Сказочница. Общий файл

— Прости, хреновый из меня рассказчик... — присел на корточки возле моего кресла и руки мне на колени положил.

— Да уж, из меня получше будет, — согласилась я, пожала плечами и осторожно освободила свои ноги от его рук. — Но этой сказки я пока не знаю, так что придется тебе самому...

Кир вздохнул, бросил на меня недовольный взгляд и устроился на диванчике у холодного камина.

— Магия в мирах появилась с приходом Слова и людей. Ее было много. И люди поначалу играли с ней, запирая ее в различных формах, вплетали нити волшебства в бытовые предметы. Создавали существ магических и разумных. В Богов играли долго, растрачивая магический дар на всякую ерунду... Впрочем, сейчас это неважно... Спустя столетия или больше после переселения из Изначального мира люди научились при помощи магии продлевать свои жизни. А чем больше магии, тем больше жизни, естественно. И больше всего магии было, конечно, тут. В этом мире, ставшем второй родиной сбежавшим из Изначального. Поэтому и Замок давно уже не просто груда камней, а огромный сгусток магической энергии. Поэтому из-за Замка, вполне объяснимо и ожидаемо, начались бесконечные войны. После последней не осталось почти никого, кто умеет путешествовать между мирами... Таких, как ты, в общем. Как Тайгер. Как я. Таких, как я, если честно, пока еще много. Открывать двери — дело нехитрое, а ничего другого мы, как правило, не умеем. Ты двери создаешь — и это чудовищно ценный дар. И тайна.

Ворчу недовольно и на Тайгера кошусь.

— Он знает, — отмахивается от моего трусоватого возмущения Кир. — Он свой. Не отвлекайся, ладно? Твое умение настолько важно, что... ты даже представить себе не можешь! Как же объяснить-то? Миров миллионы, а ты знаешь только три: свой, этот и тот, с ромашками. Других ты не видела пока. Не знаешь, что это такое, что там есть, как там пахнет, кто там живет... А без этого сделать новую дверь невозможно, ты просто не сможешь задать направление. Я понятно объясняю?

Я только носик сморщила недовольно. Понятно... Непонятно ни черта, конечно, а правильнее будет сказать, что запутанно. И еще не верится во всю эту ерунду...

— И вот представь себе мое удивление, когда ты, мало того, что видишь дверь, которая по определению невидима, ты еще и открываешь ее. А дверь была заперта Королем. Фактически, уничтожена. И шансов на то, что найдется кто-то, кто сможет эту дверь открыть было ничтожно мало. Но ты, Мира, я ... я, наверное...

— Ты не отвлекайся и по порядку рассказывай, — лениво перебил Тайгер и потянулся упруго.

— Да. По порядку. В общем было много войн. Но потомки первого Услышавшего Слово как-то держались в Замке. До последней войны. Последняя убила многих. И их в том числе.

— Всех? — мне стало ужасно грустно и нечеловечески больно за этих неизвестных мне людей.

— Всех. По крайней мере, мы так думали до недавнего времени. А потом нашелся Наследник.

— Король? — неприятно стало от мысли, что вот этот вот карикатурный купчишка может быть последним из такого легендарного рода.

-Тьфу на тебя! — обиделся Тайгер, а Кир только головой покачал:

— Нет, конечно. Король про Наследника, к счастью, пока не знает. И не надо, чтобы знал. Из этого мира их величество выйти не могут, но без труда, думаю, найдутся охотники убить Наследника, если о его существовании станет известно.

— А почему король не может выйти из этого мира? Он что, совсем бездарный, — не поняла я. — Даже хуже, чем ты?

Тайгер засмеялся ехидно, но Кир даже не обиделся:

— Хуже, чем я?.. Слушай, сказочница, ты все-таки обнаглела. Ну, совсем никакого уважения...

— Я не в том смысле, — уши стыдно запылали, и я прикрыла их руками. — я просто ...

— Да, понял я, что не обнаглела, а просто... Нет, король не хуже, чем я. И не лучше, наверное. Я же говорил тебе, что он — закрывающий двери. У его дара есть один не очень приятный момент. Он не может путешествовать между мирами, потому что он разрушает двери. То есть, если Король входит в какую-то дверь, она уже больше не откроется. То есть вернуться он не сможет. А тут Замок, магия, бессмертие. Понимаешь?

Киваю.

— Поэтому ему нужны такие люди, как я и Тайгер. Чтобы мы могли носить ему артефакты из других миров, чтобы он мог вытаскивать из них магию и продлевать себе жизнь. Поэтому он не стал вытягивать из тебя твою энергию, а сделал вид, что его волнуют такие вещи, как Договор Предков. Поэтому он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя, если узнает о твоем даре.

Как-то мне вдруг стало страшновато...

— Он запер от меня мой мир, чтобы я не мог уйти домой, — продолжал Кир. — И взял в заложники мою сестру, чтобы я всегда возвращался сюда и приносил ему его артефакты, — красавчик скрипнул зубами, а мне его так захотелось погладить по щеке тихонько, волосы растрепать, пожалеть, в общем, очень сильно захотелось. — И Тайгера запер... И других... И ты еще не видела королевских темниц, где находятся люди, которые не умеют двери открывать, но зато обладают магией. И что с ними случается, когда из них эту магию вытягивают... И не надо, чтобы ты их видела...

Кир зло потер лицо руками и продолжил:

— Я пять лет дома не был... Я думал, что никогда уже туда не попаду. Я за эти пять лет о Наследнике не слышал ни слова...

— А он, что, там? — киваю в сторону золотистой двери, которой сейчас не видно, конечно, но я-то знаю, что она на месте.

— Там, — соглашается Кир. — Свалился мне на голову, как ты примерно.

Чувствую, что к щекам кровь приливает.

— Прямо, как я?

— Ну, как сказать... В тот раз я был одет и не в постели... — смеется, зараза такая!

— А теперь что?

— И теперь тоже, как видишь!..

— Кир! — возмущаюсь совершенно искренне. Ему, может, и весело, а воспоминания о том, как я проснулась голой в его кровати, если честно, не самые лучшие воспоминания в моей жизни.

— Жив он, здоров, учится... — красавчик все-таки решил вернуться к рассказу, -Только пока тоже не может сюда прийти. Потому что по невероятному стечению обстоятельств, либо в силу небывалого нашего невезения он тоже из Закрывающих двери. Так что Наследник заперт в моем мире, а я в его. Такая вот карусель.

— Грустно, — соглашаюсь я. — И что делать?

— Пока ничего. Тебе учиться. А нам работать над тем, над чем мы работали все эти годы.

— И что это? — почему мне все приходится из него клещами вытягивать?

— Это поиски артефакта, который лишит короля бессмертия, конечно.

— А есть и такой?

— Есть любой, сказочница. Любой, какой тебе только вздумается... — Тайгер прошелся по комнате, остановился у окна и произнес с непонятной яростью:

— Луна поднимается. Пора... — проворчал неслышно что-то и быстро вышел.

— Что с ним? — смотрю на красавчика, а тот бледный, кулаки сжал и тоже злой.

— Просто каждого запирают по-своему... Наш король умеет заставлять и подчинять...

— Не хочешь рассказывать?

— Не хочу... хочу чтобы ты села рядом и не дергалась, когда я тебя за руку беру... Постараюсь не приставать. Посидишь?

Вздыхаю и перебираюсь к нему на диванчик. Он устраивает голову на моих коленях и, закрыв глаза, произносит:

— Артефактов ужасно много. Гораздо больше, чем миров. И даже если именно этого артефакта не было раньше, то теперь он точно найдется.

— Почему? — лохмачу ему волосы пальцами.

— Потому что ты теперь его придумаешь.

Открывает глаза и смотрит на меня внимательно.

— Это как?

— Когда научишься создавать двери, ты просто подумаешь про него и найдешь. Примерно, как меня нашла.

— Но ведь ты говорил, что я не придумывала тебя, — напоминаю и не возражаю даже, когда он пальцы мои ловит и к губам своим прижимает. — Ты объяснял, что я тебя услышала, потому что ты уже был...

— И артефакт услышишь...

— А если...

Вот я не знаю, откуда у этого человека такая скорость. Потому что только что он весь расслабленный, а его голова лежит на моих коленях, а в следующую секунду меня опрокидывают на диванчик, а Кир нависает надо мной и намерения у него весьма прозрачные...

— Ты опять торопишь события, — зеленые глаза стремительно чернеют. — Сначала научись создавать двери, а там решим все остальное.

— Это ты торопишь... Ты обещал не приставать.

— Во-первых, может, я наврал, — и в нос меня целует. — А во-вторых, спать пора. Нам завтра Кристину надо будет домой отвести на часок... отведешь?

Киваю и глаз от его рта оторвать не могу, бессовестная! Он делает вид, что не замечает моего взгляда и вздоха разочарованного не слышит, когда поднимается сам и мне помогает подняться. И уже возле двери в мою спальню нетерпеливый жаркий поцелуй и срывающимся голосом:

— Спокойной ночи, врушка упрямая...

Я вся взъерошенная внешне и внутренне. И уже не помню, что мною двигало, когда я решила держать Кира на расстоянии...

Уже под одеялом я обнаружила, что сон пропал, а мысли наоборот появились. И мыслей этих полная голова. Такая злость на саму себя появилась! Совсем же недавно так хотела спать! И что теперь? Куда, спрашивается, пропал мой сон? Потерялся где-то между рассказом Кира и его поцелуем. В голове каша кипит, и бульканье мыслей не дает уснуть. Проклятье! Рассвело давно, а я совсем не отдохнула, всю ночь считая овец...

То, что я время потратила втройне бездарно, я уже в ванной поняла. Заодно отражению своему в зеркале сообщила, что я идиотка. Целую ночь бессмысленно боролась с бессонницей вместо того, чтобы пустить свою энергию в плодотворное русло и попробовать снять ненавистный браслет. Между умыванием, расчесыванием и одеванием мною были предприняты следующие шаги: пытаюсь стянуть украшение застегнутым, просто намылив руку, стараюсь расстегнуть замочек нормальным способом и ненормальным при помощи ножа, ножом же пробую дурацкий браслет перепилить. И ни в какую! Черт! Черт! Он даже не поцарапался!

Спустя какое-то время я была вынуждена признать, что браслет, блин, хитрый, и снять его не получится. Ну, что ж... Признать свое поражение? Да ни за что в жизни! Поэтому после долгих метаний и беготни я решила запястье с непослушным браслетом забинтовать шелковой лентой, благо их теперь, стараниями Таммы, целый сундук. Проклятье! Демарш с маскировкой браслета точно не останется незамеченным. И с Кира станется устроить прилюдный скандал и все испортить. Поэтому я решила на всякий случай одеть жемчужно-белое платье с длиннющими рукавами, открывающими только кончики пальцев.

Чувствую, настроение оперативно улучшается. Вообще, здешняя мода как-то удивительно подняла мою самооценку. Или, может, это Тамма постаралась? Не знаю. Но раньше, в прежней моей жизни, я перед зеркалами особо не крутилась. Теперь же я временами замирала просто, поймав свой взгляд в отражении. И все спрашивала себя: это я? Присматривалась внимательнее: глаза карие, желтые почти, раскосые, точно мои. Меня за эти глаза Сашка Рыболов японкой обзывал. Дергал за маленький черный хвостик и говорил:

— Японка, а японка?

Я три дня терпела, а потом разбила ему нос до крови. А когда Сашка собрался пожаловаться воспитателю, поведала между делом, что один мальчик, давно, тоже все дергал меня за хвост, а потом мой папа японский император отрубил ему руки. Сашка возразил, что мой папа, мол, давно умер. А я сказала, что руки я и без папы отрубить могу, или ноги, или воды в кровать налить, так как отлично знаю, где собственно Сашкина кровать находится.

А Сашка все равно нажаловался, за что и был отлуплен Каем. Но за маленькие мои хвостики меня больше никто никогда не дергал. Да и маленькими хвостики оставались недолго. Потому что Кай пригрозил, что, если я еще раз волосы обстригу, он мне больше, чем Рыболову, всыплет. А Кая я почему-то слушалась, хотя и не боялась совсем.

Поэтому и не стриглась последние лет 20, не больше, чем на 2 см за раз. И ненавидела эти космы ужасно. Ибо тяжелые жутко, до головной боли, и мыть их сложно, и расчесывать... А летом-то как с ними жарко! Но вопреки всему не стриглась, даже когда Кая не стало...

Здесь же мои волосы, в кои-то веки, смотрелись органично. Правильно, я бы сказала. И все эти ленты и средневековые наряды с квадратными декольте и юбками в пол выглядели бы на мне далеко не так хорошо, будь у меня стрижка.

Сегодняшнее платье, кстати, выбранное исключительно из-за длины рукавов неожиданно сообщило мне, что у меня есть грудь. Причем, такая слишком заметная в этом вырезе нескромном... Не моя, короче, грудь. Точно не моя...

Наклонив голову к левому плечу и прикрыв декольте раскрытой ладонью, я соображала, как бы весь этот эротический пир спрятать получше, когда услышала за спиной:

— А что ты делаешь?

Черт! И двумя руками декольте закрываю.

— Стучать надо!

— Стучат пусть неудачники, — Кир стоит, облокотившись о косяк, и взгляд... заинтересованный. Почему я не слышала, как он вошел? — Что ты там прячешь?

— Ничего... выйди вон!

— Это твое "ничего" выглядит весьма... — и шаг в мою сторону делает.

— Кир! Мы с тобой, кажется, договорились!.. — я не злюсь, я его боюсь уже, честное слово. Он как наркотик. У меня от него мозги плавятся.

— Договорились, — соглашается красавчик и еще один шаг делает. — Но ты меня спровоцировала своей... своим "ничего"... Ты в этом платье...

— Да я его из-за рукавов вообще одела! — кричу я зло и тут же губы раздраженно поджимаю, потому что Кир, все еще продолжая улыбаться, спрашивает:

— А что не так с твоими рукавами? — и сам себе отвечает. — Они длинные... — и добавляет задумчиво:

— Скажи-ка, сказочница, ты же не пыталась снять браслет?

Вот ведь... нехороший человек!

— Не пыталась! — вру нагло и нос гордо задираю, а он только хохочет.

— Ай-ай-ай! Как не стыдно!

— Отстань!

Демонстративно его игнорирую и пытаюсь выйти из комнаты. Пытаюсь, потому что на самом-то деле сложно выйти, когда тебе проход перегораживают.

— Кир!

— Мира!

Приняла решение не таять, не улыбаться и вообще, держать себя в руках. Буду силу воли вырабатывать и думать только о работе. Красавчик вздохнул тяжело и отступил в сторону:

— Проходи уже, горе луковое...

— Сам ты...

— Ты его все равно не снимешь, — сообщает он моему затылку. — Так что можешь даже не пытаться.

Я только хмыкаю презрительно.

— И злишься совершенно зря... Почему ты вообще злишься, не понимаю!?

Молчу.

— Я думал, что сегодня мы уже забудем об этом маленьком инциденте?

Маленьком инциденте!?

— Если ты сейчас не заткнешься, — говорю чуть слышным шепотом, — то клянусь, я отпилю себе руку, но сниму этот чертов браслет!!!

— Не отпилишь, — губы сжал в тонкую линию и хмурится.

— Поспорим?

Остановилась и повернулась к нему резко. А он руки в бока упер и ядовито так:

— Мне вообще уже начинает надоедать этот цирк... И я думаю, будет правильно, если ты...

И к лицу моему наклонился близко. Глазюки зеленые свои сощурил, ну, чувствую, сейчас гадость скажет. Нет, не мой день сегодня. Вообще не надо было из-под одеяла выбираться...