Проявитель

— Это сестры?

— И племянника. И даже Рината, в его компании Леся резко меняется в лучшую сторону. Куда-то не туда разговор у нас пошел. С чего такой пристальный интерес к моей персоне?

— Ты меня заинтересовала.

— Вау, ты меня пугаешь. Позвать для компании кого? — усмехнулась Юля.

— А сама?

— Не люблю людей, — тихо отозвалась Юля.

— Вообще?

— Вообще.

— А как же неприличное предложение для Лютого?

— Не знаю, кто о чем, но мое неприличное предложение было пойти поучить меня играть в бильярд.

— Почему неприличное? — не понял Егор.

— Потому что мое умение играть, можно охарактеризовать только неприличными словами, — пояснила Юля.

Раздался смех.

— Ясно. А как насчет других неприличных предложений?

— Егор, если оно тебе надо, найти тут, желающую составить компанию, не сложно. Меня не интересует.

— Вообще секс или только со мной?

— Вообще, — и видя недоумение собеседников, решила пояснить.

Наверное, будь Юля потрезвее, она реагировала бы адекватнее. Как, впрочем, если бы пообедала до начала пьянки. Так совпало, что с завтрака прошло шесть часов, которые она провела, выслеживая оленя, потом стресс вызванный разборками, и алкоголь на пустой желудок. Вроде и заела сразу, но это уже не помогло. В отличие от почти трезвых мужчин, которым банально требовалось для опьянения намного больше в силу комплекции.

Юля прикрыла глаза, поэтому не заметила переглядывания собутыльников. Лютому эта ситуация не очень нравилась, но решил разобраться позже, наедине. Юля начала рассказывать: немного о детстве, немного об окружении, а потом о неделе плена, о лечении после освобождения, смерти отца. И полностью изменившемся мировосприятии.

— Я всегда замечала мелочи, но после той недели они не просто воспринимались, они буквально бросались в глаза. Если Леся развивала внимательность, то я наоборот училась притуплять восприятие. Большая часть нестыковок вызвана не ложью, а личным мнением. Если с утра нравился белый хлеб, а вечером уже нет, это обычно не ложь, а реакция на слова встреченной за день знакомой. Паранойя это тоже неприятно. Причем для меня лично, и в меньшей степени для окружающих.

— А секс? Ты по-прежнему воспринимаешь как насилие? — удивился Лютый.

— На самом деле нет. В период моей влюбленности секс был даже ничего, ощущения идут от головы, и меньше от тела. Правда потом я узнала, что в кровати фригидная сука, и общее восприятие в лучшую сторону не сдвинулось. Собственно маньяк не был насильником, точнее был, но не был сексуальным маньяком. Просто так совпало: это был первый раз, и я всегда знала, что будет больно. Это было против моей воли, следовательно, снова должна быть боль. У него был большой член — и снова боль. Я знала, что будет больно втройне, и мне было так больно. Хотя по гинекологии серьезных повреждений не было. Никаких разрывов, травмированность в пределах нормы. Он меня резал, и это был его кайф, а половой акт был просто еще одним способом утвердить свою власть и силу. Не покажи я, что боюсь насилия, вполне возможно он бы не трогал меня. Мир состоит из мелочей. Все остальные вопросы проработал мой психолог, хорошая женщина, но по каким-то личным причинам вопрос сексуального насилия она старалась обойти стороной. Может, считала, что так лучше мне, может, не хотела заниматься этим сама, но как-то так получилось, что возникло табу. Боль, бессилие, насилие — мозг выстроил свою цепочку и придерживался ее. Потом, намного позже, влюбившись и получив возможность сравнить, я поняла, как любовник маньяк был даже не плох. То есть, абстрактно, если бы первым стал избранник, получилось бы хуже. Но тогда большую роль сыграл антураж. Как-то так. Вот скажите, почему всех так сильно интересует именно эта часть моей жизни?

— Мало кто из жертв насилия может спокойно обсуждать случившееся, — пояснил Лютый.

— Я жертва садиста, а не насильника, поэтому рассказать могу только о своем опыте. Чем вызван такой интерес именно к жертвам насилия? Что-то я не пойму. Жестокость в семье накладывает отпечаток значительнее. А сексуальное насилие вообще вопрос специфический. Даже в семейной жизни запросто возникают ситуации с условным насилием.

— Это как? — не понял Николай.

— Банально. Приезжаешь ты домой и ловишь жену, требуя исполнения супружеского долга. А она не хочет. Пусть без трагизма и криков 'насилуют', в лучшем случае смотрит в потолок и думает о ремонте. А возможны ситуации и хуже, с сопротивлением и мордобоем. И получается та самая пресловутость, пойти заявить об изнасиловании мужем у нас это крайняя черта. Одно дело поступить с побоями, когда отношение нормальное, а другое прийти своим ходом и сказать — меня муж изнасиловал. И мозг в этом случае выносит основательнее психологическая составляющая, а не физическая.

— Откуда такие познания? — удивился Егор.

— Хобби у меня такое, в смысле помогаю жертвам насилия в качестве общественной помощи пару дней в неделю. Женщины приходят разные. Кому-то хочется помочь, а есть те, для кого это тоже что ли хобби. Как в анекдоте, если третий муж бьет...

Юля посмотрела на собутыльников и задумчиво спросила:

— И какого лешего вы меня споили? Поговорить захотелось?

— Ты о чем, Юль? — удивился Лютый.

— Про тебя не говорим, ты неделю пьешь и чтобы довести тебя до аналогичного состояния, нужна не пара рюмок. Вы может, и не пьете, но даже на пустой желудок вас не могло так развести, разница в массе значительна. Вот и возникает вопрос от паранойи — зачем?

— Хотелось тебя понять, — отозвался Николай задумчиво.

— И как удалось?

— Что-то вырисовывается.

— Как нарисуется, расскажешь о получившемся?

— Посмотрим.

— Все с вами ясно. Тогда я отсыпаться, с чего меня настолько-то развезло, а? Странно.

Юля покрутила головой, поняла, что сделала это зря и пошла в свой номер. Вырубилась она мгновенно.

Мужчины переглянулись и разлили еще по рюмке.

— Ну как тебе? — осведомился Николай у брата.

— Да, мужики, это что было?

— А что? — сделал недоумевающее лицо Николай.

— Я эту химию помню. Как и то, что после нее любой крепкий алкоголь противопоказан — развозит моментально. Юлька еще хорошо держалась, я думал, ее из-под стола выуживать придется, — пояснил Лютый. — Она молодец сама сообразила, только вот про это изобретение не в курсе.

На столе стояла начатая бутылка водки. Пару лет назад один местный умник стал гнать паленку, но с добавлением химии выходило более — менее. Если не запивать чем-то сильнее. Лавочку прикрыли, а запасы оставили, на всякий случай. И видно случай настал.

— Лютый, не кипятись. Я рассказал своим о Юльке, Гор захотел познакомиться лично.

— Ты бы слышал, как он ее описывал, — засмеялся Егор. — Я, правда, думал, он для себя присматривает, а оказалось, нет.

— Милая девочка, но неохота возиться, — отмахнулся Николай.

— И решил порадовать брата? — хмыкнул Лютый.

— Типа того. А тут звонок по поводу тебя, насильника, — отозвался Николай. — Это судьба. Ты кстати точно подумал? А то пока на секс раскрутишь, сколько времени пройдет.

— Подумал. С одной стороны, вроде как правда возиться. А с другой, она, верно, заметила — все в голове. И можно будет спокойно уезжать, не решая еще эту проблему.

— Это точно, — кивнул Лютый.

Они снова выпили. Егор женился продуманно, несмотря на слова родителей — о выборе сердцем. Его жена была красивой, в меру умной, хозяйственной и домашней. Сказать, чтобы возникли какие-то чувства — нет, не было такого. Удобная женщина без лишних запросов. Одно плохо выбор разумом не всегда долог. Во время вторых родов, несмотря на все усилия Егора, она умерла.

Приехавшая мать просто напомнила о нем самом. Силу, сущность этот выбор не устроил.

Сначала с детьми помогала мама, потом научился справляться сам. А тут еще и брат лишился жены. И отец просто спросил 'Кого вы слушали, принимая решения? Себя или вселенную?'

Егор подумывал о необходимости женщины в доме, но вопрос решился наймом домработницы. И вот теперь он начал прикидывать подойдет ли на эту роль Юля. Бред, да и только... как будто одной ошибки было мало.

Нельзя сказать, что Егору было жалко умершую жену. Откровенно — нет, было жалко себя и пацанов, это да. А она...

Сила. Воспитание. Окружение. Он не знал, что именно, но сострадание у него не выходило за рамки семьи.

А тут все брат виноват. Именно с подачи Кольки стала возникать мысль о желании познакомиться с этой неординарной женщиной. Хотя сам брат считал ее очередной охотницей за мужем, да, получше и поопытней остальных, но не более того. И сегодняшний рассказ лишь убедил его в собственной правоте. Хотя стоит ли связываться? Егор еще точно не решил, да плюсы были, но и минусы тоже. Надо подумать.

Лютый молчал. Он понимал мысли братьев, но не вмешивался. С одной стороны, не его это дело, а, с другой, хотел посмотреть, как их обломают. Это полезно — знать, что не все в жизни так легко дается. Лютый сам пробовал начать отношения с Юлькой, но та сразу рассказала о минусах положения с собой рядом. Леська была попроще, да болтливее, но проще. Юлька сама у себя на уме, и, что там в голове возникало, лучше было не знать.

В отличие от братьев, Лютый точно знал, охота — это единственное что позволяет Юльке расслабиться. Для нее моменты, когда добыча падает сраженная пулей, самые лучшие, сравни оргазму. Все прочее — просто жизнь. Проблема в том, что жизнь Юлька воспринимала иначе, по-своему, и эта свойственность была опасна. У Лютого ушла масса времени и денег, чтобы раскопать полную биографию Юльки, и если бы он сразу знал это, вполне вероятно, не сообщил бы Ринату о сыне или настоял на уничтожении матери.

Пойманный маньяк, который, возможно, и не был маньяком, но теперь этого никто не узнает: Юлька добилась его ареста, а остальное менталитет. Да, колония была серьезная, под контролем не зеков, а руководства, но педофилов одинаково не любили нигде, и смерть незадачливого возлюбленного Юльки была, мягко говоря, неприятной. Не верил Лютый в его виновность, вот никак не верил, причем, из-за самой Юльки: если бы все так и оказалось, она просто потихоньку придавила бы сама. А в том, что ей хватит на это ума и знаний, он не сомневался. К тому же дальнейшая история вышла мутноватая. Мало того, что тесть оказался маньяком, бывает, это как раз сомнений не вызывало, но жена и теща вовремя скрылись, а потом пропали. Окончательно. Кто именно сообщил безутешным родственникам, где надо искать, догадаться не сложно. И даже если это поняли в органах, то промолчали. Отец — герой, дочь, пережившая жуткую драму, помогает искать 'давно умерших'. А семьи психов у нас мало кто любит.

К тому же, выяснилась одна любопытная особенность — это ее узнавание по видео — попытка прикрыть эту лавочку вызвала негативную реакцию с разных сторон, причем ни он, ни Ринат не могли ничего сделать. Со всеми участниками просто культурно побеседовали — лично Лютого пригласил на рыбалку глава местной полиции, настоящий, а не бумажный, и объяснил, что кто бы что бы не думал, но силовики нужны не только для разгона гопников и сбора денег на дорогах, но и для борьбы с криминальными элементами. С Ринатом, насколько знал Лютый, беседовали эти самые криминальные элементы. Хотя, можно ли так называть людей, ведущих серьезный бизнес и даже влияющих на политику страны, сказать сложно.

Оказалось, Юля узнавала не только мелкую шушеру, но и сопоставляла лиц другого уровня. В общем, прикрывать лавочку не советовали, даже настоятельно отговаривали. С другой стороны, пообещали всяческую поддержку и помощь. Юлю оставили в покое, и даже подарили пару больших плазм со сложнейшим компьютерным обеспечением, для организации работы. Еще и Ринат, и Лютый разумно решили не проявлять интерес к результатам ее деятельности, просто хобби такое, им какая разница.

Братья о таком пока не знали: видимо, Шаман не поделился с отпрысками, он-то точно был в курсе. По словам Юльки, она опознала пару человек по его просьбе, и он был немного должен, не так, чтобы серьёзно, но устная договоренность имела место быть. Юля могла обратиться к любому, кто пользовался ее услугами, с просьбой, с любой просьбой. По словам одного из источников, она обращалась, один раз, когда побеспокоилась о смерти родственников изувечившего ей жизнь. От того же источника стало известно, что ждали второй просьбы, по поводу Рината. Да, как ни грустно это осознавать, но их легко могли остановить. Шаман, может, и не стал бы, но Юля могла попросить и других лиц, не связанных с этим регионом, для кого организация несчастного случая в диких лесах просто обошлась бы в энную сумму.

Собственно, именно это ощущение собственного бессилия и останавливало Лютого от рассказа. Он честно с ноткой злорадства осознавал, что хотел бы посмотреть, как любого из братьев поставят на место. Он признавал их умение и хватку — да, Шаман дал сыновьям дорогу в жизнь, но свое место они выгрызли сами, кровь не водица. Хотя, если судить по Стасу, и природа порой отдыхает. Но желание увидеть, как те, кто всегда знал себе цену и хорошо осознавал собственную значимость натолкнуться на тех, кто крупнее, побеждало.

Поэтому Лютый молчал, разлил еще по одной, и за столом снова завязался разговор. Больше Юльку не обсуждали, каждый пришел к своим выводам, к каким — покажет время.

Юля вернулась в город, к обычной жизни: проверка очередной фирмы, общение с сестрой, просмотр киношек. Последнее занятие Леся не понимала, но это позволяло Юле расслабиться. Да, звучало глупо, но рассматривая видео, она расслаблялась. Глаза высматривали детали, запомнили образы, а потом при выполнении домашних дел возникало понимание: видела, знаю, было.

Дважды в неделю Юля тренировалась с охраной сестры. Как ни странно, но мужчины были не против потренироваться, и били как положено, по полной, не увернулась — твои проблемы.

Два вечера Юля посвящала помощи другим. Честно говоря, почему этим занималась, она и сама не знала, придя в первый раз и поговорив трех участниц, ей хотелось плюнуть и, заявив 'сами дуры' уйти. Катя, тоже постоянно приходящая помочь, как-то смеясь пояснила:

— Все понимаю. Утром просыпаюсь с мыслью — больше ни шагу сюда, а снова прихожу. Наверно это зависимость.

Да, как ни странно, но именно эта общность дала ей Катю, единственного человека, которого можно назвать подругой в полном смысле этого слова, точнее того, как этот смысл понимала Юля. У Кати были свои проблемы, и жертвой насилия она не была, оказавшись здесь однажды по случайности. И осталась, потому что поняла, порой требуется просто выслушать.

Катя работала массажисткой, очень хорошей массажисткой, как выяснила Юля на личном опыте. Сегодня должен был состояться второй сеанс. Подруга пришла точно по времени.

— Привет.

— Привет. Заходи. Ты потом еще куда-то?

— Нет. Ты последняя.

— Это хорошо. Чай?

— Если не сложно.

— Не сложно.

Пока Катя переодевалась, Юля заварила чай и принесла все необходимое в зал. Там ее уже ждала Катя.