Кроме Вавле, в купе ехали ещё двое шапочно знакомых Горазду сокурсника. Эти двое получили назначение в экипаж одного и того же мизгиря. И тот, кому повезло стать первым пилотом и командиром машины всё пытался построить второго пилота. Второй пилот, лениво отбрыкивался, делая вид будто полностью игнорирует ехидные приказы первого пилота.
Пока Горазд раскладывал вещи, сокурсники организовали ему в пустующий стакан горячего чая. Без спроса и церемоний, плеснули туда пару столовых ложек крепкого алкоголя из пронесённой бутылки. Конечно, это было запрещено, но кто станет проверять, тем более здесь и сейчас?
Помня о том, как плохо ему было сегодняшним утром, Горазд без особого энтузиазма отпивал маленькими глотками обжигающе горячий чай со вкусом дешёвого коньяка. Ребята продолжили прерванный его появлением разговор. Похоже они обсуждали как во время двухнедельного отпуска между учёбой и службой побывали чуть ли не в каждом баре Нового Уренгоя. Один раз их компания молодых пилотов бронетанковых боевых машин наткнулась на аналогичным образом гуляющую компанию тяжёлых пехотинцев. Операторы ИТБ учились всего два года, но зато в технорыцари отбирали только физически крепких и сильных парней. Поэтому полуторное численное превосходство "брони" над "пехтурой" не выглядело стопроцентной гарантией победы. К счастью нарождающийся конфликт погасила пара капитанов, которым переругивающийся молодняк мешал культурно отдыхать в том же баре.
По вагонам прокатилась волна дрожи. Поезд тронулся. Сначала тихо и за окнами неторопливо проплывали городские пейзажи Нового Уренгоя. Остался позади забитый людьми и подготавливаемой к погрузке техникой вокзал. Мелькнули и пропали редкие многоэтажные здания. Вскоре потянулись серые, почти одинаковые, двухэтажные постройки.
Вавля, к слову не принимавший участия в разгульном походе юных пилотов по барам, а ездивший к семье, в Воркуту, начал рассказывать:
-Такое дело, ребята. По последним слухам твари похоже начали у себя перевооружение.
-Неужели четырёхрукие вместо булавы с одним шипом теперь бегают с булавой, на которой целых два шипа? — засмеялись сокурсники.
-А с одноразовой ракетницей, не хочешь? Или с со связкой гранат? Или с какой пушкой? Они ведь сильные, любой вес тащить у себя на горбу сумеют.
-Откуда у демонов гранаты и ракеты?
-Инфералы сделали на оккупированных землях. Они, я слышал, и танки клепать у себя снова научились. Примитивные, конечно. Никакой электроники, только дизель на гусеницах и пушка.
-Да глупые страшилки всё это, — не поверил один из пилотов. -Двенадцать лет, с начала вторжения, бегали с тупыми мечами и железными булавами, а теперь вдруг на ракеты-миномёты-гранаты-пушки переключились? Не может такого быть.
-Так за двенадцать лет и самый тупой четырёхрукий поумнеет. Додумается, что прежде чем бить по мизгирю кривой железной дубинкой, его сначала можно попробовать закидать гранатами.
-Нет, не может быть.
-А представь, если так? Под демонами сейчас почти восемьдесят процентов пригодных для жизни территорий. Знаешь какая это масса людей? Не всех же они там за это время съели и в камни душ переработали? А инфералы — они хоть и предатели, и гады, но всё равно бывшие люди. Ладно если такой мерзавец раньше был менеджером или таксистом. А если он имеет инженерное образование и знает: как сделать взрывчатку, как отлить ствол пушки, чтобы её не разорвало? Представляешь, что тогда будет? Каждый ракшас с гранатомётом. Каждый четырёхрукий с ручной артиллерией. Гигант и вовсе может хоть атомную бомбу в руках унести и метнуть её на километр в любую сторону, только сумей этот ядрён-батон изготовить.
-Не может быть такого. Демоны всё порушили в оккупированных городах. Они людей презирают, считают за животных. За насекомых даже считают, кузнечиков каких-нибудь или муравьёв, маленьких и слабых. Никогда раньше они не проявляли особого интереса к нашим технологиям. И даже инфералы не могут переубедить новоявленных господ. Демоны их тоже презирают, так как когда-то они были слабыми людьми.
-Может и так, -согласился Вавля. -Только мне отец и старший брат рассказывали, что в последнее время встречается много чего странного. Поэтому лучше быть начеку, дольше проживём. Я вам рассказал, а уж вы решайте верить мне или не верить. Лично я рассказам брата и отца верю.
Один из сокурсников принялся тихо ворчать, что ничего такого не может быть потому, что за все двенадцать лет вторжения не было. И вообще, зачем тому, кто владеет магией какой-то там криво сделанный, заклинивающий через раз, пулемёт? Любой демон, да и инферал, лучше станет свою магическую силу увеличивать, чем корпеть над исправлением технических недостатков в конструкции самодельного пулемёта. Ведь так?
Молчавший во время всего разговора, Горазд заметил: -А ведь было уже такое. Раньше драконы просто так летали, а последние пару лет сделанные инфералами примитивные бомбы таскают и пытаются сбрасывать. Особенно драконий молодняк, у которого с магической силой не очень. Помните, Москаленко об этом рассказывал?
-Одно дело драконы с самопальными бомбами, другое гиганты с противотанковыми пушками на плечах. Совсем разный технологический уровень! — возразил скептик.
Какое-то время ребята ехали молча. Потом один сказал: -Есть хочется. Сегодня совсем без обеда, один завтрак был. Денег под конец вообще не осталось.
-Держи, -порывшись в сумке, Горазд достал полотенце с котлетами и развернул. Там же, в отдельном маленьком полотенце, нашлась пара кусков хлеба.
-Спаситель!
-Неужели домашние? Где ты раздобыл это богатство?!
Горазд пожимал плечами и отшучивался.
-Слушай, -спросил Вавля с удовольствием откусывая кусок от положенной на пластик хлеба холодной котлеты. -А куда ты потерялся после выпуска? Я хотел найти тебя, предложить к своим скататься хотя бы на день или два, но ты как в воду провалился.
-Помнишь Сэвтю?
-Такого забудешь!
-Дал ему по зубам хорошенько. Жаль только прямо под видеокамерой. Он кстати, случайно не с нами в поезде едет?
-Не видел. Ну ты даёшь, конечно. Расскажешь подробности?
-Да какие там подробности, -махнул рукой Горазд.
-А кто у тебя напарник?
-Не знаю.
-Как не знаешь?! -удивился Вавля.
-Вот так не знаю, -развёл руками Горазд. -В предписании сказано, что первый пилот найдёт меня в ноябрьском укрепрайоне. И больше ничего. Ни фамилии, ни звания. Никакой информации!
-Странно это, -сказал сокурсник, которому самому повезло стать первым пилотом. -Обычно пары образуют из курсантов, сразу по выпуску из академии. Всё равно все данные по нам давно собраны. Совместная эффективность, психологическая совместимость, уровень общей слаженности.
-Да я и сам говорю, что ерунда какая-то, -согласился Горазд. -Развели секретность на пустом месте будто я в военный совет собираюсь.
-Если первый пилот присоединиться сразу в Ноябрьске, значит он или из госпиталя, или недавно потерял машину вместе с напарником. В любом случае это будет кто-то уже повоевавший и опытный, -заметил Вавля.
Горазд задумался. Он не рассматривал ситуацию с такой стороны. Конечно хорошо бы получить грамотного и опытного командира. Так вероятность выживания резко увеличивается. Ну а то, что тот до этого потерял свою бывшую машину вместе с напарником — на войне всё может быть. Если не попал под военный трибунал — значит не виноват.
-Слушай, -вдруг предложил Вавля. -Попробуй сходить к связистам. Они за нами едут, в соседнем вагоне. У связистов допуск выше. Вряд ли фамилия твоего таинственного напарника такая большая тайна, что хранится в засекреченных банках данных.
Это была действительно хорошая идея.
-Держи, чтобы не идти с пустыми руками, -сокурсник протянул Горазду наполовину ещё полную бутылку коньяка откуда он доливал в чай.
-Только там рядом едут операторы роя ударных дронов, не перепутай. У операторов допуск как у нас, они ничем не помогут, только зазря всё выпьют и не останется чем подмазать настоящих связистов.
-Спасибо, ребята!
-Какое спасибо, с тебя две таких, как только представится возможность.
Горазд благодарно кивнул: -Не вопрос.
Визит к связистам прошёл успешно. И хотя долговязого парня года на три старше Горазда не обрадовала обнаруженная в подношении недостача, но он согласился поискать в доступных ему хранилищах данных, честно предупредив, что если информация окажется закрытой, то он не будет даже пытаться её вытащить. И коньяк тоже не отдаст. На последнем Горазд и не настаивал, тем более, что принесённое им подношении жрецам тонкой электроники и информационных потоков, связывающих армию в единый организм, уже разлили по стаканам и самому Горазду налили тоже. Чаем связисты не заморачивались, поэтому каждому досталось по два пальца крепкого, дерущего горло, довольно посредственного коньяка.
Пощёлкав в планшете, жрец информационных технологий сообщил Горазду фамилию его предполагаемого напарника: старший лейтенант Золотилов.
-Дальше уже сам, -отмахнулся связист, -найдёшь по фамилии на общевойсковом портале.
-Спасибо!
-Иди, иди, броня, -вежливо выпроводил Горазда старший связист, возвращающийся на фронт после отдыха в Новом Уренгое. -Дай насладиться последним спокойным денёчком. Чувствует моя душенька, что как приедем, так сразу и начнётся и закрутиться, что ни сна, ни отдыха.
Едущие с ним в одном купе младшие товарищи, ещё необстрелянные, как и сам Горазд, с вниманием прислушивались к старшему коллеге.
Обогащённый знанием фамилии предполагаемого напарника, Горазд вернулся к себе, но заняться поиском в сети не хватило времени. Подошла очередь танкистов ужинать и пропустить такое событие было никак нельзя.
В столовой, от её бытности ещё вагоном-рестораном, осталась пара роскошных, пусть и изрядно побитых люстр с висюльками из толстого стекла, имитирующего хрусталь. Люстры не горели (столовая освещалась прикрученными к стенам светильниками) но тихонько покачивались в такт движения поезда и сверкали отражённым светом придавая скупой обстановке налёт некой аристократичности. Видимо поэтому их и оставили.
Горазд с товарищами заняли застеленный отрезом белой ткани столик у окна. Снаружи уже сгустились сумерки и ничего невозможно разобрать, кроме самого факта движения поезда.
Столовая работал по принципу самообслуживания. Здоровенный, неразговорчивый повар накладывал каждому подходившему по большой тарелке супа и картофельного пюре с котлетами. Суп, в принципе, был ещё ничего, а вот котлеты сильно проигрывали тем, что они вчера готовили на кухне у Ирины. Справедливости ради котлеты тоже ничего, но всё равно проигрывали. Оглядевшись, он увидел, как четыре десятка (помещающихся в вагоне-столовой за раз) коротко стриженных мальчишеских голов наклонились над тарелками и уплетают в два счёта.
Нет, голод первых лет вторжения давно преодолён. Гигантские обогреваемые теплицы раскинувшиеся в республике Саха, в пригородах Якутска и его городках-сателлитах, дают урожай круглый год. Карское и Баренцево моря исправно снабжают морской рыбой, да и многочисленные озёра вносят свою немалую лепту. Подземные утеплённые животноводческие комплексы, пусть с трудом, сглаживают недостаток мяса. Традиционно недооцениваемые коренными северными народами грибы и ягоды вносили разнообразие в рацион. Голода, как такового, не было вот уже несколько лет, но и лишних разносолов тоже не имелось.
Горазд никак не мог понять постного лица Вавли Тайбарейя сидевшего над тарелкой грибного супа. Как выходец из народов крайнего севера, он не жаловал грибы, полагая их чем-то не полностью съедобным. Впрочем, армейская жизнь даже мусульман заставит с аппетитом обсасывать поджаренные свиные косточки, а уж ненца есть грибы и подавно. Или Тайбарейне не ненец, а керек или вовсе камчадал? Он говорил, но Горазд позабыл. Да и не важно всё это сейчас: керек или камчадал. Главное, что русский. Главное, что вообще человек, а не инферал или не какая продавшаяся демонам тварь.
После плотного ужина хотелось спать. Размеренное движение поезда успокаивало и усыпляло. Товарищи Горазда по купе завалились каждый на свою койку и только вяло переговаривались. Но у самого Горазда ещё имелось одно, не терпящее отлагательств, дело. Выпросив у Вавли электронный планшета с базовым офицерским доступом к узлам глобальной информационной сети Горазд легко нашёл интересующую информацию по будущему напарнику, старшему лейтенанту Золотилову. В общем-то как и обещали подкупленные половиной бутылкой дрянного коньяка связисты. Вот только найденная информация была... неоднозначной. Она вызывала больше вопросов, чем давала ответов.
Итак, судя данным из армейского реестра старшему лейтенанту Николаю Владимировичу Золотилову тридцать два года.
Действительно старый солдат сражающийся с демонами чуть ли не с самого начала войны вторжения. Имеет множество наград и поощрений, значительная часть из которых позже была... аннулирована. Как такое может быть? За какой проступок можно отобрать выданную боевому офицеру награду? Горазд попробовал представить, но фантазия пасовала. Он принялся читать дальше.
Четыре года назад Золотилов получил даже звезду героя. Должно быть во время спешного отступления, почти бегства, с территорий, освобождённых во время неудачного контрнаступления перечёркнутого предательством адмирала Кравцова. Тогда русская армия значительно продвинулась на юг, но затем пришлось всё бросить и отступать чтобы сохранить войска. Даже ноябрьский укрепрайон потеряли и следующей зимой пришлось отбивать обратно в тяжёлых боях.
Подполковник Москаленко, в академии, рассказывал, что во время отхода после неудачного контрнаступления четыре года назад армия понесла огромные потери. И эти потери были бы ещё больше, если бы не подвиг всех тех, кто оставался или кого командование оставляло прикрывать отступление основных сил. В то ужасное лето генеральным штабом было инициировано награждение множества "героев российской федерации". Вот только подавляющую часть наградили посмертно.
-Если Золотилов получил героя именно за то, что прикрывал отход основных, то как его награду могли аннулировать? -подумал Горазд.
Отчаянно хотелось посоветоваться с ребятами, но они уже спали. Верхний свет выключен. Тускло тлеет лампочка дежурного освещения над закрытыми дверями купе. За тёмным окном проносились едва видимые силуэты деревьев, холмов, а может быть покинутых и разрушенных домов — не разглядеть. Экран планшета, на фоне царящей в купе полутьмы, ярко сиял с ощутимым голубоватым оттенком.
-Странно, что за столько лет Золотилов дослужился только до старшего лейтенанта, -подумал Горазд и почти сразу наткнулся на выписку из приказа о представлении Николая Золотилова к званию капитана. Что нужно натворить, чтобы лишиться звания, почти всех наград, и при этом остаться в действующей армии?
Неужели подозрение на предательство человечества?
Но после такого обвинения от армейской контрразведки человек выходит либо полностью оправданным, либо не выходит вовсе. Ну или в штрафной батальной, что, примерно, как расстрел, только не так быстро и гораздо хуже.
