему охраннику. Тот кивнул и отошел. — Ты не голодна, золотце? Ты же знаешь, у нас сейчас есть и фрукты, и сладости, если захочешь — только попроси, не стесняйся!

— Н-нет, отец, — нервно ответил я, сжав подол своей розовой майки в руках.

Я ничего не мог с собой поделать. Кажется, у меня начиналась паническая атака. Сердце бешено стучало в дикой скачке, голова кружилась, и дышать становилось трудней и трудней.

Я боялся. До жути, до обморока боялся.

Я считал, что избежал самого худшего. Что теперь начнётся тренировочный монтаж, и что я был в безопасности.

...Да, как оказалось, я очень наивен. Я должен был понимать, что смерть может придти совсем неожиданно. Что в этом мире я никогда не буду в полной безопасности. Но мне так хотелось в это верить...

— Папа, девочка, зови меня папой, — тихо поправил, сморщившись, Рен-сан. — Нужно, чтобы наша родственная близость выбила подозрение на твою связь с Мадарой-чан. И дыши глубже, равномерно. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Я хотел было ответить, что не девочка, но передумал, и попытался последовать совету.

Сконцентрироваться на дыхании мешали бегущие мысли. На что рассчитывала Мадока? Я ведь не супер-лицедей, в отличие от неё! Её странная, граничащая с пугающей, заинтересованность во мне проявлялась не первый раз. Она как будто ждала от меня чего-то... Определённого. И уникального. И я не знал, чего.

Очевидно, она верила, что в моей смене роли был смысл. Что я мог сделать что-то полезное.

Необычность ситуации напоминала мне...

Точно. Наша первая встреча. Её контрольный вопрос и довольная реакция. Её специфичный стиль изложения истории.