За веру и пророчицу

— Только вот для одного пары не получается. Ну в лазарете ведь больных еще десяток. Так что последний — вышел из строя.

Этому совсем не хотелось, по морде видно, но деваться некуда.

— Сейчас вам дадут мечи и только один должен остаться в живых. Если кто, получив клинок захочет кинуться на нас, умрут все, стоящие в строю. Если зарезаться, на его место встанет любой другой из вас. Это ваш выбор.

— Мы все готовы умереть! -крикнул из строя.

Я молча показал и он свалился с дыркой в груди. Шеренга оборванцев в остатках красных мундиров невольно качнулась назад. Обезьян прыгнул ко мне и свалился, получив по башке плетью со свинчаткой. Кочевники такие вещи прекрасно умеют, а мой десятник из лучших. Помереть от удара редко удается, но приятного мало. Тяжелое сотрясение, как минимум, обеспечено.

— Есть еще желающие? Давайте.

Все молчали и смотрели под ноги. Жаль. Проще было б вырезать сразу.

— Когда останется один, он присоединится к вам в каменоломне. Потому что здесь вам не место. Вы — падаль, не нужная своим хозяевам и мне тем более!

Филарет с очередной порцией охранников появился вместе с мечами, принесенными из караульной.

-Уже нашел сообщников? — крайне удивляюсь.

— Нет, мой господин. Но дело важное, не терпит отлагательства, — и он прошептал на ухо пару фраз.

Допустим, поворачивая коня, первую можно было и не скрывать. Все равно все завтра станет известно.

— Останетесь здесь, — говорю десятнику, — проследите, чтоб все выполнено было.

— А с этим чего? — спросил тот, показывая на сидящего на земле и держащегося за голову, сквозь пальцы сочилась кровь, Бидвэвэяша.

— За ворота и пусть идет куда хочет, — равнодушно отвечаю. — Он свободен и никому не нужен.

Десятник оторопело похлопал глазами. Не хуже меня понимал, как мало шансов у настолько выделяющегося чужака куда-то прийти.

— Будет исполнено, император, — тем не менее бодро подтвердил.

А мне уже не до него. И не до проверок с ревизиями. Если б не городские улицы с прохожими погнал бы на полной скорости. Только я сейчас, как в анекдоте. Нельзя куда-то бежать. Непременно пойдут сомнительные слухи и напророчат катаклизмы и с катастрофами, пугая соседей.

Во дворе меня уже ждали полным составом. Впереди Олимпиада, сзади дети, потом остальные. Она подает традиционно чашу с водой. Я пью и с подозрением смотрю. Мало того холодная, так реально сладкая. Не из здешнего колодца. Но все правильные слова говорю и лишь затем обнимаю жену

— Есть проблемы? — шепчу на ухо.

С чего б ее принесло, да еще со всеми

— Одна, но огромная, — также тихо отвечает. — Если здесь твоя ставка, то и семья должна быть. Сколько мне еще ждать зова?

— Как я тосковал без тебя, — трусливо сообщаю для общего сведения.

Какие все стали взрослые, глядя через ее плечо на детей, в душе удивляюсь. Даже младший. Как давно, оказывается, не виделись.