Такое необычное сравнение мне пришло на ум при виде многочисленной пестрой толпы, моментально заполняющей "подмостки". Появление разодетых в яркие костюмы господ, с цветущими лицами и глазами, полными нескромного любопытства, с заранее подготовленными выступлениями, иначе, как спектаклем и не назовешь. Люди в военных мундирах всех расцветок и покроев были выше похвал, особенно два генерала. Свита, среди которой выделялись своими нарядами женщины, тоже впечатляла. Двустворчатая дверь в палату оставалась открытой, желающих отметиться, и зафиксировать присутствие на таком мероприятии явно больше чем свободного пространства, вследствии чего образовалась давка и соответсвенно заминка, непредусмотренная режиссером. Этого бедлама могло и не быть, не будь тут фотографа. Первым выступил французский генерал. Прежде чем заговорить он вдоволь попозировал перед объективом. Зато потом его красноречие всех нас удивило и что мне показалось странным, явно вдохновило лежавших до этого в полной прострации раненых солдат.
Оживились еще больше, когда после слов генерала: "Ваши раны, полученные на поле сражения, по праву считаются неоспоримым признаком доблести и геройства, и самое малое, что мы можем для вас сделать сегодня — это всех наградить "медалью Раненых", после чего какие-то юркие офицеры кинулись их раздавать. Вот тогда меня и удивила восторженная импульсивность раненых французов, лежавших на кроватях. Мне показалось, они готовы хоть сейчас подниматься с коек и идти воевать. Для меня такое рвение выглядело несколько странным. Я никак не мог понять, за что раненые благодарят генералов, неужели еще не дошло до них, ведь именно в результате бездарного командования при проведении боевых операций такими вот "павлинами" они и получили раны. А эти "медали Раненых" — своего рода всего лишь знак, обозначающий, что солдат уже побывал в боях. Ко всему этому еще не понятно, каким "героем" он показал себя на поле боя, лежат-то в палате люди, как с ранами, так и с обычной простудой. Им-то за что? За какие такие боевые заслуги? Может, я что-то не понимаю, или просто время и место не мои? Во вяком случае смотрится мероприятие именно как спектакль, я угадал, причем все это не только странно, но и унизительно для тех, кто действительно был ранен на поле боя. Хотя..., мне ли судить, я это время знаю только по документам, ну еще чуть-чуть по рассказам деда и обсуждать существующие порядки мне вроде, как и не по чину.
Между тем восторженность от этого действа явно зашкаливает. Осталось только кинуть клич: "Все на баррикады!" Не хватает лишь Жанны Д.Арк, чтобы было кому вести столь импульсивных вояк в бой против ненавистных бошей. Утрирую, конечно, придумываю, бог знает что, уж больно все происходящее напоминало плохо сделанную рекламу по телевидению, а она всегда раздражала именно своей глупостью, мешая смотреть новости. Помирили меня со всей этой клоунадой слова генерала, отметившего героизм русского воинства. Говоря со всей возможной искренностью и уважением к проявленной русскими солдатами воинской доблести, тот отметил: — "Именно русские воины сумели в ходе проведения апрельской военной операции выполнить поставленные перед ними задачи и заняли под городом Курси опорные пункты врага. За отличное выполнение воинского долга, французское командование пожаловало на знамена 1-го и 2-го Особых полков 1-ой Особой бригады "Военный крест с пальмовыми ветвями". А когда еще к тому же наградили четверых русских солдат, лежавших в нашей палате Георгиевской медалью, в том числе и меня, я, честно говоря, тоже слегка воодушевился и порадовался за своего родственника. После речи француза и ее перевода на английский язык присутствующим на встрече переводчиком, с кратким словом выступил и русский генерал, но он в основном благодарил французов и клялся от имени всех русских, что они, не щадя живота своего, будут и впредь воевать за правое дело. Мне его речь не понравилась, может потому что и он говорил на французском языке. А мог бы и по-русски поблагодарить своих солдат, или хотя бы спасибо сказать.
Скрасил мое недоумение полковник, который ходил от одной койки к другой и по подсказке медсестры вручал награды русским солдатам, произнося при этом: — "Живи и здравствуй во славу России". Я внимательно стал разглядывать подошедшего офицера, кого-то он мне напоминал, а тот в свою очередь удивленно уставился на меня. Моя знакомая Жульен сопровождавшая полковника прошептала:
— Vierge Marie! Pour ce que vous aimez! йtes-vous liИ??
Явное сходство наших лиц вызвала удивление не только у Жульен. Легкая оторопь и заинтересованность наблюдалась и у полковника. А я в замешательстве пробормотал:
— Incroyable ....
Полковник слегка смутился и добавил: — Тут явно Божий промысел проглядывается. Редко, но встречаются двойники, не обязательно быть родственниками. Тут надо разобраться, поговорить, узнать родословную, в конце концов. Не исключается возможность наличия общих предков.
Для меня это действо, в столь необычной мизансцене, виделась как продолжение чертовщины, происходящей со мной. Что-то подобное, наверное, испытывают и мои собеседники, в их глазах я вижу и удивление, и непонимание вместе с вопросом: — Как такое может быть? Я, продолжая рассматривать офицера, так же, как и он был поражен нашим сходством. Внешне один в один, и даже рост тот же самый. Когда стоял в обнимку с Жульен, заметил, возвышаюсь над ней, и полковник так же выше на голову. Блин, усы и те похожи. Вот разве только прическа была другой.
— Разрешите представиться: — при этом он чуть-чуть наклонил голову — военный агент, полковник Игнатьев. Затем торопливо достал из фуражки, служившей в настоящий момент в виде своеобразной емкости, две медали и, протягивая их мне, проговорил:
— Иначе и быть не может, мы русские и независимо от того, на каком посту стоим, всегда славились и славимся своей доблестью и храбростью. Мне вдвойне приятней вручать награду воину проявившего отвагу при выполнении приказов командиров и человека, в крови которого возможно есть капелька моей. Пусть вижу перед собой не родного брата, но уверен — корни наши в предках, и вполне возможно где-то, как-то пересекались.
— Оба-на, все страннее и запутанней, чертовщина какая-то. Я совершенно точно знал, эта метаморфоза или даже вернее метемпсихоза, произошла без моего волеизъявления. "Не виноватая я" — так и хотелось выкрикнуть цитату из кинофильма "Бриллиантовая рука", которую мы вместе с женой смотрели раза три еще при жизни последней.
— Судьба! Иначе и не скажешь. — Добавил мысленно про себя. Легко вспомнилось, что именно этого военспеца нам преподносили в академии как пример человека без предрассудков, верного присяге и своей Родине. Офицер, выполняющий приказ царя даже после его свержения. Находясь в должности военного атташе в союзной Франции, и будучи безраздельным хозяином оставшейся после революции суммой в 250 тысяч золотых рублей, он, не потратив на себя и свои нужды ни одного франка, передал деньги в руки своего народа. При этом, не особо разглядывая, что за люди находятся у руля власти в его Отчизне, зная лишь, что страна твердо встала на ноги. Для этого ЧЕЛОВЕКА главным было служить не кому-то конкретно, а народу и Родине в их лице.
— Какой, однако, киносюжет пропадает — невольно мелькнула в моей голове мысль — на "Оскара" наверняка бы потянул. Вот только не знаю тот это Игнатьев или другой? Хотя какая разница? Не бросится же он ко мне с распростертыми объятиями и не станет, как в том же индийском сериале, кричать, что нашел наконец-то своего пропавшего из колыбели единоутробного брата. Он граф, а я крестьянин, в его понимании я могу быть и родственником в результате посещения своей симпатичной крепостной дедом. Такую возможность он может допустить, но не более.
Все что происходит в настоящее время так и просится на экран, в виде фантастического триллера, при просмотре которого захочется лишь добавить: "огласите весь список". Понятно одно — не по моей прихоти я тут лежу в чужом теле, и как бы ни хотелось обратного, видел и прекрасно понимал — все действующие лица вокруг меня не артисты розыгрыша. И выход тут просматривается один: — необходимо подстраиваться под ситуацию. Совсем не удивился, когда в мою голову пришла идея попробовать использовать создавшееся положение. Мысль проста и немного наивна, если смотреть на нее со стороны. Ну и пусть, главное, чтобы она получилась. Я тут же поспешил ее развить и воплотить в нужном направлении.
— Господин полковник, я понимаю, медаль за ранение дают сегодня всем, кто тут находиться на излечении, и она явно французская. А вторая, за что мне дадена?
— Это Георгиевская медаль четвертой степени "За храбрость". Тут и говорить особо нечего. Конкретно, за какие подвиги ты удостоен награды, узнаешь, когда вернешься в свою бригаду. Носи с честью.
Полковник, как я понимаю, не располагал временем, да и не уполномочен был объяснять, какой подвиг я совершил, тем не менее, задержался и стал прояснять ситуацию с награждением:
— Приказом генерала Лохвицкого Николая Александровича, командующего Особой бригадой во Франции, вы в числе воинов особо отличившихся в боях под городом Курси представлены были к Георгиевской медали. Он имеет право награждать героев, и ты, в числе немногих из достойных солдат получил ее. Мне было приятно взять на себя обязанность выполнить ответственное поручение. Все твои подвиги во славу России и предыдущая воинская служба, мне, к моему сожалению, неизвестны. Но ты меня очень заинтересовал. Надеюсь, после выздоровления, сможем встретиться и поговорить. Я поспособствую этому.
Как раз то, что нужно, я даже не удивился, так бывает, мысль..., штука такая, она вполне осязаема. Я подумал, а ему это передалось. Четко. Главное именно он, а не я, предложил встречу. И ведь буквально минуту назад пришла в голову идея — использовать забавное сходство в целях своего успешного внедрения в общество. Заинтересовать Игнатьева я смогу, и убедить, в необходимости применения знаний, человека из будущего, тоже не проблема. Так что появившийся вариант легализации, как нельзя, кстати, грех им не воспользоваться. Быть убитым, как мой двоюродный дед на этой войне, мне не хочется. Умирать ради чьих-то интересов.... Избави боже! Нет и ещё сто раз нет.
Полковник обратился к стоявшей рядом с ним Жульен, которая с любопытством вслушивалась в наш разговор.
— Прошу прощения мадемуазель... Жульен. Не соизволите ли назвать свое полное имя? Мы не настолько близко знакомы чтобы, обращаясь к вам произносить лишь имя.
— Вы правы. Можно я на французском языке объясню? Мне так проще. Вы же оба прекрасно понимаете и разговариваете на нем.
Полковник осмотрелся вокруг, его явно смущало, что ему приходится вести беседу с простолюдинами как с хорошими знакомыми. Все-таки старший офицер и к тому же военный агент, не прилично — с. Тем не менее, продолжал разговор, видимо для него правила этикета не пустая формальность, заложены воспитанием и примером высокопоставленных родителей.
— Будьте так добры, продолжайте на французском языке.
— Plusieurs difficile que j'expliquИ Ю mon pХre pourquoi il est arrivИ avec mon nom. Le fait que je suis nИ au mois de Juillet, qui est le mois de Jules CИsar, et mЙme avec une tЙte bouclИe, il a Иgalement jouИ un rТle. Par les mu prХs de ma maison, IL y a une Иglise qui a ИtИ construit en l'honneur de Saint-Julien. En latin, mon nom est Julia ressemble Ю Julia. Tous ensemble est le fait.
роль. К тому же рядом с моим домом находится кафедральный собор, который был построен в честь святого Жюльена. На латинском языке мое имя Юлия звучит как Жулия. Все вместе и послужило тому, что меня назвали Жюльен. Но я не одна с таким именем.
— Очень хорошо, но я имел в виду всего лишь ваше полное имя.
Жульен немного стушевалась, ей не хотелось более подробно рассказывать про себя. А мне стало интересно узнать дополнительно что-то о ней, и я поддержал полковника.
— Наверное, она королевских кровей и поэтому не хочет называться.
Фыркнув на это предположение, девушка ответила:
— Я не имела бы ничего против королевской фамилии Валуа, но и моя династия не хуже, во всяком случае, вполне меня устраивает, не смотря на то, что не французская. — Она немного интригующе поиграла своей прелестной головкой, наклоняя ее из стороны в сторону — не скрою, это у нее получилось мило, и, увидев заинтересованность, поспешила раскрыть свое инкогнито.
— Джулия Ситроен к вашим услугам. И я только наполовину француженка, папА мой — еврей, мамА — француженка.
Полковник Игнатьев как мне показалось, забыл, о чем вообще он ее хотел попросить. Настолько его заинтересовала ее фамилия. Меня если честно тоже.
— Ваш отец Андре Гюстав Ситроен?
Жульен протестующе помахала ладонью.
— Вот так всегда. Нет, он не мой отец, дядей приходится. Мне непонятно..., почему вы знаете, кто такой Андре, а моего отца нет? А между тем он хорошо известен в Париже. У нас есть большой ювелирный магазин, в квартале Маре, и вы там возможно нередко появлялись. Своим женщинам покупаете ювелирные украшения? Ну вот, они у моего папА в огромном ассортименте, а на вывеске магазина крупными буквами написано имя честнейшего еврея города Парижа — Ситроен.
— Вообще-то я обычно посещаю для таких целей магазины Бушерона. Кстати, если будете в Санкт-Петербурге, ах да, извините, по привычке назвал, сейчас это Петербург, наш царь Николай второй недавно переименовал город, так вот, там тоже есть ювелирный магазин от Бушерона. Мы с женой были на его открытии в 1911 году, во время отпуска как раз попали на это мероприятие, и нам понравились их изделия. Но я не поэтому спросил про Андре. Мы с ним связаны по причине наших общих дел, и я его хорошо знаю, но, насколько мне известно, дочка у него еще маленькая. Такую прекрасную леди как вы я бы точно приметил. Но, увы....
Полковника окликнули из свиты, и ему пришлось попрощаться с нами. Напоследок успел сказать именно то, что мне и хотелось услышать от него.
— Простите молодые люди, необходимость заставляет покинуть вас, дела, понимаете ли. Вся наша компания пошла в другую палату, военному агенту надлежит быть там, вместе со всеми. Я бы хотел попросить вас милая мадемуазель Ситроен чтобы вы после выздоровления — он широким жестом руки показал на меня — военного, помогли ему встретиться со мной. Вы же в курсе, где наше русское представительство находится? Нет? Вам это ни к чему? Жаль, мне было бы приятно поговорить с вами при встрече тет-а-тет. Можете записать адрес: улица Элизе Реклю 14, бюро военного атташе полковника графа Игнатьева.
— иcoutez mon colonel, sera fait.
Шутливое подтверждение Жульен еще не говорило, что она тут же кинется выполнять желание русского дипломата, и Игнатьев, поняв это, с просительной интонацией в голосе добавил:
— Если, конечно, вам не составит труда и не будет обременительно.
— Я постараюсь, все зависит от состояния больного.
Пока они вели шутливый разговор, договариваясь каким образом сопроводить меня к полковнику, мне вспомнилось, что Ситроен не только фамилия отца сестрички милосердия, существует еще и автомобильный концерн "Ситроен". В моем времени известная фирма, и я хорошо осведомлен насчет нее. Он одним из первых владельцев автомобильных предприятий в Европе поставил на поток производство машин.
