— Шшша! — попытавшись оттолкнуть сына, пьяный жеребец внезапно обнаружил, что трясущимися ногами это не так-то просто сделать. — Ты чего разошелся, малый? Ну пойдет эта плакса в обычную пегасью школу: может там ей мозги на место поставят. И вообще, я в доме хозяин и если захочу, хоть за бутылку самогона ее сдам...
Взгляд Зефира стал настолько острым, что даже до пьяного разума немолодого уже пони дошло, что он ляпнул что-то не то. Когда же из-под крыла жеребчика, блеснув острой кромкой, выскочила заточка, острием прижавшаяся к нервно дернувшемуся кадыку, в воздухе словно бы звякнула оборванная струна.
— Если ты или кто-то из твоих дружков хоть копытом к ней прикоснетесь... Если вы, уррроды, хоть посмотрите в ее сторону, я тебе брюхо вскрою, яйца отрежу и второй рот на шее нарисую, — яростно прошипел белый жеребчик. — Ты меня понял?
— Да, — почти трезво отозвался старший жеребец, прекратив всякие попытки скинуть сына. — Я не хотел...
— Срать я хотел, чего ты там хотел, — заточка столь же стремительно исчезла, как и появилась секундами ранее, а маленький летун спрыгнул с тела жертвы и отошел к выходу из кухни. — Завтра, когда ты протрезвеешь, мы поговорим. Пока же... Не попадайся мне на глаза, а то я могу и не сдержаться.
Зефир уже ушел, но хозяин дома продолжал лежать на полу и смотреть в потолок. На душе было мерзко и больно, но алкоголь совершенно не помогал заглушить эти чувства. Перед глазами все еще стояло выражение морды сына, который казалось искренне возненавидел родителя и, чтобы защитить сестру от реальных и вымышленных угроз, готов пустить в дело оружие... с которым на удивление хорошо обращался.
Перевернувшись на бок, немолодой пони свернулся калачиком и накрыв голову крылом, тихо заплакал, словно жеребенок зовущий маму, бормоча одно и то же имя...
...
Перед дверью в комнату Флаттершай, единственное помещение, в котором стены и пол были напитаны должным объемом магии, белый пегасик задержался и несколько раз вздохнул, возвращая себе спокойствие. Чего он точно не хотел, так это пугать сестренку, которая только недавно стала выбираться из своей ракушки и общаться с другими пони.
Стоило толкнуть дверь, как та без сопротивления распахнулась (в голове появилась мысль, что нужно сделать хотя бы защелку, а лучше — полноценный замок). Переступив через порог, жеребчик увидел аккуратно застеленную постель, маленький письменный столик с принадлежностями для рисования, ящик с игрушками. Сама хозяйка жилища сидела на маленьком коврике и при помощи расчески, причесывала гриву плюшевой принцессы Селестии, которую дочери купила еще мама.
— Зеф! — смущенно пискнула нежно-желтая, розовогривая, шестилетняя пегасочка, роняя расческу на пол.
— Оу, — жеребчик наигранно смутился и закрыв дверь спросил: — Прости, я тебя испугал?
— Неа, — спрятав глаза за челкой, младшая сестра покачала головой и улыбнулась. — Я рада, что ты вернулся.
Улыбнувшись в ответ, Зефир подошел к кобылке и усевшись на пол, подхватил ее передними ногами, осторожно подбрасывая вверх и снова ловя. Флаттершай пискнула и зажмурившись, радостно рассмеялась, раскрывая крылья и пытаясь удержаться в воздухе. Наконец жеребчик прижал обладательницу розовой гривы к груди и обняв передними ногами, а также крыльями, тихо и твердо заявил: — Я тебя люблю, сестренка, и никому не дам в обиду.
— И я тебя люблю, Зеф, — произнесла Флаттершай в ответ. — А когда мы будем взрослыми, ты на мне женишься?
"Ну и что на это ответить? И почему в школе не учат воспитывать жеребят!".
— Посмотрим на твое поведение, — решил отшутиться старший брат.
— Я буду хорошо себя вести, — пообещала нежно-желтая пегасочка.
"Я явно сказанул что-то не то", — промелькнула печальная мысль в голове жеребчика, но он решил на ней пока не зацикливаться, тем более, что на горизонте имелись более важные вопросы (вроде того, где за семь дней найти двести золотых битс, что равняется двадцати тысячам серебряных).
— А хочешь пойти в гости к тете Лайт? — не желая оставлять кобылку с отцом, белый пегасик лихорадочно перебирал все доступные варианты.
— Можно? — обрадовалась маленькая пони. — У нее недавно появился говорящий попугай: зеленый и с красным хохолком. Такой миленький... В прошлый раз тетя Сноу Лайт, разрешила мне его почистить...
— Надеюсь, ты его не причесывала? — отстранившись от сестры, но все еще удерживая ее передними ногами, строго спросил Зефир.
— Глупый, попугаев не причесывают, — рассмеялась обладательница розовой гривы, в эти секунды выглядя такой же открытой и счастливой, как тогда, когда их семья была еще полной.
— Ну, тогда собирайся: сейчас я тебя отнесу к тете Лайт, а потом мне нужно заглянуть в еще одно место, — отпустив сестру, жеребчик поднялся на все четыре ноги и встряхнулся.
— Опять уходишь, — мигом потеряв все веселье, нежно-желтая пегаска укоризненно посмотрела на брата.
— Я ненадолго, — Пообещал Зефир. — Одно крыло тут, другое — там. Ты и не заметишь, как я уже вернусь...
...
Сноу Лайт — белая пегаска с голубыми гривой и хвостом, работала воспитательницей в подготовительном классе для жеребят. С ситуацией в семье Зефира она была знакома достаточно хорошо и старалась помочь тем, чем только могла. Однако молодая пони, совсем недавно закончившая ВУЗ, сама едва сводила концы с концами, а потому пользоваться ее добротой жеребчик предпочитал только в самых критичных ситуациях...
Вроде той, которая случилась теперь.
Оставив Флаттершай играть с попугаем (который посмотрел на хозяйку крайне тоскливо, обреченно и смиренно) белый пегасик некоторое время понаблюдал за тем, что сестра увлеклась новым занятием, а затем покинул маленький домик и полетел к особняку, в котором совсем недавно имел крайне волнительную беседу. Встретивший его на пороге дворецкий, выслушав просьбу, без возражений провел гостя к кабинету хозяина, где и оставил наедине со своим нанимателем.
— Дон Баттон, мне нужно двести золотых битс, — после затяжного молчания, произнес Зефир. — Я все отработаю, но деньги нужны к следующему понедельнику.
— Я не буду спрашивать, зачем тебе такая немаленькая сумма, — медленно кивнув, отозвался уважаемый пони. — Скажу только одно: добро пожаловать в семью.
* * *
Проснувшись поздно ночью, Шайнинг Армор обнаружил, что из-за духоты в комнате скинул с себя одеяло. Полежав на постели еще десять минут, восьмилетний белый единорог с синими гривой и хвостом понял, что уснуть теперь вряд ли сможет, а потому неохотно сполз на пол и поднявшись на все четыре ноги, телекинезом открыл окно, впуская в помещение прохладный ночной воздух.
"Пойду попью", — решил жеребенок и вышел за дверь в коридор второго этажа, откуда на первый этаж вела широкая лестница, оканчивающаяся в просторной гостиной, соседствующей с уютной кухней.
Проходя мимо спальни родителей, юный волшебник услышал подозрительные звуки, которые явно говорили о том, что мама и папа находятся в активном процессе производства еще одного братика или сестрички (Шайнинг прекрасно знал, откуда берутся жеребята, все же в школе у них были уроки по биологии, а чтобы сопоставить факты не требовалось быть гением). Для семьи средней ноги аристократов, их семья жила не так чтобы богато: отец работал в администрации дворца, мать писала книги, сын учился в элитной школе для будущих военных и готовился с двенадцати лет отправиться в училище с полным пансионом.
Жизнь была простой, насквозь прозрачной и распланированной на годы вперед. Кто-нибудь мог бы сказать, что это ужасно скучно, да еще и возложенные родителями ожидания давят на неокрепший разум... Впрочем, Армора мнение таких пони не интересовало: еще будучи совсем маленьким, посетив королевский дворец вместе с отцом (его не с кем было оставить дома), белый единорожек увидел королевских стражей, стоящих на своих постах в позолоченной броне. Это событие столь глубоко отпечаталось в памяти, что даже понимание, что дворцовая стража — это по сути парадные отряды немногочисленной армии, не смогло разрушить желания стать одним из них.
"Может быть именно я стану тем, кто сможет сделать королевскую гвардию настоящей силой? Каждый из них по отдельности — лучший из лучших, но почему тогда над ними так грубо шутят?".
Выпив стакан воды, Шайнинг уже возвращался в свою комнату, когда услышал тихие всхлипывания где-то под окном. Использовав заклинание "светляк", он заставил свой рог светиться, благодаря чему увидел сиреневую двухлетнюю единорожку, которая сидела на полу обняв плюшевую пони и тихо плакала.
— Твайлайт, почему ты не в комнате? — подойдя к младшей сестре, без особого интереса спросил жеребчик.
— Ияй! — испуганно вскрикнув, кобылка выронила свою игрушку и в прыжке развернулась мордочкой к брату, но не устояв на слабых ножках, плюхнулась на круп, обидно ударившись хвостом, из-за чего губы мелко задрожали, а в глазах засверкали новые слезы.
— Тише-тише, это всего-лишь я. — поспешил успокоить сестренку Армор, сделав это единственным способом, о котором знал: сел рядом и приобняв левой передней ногой, стал гладить по голове. — Ш-ш-ш... все хорошо.
"Вот ведь... гнилое сено. Мама с папой конечно нашли время, чтобы делать жеребят".
— Бойна, — пожаловалась сиреневая единорожка, коверкая слова.
— До свадьбы заживет, — воспользовался Шайнинг словами Твайлайт Вельвет, которыми она успокаивала его самого. — Так почему ты не в комнате?
— Стласна, — шмыгнув носиком, кобылка снова чуть не расплакалась, но Армор продолжал гладить ее по голове, даря ощущение тепла и защиты. — У меня под кловатью монстл.
"Помнится, года четыре назад, у меня под кроватью тоже был монстр. Может это он, просто переселился в другую комнату?", — помотав головой, выкидывая из нее дурацкое предположение, белый единорожек стал думать, что же теперь делать (словно назло, сонливость вернулась и звала вернуться в постель).
— Я хотю к маме, — шмыгнула носом Твайлайт Спаркл.
— А хочешь, я пойду с тобой в твою комнату и прогоню монстра? — предложил жеребчик, ощущая себя на удивление глупо. — А потом могу рассказать сказку и посижу рядом, пока ты не заснешь.
"Дорогие мама и папа, вам дорого будут стоить мои бессонные ночи", — пронеслась в голове будущего гвардейца злорадная мысль.
— Плавда плогонис? — с надеждой посмотрев на старшего брата, который возвышался над ней, как настоящий утес над маленьким холмиком, спросила сиреневая кобылка.
— Правда, — Шайнинг усмехнулся. — Мне никакие монстры нипочем.
— И скаску рассказес? — подозрительно прищурилась Твайлайт.
— Расскажу, — хмыкнул Армор и растрепав сестренке гриву, встал на все четыре ноги. — Пойдем?
Кобылка неловко вскочила на копытца, затем ее рог окутала тусклая фиолетовая аура и плюшевая пони поднялась с пола в тусклом облачке телекинеза, после чего прозвучал твердый ответ:
— Мы готовы.
Примечание к части
В связи с положением луны относительно Марса, а также из-за привычки автора писать рассказ от разных персонажей, дабы лучше раскрыть описываемый мир, представляю вам отступление.
В следующей главе будет быстрый пробег по нескольким годам обучения главного героя, после чего мы слегка задержимся на выпускных классах. Приключения же начнутся уже после выпускного.
Жду отзывов.
Течение лет
В личных покоях преподавателя третьего этажа Часовой башни, в сравнительно небольшой комнатке для медитаций, где кроме мягкого ковра на полу не было более никаких украшений и мебели, находились двое разумных: действующая чародейка и ее молодая подопечная.
— Готова, Герда? — мастер Гидра, стройная грифонша бело-голубой раскраски, стоя на задних лапах, протянула передние лапы к ученице, развернув их ладонями вверх.
— Готова, — решительно кивнув, желтая грифоночка вложила свои ладошки в лапы наставницы, затем подняла голову и заглянула в глаза с яркими зелеными радужками.
— Запомни, дорогая, те приемы, которые я тебе показываю на наших дополнительных занятиях, ты никогда не должна использовать против своих одногодок, либо тех, кто учатся на более низких этажах Часовой Башни, — строго произнесла старшая чародейка. — Впрочем, для самозащиты, ты вполне можешь использовать все, что знаешь и умеешь, но ни в коем случае — для нападения на других учеников. Понятно?
— Да, наставница, — непривычно серьезным голосом отозвалась пташка, а в следующую секунду ощутила, как формируется ментальный канал, по которому прямо в голову начинают поступать образы и ощущения, тут же укладывающиеся на воображаемую полку личной библиотеки теоретических знаний...
...
Герда никогда не была наивной пташкой, с малых лет узнав о не слишком приятной стороне жизни бедняков и возможных перспективах. Она не была слишком умной, как птенцы богачей и аристократов, но и дурой не являлась, умея подмечать важные детали и расставлять приоритеты, что нередко помогало унести лапы из тех мест, где можно было получить хорошую трепку, а то и что похуже.
Как дочь "жрицы любви" умудрилась попасть в Часовую Башню, вместе с отпрысками богачей и князей? Просто один из клиентов ее мамы, приходящий регулярно раз в месяц, был молодым магом из Ордена Башни, который всегда оставлял хорошую плату и не отказывал в маленьких просьбах, вроде обследования приболевшей малышки. Именно он и сообщил Бердине о том, что у ее дочери есть перспектива куда лучше, нежели пойти по ее пути.
Герда любила маму, ведь несмотря ни на что, она делала все, чтобы жизнь дочери была чуточку лучше (отца же она вовсе не знала). Неизвестно, на что пришлось пойти одинокой грифонше, но к дню испытания, у них уже были необходимые для взноса сто корон...
И вот казалось бы, мечта многих грифончиков исполнилась и желтая пташка стала ученицей школы волшебников! Ей больше не нужно было убираться по дому, помогать с готовкой, опасаться соседских хулиганов или пьяных клиентов мамы... Только вот на душе от чего-то было тоскливо и хотелось сжаться в клубок где-нибудь в углу, чтобы никто не видел выступающих на глазах слез. К счастью, даже птенцы аристократов в первые дни ощущали себя не многим лучше, а потому и особого внимания на поведение соседки не обратили.
Как говорила мама: "Улыбайся, будь шумной, но не навязчивой, не стесняйся показаться глупой или наивной". Герда не была хорошей актрисой, впрочем, ей не приходилось сильно кривить душой во время общения с соседками и другими одногодками, лишь не показывать слез и грусти, а любопытства и жизнерадостности хватало и раньше.
Учиться было одновременно и тяжело, и легко: из-за малого количества духовных каналов, чтобы добиваться тех же результатов, которые показывали остальные, приходилось заниматься едва ли не в два раза больше, зато новые знания усваивались совершенно непринужденно, словно вода сухой тряпкой. Появление же первого друга, который помогал заниматься саморазвитием, либо просто играл с ней вечерами, когда остальные расходились по комнатам, сделало жизнь чуточку легче...
Жак не был членом богатой или знатной семьи, хотя Кали и Фрея говорили, что скорее всего он является чьим-то бастардом. Он не показывал каких-то невероятных знаний, не был самым сильным или умелым, но в то же время рядом с ним появлялось ощущение, будто бы голубой грифончик старше, чем есть на самом деле.
