Как ни странно, это не переросло в мало-мальски приличную пьянку. Хэллин прорвало уже на третьем бокале и она, захлебываясь слезами, рассказывала, как не могла решить, какую авторскую позицию высказать в теме 'Противопоставление света и тьмы'. Подруги успокаивали её как могли, и они легли спать в первом часу ночи.
Ни у кого даже мысли не промелькнуло о завтрашнем экзамене.
Когда Айения открыла глаза, она первым делом протянула руку и схватила личный передатчик, который высветил: 'Объединенный экзамен по культуре Империи и других цивилизаций — 12:30'. Айения со стоном откинулась на подушку — культурология никогда её не привлекала, вчера она выложилась по полной программе. Она с ужасом вспомнила Хэллин и решила ни за что не следовать её примеру. Выйдя из комнаты, она столкнулась с Оролен. Та хмуро спросила:
— Ну что, уже видела? — и, не дожидаясь ответа. — Час от часу не легче. Я пойду в ванную, а ты пока не буди Хэл, пусть она лучше поспит после вчерашнего, — и она направилась вдоль по коридору. Айения заглянула в комнату Хэллин: та лежала, укрывшись с головой одеялом и странно скрючившись. 'Надеюсь, кошмары ей не снятся', — посочувствовала ей девушка. Она прошла на кухню, сделала себе бутерброд и принялась размышлять о грядущем экзамене: 'Пожалуйста, пусть это будет тест. Тогда у меня есть хоть какой-то шанс...' Она вдруг вспомнила, что обещала Оролен приготовить гренки, и взялась за дело и, когда та вошла в кухню, рядом с плитой уже лежали горячие кусочки хлеба. Оролен застыла в шоке и по её лицу, напрочь выбивая все мысли об экзаменах, разлилось бессмысленное выражение наивысшего блаженства:
— Айения, я тебя обожаю! — и она, как и вчера, диким зверем набросилась на гренки. Впрочем, съев четыре штуки, она вернулась к нормальному состоянию и почти как пай-девочка села за стол, ожидая, когда Айения закончит. Когда последняя наконец присоединилась к трапезе, в кухне, шатаясь, появилась Хэллин. Она мрачно оглядела стол и жестким голосом начала:
— Я, конечно, тоже, — она выделила последнее слово, — очень люблю гренки, но, думаю, завтра нам лучше позавтракать чем-нибудь другим.
Оролен, продолжая откусывать от гренка, заявила:
— Помни, что я могу уложить тебя одним щелчком.
— Помни, в чьем доме ты живешь.
Оролен поперхнулась:
— Это запрещённый удар.
— Размахивать своими мускулами тоже.
За столом на некоторое время воцарилось молчание, и Айения испугалась, что девушки поссорились, но затем она внимательно посмотрела на их безмятежные лица и поняла, что подобные перепалки у них в порядке вещей.
— Кстати, какой у нас сегодня экзамен? — как ни в чем ни бывало поинтересовалась Хэл и Оролен так же спокойно ответила:
— Культура.
— Прекрасно! — Хэллин с видимым удовольствием потянулась. Айения и Оролен обменялись взглядами и последняя пробурчала:
— Когда же наконец начнутся экзамены по 'моим' предметам?
— Военная тайна! — лихо воскликнула Хэл и начала убирать со стола. Айения задала вопрос:
— Ты не знаешь, на что будет похож экзамен?
— Он будет разделён на две части. Побольше — культура Империи, поменьше — других цивилизаций. Тест, — Айения издала вздох облегчения, — и несколько контрольных заданий.
— Чёрт! — вырвалось у девушки.
— Вот именно, — согласилась Оролен.
В этот день их одежда ни так уж сильно отличалась от обычной: Хэллин отказалась от делового костюма, сменив его на простые брюки из облегающей ткани и блузку, Оролен же достала откуда-то простые классические черные джинсы и коричневую футболку с надписью: 'Хочешь поцеловаться с землей, спроси меня — как'. К счастью, издалека надпись сливалась с цветом футболки, а готический шрифт делал её неудобочитаемой. Айения же просто надела другую блузку к тем же брюкам.
С первого взгляда площадь выглядела так же как и вчера, но чувствовалось, что напряжение несколько спало, и нервные улыбки в большинстве случаев сменились естественными. Начало было положено. В этот день девушки пришли не так рано и встали почти в конец очереди, но всё равно, за две минуты до начала экзамена они вошли в Университет. В этот раз Айения и Оролен попали на один этаж, где большая прямоугольная площадка была окружена растущими в кадках деревьями. Солнце опять светило так ярко, что одну из стен, почти полностью состоящую из окон, закрыли жалюзи. Едва девушки сели за соседние столики, как невысокая хрупкая женщина с прямыми стальными волосами начала инструктаж. В принципе, он был практически неотличим от предыдущего, за исключением процедуры. Перед каждым претендентом лежал небольшой передатчик с широким экраном, где должны были высвечиваться тесты, а ответы нужно было отмечать ручкой. Для контрольных заданий раздавали листы бумаги, всего три штуки, и конверты с вопросами. Инструктор закончила свою речь традиционным 'Удачи!' и вышла из зала.
Айения решила начать с тестов, а письменную работу сделать насколько получится. Первые вопросы её неприятно поразили: не то чтобы она совсем о них ничего не знала, нет, это были достаточно известные вещи, но о них спрашивались либо такие детали, на которые никто никогда не обращает внимания, например, на основе каких свидетельств была воссоздана модель храма Афины, или совершенно непонятные. Айения взглянула на Оролен: у той был такой вид, как будто перед ней лежало какое-то отвратительное беспозвоночное. Айения вспомнила, какое решение она приняла сегодня — не загружаться и не превращаться в подобие Хэллин, и, напомнив себе, что этот экзамен не влияет на её вступительный балл, она лихо принялась за работу. К счастью, способ логического вычисления ответа путём отбрасывания вариантов ещё работал, а если он отказывал, то помогал другой великий принцип — 'пальцем в небо'. По той скорости, с какой Оролен расправлялась с заданиями, было очевидно, что она тоже им пользуется.
С письменной работой вышло посложнее. К счастью, там был только один вопрос, но какой! 'Как Вы считаете, какие в большинстве своем мысли содержали произведения-лауреаты Нобелевской премии?' Впрочем, тут на помощь пришел тоже старый как мир приём — писать совершенно о другом, и Айения настрочила две страницы рассуждений об основных темах в искусстве. Ей пришлось ещё пятнадцать минут подождать Оролен, и они покинули этаж.
Внизу их уже ждала Хэллин, сияющая как никогда раньше.
— Ну как? — спросила ее Айения.
— Сделала практически всё. Правда, я не уверена в трёх ответах...
Айения и Оролен посмотрели друг на друга и Оролен с мученическим видом возвела глаза к потолку:
— Всё, я больше не желаю слышать об этом чертовом экзамене. Пошли домой.
Айения поражалась, насколько вчерашняя Хэл отличалась от сегодняшней: энергия так и пульсировала в ней. Когда они пришли домой, она решила, что пора прибраться квартире. Хотя порядок и поддерживался автоматически в отсутствие хозяев, было необходимо проветрить комнаты, выбить пыль из мягкой мебели, подушек и одеял. Оролен стояла в задумчивости над диваном в одной из комнат, решая, нужно ли его отодвигать или нет, в это же время Айении, собиравшей подушки по всей квартире, захотелось спросить, куда все это девать.
— Хэ-э-эл! Хэл!! — мощный сдвоенный вопль понесся по квартире. Хэллин вскочила и со всех ног побежала на зов. Девушки встретили её градом вопросов:
— Хэл, что с этим делать? Куда это девать?
Хэллин в изнеможении упала на кровать и мгновенно задала встречный вопрос:
— Какого черта я одна здесь имею уменьшительное имя? Вы можете вопить как недорезанные, а мне, если понадобится, необходимо выводить оперные арии!
Оролен замолчала и задумчиво уставилась на неё.
— А что, это мысль. Я никогда не имела ни уменьшительного имени, ни прозвища.
— Ага, — фыркнула Хэллин. — А 'Таран'?
— Это не считается. Так меня звали только те, кто меня боялись. В принципе, от моего имени достаточно сложно придумать уменьшительную форму, — она погрузилась в свои мысли, Айения присела в кресло и с интересом смотрела нее:
— Ну как, получается?
— Может, просто Ор, — предположила Оролен. — По-французски это значит 'золото'. Очень мне подходит, — она приняла томно-артистическую позу.
— Да, — серьезно подтвердила Хэллин. — А по-русски — 'дикий крик'. Действительно, очень тебе подходит, — и она залилась смехом, а Айения к ней присоединилась.
— Ну, если так, пусть будет просто — Оро, — чуть обидевшись, приняла новое решение девушка.
— Хорошо, теперь я, — начала процесс придумывания Айения. — Ай?
— Эм-м-м, нет, — покачала головой Хэл. — Слишком двусмысленно. Попробуем, — она выпрямилась и начала энергично рассуждать, — возьмем среднюю часть, 'я' отбрасываем, получается... Ени. Как?
— Ничего, — согласилась Оро. — Имеет такой, дружески-ласкательный оттенок. Ну ладно, так диван отодвигать или нет?
Следующий день принёс новый экзамен — Естественнонаучный тест. Айения опять ощутила, как по её спине пробежали холодные мурашки страха. Потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы она смогла встать с кровати. Когда она вошла на кухню, Хэл и Оро уже завтракали яичницей с кусочками бастурмы, причем последняя выглядела несколько мрачно.
— Ну что, ты готова? — задала вопрос Хэл.
— Спроси что-нибудь полегче, — пробурчала девушка, присаживаясь за стол. — У меня такое чувство, как будто я ничего не помню, — пожаловалась она.
— Это нормально, — махнула вилкой Хэл. — У меня всегда так. Вспомнишь, когда увидишь вопросы.
— Будем надеяться, — вяло ответила Айения.
На этот раз какого-то особого воодушевления или настроя на площади практически не чувствовалось. Претенденты пришли на экзамен как на работу. Все деловито прошли в Университет и заняли свои места. На этот раз Айения опять оказалась одна в какой-то большой аудитории, спроектированной в виде амфитеатра. Инструктаж не принес ничего нового, всё было в точности как и вчера, поэтому она с облегчением приступила к работе. На тесты она убила три часа из отпущенных четырех, а ведь ещё оставалось одно письменное задание. Конечно, уровень вопросов здесь был куда выше, чем в обычной средней школе, и Айения не была уверена по крайней мере в трети своих ответов: слишком много раз ей приходилось полагаться на 'авось'. Зато с письменным вопросом ей повезло — объяснение теоремы Байрума-Венкеля. Совершенно случайно она знала её практически досконально, поскольку писала по ней переводную работу в виде усложнённого задания.
Выйдя из Университета, она наткнулась на подруг, стоявших почти у самого входа.
— Ну и...? — Хэл явно ожидала хороших новостей. Айения попыталась объяснить ей все трудности, но просто махнула рукой:
— Да никак.
Оролен сжала её плечо:
— Не переживай, Ени. Всё будет хорошо.
Придя домой, Айения почувствовала, что совершенно лишилась сил, поэтому просто упала на кровать и попыталась заснуть. Так же поступила и Хэллин, только Оро упорно занималась в своей комнате до полуночи.
На следующее утро их поджидали целых две новости: во-первых, передатчик сообщал, что на сегодня назначен экзамен по гуманитарным наукам, и, во-вторых, упоминалось, что завтра в девять часов утра будут вывешены списки пар, составленных для поединков. Узнав это, Оро пришла в неописуемое волнение: она пронеслась ураганом по квартире, выкрикивая всякие маловнятные фразы: 'Уже! Чёрт! Нельзя! Кто?!', пока Айения и Хэллин не поймали её и силком не усадили за стол.
— Успокойся! — проорала ей Хэл в ухо. Оролен невидящим взглядом посмотрела на неё и неожиданно завопила:
— Тебе хорошо говорить! Это мой профильный экзамен! Если я провалюсь... — внезапно она расслабилась, села в позу лотоса и погрузилась в медитацию-релаксацию, проговаривая какие-то загадочные слова. Через пару минут она открыла глаза, в которых не было и намека на недавнюю заполошность. — М-да, что это я...
— Наконец-то я вижу нашу обычную рассудительную Оро, — успокоено сказала Айения, присаживаясь за стол. — Будешь хорошо себя вести — завтра приготовлю гренки.
— Правда?! — Оролен крепко схватила её и прижав к себе. — Я буду хорошо вести себя, честно-честно!
— Отп-п-пусти... Ты меня раздавишь.
Но уже когда они вышли площадь, былая нервозность снова овладела девушкой. Ени с изумлением увидела, как Оролен грызет ноготь, как недавно Хэл.
— Да успокойся ты. Бои ведь только завтра.
— Ну и что? Пары ведь подбирают уже сегодня!
— А что, это так важно?
Оро отпустила, наконец, свой многострадальный ноготь и с озабоченным видом начала рассказывать. Впрочем, было видно, что это её отвлекает:
— От противника зависит уровень боя. Тут не подходит и слишком слабый, и слишком сильный. Если мне попадется претендент, который совсем драться не умеет, то как я покажу свое искусство? Один удар ничего не докажет. А если это будет сильный партнер... Ну, во-первых, я могу проиграть, — она зажмурилась от ужаса при мысли о такой перспективе, — или он или она сможет затмить меня, смазать впечатление. Так что...
— Да, я поняла, это очень важно. Хорошо, что я не поступаю в Военную Академию. Хэл, а что это за экзамен по гуманитарным наукам? У нас такого не было.
— Тесты плюс несколько вопросов по большинству наук, изучающих общество и человека: социология, психология, экономика, философия и так далее. Да ещё некоторые вопросы будут заданы на иностранных языках, — голос Хэллин звучал отвлечённо, она напряжённо высматривала кого-то в толпе. — Нет, кажется, её нет.
Оролен ухмыльнулась:
— Кого, Димирикян?
— Заткнись.
— Когда ты, наконец, успокоишься? Вечно соревнуясь с ней, ты выглядишь полной идиоткой...
Тут открыли двери Университета и в следующий раз Ени увидела подруг только через пять часов. Надо признать, что этот экзамен прошел хуже, чем предыдущие: может, Айения просто выдохлась или, может быть, из-за того, что она и социология с присными никогда друг другу не нравились. Айения закрыла глаза и произнесла свою вечную мантру: 'Это не повлияет на мой вступительный балл'. Оролен выглядела получше, чем раньше, но напряжение читалось в каждом её движении. Она, выпрямившись, как солдат на параде, чётко шла по направлению к дому, а Хэл и Ени, немного отстав от неё, тихо переговаривались.
— Слушай, может, нам напоить её, как меня в прошлый раз?
— А как она обычно реагирует на алкоголь в состоянии стресса?
— По-разному. Может и в буйство впасть.
— Э-э-э, тогда лучше не надо.
Как только они вошли в квартиру, Оро прошла в свою комнату и захлопнула дверь. Вскоре там раздались звуки, как будто кто-то бегал по потолку. Девушки переглянулись.
— Надо вытаскивать её оттуда, — с опаской проговорила Хэл, — а то завтра мы получим гарантированный нервный срыв от одной из мощнейших бойцов планеты. Слушай, — вдруг в её глазах что-то блеснуло, — подыграй мне.
Квартиру наполнил кошмарный крик, напоминающий смесь рёва льва в саванне и утробного смертельного воя баньши. Айения подпрыгнула и застыла соляной статуей, уставившись на Хэл, самозабвенно выводившую рулады. Спустя секунду из своей комнаты вылетела Оро, по виду уже готовая отразить нападение:
