Хроники из другого мира - 6

— Куда!? — медсестра словила меня, останавливая.

Я хотела пройтись пешком, благо тут было совсем рядышком. Но доктор усадил меня обратно.

— Ох, проказница! Только что же сказал: не напрягаться. У тебя постельный режим, и никаких пробежек.

— Но потихоньку...

— И пока никакого "потихоньку". Только медленно и только на средстве передвижения.

*

Меня усадили в кресло и неспешно покатили в палату. В этот момент я стойко почувствовала себя инвалидом.

Даже пришлось уговаривать папу, что мне не нужна помощь ночью. Он хотел остаться, несмотря на то, что с переводом родители больше не сидели рядом со мной посменно.

— А как ты сходишь в туалет?

— Очень медленно и осторожно. Пап, ты сам измотан так, что на ногах не стоишь. Прошу тебя, поезжай домой и отдохни.

— Сандра, скажи честно. Ты меня ненавидишь? — он склонился над кроватью, сжимая мои ладони в своих.

— Что ты такое говоришь? Ты устал, — я подняла на него жалобный взгляд.

— Все это безумие какое-то, — он уткнулся в мое плечо, мелко подрагивая и все еще не выпуская рук. — Прости меня, пожалуйста. Прости, если можешь.

Я ошарашено моргнула, пытаясь отгородиться от эмоциональной бури отца.

Ох, беда. Похоже, у него нервный срыв.

— Давай ты сейчас поедешь домой, выспишься и отдохнешь как следует? — предложила я спокойным медленным тоном. — А после мы поговорим. На свежую голову. Хорошо?

На что папа меня обнял.

— Девочка моя, знала бы ты, как я тебя люблю, — нежно улыбнулся он, отстраняясь.

Лучше бы не знала.

— Давай я покушаю при тебе, чтобы ты меньше переживал?

— Хорошо.

Ох, как же хотелось свалить в безлюдный мир. Или на крайний случай туда, где меня никто не знал. Где я могла с чистой совестью послать любого на три буквы.

*

На следующий день рядом со мной дежурил брат.

— Зачем тебе коляска? — удивленно спросил он, присаживаясь в кресло у койки.

— Выпросила покататься.

Аск скептично поднял брови.

— Вчера разошлись швы на сосуде. Доктор запретил напрягаться в ближайшие дни.

— Ого, — посерьезнел он, перемещаясь на кровать.

— Да я уже накинула ночью лечилку. Поэтому все отлично. Каталка для вида. Только кушать хочу, сил нет! — состроила я несчастный вид.

— Погнали в буфет. Прокачу тебя, а ты сама выберешь себе блюдо.

— Уря, — я ухватилась за его шею, помогая перенести себя в кресло.

— Кстати, сегодня Мьюнги заглянут. Мы не хотели сообщать им, что ты в тяжелом состоянии, поэтому тянули. Бабка твоя вся испереживалась.

— Правильно сделали. Бабуля еще крепенькая и молодая, а дедушке лучше не волноваться.

*

В буфете было просторно, светло и тепло, но не очень уютно. Наверное, это сугубо мое мнение из-за нелюбви к большим помещениям с высокой текучкой людей. А народу здесь оказалось достаточно, чтобы я чувствовала себя некомфортно.

Как и обещал, Аск дал мне выбор. Пусть у меня была ограниченная диета, но такая маленькая свобода была куда приятнее, чем зависимость от чужого решения.

Меня немного понесло. Поэтому набрала я полный поднос, тыкая пальцем в гарниры и основные блюда.

— Хм... Ты не лопнешь? — Аск справедливо удивился, так как такое количество было для меня нехарактерно.

— Поселюсь здесь, пока все не доем. Так что возьми себе чего-то тоже.

Брат отвез меня к угловому столику.

Тут было прохладнее, зато на нас пялилось меньше народу.

Мое внимание тут же намертво приковалось к собственному подносу с едой, а не окружающим и чудному виду за окном.

Тогда как мой сопровождающий расслабленно пил кофе.

— Надо же, — удивленно заметил брат на то, что я расправилась с половиной набранного.

— Раньше в желудке появлялась неприятная тяжесть, поэтому не могла много есть, — пояснила я.

— На моей памяти ты только острого могла съесть много, — хмуро заметил он через пару минут.

— А я и не говорила, что все проблемы у меня начались после Хроник. Но раньше это и правда было не так заметно. В последние декады усилилось. Особенно в общежитии.

Мы помолчали некоторое время.

— Может, когда проголодаешься возьмем новую порцию? — поинтересовался Аск, глядя на мои ковыряния.

— Нет. Задолбал голодный паек. Наемся впрок, — тяжело вздохнула я, отрезая кусок пропаренной тыквы.

— Это уже слишком.

Мой ответ был немного резковат:

— Ты не подыхал с голоду, так что не суди меня.

— Тебе же будет плохо, — не успокоился Аск, но тут же присмирел. — Ладно. Давай посидим и подождем.

Невольно я отвлеклась на панорамное окно. На улице снова пошел мелкий снежок.

В обычном случае ждать пришлось бы долго. Но с тем количеством энергии, что мой организм сейчас потреблял, пищеварению приходилось работать в ускоренном темпе. Аск лишь удивленно наблюдал за прожорой рядом с собой.

*

— Что такое? — удивленно поинтересовалась я, заметив широкую улыбку Аска когда тот пересаживал меня в койку.

— Ты сейчас такая хрупкая и легкая, что даже страшно прикасаться.

— И это вызвало у тебя спонтанную радость? Наслаждайся, пока можешь. Если снова не запрут, скоро отъемся.

— Нет, — он обнял меня и с озорством клюнул носом щеку. — Просто вспомнил момент, когда впервые увидел тебя.

— О, — немного стушевалась я. — Ты никогда не рассказывал.

— Это смущает, — братец откинулся на мою подушку, прищуривая взгляд.

— Теперь мне еще интереснее, — мои пальцы начали плести коротенькую косичку из первой подвернувшейся пряди. Это были волосы Аска, конечно же.

— Тетя Леля еще лежала с тобой в родовом. Все думали, что плод будет крупным. На самом деле ты оказалась крохой на два и сто кило.

Мой мозг натужно вспоминал, какая там норма веса у младенцев.

А брат тем временем продолжил счастливым голосом:

— Папа — мой папа — был счастливее всех. Ты не подумай. Улим в тот момент ходил словно контуженный, а мой радовался сразу за всех. Такой он человек, — у брата даже глаза заблестели. — Тетя Леля показала, как правильно тебя держать, и протянула мне. А ты такая крошечная и хрупкая! Мне еще десяти не было. Руки кривые. Так боялся тебе навредить или случайно уронить, что наотрез отказался к тебе прикасаться.

Его улыбка стала шире, а узловатые пальцы выводили какие-то символы на моей ладони.

Невольно я улыбалась в ответ.

— Папа серьезно так нахмурился и уверенно сказал: "Только посмотри на нее. Она же твоя фея. Учись поддерживать и беречь ее." Я тогда стойко ассоциировал себя с Ясенем, и как-то так сходу поверил, что ты и правда моя Майа. Что ты мне принадлежишь, и мы всегда будем вместе, как герой и его фамильяр. Даже сомнений не возникало, словно это один из законов физики, и всем все и так прекрасно ясно, — он жалобно свел брови и прикрыл лицо рукой. — А потом я правда заботился о тебе. По-настоящему. Кормил, купал, одевал и читал сказки на ночь.

— Помню, как ты учил меня новым словам и чтению. Но я никак не могла взять в толк, что от меня хочет мой брат. Какая же я была тупенькая! — рассмеялась я, чуть шмыгнув носом, и утайкой вытерла ладонью глаз.

— Не была ты тупенькая! Из меня ужасный учитель. Ха! Но писалась в постель ты почти до трех лет.

— Аск! — я возмущенно пихнула его в грудь.

— Просто вспомнил, как менял белье, чтобы родители не заметили и не отругали тебя. А ты стояла и смотрела на меня. И все прекрасно понимала.

Я молча его обняла, размазывая сопли и слезы о рубашку. Потому что и сама помнила эти моменты: частично из родных воспоминаний, частично из Океана Событий.

Почему-то раньше казалось, что Аск всегда будет рядом. А потом он внезапно ушел, и я словно выпала из жизни.

— Не реви, — мягко попросил брат.

На что я клещом вцепилась в него, сильнее сжимая руки за спиной.

— Ох, а ты куда сильнее, чем мне казалось. Думал, тебя сейчас дуновение ветерка способно опрокинуть.

Он здорово преувеличивал. Мои физические показатели сейчас были даже ниже, чем до Хроник.

*

*

Глава 207. Месть.

После короткого стука в палату вошел мастер Сашко.

— Ой, что творят! — наигранно возмутился он. — Посетителям запрещено садиться или ложиться на койку пациента.

Аск нахмурился, но слез, подпуская ко мне доктора. А я немного покраснела, хотя ни за чем неприличным нас не застали. Мы всего лишь обнимались.

— Не хочешь погулять? — намекнул парню мастер Сашко.

— Можно, он останется? Все в порядке. Мы очень близки: он мне и папа, и мама.

Доктор сморщился, но позволил Аску остаться.

— У меня для тебя интересные новости. Не сказать бы, что хорошие. Но в нашем случае довольно неплохие, — начал он несколько уклончиво и задумчиво, листая что-то в своем рабочем планшете. — Никаких тебе антидепрессантов. Тут я наврал, точнее поспешил. Признаю. А все почему? В момент поступления твой серотонин зашкаливал. Благо страховка покрыла эту раскладку. В принципе, отлично, что мы это знаем. Потому что вся картина, которую ты описывала и которую мы видим по твоему состоянию, тоже попала под этот знаменатель.

Он словно размышлял вслух.

— Но серотонин — это же хорошо? — неуверенно спросила я.

— Серотонин — крайне токсичное вещество, — поднял брови мастер Сашко. — Тем не менее, он необходим во многих процессах нашего организма. Но в очень малых количествах. Значение твоего гормона в два раза выше верхней границы. Было. Декаду назад. Из-за проблем с бурей лаборатория смогла провести не все анализы, так что придется одолжить мне еще немного крови.

— Ох...

— Да, уже осведомлен о твоем вчерашнем приключении. Тут совсем немного: всего пять миллилитров.

— Все в порядке, — улыбнулась я. — А из-за чего это могло произойти?

Доктор нахмурился и достал специальный шприц из ящика манипуляционного стола.

— В моей сфере это один из обычных симптомов, но в твоем случае, причина не наблюдается.

— Вы имеете в виду рак?

Аск дернулся на мои слова и покосился с хмурым видом.

— Да, — рассеянно кивнул мужчина, обрабатывая мое предплечье и делая забор крови. — Карцинома с метастазами обычно дает такой эффект. Но у тебя ничего нет. А след есть. Мы это с Шурой уже обсуждали.

Мастер Сашко уточнил для Аска. Видимо, они договорились не сообщать мне об онкологии, но с моей легкой руки эта договоренность сошла на нет.

— Опять же то, что я наблюдаю на твоих сканах и анализах, маловероятно является злокачественными новообразованиями. С другой стороны, хотелось бы найти более точную причину этого серотонинового скачка.

— А если анализ будет нормальным, меня отпустят домой?

По лицу доктора было понятно, что он не хочет давать предварительных обещаний.

— Ты не принимала никаких веществ до сна? — поинтересовался он с очень серьезным видом. — Шура, это важно, так что ответь честно. Тебе за это ничего не будет.

Соврать, что принимала, и меня отпустят? Потому что сказать: "Доктор, все ясно как день. У меня была эта самая штука с ужасным названием, но за несколько дней она чудесным образом рассосалась". Тогда возникнет еще больше вопросов. А на ответ "да, меня как раз угостили антидепрессантами накануне" начнутся вопросы другого характера.

— Нет, — ответила я честно. — Вообще ничего не ела несколько дней. Было не до того. Я же все уже рассказала.

Наиболее правдоподобную картину я и правда ранее уже описала пару раз.

Так что доктор с тем же задумчивым видом ушел прочь, унося с собой пять миллилитров мое крови.

— Карцинома звучит жутко, — передернул плечами брат.

— Зато теперь мне известен свой диагноз, — я уже рылась в сетевых энциклопедиях и справочниках с помощью комма. — Только вот странно, что серотонин так долго держался. Или по дурости распад не вовремя словила? Может, и правда что-то другое вызвало скачок?

Кажется, исцеление длилось куда дольше, чем я предполагала, а то пробуждение было временным улучшением. Но меня же кучу раз рвало и поносило! Неужели из меня настолько паршивый целитель?

Аск уже даже не комментировал то, что я с собой натворила. Мы это раз десять обсудили.

*

Дедушки приехали вместе с мамой и папой. Получился небольшой аншлаг. Отчего моя палата тут же перестала казаться просторной.

Старшие долго обнимались.

Заодно мне нанесли гостинцев, неположенных по диете. Пришлось им самим все скармливать.

— Надеюсь, мы не Соллаль сейчас отмечаем, — неуклюже пошутила я. — Как-то не весело: второй год без главного семейного праздника.

Все резко замолчали. Аск и дедуля покосились на папу.

— Конечно, нет, — широко улыбнулась мама. — Ты была одна, да и Аск с папой не могли присоединиться.

— Ты-то хоть отметила, пуговка? Как встретила новый год? — дедушка присел рядом со мной.

— Ну... Лучше вы расскажите, как отпраздновали, — мило улыбнулась я.

Не говорить же, что мне разбили окно в минус двадцать и полночи мало того, что был ужаснейший холод, так я еще и летала свободным духом, пугая все общежитие кошмарами.

Кстати, надо бы к тете Рине заскочить. Не нравится мне ее жадность в вопросе моих личных вещей.

*

Что я той же ночью и сделала, навещая предыдущее место жительства. Как ни странно, несколько кошмаров так и не рассосались. Они все также бродили по коридорам и, кажется, даже подросли.

В своей уже бывшей комнате я обнаружила не собственные вещи, а слабый светлячок, который по-прежнему подсвечивал сразу несколько помещений. Выглядело это крайне странным, поэтому я поспешила его убрать.

Моих вещей на месте не обнаружилось. Пришлось рыскать по складам. Где нашлась лишь одна сумка, и та пустая.

Психанув, я все же заглянула в сновидения коменданта и настойчиво попросила все вернуть.

После непродолжительных поисков при помощи нюха оказалось, что часть моих вещичек по-тихому разошлась среди местных. Мой милый белоснежный коврик уже успели засрать, а мультиварка перекочевала к соседу. Это взбесило меня окончательно. Поэтому до самого утра я выливала свой гнев, в буквальном смысле навешивая тонны новых Пугал на все окружающие предметы в жилье эти любителей халявы. Про визиты в мире грез тоже не забыла.

Да, я — жадная собственница. Но я ненавижу, когда кто-то берет чужое без спросу. Тем более, если этот кто-то унижал и в прямом смысле насрал мне на порог.

К собственным вещам теперь мерзко было прикасаться, словно пользовались моим бельем. Ладно бы это были всего лишь плед и ковер, но эти сволочи стащили подаренные Аском заколки и серьги. Такого я при всем желании простить не могла.

Так что без особого волнения с утра пораньше я написала заявление в исполнительные органы на примерную сумму пропажи. В описании предоставила чеки того, что купила сама, а это были почти все вещи, кроме украшений и дорогостоящего брелока.

"Завтраки" тети Рины в переписке оказались очень кстати. Сначала она игнорировала мои сообщения с вежливыми просьбами вернуть вещи, а потом имела наглость заявить, что их уже забрал мой брат.

Надеюсь, теперь она побегает, разгребая собственное дерьмо. Таким людям нельзя делать поблажек. Они и без того прекрасно умеют сидеть на шее.