Зато на всей остальной территории домена хозяйничали вовсю. Сил для войны у ди Эрриса не было, и он вынужден был в бессильной злобе наблюдать со стен, как враги разоряют его вотчину.
В последнее год набеги участились. Урожай на полях был уничтожен. В замке с запасами тоже было не очень... Надвигался продовольственный кризис. В принципе, тех денег, что я видел в сокровищнице, на закупку провизии в количествах, достаточных, чтобы пережить зиму, хватало, но это не выход.
А что тогда выход? Гм... Либо уничтожить врагов, либо отгородиться от них Великой Эррисской стеной. И то, и другое из области утопий.
Так, что-то я задумался не в том месте... Поразмышлять успею и у себя, а сюда я пришёл, чтобы осмотреться на местности. Вот и будем осматриваться. Итак, крышу донжона, горы и холмы, часть долины и речку я видел. Продолжим осмотр.
Что у нас тут видно, если подойти к краю крыши и заглянуть за ограждение?
Ну что сказать? Типичный средневековый замок. Картинка почти та же, что я ночью видел из окна спальни, только в дневном свете всё видно получше. Мощные башни. На их верхних площадках — катапульты. На башнях и вдоль стен — зубцы. Толщина стен на глаз — метров пять. Солидно. Это не наши карточные домики из пенобетона и гипсокартона.
Двор замощен брусчаткой. Ночью он смотрелся симпатичнее, а сейчас видно, что во многих местах брусчатку покрывает толстый слой грязи. Можно, кончено, списать это на типичную средневековую антисанитарию, но я знаю настоящую причину. Всё тот же бардак. Никому ничего не нужно, никто ничего не хочет делать. И в первую очередь — хозяин всего этого. Невесело, однако.
Ладно. Едем дальше. Казармы и арсенал у нас, значит, слева, а справа — 'хозблок'. Кухня, прачечная. Мастерские, кроме кузни и оружейных мастерских. Те — с другой стороны донжона. Вон, как молотом лупят. Чинят, наверное, что-то. В хозблоке перекрикиваются женщины. Причём слышно только их, мужиков не слышно. То ли местные мужчины — молчуны, то ли скорее, у женщин голоса громче.
Строения, в принципе, ничего — не в идеальном состоянии, но и не очень запущены. Можно было ожидать худшего. Диссонансом в общей картине является только одно здание. Между казармой и хозблоком — обгорелый каменный коробок. Местами сохранились обугленные стропила. Под стенами и внутри здания — кучи мусора.
Да... Местный храм находится, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Сгорел вот уж как десять лет. Народ вынужден удовлетворять свои религиозные нужды в расположенном рядом небольшом временном святилище. А барон и в ус не дует.
Странно это... Обычно люди обращаются к Богу, в данном случае — к богам, именно в старости. Приходит понимание, что жизнь заканчивается, и с этим ничего не сделать. А жить хочется, если не здесь, то 'там'... И по возможности — хорошо жить. Вот и начинаются хлопоты по обеспечению себе 'тёплого местечка' в загробном мире.
А барон... Непонятно. Возможно, то, чем он занимался в молодые годы... Или несчастье с его супругой.. В общем, причины на то, что Илар ди Эррис стал почти атеистом, имелись. Мне кажется, что если бы у него была такая возможность, он бы и жрецов из замка выгнал.
Но вот этого он сделать не мог. Жрецы полагались каждому более менее-значимому поселению королевства 'по штату', как и Целители, да и народ здесь был по большей части верующий... Обидеть жрецов — означало навлечь на себя гнев как 'сверху', так и 'снизу'. Барону это было ни к чему.
Жаль, конечно, что храм сгорел. Можно бы было сходить на экскурсию... А пока продолжим экскурсию по крыше. По часовой или против? А, какая разница?! Пойду налево, так привычней.
В ходе дальнейшего осмотра ничего особенного выявлено не было. Всё — в точном соответствии с воспоминаниями прежнего владельца замка и тела.
Интересно, я — в настоящем средневековом замке! Казалось бы, должен охать, ахать, и вообще, всячески удивляться на каждом шагу. Нет же, ощущаю себя так, будто прожил здесь всю жизнь.
То ли 'подгруженные' воспоминания барона влияют, то ли на меня начинает распространяться апатия, всё сильнее овладевавшая им в последнее время.
Когда я уже почти завершил обход, открылась дверь 'рубки', и на крыше появился Финдис.
По съёжившейся у ограждения фигурке престарелого трубочиста, то есть моей, он мимолётно скользнул взглядом и равнодушно отвернулся. Из чего я сделал вывод, что ничего экстраординарного не произошло. Начальник моего КГБ просто решил лично проконтролировать ситуацию, как бы случайно заявившись на крышу с инспекцией постов во время моего там присутствия.
Вот-вот... Поинспектируй. А то тут солдатики совсем от рук отбились. Враг, понимаешь, у порога, а они тут устроили Лас-Вегас...
Бравые вояки, кстати, настолько увлеклись игрой, что появление на крыше нового действующего лица заметили только когда оно заорало: 'Встать! Смирно!'
Пожалуй, так орать не стоило. С перепугу один из стражников, вскакивая, задел спусковой рычаг лежащего рядом взведённого арбалета, и тот выстрелил. Стрела прошла сначала сантиметрах в пяти от лодыжки Финдиса, а потом просвистела в полуметре от меня на уровне груди. После чего благополучно улетела в чисто поле за наружную стену.
Однако... Запретить здесь арбалеты, что ли? Что-то мне с ними не везёт. Сначала ночью чуть не подстрелили намеренно, а теперь вот то же самое, но случайно. Может быть...
Когда Финдис повернулся ко мне, лицо его было белее мела. Хорошо зная сего дедушку по воспоминаниям прежнего барона, я понимал, что так испугался он не за себя.
Я чуть заметно мотнул головой: 'Всё в порядке, мол'.
К его лицу снова стала приливать краска. Причём так быстро, что когда он снова повернулся к нерадивым воякам, уже был похож на синьора Помидора.
Начался разнос. В прямом и переносном смысле. Послушав пару минут, какими словами старичок кроет провинившихся охранников, я невольно преисполнился к нему уважения. На что уж велик и могуч русский язык, но даже в нём для некоторых выражений не нашлось перевода. Надо бы как-то на досуге поинтересоваться, а что оно значит. Хотя, с другой стороны, неудобно как-то. Да и в памяти барона, доставшейся мне в наследство, должны быть пояснения. Лучше там порыться.
С такими мыслями я начал манёвр под названием 'умудрённый опытом старый слуга бочком-бочком потихоньку сматывается из опасной зоны, чтобы не попасть под раздачу'. Надеюсь, получилось правдоподобно.
Так же надеюсь, что Финдис догадается также 'пропесочить' и копошащегося у труб Нидиса. Чтобы всё выглядело правдоподобно, и чтобы получившие нагоняй солдатики не подумали случайно, что начальство вышло на них по наводке трубочистов.
Спускаться по лестнице было относительно легко, но всё равно, когда меня нагнал закончивший к этому времени пропесочивать нерадивых бойцов Финдис, количество пройденных мной ступенек было всё ещё невелико. Честно говоря, я специально не спешил. А вдруг у начальника охраны всё же есть ко мне какое-то срочное сообщение. Но нет, тот молча проскочил мимо меня, быстро спустился до очередного поворота лестницы, заглянул за него, и, убедившись, что посторонних глаз нет, поднялся немного выше и нажатием на пару камней открыл очередной лаз в систему потайных ходов замка.
— Прошу, Ваша Милость!
Я небрежно кивнул, и полез в зияющее чернотой отверстие. Подождав, пока дверь за моей спиной закрылась, я активировал магический фонарик, вернул себе прежний 'баронский' облик и продолжил спуск вниз. Да, баронскую жизнь я представлял себе как-то по-другому... Весёлые пирушки, дуэли, любовные интрижки с дамами из Высшего Света... А тут в своём собственном замке лазишь по норам, как крыса. И чихнуть лишний раз боишься.
М-дя... Что такое 'не везёт', и как с ним бороться. Вечный вопрос, между прочим...
По потайной лестнице я попал в свой кабинет, из которого утром отправился в путешествие. А сейчас уже почти обед. Пока я собирал пыль по подземельям да любовался пейзажами, время пробежало незаметно. Кстати, о пыли... Я взял со стола стоявший на нём колокольчик, и позвонил, словно первоклассник на первом звонке.
Несолидно как-то... Селектор, что ли, поставить? Вот только где его взять в этом далёком от благ технологической цивилизации мире?
Несолидно, зато эффективно. Не успел затихнуть звук звонка, как в кабинет вбежал Вихис.
Предупреждая раздражающее 'Чего изволите, Ваша Милость?' я буркнул:
— Переодеться к обеду, и вообще... — сопроводив эти слова неопределённым жестом рукой.
Вихис кивнул и умчался за колёсной техникой: гардеробом и столиком-умывальней. Вернулся он так же быстро, уже в сопровождении Диспаса. Вдвоём они быстро привели меня в порядок, так что к обеду я уже выглядел, как огурчик. Ну, про огурчик — это я, конечно, немного загнул... В таком возрасте человек больше похож на... В общем, не будем об этом.
Оглядев себя в зеркало, я удовлетворённо кивнул и промолвил:
— Что ж, пойдём...
Обед здесь был не просто приёмом пищи, а настоящим официальным мероприятием, на котором полагалось присутствовать всем более-менее значимым лицам, находящимся в замке. Старый барон, правда, от своих обязанностей в последнее время косил, то изображая из себя больного, то на самом деле хворая... Но я поставил себе целью 'откатать' обязательную дневную программу хоть один раз, так что сегодня изволю удостоить почтенное собрание своим присутствием. Хотя, конечно, приятнее было бы поспать...
Это я сказал?! То есть подумал? Чёрт! Неужели меня начинают подчинять старческие привычки моего нового старого тела?! Вот так и прожить остаток жизни? 'Ну вот, поели, можно и поспать. Ну вот, поспали, можно и поесть...' Нет! Пока есть порох в пороховницах, будем бороться! Или хотя бы попытаемся...
С такими мыслями я вышел из кабинета в приёмную. Здесь дежурило четыре человека. Двое в доспехах и при оружии — у двери в кабинет, и ещё двое — 'в штатском', сидели на стульях у стены.
При моём появлении первые двое щёлкнули каблуками и выпятили грудь, подобно эсэсовцам в рейсхканцелярии из 'Семнадцати мгновений весны', а вторые просто быстрым текучим движением поднялись со стульев.
Несмотря на то, что оружия у них видно не было, мне эти парни показались куда как опаснее этих двух сверкающих начищенным железом болванов у дверей. Ещё бы! Мои бодигарды, люди папаши Финдиса. А он в свой службе кого попало не держит. Особенно на такой работе.
Я молча прошёл через 'предбанник' и направился к парадной лестнице. Телохранители так же молча пристроились у меня за спиной. Караул у дверей остался караулить двери.
Обед должен был проходить в столовой, находившейся этажом ниже. И никак иначе. Традиции есть традиции, и соблюдаются они тут веками. Не как у некоторых. Не будем показывать пальцами...
Спуск оказался недолгим. Даже с моей черепашьей скоростью он занял от силы минуты четыре. И вот уже слуги, кланяясь, распахивают передо мной высокие двери столовой. Воины в доспехах — точная копия 'сладкой парочки', оставшейся на посту у моего кабинета, вытягиваются по стойке 'смирно!', и я прохожу внутрь.
А это ещё что за скрежет? А, понятно. Звук отодвигаемых стульев. Все приветствуют своего сюзерена стоя. И это правильно. 'Встать, барон идёт!'
Поднялась со своего места даже жена барона. Тьфу! То есть — теперь моя. Досталась, так сказать, в нагрузку к дряхлому телу и заштатному домену. Но, вообще, старик молодец! Вымуштровал половинку! Стоп-стоп... А, это не он молодец. Это традиции здесь такие. Понятно. Всё же чтение из баронской памяти слишком медленное и какое-то 'произвольное'... Надеюсь, что это пока.
А стоят-то все как! Словно на параде. И равнение на меня. Так и хочется скомандовать 'Вольно! По плану.' Но тут вместо этого полагается величественный кивок. Вот такой, примерно. Вроде, получилось. Но всё равно все стоят. Почему? Ага, ждут, пока я сяду. Мог бы и догадаться...
Так, и где тут моё место? Что за глупый вопрос? Во главе стола, естественно. О! И стул придвигать не надо. Прислуга всё делает сама. А где мои верные телохранители? Понятно. Встали чуть позади моего стула. Так и надо. Покушавшийся на мою жизнь вполне может находиться за этим столом и попытаться использовать очередной шанс реализовать свои коварные замыслы.
Снова задвигались стулья. Все чинно рассаживались. Молча. Разговоры за столом запрещены. Только если я обращусь к кому-нибудь, или разрешу переговариваться.
Предыдущий барон, бывало, обращался. А вот беседовать за обедом с кем-то, кроме него, не разрешал. Значит, и я поступлю так же.
А столовая здоровенная! Если убрать стол, здесь вполне можно устраивать чемпионат по мини-футболу. Да с такими потолками можно и в баскетбол играть! Столь популярные сейчас квартиры сталинских высоток и рядом не стояли. Под потолком здоровенная люстра. Не на тысячу свечей, но на двести с хвостиком — точно. Привязана за верёвку, противоположный конец которой намотан на крюк в стене.
Ну да, свечи как-то зажигать и менять надо... Вообще, местные, наверное, привыкли, а мне как-то не по себе. Чикнет кто-то ножичком по верёвке, и упадёт вся эта бандура прямо на стол. Кому-то и по голове достанется. Я, вроде бы, в 'зону поражения' не попадаю, разве что осколком заденет. Да и память ди Эрриса подсказывает, что, оказывается, толстую верёвку перерубить одним ударом не так уж и просто, как это показывают у нас в кино.
Мои размышления на тему безопасности были прерваны появлением из боковой 'служебной' двери вереницы слуг с подносами в руках. Все мужского пола, кстати. Это у барона недочёт. Лично я считаю, что тут бы лучше смотрелись девицы в коротких юбках и с глубоким декольте, открывающем вид на груди размером с вот эти полусферические до блеска надраенные серебряные колпаки, которыми накрыты стоящие на подносах блюда.
Подойдя к столу, слуги исполнили акробатический номер под названием 'синхронная подача пищи'. Каждый остановился напротив своего клиента, поставил поднос на стол, снял крышку, и переставил тарелку на стол. После чего все так же синхронно удалились.
Все, кроме слуги, который обслуживал меня. Тот сначала зачерпнул из моей тарелки маленькой ложечкой и проглотил её содержимое. После чего сделал шаг назад и вытянулся. Убедившись, что он не синеет, не бледнеет, не начинает задыхаться и не падает замертво на мраморные плиты пола, я лёгким движением пальцев отпустил штатного дегустатора, после чего на всякий случай провёл над тарелкой рукой с перстнем-индикатором ядов.
Эти мои манипуляции не вызвали у присутствующих никакой реакции. То есть вообще никакой. Все уже настолько привыкли к подобному поведению сюзерена, что просто не обращали на это внимания, уткнувшись каждый в свою тарелку. А ароматы от тарелок шли самые что ни на есть приятственные... Причём, похоже, у каждого своё блюдо. Хорошо, буржуи, живут!
Я зачерпнул ложкой из тарелки дымящейся золотистой жидкости и поднёс ко рту. Попробуем... Гм. Куриный бульон. Есть, конечно, можно, но я бы предпочёл что-нибудь более... В общем, более.
Скосив глаза, я заглянул в тарелку дражайшей супруги. Её блюдо и выглядело аппетитней, и пахло ароматней, и на вкус, наверное, мягко говоря, было немножко другим. И у остальных также.
