| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Семёныч, надо потуже затягивать, не пройдёт же в люк, — не выдержал командир экипажа 'Костромы' и сам нагнулся над свёрнутым, высушенным и оранжево-черным баулом спасательного плота. Попытался помочь крепче завернуть скрутку.
— Да это ж не на суше, тащ капитан, — с натугой в голосе отвечал мичман и остальные давили резину в восемь смежных рук, сворачивая плот в цилиндр, — парни устали немного, та и плот зараза новый, упирается как живой.
— А ты его загибай, не сдавайся, — пыхтел рядом с боцманом Тихомиров и своими руками, спиной и позвоночником понимал — как не легко свернуть спасательное средство в тугой комок, закрепить и сунуть в мешок или тубус транспортного устройства.
— Если б не Вы Василий Иванович, так ещё б минут двадцать бы крутили, — с намёком на кличку поблагодарил 'Чапаева' боцман, когда, плот скрутили и потянули к люку на загрузку.
— Так ты, что, Семёныч, предлагаешь мне лично оставшиеся плоты сворачивать? — с наигранным неудовольствием и грозой в голосе спросил Тихомиров.
— Никак нет, товарищ капитан первого ранга, — 'прогнулся' боцман, — но вы ж сами видите, шо как вы ото рядом, так — и плот вертится, и камера всплывает, и враг бежит, а как вас нема, так хто — нибудь у воду падает до самого дна или лодку повдоль сворачивает на корпусе.
Через час усилиями двух экипажей. Имущество переместили с верхней палубы внутрь лодки. Подводники 'Костромы' построились на покатой спине атомохода. Марсиане с пониманием наблюдали с рубочного люка, навершия и в сторонке. Вежливо не мешали. Как не спешили нырнуть на дно, но народ попрощался с последней частицей 'Краба', Б-276, К— 276, 'Барракуды', 'Костромы'. На выдвижной антенне трепетал на лёгком ветерке "Андреевский пакет" Военном-Морского Флота России.
-Равняааайсь! На флаг — смирноооо! — скомандовал Тихомиров и поднёс ладонь к виску.
— Отставить равнение на флаг! — подправил Тихомирова Артемьев. Понимал, не в себе сейчас командир лодки. Последнее своё отдавал сам морю. Как тут равнодушным оставаться-то, — Равнение на ВСК! Приспустить флаг! ВСК к затоплению приготовить! — послышалась команда адмирала сверху. Боцман дернул за шнур, открывая клапана. Послышался шум спускаемого из оранжевой рубашки-юбки всплывающей спасательной камеры — воздуха. ВСК не хотела тонуть, облегченная по самый беспредел флотского рационализма и украинской хозяйственности двух старпомов. Опускалась медленно, нехотя, как будто боролась за свою живучесть. Преданной собакой и ласковой, домашней кошкой терлась стальными щеками, ушами-поручнями о резину боков 'Марса', цеплялась сдутой рубашкой за мокрые обводы, как дитё за мамку.
— Боцман, да топи ж ты её, хоорош сердце рвать, — не выдержал кто-то из строя! У кого-то затряслись плечи, кто то не выдержал, убрал солёную влагу из уголков глаз, кто-то отвернулся, не желая видеть, как идёт на дно часть, когда то целого и дорого. Мужики сцепили зубы, забугрили желваки и держали, и терпели этот непонятный ком в глотке, который сам по себе подступил к горлу и мешал спокойно дышать, смотреть и не переживать о происходящем. Сфера, которая вытянула всех с восьмисотметровой глубины, упиралась и противилась уничтожению, отказывалась идти наморское дно, всей своей сущностью спасательного предназначения и заложенной в неё прочности.
— Семёныч, давай нижний! А то,... открывай, ну! Душу не мотай! — боцман кивнул и просто нырнул в воду под капсулу, предварительно обвязанный концом и монтажным поясом. Открыл небольшой лючок, вода пошла внутрь. ВСК махнула на прощанье, как рукой, своему экипажу оранжевым платком резиновой рубашки и спокойно, медленно, выполнив свой долг до конца, пошла вниз, исчезая в прозрачной воде Средиземного моря. Боцмана вытянули на корпус.
Сухо щёлкнули курки личного оружия офицеров и мичманов, холостой салют был тихий, но трогательный в своём безоружном залпе. Кланялся последнему символу погибшей в бою лодки.
— Вольно! К погружению приготовиться!
— Спасибо, Семёныч! — проходя мимо, Тихомиров благодарно похлопал мичмана по мокрому плечу и подал пример всему экипажу. Тихомиров лично, последним, перед погружением, спустился в лодку, предварительно и тщательно всё проверил наверху. Задраил люк, доложил на ЦП и двинул по привычке туда же. В новой лодке он чувствовал себя неуютно. Цеплялся за железо, которое непривычно торчало 'не на своих местах', дважды свернул не туда, путаясь в межотсечных и палубных переходах. И наконец, он добрался до помещения центрального поста, где его ждали с нескрываемым нетерпением.
А вголове у командира экипажа "Косторомы" вертелись знакомые строчки: "Наверх вы товарищи! С богом! Ура! Последний парад наступает!..."
"Не, мы ещё побарахтаемся, надоело за державу обижаться! Пока экипаж жив — ход будет!" — зло прервал сам свои траурные настроения Василий Иванович и шагнул и затемнённого перехода в светлое, но тесное помещение Центрального поста "Марса". Центр боевого управления лодкой кипел обыденным рабочим циклом, разве, что народу было чуть больше привычного количества.
Глава 6. Задача.
Конечно Серёга, на лодке всё строго,
Но много ль подводнику нужно?
Матросская шконка, Николы иконка —
И крепкая флотская дружба!
Нам в море по жизни дорога!
Держись — каперанга Серёга!
В небольшой коморке СПС было не повернуться. Один из мичманов нёс вахту. Начальник группы стоял у шифровального аппарата автоматической секретки, спиной прижавшись к своему тайному монстру. Напротив него — Бережков оперся лопатками на переборку, ожидал предъявления "радио". В виду тесноты Адмирал Артемьев, капитаны — Тихомиров и Бережков находились в ограниченном пространстве святая святых секретчиков, этаким круговым квадратом. Адмирал закрывал своей фигурой дежурного мичмана в толстых звуконепроницаемых наушниках. Тихомиров, который зашёл последним, подпирал толстую двойную дверь с "глазком" и кодовым замком в ней.
— Время приёма — пятнадцать тридцать, время предъявления — шестнадцать тридцать, — изложил капитан-лейтенант Васильев Игорь Константинович и пояснил, пронаблюдав вскинутые брови адмирала и двух капитанов первого ранга, — Вам там не до этого было. Взял на себя ответственность. Принята в "окно" космической связи, во время погрузки.
На показанном листе с текстом и секретными отметками уже стояла роспись Бережкова, время и дата.
Для удобства офицер дал обоим командирам и оригинал, и копию, внесённую от руки в журнал при приёме и расшифровке, чтобы оба могли одновременно прочесть содержание документа.
"Командирам подводных лодок, боевых и вспомогательных частей ВМФ. Я, командующий Тихоокеанским флотом, адмирал флота Тимофеев А.К. настоящим довожу до вашего сведения, что по территории РФ был нанесён ракетно-ядерный удар. В настоящее время на связи имею подразделения ТОФ, ДВО, объект "Кушак", Краснодарско-Ставропольский объединённый военный округ. Об остальных государственных образованиях на территории Российской Федерации информации и связи с ними не имею. Командование ДВО и ТОФ расположено на ЗКП. Связь неустойчивая. Предполагаю неуправляемую ракетно-ядерную войну с поражением заранее установленных целей на территориях, как нашего государства, так и территориях вероятного противника. В целях уточнения обстановки, консолидации оставшихся сил и средств, для обороны "выживших" территорий и населения, прошу командиров всех АПЛ принявших сообщение, командиров частей уточнить место, техническое состояние, происшедшие события в регионе патрулирования и вероятные действия на дальнейшее время. Адмирал флота Тимофеев А.К."
Офицеры подняли глаза на капитан-лейтенанта, тот перевёл взгляд на командира "Марса". Бережков пояснил.
— Дал ответ немедленно, по прочтении. Что нахожусь с такими — то координатами. Подтверждаю уничтожение двух авианосных групп шестого флота США. Потери — шесть АПЛ, нашей дивизии. Имею на борту благополучно покинувший погибшую в бою лодку экипаж "Костромы" с координатами точек потопления всех Барракуд. Израсходовал штатную половину боекомплекта лодки. Ресурс автономности — четыре месяца. В обозримом пространстве средствами разведки никаких надводных или подводных кораблей не обнаружено.
— Правильно, — коротко оценил адмирал Артемьев, — И что ТОФ?
— Пока нет передачи, товарищ адмирал. Ждём, — кивнул на мичмана за спиной старшего офицера командир группы СПС.
Аппарат приёма замигал лампочками и запищал тревожными и сигнальными зуммерами, как будто услышал слова своего начальника. Мичман обернулся и доложил.
— Есть устойчивый приём корреспонденции по спутнику. Пошла расшифровка. Сигнал принят-опознан, направление передачи прежнее, по предыдущему радио с ТОФ. Кодировка особая. Шифр флагманский, личный. Для ручной расшифровки кодированного сообщения прошу покинуть помещение поста всех не допущенных к работе с сов секретными шифрами главного штаба ВМФ, — буднично произнёс секретчик в наушниках и застыл, ожидая ответной реакции офицеров собравшихся в помещении СПС. Начальник поста развёл руками в стороны и кивнул.
— Мол, ничего не могу поделать — правила! — адмирал согласился, посмотрел на капитана и выжидательно повернул голову в сторону Тихомирова. Офицеры вышли, оставляя "молчи-молчунов" наедине с их тайнами и шифровальным колдовством.
— Ждём! — напоследок бросил через плечо адмирал, прежде чем стальная створка закрылась за широкой спиной Бережкова, который вышел последним.
— Готово! — не прошло и пяти минут, как крепкая дверь отворилась и все с нетерпением вошли внутрь поста специальной связи, — Разрешите вслух, товарищ адмирал? Допуск у всех позволяет, — уточнил офицер связи.
— Давай, — в комнате поста стало тихо, как в библиотеке ДСП.
"Командиру Б-776, "Марс". Прошу..., — начал читать капитан-лейтенант и осёкся, закашлялся от неожиданности, на этом, не привычном для радиограммы командующего ТОФ и адмирала флота, слове. На самом первом глаголе и отнюдь не повелительного содержания и наклонения, к которым привыкли в текстах радио с ГШ подводники. Не — требую, не — приказываю, не — снимаю, не — назначаю, не — наказываю, а — прошу .
Вот ведь, когда командир просит, то это значит полный "алесс пиздохеншварц" наступил. И нет у начальника больше ресурсов, кому задачу поручить надо сверх сверхисполненного по присяге долга. И ты у него один, как перст. И надо пойти и сотворить такое, что даже сотней мастеров своего дела хрен справишься. И приказывать он уже не может, командир, понимает, что это выше возможного по всем допускам максимально запредельного. Любым раскладам. И тогда командир, если он настоящий, а не паркетный и московско-приближённый,то просьбу он свою этим словом и начинает. И знает гад, что просьба выше на десять уровней чем приказ, но деваться ему некуда — за ним куча народу и выбор. Либо шестьдесят или сто двадцать человек на смерть послать добровольно, ибо не откажутся они хоть как не верти. Или, этих сохранить, а тысячи под нож чужеземный пустить погодя немного. В рабство отдать своими руками. И жить потом с такой ношей...— не по сердцу будет тяжесть. Поэтому просит командующий флотом. И молчат офицеры, понимают о простой прогулке не заикнётся адмирал в такое время. Холодом погоста веет от четвертого слова радио — лодке и её экипажам. Вот тут сполна и понимаешь, что такое мужество, ответственность, отвага, самопожертвование, и что присяга не просто клятва, набор красивых слов и высокий стиль торжественности, а последняя, самая важная, сильная, крепкая и мощная линия обороны страны. Программа действий, вбитая в подсознание вереницей предков. А уж если ты офицер или мичман, то сбоев в таком наборе алгоритмов не бывает никогда. Только устаканиваются со временем, основой становятся, фундаментом на котором всё и держится. И если не ты, то кто — тебе?
"Прошу, оказать помощь в отражении скрытой атаки на узлы связи и управления, ТОФ, ДВО, объекта 'Кушак'", объединённого военного округа Ставропольского и Краснодарского краёв, а возможно и других выживших территорий РФ, а также группировки спутников системы ГЛОНАСС со стороны Соединённых Штатов Америки. А конкретно — их объекта расположенного на Аляске. Выполнение задачи подразумевает нахождение в автономном плавании на срок от трёх, до четырёх месяцев. О своих возможностях и решении прошу сообщить незамедлительно. Сообщаю ВАМ, что других боеспособных подразделений ВМФ, в Средиземном море и близлежащих ТВД, разведкой не выявлено и на связь они не выходили. Командующий ТОФ, Адмирал Флота Тимофеев А.К."
"Командующему ТОФ, адмиралу флота Тимофееву А.К.
Экипажи и лодка к выполнению задачи готовы. Командир АПЛ "Марс" капитан первого ранга Бережков С.И., Командир экипажа АПЛ "Кострома" капитан первого ранга Тихомиров В.И., контр-адмирал Артемьев С.П." Дата.
'Командиру АПЛ 'Марс' капитану первого ранга Бережкову С.И., экипажам подводных лодок! Прошу совершить скрытный переход к западной оконечности острова Ираклион с координатами ...широты ...долготы. Вести патрулирование в заданном районе с целью обнаружения прибытия Разведывательно-Диверсионной Группы ТОФ в составе тринадцати водолазов-разведчиков. Предполагаю прибытие группы в течение тридцати суток с момента получения этого радио. В случае отсутствия РДГ по окончании тридцатых суток — убыть в точку с координатами...
Транспорт: наиболее вероятно прибытие отряда на транспортно-десантном экранолёте "Орлёнок" усовершенствованной конструкции. Метод, способ и средство доставки отряд может выбрать по обстановке. В своих действиях группа не ограничена никакими условностями. По прибытию РДГ — принять на борт. Совершить переход, соблюдая все меры скрытности с конечной точкой — залив Антиканаренья — западное побережье Северной Америки. Точное место и дальнейшие инструкции получить у командира группы. Вернуться на базу ТОФ не позднее четырёх месяцев со дня получения радио. Координаты базы получить у командира группы капитана третьего ранга Троллева. К выполнению прошу приступить немедленно. Прошу оказать группе разведчиков любую запрашиваемую ими помощь. Командующий ТОФ. Адмирал Тимофеев А.К...."
"Командующему ТОФ, адмиралу флота Тимофееву А.К.
К выполнению приступил. Командир АПЛ "Марс" капитан первого ранга Бережков С.И."
"Ну, всё, пля, отзагорали, — подумал Тихомиров Василий Иванович, — обсуждая с Бережковым план подготовки и мероприятия по выполнению поставленной задачи. Он прекрасно понимал, что такое скрытность. Это значит, что всплытие только ночью и возможно только под РКП и ПВП с перископом , как командир лодки решит. Значит ждать, ходить кругами под теплой водичкой и курортным воздухом Ионического моря, пока неведомые диверсанты не прилетят. Если ещё прилетят...
Глава 7. Сухопутная.
Через месяц после штурма Кушака.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Начальник военно-инженерной службы объекта, так громко именовалась должность капитана Большакова. И в его задачу было поставлено ведение учёта имущества, складов и оборудования предназначенного для развёртывания в особое время. До прибытия, с грохотом и стрельбой, нового коменданта объекта доступ к информации, капитану, как и остальным офицерам дежурных смен, был практически закрыт. Но после активации горы, компьютер центра боевого управления выдал столько данных и перечислил такое количество наименований хранящихся в его недрах, что пришлось организовывать специальную службу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
