Страж Китеж-града

— Неплохо-неплохо, Володя. А ну-ка...

Кубин протянул мне карабин и забрал лук, пять стрел и быстро выпустил их в сосну. Нарост превратился что-то похожее на дикобраза. Но скорость, с которой старик метал стрелы, поразила — шесть-семь в воздухе Кубин точно держит.

Теперь аплодировал я. Матвей Власович картинно поклонился, а я замер, так как почувствовал, что в окружающей нас обстановке что-то поменялось...

Глава-4.

Лесная тишина специфична. В зависимости от времени суток лес имеет разный фон. Ночью ли, утром или днем, с ветром или без, слышен шелест листвы и тонкое, на грани слышимости, зудение насекомых. С рассветом к фону примешивается щебет птиц. И всякое изменение этой какофонии, заметно для понимающих.

То, что мы не одни я понял минуту назад. Соловьиное сольфеджио вдруг всего на пару секунд сместилось в одну сторону, и протрещала сорока. Именно там, откуда я пришел.

Знаками показал Кубину направление опасности. Для Софьи приложил палец к губам, надеясь, что жест понятен, и кивнул на телеги, чтобы спряталась. "Тигр" с боеприпасами отдал Матвею Власовичу и показал на пень чуть выше телег. Тот понял и занял позицию. Тихо ступая, поднялся выше по распадку, затем сделал петлю, выйдя недалеко от обрыва, и затаился за сосновым стволом в два обхвата.

Ага, вот и гость. Один, или с друзьями? Шел он, надо признать, тихо. Однако какой здоровенный, бугай! Оп-па, а вот и друзья! Еще двое крадутся следом. Вооружены ножами и луками, правда простенькими охотничьими. У старшего имеется сабля. Всего трое. Тогда обойдемся без огнестрела. "Бугай" задержался около сосны, от которой я отстреливал часовых кочевников. Махнул рукой тем двоим. Один задержался, ему что-то "бугай" зашептал, а второй двинулся прямо на меня. Решил по верху обойти? Ну-ну. Расстояние между нашими соснами метров сорок, можно попробовать тихо нейтрализовать всех поодиночке.

Первый "гость" прошел мимо сосны. Хватило секунды, чтобы вырубить ударом по шее и спрятать бесчувственное тело за стволом. Совет закончился и "бугай" пополз на край обрыва понаблюдать, а в мою сторону двинулся еще один кандидат. Похоже, исчезновения друга они не заметили. Отрадно! Уложив рядышком второе бесчувственное тело, глянул мельком на лица обоих... мальчишки, точнее парни тринадцати-четырнадцати лет! А не те ли это отроки, о коих Кубин говорил? И что, они втроем решили перебить полтора десятка степняков? Безумству храбрых... впрочем, не трусы — уважаю. Правда, их вполне может быть больше, например, на той стороне распадка, а эти как прикрытие. Стрел в колчанах у каждого по три десятка запасено. Ладно, посмотрим. Но нейтрализовать, пока они не наворотили дел, надо. Хорошо, что бил слегонца, только чтоб выключить ненадолго, дети ведь.

Что там "бугай"? А он выглядел озадаченным, видать узрел на стоянке непонятную композицию — спокойные кони, аккуратные стопки всякого добра, курящийся дымком костер, мертвые неподалеку рядком лежат и тишина...

Оп-па, кому-то знаки подает. Значит на той стороне распадка еще гости. Двинулся к "бугаю". Подкрался вплотную. В последний момент он что-то почувствовал. Подскочил с разворотом довольно быстро. От огромного кулака я еле увернулся. Затем "бугай" оторопело замер. Пока он пялился на нечто мохнатое, "толкнул" его в солнечное, чтобы ненароком не покалечить. Взмахнув всеми четырьмя конечностями, парень улетел за сосну.

— А-а-а! — с восточной стороны лощины поднялось с десяток человек с копьями, и кинулись к телегам. Ага, вот и основной пионерский отряд!

— Матвей Власович, это не ваши ли отроки?! — крикнул я из-за сосны.

— Мои! — крикнул в ответ Кубин и поднялся во весь рост. — Стыдно признаться! Недотепы!

Атакующие остановились и начали непонимающе оглядываться.

— Что встали, олухи, — неистово кричал дед, — идите сюда! Вразумлять буду!

— Не будьте к ним так строги, Матвей Власович. — Я вышел из-за сосны и начал спускаться вниз. — Они из чистых побуждений. Ведь освободить вас хотели!

Парни, увидев "лешего", мгновенно сбились в кучу и ощетинились копьями. Улыбнулся на эту реакцию, ладно хоть не заорали. Скинул капюшон маскхалата и сдвинул панаму на затылок, хоть видя человеческое лицо, не так пугаться будут. Присел рядом с ушибленным "бугаем", уже приходящим в себя. Подошел Кубин, покачал головой:

— И это мой лучший ученик! Ни тихо подойти, ни кощего имати! Бестолочь...

— Ну-ну, Власыч, — решил вступиться за парня, — все-таки я в разведке уже пятнадцать лет. Много чего "умею". А это дети еще...

— А мнить кто будет? — и Кубин постучал пальцем по голове парня. — Отрастил бестолковку...

Я понял, что старик лишь делает вид, что сердится на ребят, на самом деле он был доволен, что они не бросили своего наставника. Парни смущенно топтались рядом, и краснели от слов Кубина.

— Кстати, там под сосной я двоих спать уложил. Пусть парни сходят и принесут их сюда.

Я показал, в какой стороне оставил ушибленных.

— Митяй! — Кубин наставил палец на впередистоящего. — Возьми еще троих, и сходите вон туда, Треша и Макара принесите.

Четверо парней пошли в указанном направлении. Остальные столпились у трупов.

"Бугай" наконец открыл глаза и... заелозил от меня вниз по склону, потом он заметил Кубина и замер, переводя взгляд то на меня, то на Матвея Власовича.

— Ну, давай знакомиться, я Владимир Иванович Велесов.

— Демьян... сыновец боярина Горина.

— Что ж, хорошая реакция, Демьян Горин, — сказал я и, заметив, что тот непонимающе моргает, поправился, — сноровистый говорю ты, вон как вскочил, даже ударить почти смог.

— Но не смог же, — смутился парень. — Вон как меня вдарил! Мне так не смочь...

— Ничего, — подбодрил я Демьяна, — научим. Поднимайся.

Сундук и деньгами мы предусмотрительно убрали под рулоны с тканями, только оружие пока лежало на виду, в том числе и луки. Горин увидел боевой лук и чуть ли не слюну от восторга пустил. Вспомнил его стоимость — да, восторги понятны. Это как с моей зарплатой на крутую иномарку в автосалоне любоваться. Кубин, заметив внимание парня, хмыкнул и сказал:

— Не про твою честь, сие. Владимир Иванович тут все на меч взял, так что не гоже и зрить даже.

Парни стояли у трупов, и тихо переговаривались, иногда с опаской поглядывая на меня. Свое оружие они сложили, прислонив копья к телеге. Теперь стало понятно, что это охотничьи рогатины. Я взял одно в руки. Широкий обоюдоострый наконечник, похожий на кинжал, с поперечиной, был насажен на двухметровое рябиновое ратовище. Хм, и довольно таки увесистое. С физической подготовкой молодежи тут не совсем плохо, как я подумал в начале. А если ребят поднатаскать в рукопашке и фехтовании, то толк будет.

Кандидаты на учебу явно обсуждали необычные раны у трупов. Софья видно была с ними знакома, и теперь тихо что-то нашептывала, искоса поглядывая. Наверняка рассказывает все страсти, что произошли тут до их появления.

Солнце просвечивало сквозь кроны сосен. На небе ни облачка. День обещал быть жарким, а я из-за последних попрыгушек уже хорошо пропотел. Снял с себя "Гилли" и упаковал его в ранец.

— Переодеться бы надо, Володя, — сказал Матвей Власович. — Твой наряд для леса хорош, но странен весьма.

— Я с собой ничего больше не взял.

— Так добра-то... — повел рукой старик по телегам. — Выбирай на вкус.

Вкусы у нас разные. С одеждой на телегах возился не я, однако видел, когда Софья и Кубин тряпье перебирали — один секондхенд. Из нового только сукно и прочая ткань. Не драпировать же себя простынями на римский манер, или шитьем заниматься. Кислое выражение на моем лице Кубина удивило:

— Никак брезгуешь местной одежей? Глянь-ка...

Он начал выкладывать рубахи, штаны и обувку. Все разложил на тканных рулонах. Посмотрел, пощупал, даже понюхал. Хм, вроде как новые, можно и одеть, но прежде надо умыться, хотя бы по пояс. Вылил из короба ИРП воду в котелок, сходил к роднику, набрал еще воды и вернулся к телегам. Пощупал ткани, выбрал подходящее для полотенца, и оторвал кусок. Затем, не обращая внимания на взгляды, разделся до пояса. За спиной зашептались. Наверно шрамы мои увидели.

— Софья Ильинична, — позвал я девушку, — будьте добры, полейте мне пожалуйста...

— Да-да, боярин, — спохватилась она, — я мигом.

Но, немного не дойдя до меня, девушка замерла. Постепенно на поляне стало тихо. Заметил, что Кубин тоже в ступоре. И что на этот раз? Шрамы удивили? Так они в любое время считались украшением мужчин. Или рисунок какой появился на мне? Даже на плечо покосился — нет, летучая мышь на коже не проступила. Все татуировки свел в свое время, так было надо.

— В чем дело, Матвей Власович? — поинтересовался я у старика.

— Крест! — ответил он, троекратно крестясь.

— А что крест? — я посмотрел на грудь. Ну да, крест. Ну, золотой. Ну, большой. И что? Я знал куда иду, и надел его, так как других не имел. Я хоть и крещен, как и мои родители, но в церкви даже и не помню, когда в последний раз бывал. А тут церковь самое почитаемое и посещаемое место. Как бы я смотрелся без креста?

— Этот крест... откуда он?

— Отцов.

— Да? — Кубин с интересом на меня посмотрел. — А можно... посмотреть?

— Можно, — пожал плечами я. Однако снимать его не стал, мало ли чего подумают? Вроде как крестик никогда не снимали. Вообще. Матвей Власович подошел ближе, чуть приподнял крест, рассматривая его, затем повернул...

— Матерь Божья! — воскликнул Кубин. — Это же...

— Что?

— Вот, Володя, буквы, — и он показал на уже виденную мной надпись — "кнж сн влхтг хрн iсхс".

— Я их видел, только так и не понял — что за шифр такой.

Когда я искал инфу по интернету, то просмотрел множество сайтов по религии и символике, но ничего похожего не нашел, разве что четыре последних буквы смог расшифровать.

— Это читается так — княжьего сына волохатого храни Иисус Христос!

Какого княжьего, да еще волохатого? Смотрю на Кубина — тот тоже в некой прострации. Вокруг картина — к нам едет ревизор. Опять испуганный взгляд Софьи, в глазах парней лишь восторг и... что-то еще.

— Власыч, — тихо шепчу я старику, — поясни мне — что все это значит?

— Дело в том, Владимир Иванович, — вдруг чересчур официально произнес Кубин, — что такой же крест у боярина Владимира Дмитриевича. А волохатый сын — означает сын Велеса.

Мысли спутались. Без пузыря не разберешь. Взял с телеги разгрузку и из кармана выудил фляжку. Сделал пару глотков, а Кубину сказал:

— Власыч, давай об этом позже. Умоюсь, оденусь, а там... — и остервенело почесал плечо. Комарье тут злющее, успели на моей спине пирушку устроить.

— Да-да, конечно.

Матвей Власович взял короб с водой и начал лить тонкой струйкой. Наскоро умывшись, растерся куском ткани и начал облачаться в древние наряды.

Надел штаны из тонкого и мягкого войлока с кожаными вставками, рубаху с широким воротом и просторными рукавами. Сапоги оказались чуть великоваты, не смотря на мой сорок третий размер. Проблему решил просто, оторвал немного ткани и, под одобрительный хмык старика, намотал как портянки. А что, хоть и чересчур мягкая подошва, но удобно. Кубин предложил широкий парчовый кушак. Однако я сначала нацепил бронежилет. Будет вместо поддоспешника. Надел еще одну рубаху, а затем настал черед кушака.

Жаль, зеркала нет. Полюбоваться бы, может, я по-идиотски выгляжу, однако Кубин только языком цокал. Что ж, доверимся вкусу аборигена. В завершении сверху легла трофейная кольчуга, опоясался ремнем и нацепил трофейную же саблю. Единственный шлем сидел бы на голове как царь-колокол, так как подшлемник я выкинул сразу — вонял он невыносимо. Еще полагалась ермолка, но в куче её не нашлось. Кубин немного подумал, а затем оторвал от того же рулона длинный кусок, и навертел на моей голове что-то наподобие чалмы. Шлем сел как влитой.

— Пока так, а потом и подшлемник изготовим.

Хорошо когда есть, кому управиться, собрать все вещи. Я представляю, как седлать лошадей, однако разница есть, представлять и уметь. Парни споро собрали все вещи, оседлали лошадей, двух запрягли в телеги. Свой ранец я сунул в переметную суму, карабин замотал тканью, но так, чтобы быстро расчехлиться. Пистолет пристроил в налучье, пусть тоже будет рядом.

Коня мне подвел Демьян и помог накинуть сумы на заводного.

Эх, только бы не опозориться перед аборигенами. Тут все великолепные наездники, а я так, даже дилетантом не назовешь. Однако на удивление сел на коня без проблем. Он даже слушался меня! Странно, даже появилось такое ощущение, что в прошлой жизни я был кавалеристом. Это как умение ездить на велосипеде — раз научился, то на всю жизнь.

Кубин отправил пару парней вперед дозором. Остальные двинулись следом, за ними телеги, последние мы.

Матвей Власович какое-то время наблюдал за мной.

— А ты Володя раньше на лошадях не ездил, хоть и держишься хорошо.

— Это ты Власыч верно заметил. Мы больше на машинах ездим, и только иногда пешком.

— На машинах... — пробормотал Кубин и усмехнулся:

— Прогресс посадил человека на колеса, и он это оценил. Наверное, и оружие самое совершенное?

— Есть такое. Одним зарядом город уничтожить можно.

— Нет, не надо больше, — вдруг решительно сказал Матвей Власович. — О будущем расскажешь моему другу, и я тогда послушаю, так будет лучше.

— А почему только двоим? Вас ведь трое было.

— Ефпатин в Рязани сейчас, — сказал Кубин. — У князя рязанского Юрия Ингваревича сотником. Боярином знатным стал. Кстати! Догадайся, как его там называют?

Тоже мне бином Ньютона. Только услышав фамилию, сразу выстроилась цепочка — рязанский сотник— Ефпатин— Ефпатий.

— Вижу, догадался.

— Ефпатий Коловрат. Но почему? Это же выдуманный и сборный персонаж.

— Я знаю, — кивнул Матвей Власович, — но теперь он настоящий, а не выдуманный. А почему? Так мы его по фамилии называли. Вот и приклеилось. А Коловратом нарекли после того, как он, защищаясь, кол с ограды выдернул, причём самый большой. Бояре смеялись потом: "Поменьше выбрать не мог?". А он злится, не нравится ему, как его называют. Историю он плохо знает. Я ему объяснил, кто такой Коловрат. Но он всё равно ворчал, постепенно привык.

— А я думал, что Коловрат от слова "Коло", то есть вечный круговорот, символ колеса. Есть ещё знак, типа свастики.

Кубин пожал плечами:

— Ну, так народ называл.

Еле заметная тропа пошла под уклон. Сосновый бор постепенно сменился смешанным лесом, с густым подлеском. Тропа вывела на полянку, с края которой стоял кряжистый дуб. Сразу появился вопрос:

— Кстати, знаете как я, да и вы попали сюда?

— Как так? — заинтересовался Дед Матвей. — Ты знаешь, как сюда попал? И как?

Интересно, они что, не додумались о месте переноса? Странно. Можно было сопоставить факты и вычислить место. Правда я их истории пока не слышал. Рано судить.

— Понимаете, Матвей Власович, — начал рассказывать я. — Один раз я в этом времени уже был...

Телеги плелись впереди, на нас никто не смотрел и я достал сигарету. Когда ещё покурить придётся? При аборигенах дымить больше не стоит. Предложил Кубину. Тот благодарно кивнул и тоже прикурил. Я затянулся, пустил дым в сторону и продолжил: