Зона Отчуждения 0 Начало отсчета Прапор

Шрам, обежав взглядом пространство за окном, видя что все на местах и 'тихо'. Оставив автомат висящим на ремне на груди, берет бинокль. Подносит к глазам...

В окулярах бинокля приближается местность о которой сообщал постовой. Вид на подступы к Кордону сквозь окуляры бинокля размазывает туман. Шрам ведет биноклем и там ничего не видно кроме едва раз-личимых в этом тумане деревьев.

Движение бинокля останавливается когда в центре того, что рассматривает, оказывается пятно по очертаниям похожее на человека.

Шрам подстраивает бинокль картинка расплывается, затем становится четче. Но все равно не понять что там.

Опускает бинокль и зажимает ПТТ радиостанции на груди вызывая к себе техника с детектором.

Топоча, к командиру из глубины строения, подбегает технарь с каким-то громоздким самодельным детектором. Водрузив его на подоконник, под руководством Шрама, наводит на пятно в тумане.

Экран детектора рябит. Затем когда отстроили, становится виден силуэт человека разложенного на спектры. Техник, что-то неразборчиво бормочет, подстраивая прибор. В спектре, преобладает красный. И Шрам, отдает в радиостанцию команду не стрелять.

Пятно медленно приближается. И вот, уже отчетливо видно, что это человек. Он еле идет, запинается, но хотя медленно но упрямо шагает опираясь на палку. Видно, что каждый шаг дается ему с большим трудом. Когда подходит ближе, Шрам повторно отдает команду не стрелять. Все напряжены и такое может случится...

Войдя в ворота человек, падает ничком в грязь.

Когда упал, Шрам приказывает по радиостанции Подойти и осмотреть. При этом соблюдать осторожность.

Упавшего, обступают, но несколько продолжают держать под прицелом, как упавшего, так и местность откуда шел.

Тело переворачивают на спину. Тот кто подошел просто поглядеть, стоят, охают, переговариваются обсуждая то что видят.

Подойдя, Медик прикрикивает на столпившихся, чтобы дали ему место и отошли те кто осматривал и досматривал, а теперь мешает.

Присев рядом с лежащим, открывает сумку и достав из неё, натягивает досмотровые перчатки. Одев, начинает осматривать, аккуратно, словно брезгливо, касаясь, морщась и что-то бормоча себе под нос. После беглого общего осмотра, не заметив внешне критических ранений, снимает с лица противогаз.

Когда противогаз снят и отложен в сторону, те, кто видят лицо, отшатываются. Но кто-то наоборот тянет шеи пытаясь заглянуть через плечи доктора.

Возникает небольшой спор

— Этож мля Тихон!

— Да лдано?! Его уже и похоронили. Месяц как назад ждали. — Он самый! Ушел с напарником и как воду канули.

— А говорили ему! Нехера в глубь Зоны Отчуждения, лезть. Посмотри как рожу спалило, не иначе как аж до красного сектора дотопали!

— До красного? Да иди ты!

— Точняк, он! Васюк, его искал за долг. Плешь сука проел!

— Мля, ты тока глянь как его...

В итоге, большинство узнают в человеке Тихона, с месяц назад пропавшего в глубине Зоны Отчуждения и считавшегося погибшим.

Медик, встает, снимая и бросая испачканные перчатки, сухо словно говоря сам с собою, констатирует смерть Тихона.

Бандиты, молча стоят над телом. Лицо Тихона бледное. В застывших глазах отражается небо.

Рядом с Тихоном, рюкзак, который сняли осматривая, его потрошили, выкладывая найденное на вынутую из него же, свернутую, брезентовую солдатскую плащ палатку.

Там лежат мелочи личных вещей Тихона, найденное им в Зоне. Странные предметы, еще пробирки, заполненные какими-то субстанциями. Что и вовсе странно, никто не помнил чтобы он таким увлекался.

Тимофей, когда бандиты спорят а доктор работает, медленно и зашугано, подходит. Страх, побороло любопытство.

Пока все смотрят на лицо, на которое ему смотреть страшно, отводя взгляд, рядом с откинутой в сторону рукою лежащего, Видит втоптанный кем-то когда отошел, никем не замеченный литок бумаги. С опаскою глядя на спорящих, не смотрит ли кто на него, поднимает.

Озираясь и понимая, что никто не увидел, сжав в руке, быстро отойдя, и вновь озираясь, не видит ли кто его, смотрит на 'добычу'.Это нарисованная от руки карта с пометками. Скорее всего, карта Тихона, выпавшая из его разжавшейся руки, когда умер. Вряд ли когда упал или переворачивали, из одежды.

Под окриком подошедшего к телу и доктору Шрама, бандиты расходятся. Один прибирает вещи и оружие, что сняли при осмотре. Двое, назначенных Шрамом в 'похоронную команду', ворча под нос, заворачивают тело Тихона в кусок принесенного Шрамом полиэтилена, как видно по маркировкам нанем, от мешков с кормом для скота.

Тим пока его не дергают, разглядывает карту внимательнее, те кто заняты похоронами товарища и не обращают на него внимание. Глядя на карту, лицо Тихона меняется. Губы сжимаются, он хмурится. Оглядываясь, смотрит уже не затравлено, а зло.

Да... Он принял решение. Потому... Прячет карту в карман куртки. Отступая спиною назад, пятится еще далее за угол. Там, поворачивается и быстрым шагом сзади дома идет, обходя пост и часового, отвлекающегося на матерящуюся переругиваясь 'похоронную команду'.

Похоронщики, оглядываются на щелчок предохранителя. Часовой на куче кирпича уловив краем глаза движение за спиной, оборачивается. Видит быстро удаляющегося от Кордона Художника и вскидывает автомат.

— Стой!

Но тим, услышав окрик, с быстрого шага переходит на бег. Бежит из всех сил.

— Стоять Мля!

Хром ловит в прицел фигурку убегающего Художника. Палец уже на спусковом крючке, медленно выбирает слабину.

За секунду до выстрела на цевье автомата ложится чья-то рука.

Хром резко поворачивает лицо. Рядом с ним Вжик.

— Не трать патроны. Сейчас я его догоню.

Тим бежит по полю. Сухая трава путается в ногах, словно пытаясь остановить его. Он падает, вскакивает и снова бежит и бежит, выкладываясь как спринтер на финальном отрезке дистанции, когда до финиша остаются считанные метры.

Вдруг за спиной слышится нарастающий стрекот.

Услышав звук, мечется ища укрытие, но укрыться негде. Вокруг только трава.

Дрон настигает Тимофея и зависает в паре метров от лица.

Маленькое злобное винтокрылое 'насекомое' смотрит на Тима глазком видео камеры, под которым виден стволик с торчащей из него иглой.

Тим стоит тяжело дыша. Затем, делает резкое движение в сторону, но дрон опережает его снова преграждая путь.

На экране пульта управления, лицо Тима в перекрестии прицела. Тим смотрит прямо в камеру.

Палец Вжика, поднимает красный колпачок на пульте, под которым кнопка пуска.

Вжик переводит взгляд на Шрама.

— Командир?!

Шрам о чем-то думая, молчит.

— Командир?! Он же нас сдаст!

Сыч скашивает глаз на стоящего по правую руку от него Боба.

Боб ловит его взгляд и незаметно начинает поднимать автомат (АК-74)направляя на Шама. Сыч переводит взгляд на стоящего по левую руку Кощея. Кощей едва кивнув Сычу кладет руку на рукоять ножа на поясе.

Дрон висит напротив Тима, а он стоит по пояс в жухлой траве, обреченно глядя в камеру...

Вдруг, дрон 'проседает' поправив высоту, делает несколько неуверенных движений, Наклоняется, дрейфуя в сторону, уже не целится.

Кощей обхватив дроновода за шею приставил нож к его горлу. Люди Сыча держат под стволами Шрама и сгрудившихся рядом и за ним Штыря, Чалого, Вита, Хитрого и других. Те, в ответ ощетинились стволами, направив их на людей Сыча. У всех пальцы на спусковых крючках, в глазах злая решимость, лица — непроницаемые, каменные. И только Хитрый, как всегда улыбается.

Шрам сохраняет хладнокровие, смотря прямо в глаза Сычу, направив ствол своего армейского 'Кольта' ему в живот.

Сейчас не дай бог кому то сделать неосторожное движение.

Вдруг тишину нарушает тихое но всеми услышанное покашливание.

Все осторожно скашивают глаза в сторону, откуда раздался этот звук.

Дрон свечой взмывает в небо и Тим, провожает его изумленными глазами. Тишина. Слышно как шелестит пожухшая трава. Сжимая в руке нож Тим озирается по сторонам. Вокруг туман.

Змей привлекший внимание всех, спокойно обводит взглядом уставившихся на него.

В руке Змея дистанционный пульт с подсвеченной кнопкой, он распахивает накинутую на плечо, сдвинутую вперед суму. Она полна. Замораживая на содержимом взгляд, в мешанине тротила и проводков, мерцают вспышки индикации активированных взрывателей.

— Сегодня никто не умрет. Или... умрут все.

Сыч сглатывает.

— Сума сошел старый?! Ты этого не сделаешь! Змей!

В уголках глаз старика собираются морщинки, а в глазах уже давно бесцветных и погасших вдруг появляется выражение почти мальчишеского азарта.

— Да? У вас... Всех... Пять секунд, трухой в башке пошаволить. Малята.

Все, постояв несколько секунд, перекинувшись взглядами, медленно опускают стволы.

Сыч глядя волком замечает:

— Если сопляк доберется до блок поста... Он рисовал карту. Он знает где база. Где мы. И еще...

Глядит на Шрама.

— Не специально ли ты, дал ему рисовать карту? На ней и куда более! А?

Сыч упирает ненавидящий, злобный взгляд, в Шрама.

Но тот игнорирует его выпад. Уголок его рта лишь трогает легкая, презрительная усмешка.

Отвечает Сычу Змей.

— Ничего он не расскажет. Малек, сопля. Не успеет. Сколько такие живут в Тумане? Считай, его, уже нет...

Испуг

Запись 61-00.

Личный дневник Тимофея Филатова.

Младшего сотрудника лаборатории третьего уровня ?729 при МИЦ.

Хорошо, что не нашли мой рюкзак и дневник... Иначе, был бы только клочок бумаги изменивший мою жизнь. Вот он...

Нарисованная кое как, от руки, карта. Такие тут называют — абрис... Мелко и криво карандашом подписи... Часть не понятна или неразборчива, часть стерлась. Различаю только некоторые слова.

Сухой треск ветки, прозвучал как выстрел...

Тим, подорвавшись от дерева, на которое облокотился спиною — приник к земле и замер. Сыро, холодно, всего колотит, в висках, снова набат пульса...

Каким-то внутренним чутьем, а не логикою или знанием, пришло осознание того, что это не человек.

Страх... За эти дни ставшие годами, сотнями лет — он пропитался страхом...

Нет, не тем, что знал некогда, когда дело касалось учебы, работы или жизни в 'Зоне'... Иным, большим и глубоким... Имевшим сотни, тысячи оттенков. И пусть они не связаны друг с другом чем-то видимым — складывавшимся в нечто пропитавшее его, с ног до головы. И не только в теле, но и самом разуме...

Движение, тени... Но это только игра теней... Туман 'строит' нечто, и оно, пугает еще более...

Привстав, боком отползает по ложбине и невольно пригибаясь, идет далее. Очень хочется есть...

Сухарь, что достал когда упал перевести дыхание, разломив в кармане сосет кусочками — но легче от того только пока сосет кажущуюся сладкой и одурманивающее вкусной кашицу от его кусочка.

Близость болота ощущается не только специфическим запахом, но и идущим от него теплом. Тима, невольно, как магнитом, тянет к нему. Но в то же время встречаемый тут и там проломы в подлеске и странные следы, заставляют отшатываться, уходить далее в сторону.

Спешка... Его гонит и гонит страх... Мысли о том, что сюда, ведет не дорога, а некая тропа меж опасностями и ловушками отшли снова на задний план. Несколько раз едва не падает в скрытые от глаз ямы. Спотыкается на ветках и мусоре, но это всё вторично, он словно зачарован этим движением в клубах не менее опасного неожиданностями, чем и сам лес, тумана...

Выход на болото.

Капитан.

Туман все сгущался. С одной стороны, это было даже хорошо. Заметно потеплело и холод терзавший Тима, стал отпускать. Вслед за этим, кусты и деревья поредели, хотя под ногами все чаще булькала зловонная жижа.

А вот с другой стороны, солнце которое ранее хоть как-то угадывалось и давало ориентир его бегу, теперь стало не видимым. А с этим непонятным, бредет ли он куда, или кружит на месте. Впрочем от того как вновь вымотался он почти перестал соображать и думать. Выдрать ногу, шагнуть, выдрять другую и еще шагнуть, стало неким механическим процессом. Мозг или нечто иное в нем не участвовало. А руководило некое понимание, стоит остановиться — он упадет в эту черную жижу меж кочек, и уже, не сможет встать...

Рано или поздно всему наступает предел. Так стало и с его бегом. В некий момент, сил выдрать ногу и переставить, просто не осталось, а не упал, только потому, что ноги увязли. Шатаясь и хватая ртом гнилостный воздух, закрыл глаза.

— Хмм... Ты кто? Тульпа или кикимора?

Тим, дернувшись, едва не упал. С трудом повернувшись снова едва не упал ибо первым желанием было отшатнуться и бросится бежать. Из замшелого толи бугра, толи кочки, торчало пол человека в темной куртке и фуражке.

— Ага. Боится. Дергается... Значит не нежить!

Человек с интересом его разглядывающий оперся на край чего то выступавшего из кочки и наклонился к Тиму разглядывая. С этим стало видно что за его спиною открыта крышка люка.

— Ты вообще говорить то умеешь? Болотный скиталец?

Тим немного приходящий в себя, кивнул.

— И чего молчишь?

Не зная что сказать, более от некоего удивления, Тим кивнув сказал:

— Здравствуйте...

Толи закудахтав толи заперхав говоривший с ним закрутил головою и по тому как щурился, стал видно что смеется.

Загремев чем-то он, махнул рукою и стал вылезать. Причем делал это ловко и отнюдь не по стариковски. В его руках словно сам собою появился короткий автомат и щелкнул металлом раскладываемый приклад.

Встав на ноги уже на кочке, он, еще раз оглядел Тима.

— А ну-ка мил мой человек, руки в гору!

-Что?

Разом посуровев дедок тихо но с явным начальственным тоном рявкнул.

-Что-что. Конь в пальто! Руки вверх, тля гражданская!

Покачнувшись Тим быстро поднял руки. Спорить с человеком, что целит тебе в живот из автомата, не стоило.

Медленно подойдя но не ступая в воду, старик стволом автомата, поддел лохмотья. Веревка их связывавшая лопнула. Тим затрясся от толчка ощутив холод металла, но в его состоянии и силах, даже захоти, вырвать автомат из рук дедка было нереально. Даи не дал бы тот как он подозревал. Уж больно аккуратен и насторожен

— Хм... Повернись!

Тим дернулся но вновь едва не упав быстро промямлил.

— Не могу... Извините...

— Извините?! Извините...?

Дедок отступив на шаг мелко трясясь и мотая головою, сел на кочку... Просмеявшись, посмотрел на Тима, с жалостью и удивлением.

— Ты откуда такой взялся? Говоришь, как городские. Из-за кордонов. Выглядишь, как раб с деревни. Кто ты чудо болотное?!

— Тимофей Филатов. Художник. Заблудился...

Прыснув смехом дед, давясь им, переспросил:— Художник...?!

И когда Тим кивнул, засмеялся еще пуще. Даже оставив автомат на коленях, стал вытирать одной рукою глаза.

— Ой мля! Якорь мне в зад! Художник! Свистать всех наверх! Новое чудо-юдо на болоте!

Просмеявшись покачал головою.

— Дайка угадаю. Ты из чистюль городских. Отбился и сцапали тебя. А теперь утек. Так?

Тим хотел было ответить, но дедок прикрикнул.