50 оттенков ксерокса (общий файл)

Пока я прикидываю, как буду забираться на эту махину, Сергей привязывает одну лошадь к изгороди, а вторую подводит ко мне вплотную.

Я теряюсь, начинаю суетиться, пытаясь задрать к стремени то одну, то другую ногу и, наверное, выгляжу крайне комично. Хайд галантно помогает мне, легко подхватывает под коленку и забрасывает в седло.

— Повод нужно держать вот так, — поправляет он мои окостеневшие от напряжения руки, — и ничего страшного. Всё хорошо, это просто лошадь, для вас я выбрал посмирнее.

Я киваю, прикидывая, что будет, когда находящаяся подо мной зверюга начнёт двигаться. "Лошадь посмирнее", похоже, прекрасно понимает мою неопытность и начинает самовольничать: сначала несколько раз дергает повод, проверяя крепость рук, потом делает несколько размашистых шагов, от которых у меня замирает сердце.

— Прр, — Хайд ловит её за повод и заставляет остановиться, — Настя, за мной, и ничего не бойтесь.

Я быстро привыкаю к лошадиному шагу, а пообвыкшись, даже начинаю любоваться природой вокруг. Аккуратная дорожка лесопарка уводит нас всё дальше и дальше в заросли сосновых посадок.

— Ну, что? Может, немного ускоримся? — оборачивается через плечо Сергей и весело смотрит на меня. Мое лицо красноречиво отражает мое отношение к этому, и Хайд тут же бросается в пояснения. — Облегчённая рысь — это вовсе не сложно. Рассчитайте шаги передних ног лошадки на раз-два, а потом на раз привстаём в стременах, на два — опускаемся, корпус чуть вперёд... ну, пробуем?

Я даже ответить не успеваю, лошадь пускается рысью сама собой. Я подпрыгиваю в седле, словно мячик, не успев применить на практике полезных навыков. Через пару-тройку десятков прыжков смиряюсь с судьбой и отбитой попой — главное, в седле я более-менее держусь, не падаю... Пока не падаю.

Лошадь все ещё бежит. Моя левая нога неожиданно выскальзывает из стремени, и я теряю опору. Как назло, животное спотыкается, сбивая ритм бега и вываливая меня вбок из седла. Лечу о землю, высота кажется бесконечной. Бум. Я в шоке, надо мной небо и верхушки сосен, в ушах стук удаляющихся копыт.

Спустя миг, слышу голос Сергея:

— Боже, Настя, вы живы? — надо мной наклоняется его встревоженное лицо. — Встать можешь? Я помогу...

Я тяжело поднимаюсь, пробую сделать шаг, и щиколотку пронзает резкая боль. Я охаю.

— С ногой что-то? — его пальцы ловко ощупывают мою распухающую щиколотку. — Похоже на растяжение. Обопритесь на меня, а лучше так...

— Ай! — я взвизгиваю не от боли, а от неожиданности. Сергей ловко подхватывает меня на руки, словно я — не я, а пушинка.

— Я не уроню, — шепчет он. — Потерпите, я вызвал дежурного врача, сейчас тебя осмотрят...

Он так трогательно путает вы и ты, мне хочется обвить его шею руками, и из последних сил я пытаюсь изобразить сильную женщину

— Не нужно... Это слишком тяжело — нести меня... Может, подождем или я попробую сама...

— Никаких "сама"! — он слегка повышает голос. — Настя, мне не тяжело... и даже приятно... Можете держаться руками за шею, так будет удобнее...

Мое сердце замирает, и я все-таки обвиваю его шею и зарываю глаза. Я словно в вязком приятном тумане, как будто грежу наяву. Мужчина — красивый, как картинка, и достаточно сильный, чтобы донести меня до отеля, держит меня на руках, словно драгоценную ношу. От него пахнет лесным ветром, дорогим парфюмом и капельку конским потом. Ох, да ради такого и ногу подвернуть не жалко.

— А лошадь?... — спрашиваю я внезапно.

— Не волнуйтесь вы, я разберусь, — строго отвечает он. — У вас нога ушиблена, а вы о лошади беспокоитесь.

Я замолкаю. Мы идем, нет, не идём, а плывём через лес. Всё вокруг, как в сказке, я чувствую себя героиней фильма, прекрасной принцессой или кем-то подобным. Наверное, большинство моих подруг сейчас бы мне просто обзавидовались. Если честно, я и сама себе немного завидую, потому что не верится, что это происходит в реальной жизни, а не в чудесном кино со мной в главной роли...

Сергей спотыкается вдруг, при этом прижимает меня к себе сильнее. Мои щёки заливает краска, совсем как у того парня, который приходил ко мне с бумагами...

— Может, я попробую пойти сама? — вопрошаю робко, и внутренняя свинья утвердительно кивает розовым рыльцем — мол, давно пора, не пушинка ведь, и нечего заставлять товарища надрываться. С другой стороны, мне не хочется разрушать эту сказочную картинку, эту удивительную романтическую гармонию...

— Вы уверены? — не выпуская меня из рук, переспрашивает Хайд.

— Уверена.

Он опускает меня на землю, бережно, словно хрустальную статуэтку. Я делаю несколько шагов, а потом с громким оханьем спотыкаюсь — ногу вновь пронзает боль. Не успеваю опомниться, как вновь оказываюсь в объятьях Сергея:

— Ну вот, больше я вас не отпущу, даже если станете просить. Придётся потерпеть меня до отеля, — улыбается он, заглядывая мне в глаза.

От этого взгляда я млею и, как школьница, отвожу глаза. До отеля, так до отеля...

На Чёрной-Чёрной улице... в Чёрном-Чёрном доме...

Когда в сгущающихся свинцовых сумерках, опустившихся на город, стали преобладать угольные и антрацитовые тени, на улице Чернова, в новом офисном здании с фасадом, обшитым по последней моде чёрным глянцевым сайдингом, громко и тревожно зазвонил телефон. Раздражающий резкий звук, эхом отозвавшийся в опустевшем здании, донёсся из-за двери типового офиса номер 13, того, что расположился на первом этаже перед дамским туалетом.

Оборвав трезвон на "полузвуке", неприветливый мужской голос грубо произнес:

— Да. Слушаю.

На другом конце трубки эмоционально забулькало.

— Заткнись и слушай, — мужчина сразу же оборвал взволнованно вещающую женщину. — Пришла пора расплачиваться. И ты сделаешь всё, что я скажу.

Ответом стала возмущённая тирада и почти отчётливое окончание фразы "... после того, как ты так со мной поступил?.."

— Заткнись, — снова резко оборвал мужчина, едва выслушав пару предложений, нахмурился ещё сильнее и сердито обругал начавшую было вспоминать их общее прошлое собеседницу. — Ах ты, шалава! И поогрызайся мне тут, живо выложу твои фотки в интернет...Что? Не хочешь? А фигли ты тогда кочевряжишься и цену себе набиваешь, тварь?

Из трубки зазвучали надрывные обиженные всхлипы.

— Ну, всё, хватит. Хватит, я сказал — мне некогда тут с тобой возиться. Я привык тратить время на то, чтобы делать деньги, а не утирать сопли всяким дурам... Всё, я сказал, — он грохнул по столу кулаком. — Угомонилась? Хорошо. Тогда слушай сюда. Меня интересует Чугун. Да не какой, а какая! Та самая. Эта дрянь мне кое-что задолжала, и я решил преподнести ей один милый сюрприз... Наська торчит мне бабла, и я намерен деньги свои с неё поиметь. Поиметь! — мужчина нарочито медленно повторил последнее слово, явно вложив в него особый смысл, и сам себе усмехнулся, довольный получившейся шуткой, потом, расслышав в трубке что-то неодобрительное, поменялся в лице и сердито рявкнул, — молчи, тупица, это у тебя чувства юмора нету! Короче, есть у меня пара ниточек, за которые нашу курицу нужно дёрнуть, чтобы она отложила пару жирных золотых яиц...

Он снова хохотнул, гордясь изощренностью фразы, но собеседница вновь обломала ему весь пафос, громко и отчетливо произнеся:

— Как бы эта курица по твоим жирным яйцам не наподдала...

— Поговори мне тут ещё! Ты же знаешь, у меня связи, я всё могу. У неё будут большие проблемы. Лучше займись слежкой и выясни, не пронюхала ли Чугуниха чего про... — тут он понизил голос до едва слышного шепота. — Да, по тому старому делу, когда собака полаяла, но ничего не нашла... Собака, говорю, сука! Да не ты сука, а собака... Та самая, которая ни хрена не нашла, но унюхала... В общем, ты меня поняла. Начинай слежку и всё мне докладывай, каждый шаг её. Через неделю жду тебя с подробным отчётом у себя в кабинете. И не вздумай кому сболтнуть — сразу станешь звездой "Ю-Тьюба". Порнозвездой. Хе-хе-хе...

Настя.

О Боже.

Он донёс меня на руках до самого номера.

Нет, представляете? Мои 70 с хвостиком килограммов (ладно, с хвостищем!), и при этом даже почти не устал. Он бережно опустил меня на кровать, дождался, когда вызванный им врач меня осмотрит и намажет обезболивающей мазью пострадавшую щиколотку. Ничего серьёзного, но ногу пока не нагружать.

И вот я сижу в уютном номере отеля, переодетая в гостиничный халат, пушистый шедевр текстильной промышленности — мягкий, бархатистый, цвета "королевский синий" с белоснежным кантом. Я чувствую себя просто подвижным ртутным шариком, и если бы не нога, бегала бы по номеру с радостными воплями.

В моём номере кровать с роскошным стёганым синим покрывалом, немного старомодные тяжёлые шторы с ламбрекенами и кистями, небольшой одёжный шкаф светлого дерева. В уголке какое-то замысловатое дерево в кадке. Я не очень разбираюсь в сортах комнатных растений, однако земля там чёрная и влажная, а листья у неё раскидистые, ни одного пожелтевшего или, упаси бог, валяющегося на ковре. А уж ванная там просто обалденная! В ней даже вместо стандартного запечатанного куска мыла и одноразовой зубной щётки стоит целый ряд новёхоньких мини-флакончиков и тюбиков: несколько ароматных гелей для душа, маски для волос, мятный ополаскиватель для рта, даже кремы и масло для тела есть.

Держась за стенки, я ковыляю до ванной и как следует нежусь под душем (он, кстати, с гидромассажем, ух ты!), перепробовав половину ассортимента волшебных флакончиков. Затем долго любуюсь на себя в синем халате в зеркало с подсветкой. Я снова чувствую себя девушкой из кинофильма. Вот она я, с моих волос на обнажённые плечи струится вода, халат мягко соскальзывает к моим ногам, а за моей спиной возникает мужской силуэт, прижимается сзади и рывком поворачивает меня к себе...

-Настя? Я могу войти?

Тёплый бархатный голос Хайда застаёт меня врасплох. Я в панике запахиваю поплотнее халат, не нахожу, куда я ухитрилась сунуть полотенце... Переодеться? Во что? Моя футболка и джинсы не очень-то свежие после конной прогулки, не деловой же костюм напяливать... Эх, знала бы, взяла бы с собой... Моя внутренняя хрюшка валяется на спине, истерически хрюкая от смеха над моими метаниями и меся в воздухе копытцами.

Спохватившись, что Хайд уйдёт, я пищу: "Минуточку!" и выскакиваю из ванной, неудачно наступив на повреждённую ногу. В это время ручка двери дёргается и входит Хайд. Увидев моё страдальчески сморщившееся лицо, он обеспокоенно спрашивает:

-Настя, боже мой, осторожнее!

Он бережно доводит меня до кровати, а сам усаживается на стул рядом:

— Я не испугал вас? Я постучался, но потом заметил, что дверь была не заперта...

— Нет, ничего, — я поправляю пояс халата, словно от этого он будет выглядеть приличнее. Меня не покидает ощущение, что я сижу полуголая (да, халат запахнут плотно, но я-то знаю, что у меня под ним ничего нет), да и мокрые волосы не прибавляют мне шарма. Правда, с чалмой из полотенца на голове я бы выглядела не особо лучше.

— Простите за вторжение, — тем временем говорит Сергей, — но мне очень неловко перед вами за ваше падение. Ведь это я потащил вас на конную прогулку.

— Пустяки, — улыбаюсь и взмахиваю рукой, но жест получается каким-то нелепым, — своим подвигом вы уже искупили свою вину.

— Подвигом? — он искренне недоумевает.

— Ну, не каждый мужчина смог бы донести пострадавшую девушку на руках...

— Да бросьте вы, — говорит он настолько естественно, что всё моё смущение рассеивается. — Никакого подвига тут нет. Это мужчинам должно быть стыдно за то, если они не могут поднять ничего тяжелее пачки бумаги для принтера. Знаете, это очень приятно — нести на руках симпатичную девушку.

Моя внутренняя хрюшка глупо хлопает глазами. Не верит, наверное. Что ж, мне тоже трудно поверить в реальность сидящего рядом мужчины, но я попробую. Кстати, он успел где-то переодеться: на нём светло-серые джинсы и тёмно-серое поло. Из-под коротких рукавов угадывается рисунок мышц под гладкой светлой кожей. Волоски на руках тоже не совсем чёрные и не сильно бросаются в глаза, хоть он и брюнет.

— Настя, если вы на меня не сердитесь, я хотел бы попросить вас составить компанию за ужином.

— Ужином?- я беспомощно оглядываю себя: куда я пойду в таком виде. — Если только заказать его в номер...

— Ну разумеется, — он встаёт со стула и с видом заправского официанта выкатывает из-за двери сервировочный столик, заставленный подносами с суши.

— О господи, — я от удивления только руку к губам подношу. Еда, появившаяся словно по мановению волшебной палочки, меня очень впечатляет. — А если бы я отказалась?

— Пришлось бы всё это съесть самому, — комично закатывает глаза Сергей.

Я смотрю на него, меня так и тянет рассмеяться, но вместо этого я гордо и торжественно объявляю:

— Я не ем после шести!

И после этого мы оба умираем от хохота.

Сергей придвигает к моей кровати столик, переставляет на него дощечки, фарфоровые мисочки и чайник, а эту штуковину на колёсиках просто выкатывает за дверь. Слава богу, палочками пользоваться я умею. Я помню, как меня ещё студенткой пригласили на свидание в суши-бар. Скользкие роллы никак не держались в непослушных палочках и плюхались в чашку, оставляя на столике брызги соуса. В общем, закончилось всё тем, что я их доела вообще при помощи ложки.

Теперь я стараюсь поизящнее окунать роллы в соус и вообще — как-то соответствовать происходящему вокруг меня. Сергей тем временем рассказывает, что здесь самый лучший суши-повар.

-Такого разнообразия вы и в Японии не найдёте. Вы когда-нибудь пробовали тайский ролл, с долькой мандарина и гребешком? Уверен, он точно станет вашим любимым.

Я пробую. И правда вкусно! Чертовски вкусно! Мягкий сливочный сыр, лосось, гребешок и всё это со свежестью мандаринового сока...

После ужина я расслабленно откидываюсь спиной на подушку в изголовье кровати и только сейчас понимаю, как же я устала. Эта поездка, мозговой штурм в Хайдовском кабинете и моё падение с лошади оказались довольно утомительными. Поэтому, ещё минут 15 поболтав с Хайдом, я вежливо и твёрдо прощаюсь с ним и набираю кнопку вызова горничной — попросить унести посуду и забрать мою одежду в прачечную. Устроившись на мягкой, пожалуй, даже чересчур, кровати, я всё же не могу уснуть.

Перед глазами вперемешку носятся впечатления сегодняшнего дня. Ванильный кекс в кафе. Лошадиные морды с бархатными губами и бездонными глазами. Зелёные искорки в глазах Сергея... Он явно не хотел уходить сразу после ужина, но мне нужно побыть в одиночестве и подумать. Нет, в самом деле, в свои 30 или сколько ему там, будучи до неприличия красивым и успешным мужчиной, он почему-то не женат на супермодели и ухаживает за какой-то провинциальной бизнесменшей, которая ленится зарядку по утрам делать и не может заставить себя сесть на диету... Вот прям он всю жизнь ждал, когда ему такое "счастье" обломится.