Хаос заказывали?

— Безголовый хвост? — Переспросил я.

— Хессехшаа. — Подтвердила огненная змея.

— Хашшс сшаххесшесх. — Предложил я.

— Идиот. — Пошла она на встречу. — Что ты здесь вообще делаешь?

— Прохожу...

— Ты хотя бы перед собой будь честен. Кто распространяет такие слухи о тёмных, что воплощаются здесь в жизнь? Кому нужен такой отвратительный образ Тьмы? И, в конце концов, чья эмблема украшала приглашение?

— Я не заметил эмблемы...

— Слепец. Треф — Смерть. Вини — Тьма. Черви — Жизнь...

— Бубни... Это что, что-то вроде цитадели света?

— Это она и есть.

— Ашхесс. — Выругался я. — Пошли отсюда.

— Как? Через решётку?

— А как же. Шассеххаххешс. Хашшсаххешс.

— Так думаешь?

— Да. Как?

— Шсехшессш сшаххехашшс. — Согласилась она.

Огненное тело легко прошло сквозь решётку. Но на половине тела я остановился и развернулся. Мой путь лежал к "лаборатории".

Охраняющий путь собакоподобный вурдалак заметался, скуля, по своей цепи, пока не убежал от двери на длину привязи.

— "Зачарованная". — Ухмыльнулся я про себя, повышая температуру до нестерпимого для глаз блеска. Удар носа, раскалённого до температуры поверхности солнца, проломил дверь насквозь, остальная древесина вспыхнула от двойного огня, как моего, так и лопнувшего заклинания.

Если бы я был в телесном воплощении, то попытался лететь. Ни одна живущая душа здесь, кажется, так и не подумала прибраться в комнате. Вокруг испарялась ещё не застывшая кровь. Счастье ещё, что в этом виде у меня не было обоняния. От смрада, что клубился вокруг, очнулась даже оставленная до следующего зачёта ящерица. К ней я и полз.

— Ссяах шассеххаххешс. — Вопросительно прошипела она моё первое прозвище.

— Шешшуххаа. — Позоровался я.

— Ххаа. — Ответила она.

— Ссяах сахше шсухешс. — Теперь уже спрашивал я.

— Шсухешс ашхесс. — Ответила она недоумённо. И предложила: — Хашшс сшаххесшесх.

— Хашшс ашхесс сшаххессшесх. — Я невольно вспомнил встречу с хашшсаххешс в яме. И порадовался за то, что ящерица оказалась одного хашшс со мной. — Сохласен. — Никогда не думал, что верхней челюстью так трудно ворочить при разговоре на человеческом языке. — Thежшатсь хочешь?

— Шсухешс шсехшессш ашхесс. — Усомнилась она.

— Я? — Я едва не вывернул челюсть. — С чшеthо? — Говорить без губ оказалось не легче.

То ли заклятье накрылось, то ли просто не смогло перевести, но в ответ было только непонятно шипение на общем...

Ясно. Вместо повторного вопроса я сжёг её ложе. Первым делом она поправила своё украшение на шее.

— Наконец-то. — Произнесла она на человеческом. — А то уже сама не понимала, что говорю. Змеиный... И чего безлапые в нём находят.

— Ссяах хашшс сшесхахашшс. — Изумился я,

— Что? — Спросила она.

— А человеческий чем лучше? — Мне пришлось повторить давний трюк своей Силы, чтобы говорить нормально.

— К нему есть переводчик.

— А? — Вот это номер. Значит, с общего можно, а с змеиного нельзя? — Ладно, ползи за мной. Там поговорим. — Я с облегчением вернул своей голове привычный облик. И мы пошли на выход.

Но на выходе нас ждали, с нескольким пожарными шлангами.

— Ашхесс. — Выругался я. Ладно, импровизируем.

Струя, ударившая из рукавов, встретилась со странным, голубоватым языком пламени, что я послал навстречу, и превратилась в сосульку. Импровизация удалась. Язык протянулся к шлангам, и они заткнулись. Ответный испуганный крик, реактивный, наверное, вымел противников.

Я замер. Сзади нетерпеливо ждала бывшая жертва.

— Шсухешс ссяах. — Спросил я.

— Что? — Переспросила она.

Проклятье, пришлось опять переображаться.

— Как зовут? — Повторил я вопрос.

— Умник. — Буркнула она. — Знаешь, как спросить. Пока — Лизарда. — Представилась она почти по английски.

— Лиза, значит. Сахше. — Обратное превращение, и я устремился к двери. За дверью, куда я выполз первым, уже собрался весь магический совет, надеющийся скрыться от Силы под заклинанием невидимости, хотя его громких слов о слежки не услышал бы только мёртвый.

— Следим до кельи. — По моему, это высказался тот самый "маг", что принимал у меня зачёт.

Мечтатели. Я прополз мимо своей комнатушки прямо к решётке. Лиза проскользнула по потолку. Перед решёткой я был вынужден остановиться.

— Чего застрял? — Спросила вараниха. Ответом была провалившаяся попытка сжечь преграду. — Огнеупорная? Ты-то пройдёшь?

И не только. Второй опыт по управлению огнём показал, что эта преграда от противоположности огня не застрахована. Когда мой хвост оказался за ней, Лизарда слегка прикоснулась к железу, и оно рассыпалось.

— Я даже ничего не попробовала. — Возмутилась она. Я ответил оскалом человеческого черепа. Дверь открылась сама.

— Не буйствуй. — Остудила меня дверная харя. — Я и так вижу, что маг. Иди к себе.

Я вернулся в своё тело.

— Я слышала про тебя, Зонт. — Сказала спасённая. — Но то, что ты настолько глуп, что сюда сунуться... Зачем?

— Я хотел научиться...

— Никто тебя учить твоей магии не может. — Она помолчала. — Вообще, это чисто человеческая черта — искать готовые рецепты. И не упоминай про переводчик, это лишь облегчает жизнь. Я прекрасно могу обойтись без него.

— Ссяах. — Насмешливо спросил я. — Хашшс хшассш шассехха сахше. Шсухешс хшассш. Ссяах шсухешс хашсс. Сшаххесшесх шсухешс хашсс. Ссшахх сшесш.

— Что? Ты на общем можешь?

— Нет, я его не знаю.

— А тёплая ночь?

— Приветствие? Три фразы из языка не считаются.

— Тебе бы подучиться. Или обзавестись переводчиком.

— Лучше первое. Но...

— Что но?

— Шсяа хшассш ашхесс хашшс. — Попробовал ответить я.

— Что?

— Ограниченность рода. Я не могу, наверное, выучить ещё один шипящий.

— Ты же человек...

— Я? Ошибаешься. Только примерно на треть. И я никогда не мог бы стать хессехшаа шассехха, если бы не был хотя бы частично одним из шсехшессш шсухешс.

— Ты бы не мог говорить всё время на человеческом?

— Хашшс ашхесс сшаххессшесх. — Повторил я. — Ну что тут непонятного?

В ответ было простое шипение.

— Эй, вы, долго торчать здесь будете? — Прервало наш диспут дверное изображение. — Обратно захотелось?

— Пошли. — Пожал я плечами. — Всё равно не переспорим друг друга.

Шаг вперёд ничего не принёс, кроме того, что поверхность из-под ног исчезла, а вокруг разлилось непонятно что в виде серого тумана.

— Шсяа хшассш, что у нас сшаххесахше. — Заявил я.

— По людски. — Прошипела она.

— По моему, наши пути должны разойтись. Кстати, встречный вопрос, а почему ты вместе с переводчиком не знаешь змеиный?

— Сложный вопрос. Моё заклинание просто с ним не справляется. А я... просто не могу запомнить...

— У меня тоже самое.

— А третье слово, что ты знаешь?

— Хесеха охшехашша. — Через мгновение её рядом не было. — Ты где?

В ответ донеслось непонятное, но испуганное шипение.

— Не понял. Эй, Лизарда, ты где?

— Здесь. — Ответила пустота метра за два.

— Я тебя не трону. Что случилось?

— У тебя вполне приличный словарный запас. Этих трёх фраз вполне достаточно. И дружелюбие и... ужас.

— В чем же дело? Я никак не могу понять третью фразу.

— И не надо. Для того, кто говорит на общем, это значит, что ты — опаснейший хищник, и от тебя надо держаться подальше.

— Гм, а я всегда думал, что эта фраза обозначает нечто съедобное. Что-то вроде деликатеса.

— Ага. И этот деликатес — твой собеседник.

— Понятно... — Я вспомнил скорпионов, что залезли на деревья. — Что насчёт тебя? Как ты попалась сшесхахашшс?

— Куда?

— К людям.

— Простая история. А ты потом скажешь дословный перевод этого слова? Я его слышала от одной змеи.

История действительно оказалась простой:

Экспедиция людей с целью отлова жертв, опытная магичка, ушедшая в создание высоких иллюзий настолько, что узнала про них от удара по голове. Дальнейшее — лабораторный стол, затыкающее заклятье, и наша встреча.

— Такого ужаса, как при твоём рассказе про ритуальные пытки, я с детства не испытывала.

— На то и рассчитано было. И, чтобы закончить, а то мне надоело здесь болтаться, про слово. Сшесхасхашшс — это, буквально, — хвосторотый, презрительное название человека.

— Гм. Хвосторотый... Надеюсь, запомню. А это тебя не унижает, как человека?

— Я полудемон. И потом, у меня есть собственное прозвище, Сшаххехашшс. И оно довольно точно.

— Перевод?

— В данном случае, Двуязыкий. За знание змеиного.

— Гм. Теперь понятно... Только два языка?

— Нет, ещё кое-что. Я недавно вляпался в приключение, и в нём "заработал" возможность заниматься магией...

— Постой, это с внешним уродством никак не связано?

— Хессехшаа. — Облегчённо вздохнул я и снял очки.

— Гм, значит тебя обзывали неугодным в миражных новостях. Что-то связанное с андроидом.

— А что с Сайби?

— Сбежала. — Лаконично ответила Лиза. — И мне не с хвоста крутиться рядом. Пока.

Ящерица сделала шаг в сторону и исчезла. Что же, и мне было пора.

Мой путь окончился там же, где и начался месяц назад. Но перед колышимся изображением из подсознания дыхнуло огнём.

— Шеххеше сшаххехашшс. — Раздалось из подсознания.

— Ссяах. — Спросил я. — Хашшс сшаххесшесх.

— Хашшс хшассш шассехха сахше. — Вернула моя Сила.

— Сахше хшассш ашхесс. — Пожаловался я. — Шеххеше аххешс.

— Шсехшессш сшаххехашшс. — Согласилась она с доводами. — Пока ты был хашшс, я от нечего делать просмотрела твои хшассш. И наткнулась на область, кем-то запечатанную. Хочешь, я её открою?

— Хессехшаа шсухешс — Согласился я.

Часть полуторная. Забытая.

Подарок.

Доверчивую смерть вкруг пальца обернули.

Замешкалась она, забыв взмахнуть косой.

В.Высоцкий. "Пожары."

Тогда я был молод, можно сказать, только начинал сознательную жизнь. У меня, как и у всех мальчишек, было много забав, одной из которых были так называемые "Домики на деревьях", которые мы строили из всякой всячины, начиная с досок, и заканчивая полиэтиленом для парников.

И для этого я себе высмотрел одно наинеобычайнейшее дерево, которое смахивало одновременно на дуб, сосну и берёзу, с удобной развилкой из трёх макушек, в которую и была прикручена проволокой доска для сидения.

Мрачным, не по летнему нахмуренным утром я с прекрасным настроением, вприпрыжку, пошёл к тому дереву. Впереди маячили два месяца каникул, которые можно было провести на даче, а не в каком-нибудь надоевшем лагере. Моё радужное настроение сменилось удивлением, недоумением и разочарованием, когда моим глазам открылась выжженная просека от места, где стояло дерево, и до дороги. Дерево лежало кроной к дороге, открывая мне сложный узор своих колец.

Рядом с деревом стояла странная фигура, одетая в абсолютно черные одежды, как в траур. Обойдя её, я направился к остаткам своего домика. Полиэтиленовая крыша оказалась разорванной, проволока лопнула в нескольких местах, от досок ничего не осталось, кроме щепок.

— Твоё? — Сочувственно спросила неизвестная, неслышно оказавшаяся рядом. Её голос оказался красивым.

Я кивнул.

— Проволока. Что же не прибил?

— Жаль. Оно живое.

— Да... Мне тоже жаль. Бесполезная гибель. Я любила делать из него древко. — Незнакомка кивнула на едва видимый след от ветки, чей диаметр был чуть больше моего запястья.

— А вы кто? — Удивленно спросил я.

— Смерть. — Спокойно ответила она. По моей спине пробежали табуны зимних мурашек. — Не бойся, не за тобой. Интересно играют события... в прочем, тебе ещё не время об этом знать. — Я присмотрелся. Она оказалась молодой красавицей.

— А-а-а. Вы не врёте?

— Что? — В её руке очутилась коса.

— Вы молодо выглядите.

— Льстишь? В прочем, не умеешь. Люди, люди, что же вы делаете... Казалось бы, столько десятков тысяч лет... А всё мрёте, как мухи, не достигнув и ста... А детская смертность... Я удивляюсь, что ещё не выгляжу твоей ровесницей.

— А. А зачем вы тут?

— Вообще-то, я хотела узнать, что случилось с деревом. А ты вообще обязан был не видеть меня. В прочем... — Она повращала в ладони свою косу — А, в принципе, это неплохо. Его же растащат остальные... Слушай, обещай мне как-нибудь заскочить... потом. А сейчас... — Она вытащила из воздуха гладко отполированную палку около двух метров длинной. — Метр девяносто девять и восемь. В прочем, ты ещё мал, но потом вспомнишь. Оно будет тебя ждать. И, запоминай. — Она взяла палку за середину, отмерила треть от одного конца и резко повернула руку. Треть палки расцвела восемью лезвиями, отходившими от центрального. — Шестьдесят шесть и шесть градусов. — Сказала Смерть, осмотрев получившийся "цветочек". — Это ещё не всё. — Она провела ту же процедуру с другим концом, который обнаружил под собой одиночное лезвие из той же стали. — Держи малыш. — Она протянула мне оружие и исчезла.

— Ух ты. — Восхитился я, осматривая лезвия. Они были необычайного синего цвета. Я повторил действия Смерти в обратном порядке и палка восстановила свою цельность. Домой её тащить не хотелось, поэтому я подумал, что неплохо бы спрятать... и она исчезла. Захотелось вернуть, и подарок очутился в руках. — Здорово!

Детство... События меняют друг друга, как в калейдоскопе. Я всегда был скрытным, поэтому никто так и не узнал про эту встречу. А сам постепенно забыл, как и свойственно подросткам.

Норик.

Мы в ответе за тех, кого приручили.

Сент-Экзюпери.

"Маленький принц".

Выйдя из ресторана, я недоумённо оглянулся. За мной захлопнулась дверь моего собственного подъезда. Пожав плечами, и подсчитав, сколько МДЕ ушло на это перемещение, я отправился к метро.

Скука... Как ни было это приключение бессмысленным, но оно, заняв около полвины дня по меркам среднего мира, посеяло в мою душу тягу к перемещениям. Куда-нибудь, лишь бы за горизонты этого скучного существования.

Это стремление, вкупе с прочитанными ранее фэнтезийными книгами, меня понесло в подмосковье.

— "И где всё это?" — Шутливо думал я, перепрыгивая поваленные брёвна, которые преграждали мой путь. — "В книжках... ну, не считая моего "путешествия", приключения сваливаются на голову..." — Мои размышления прервало падения на голову чего-то мягкого. — "Приключение?" — Язвительно осведомилась циничная часть моего я. — Нет. — Отозвался я вслух. — Обычный зверёк. Белка что ли?

— Сам ты белка. — Отозвался комок. — На колени, когда разговариваешь с королевским горностаем.

— Это из которых мантии делают? — Поинтересовался я.

— Человек... Царь природы... Побывал бы ты где нибудь в мифах... Сразу бы по другому заговорил.

— Не угрожай. Я, между прочим, лишь недавно из такого вот мифа.

— А кто ты? — Спросил горностай, разворачиваясь.

— Я — лорд Преисподней.

— Шутишь? С каких пор такие важные шишки посылаются её правителем на занюханный средний мир?

— Случайность. А ты кто?

— Я уже говорил.

— А имя есть?

— Ты что, сумасшедший? Кто же разглашает своё имя? Зови пока Нориком.