Порабощение и осеменение фурри сестер

Этот человек определенно давил на меня. Его глаза смотрели на маму с легким извращенным оттенком, который заставил ее скрестить руки на груди. Сейчас она была одета не особенно вызывающе. Тем не менее, учитывая ее тело, даже скромная одежда не могла скрыть ее кривые и естественную красоту. Когда он перевел взгляд на меня, разница была ощутимой. Его взгляд выражал чистое отвращение. Это было похоже на то, как Эйрин смотрела на меня. Она пыталась это скрыть, но этот человек не делал подобных попыток.

Я замедлил шаг, остановился и отвесил простой поклон, — Дядя ... я пришел повидаться с отцом.

Кулаки мужчины выглядели так, словно он держал меч. Его телосложение было крепким. Из того, что я услышал о своем дяде, мне было несложно сопоставить его с этим мужчиной. Глаза мужчины сузились, а советники вокруг него разделились и повернулись ко мне. Среди них не было ни одного, кто не смотрел бы на меня с презрением. Никто из этих людей не поддержал бы мое восхождение к власти. Они никогда не станут моими советниками. Мне хватило этого мгновения, чтобы увериться.

— Твой отец очень болен. У него нет сил общаться с такими, как ты, — сказал он, практически рыча.

— Он сын короля, возможно, он может сделать исключение... — начала моя мать.

— Молчи, девка! — мужчина резко опустил руку, заставив меня подпрыгнуть, — Уже достаточно того, что мы позволяем копии с лицом королевы, разгуливать по замку, но ты не осмелишься говорить, пока с тобой не заговорят!

Мать в мгновение увяла под его ненавистным взглядом. Его взгляд был по-прежнему похотливым, но в то же время наполненным отвращения. Что касается меня, то я был совершенно потрясен. Копия? Она не королева? Разве она не моя мать? Внезапно вернулись вопросы, на которые, как мне казалось, я уже ответил. Однако единственное, что мне нужно было запомнить, это то, что кем бы ни была эта женщина, она была на моей стороне. Если бы она не была моей матерью, возможно, это было бы к лучшему. Это означало, что мы могли бы... я выбросил свои желания из головы и стрельнул в дядю тяжелым взглядом.

— Я должен доложить кое-что отцу напрямую. Мне не нужно ваше разрешение, чтобы увидеть его, — высокомерно ответил я.

Я не знал, правда ли то, что я сказал, но я обнаружил, что если вы говорите что-то с достаточной уверенностью, то даже люди, которые знают, что все наоборот, не будут говорить об этом, боясь, что они сами ошибаются. Таким образом, я сохранял свое выражение лица, даже находясь под суровым взглядом дяди. Я был наследником престола, а не он. Это королевство было моим, а не его.

Когда наши взгляды встретились, я почувствовал сильный жар и давление. Мне потребовалась вся моя сила, чтобы выдержать этот взгляд. Я чувствовал его ненависть и отвращение. В тронном зале было так тихо, что, наверное, можно было бы услышать, как упала пушинка. Затем, так же быстро, как все началось, дядя отвел взгляд. Давление упало, и я изо всех сил старался не выдохнуть.

— Поступай так, как знаешь... — сказал он, — Но оставь... эту штуку... снаружи. Брат не хочет, чтобы ему напоминали об этом.

Глава 6 (Часть 2)

Мoй дядя выглядeл уcтaлым, когда говоpил это. К моему удивлению, когда он произнес слово "брат", я даже услышала в его голосе нежность. Возможно, он притворялся, но учитывая нынешнюю динамику власти, у него было мало причин пытаться подделать семейную любовь с моим отцом передо мной. Я кивнул, и дядя тут же повернулся к своим людям. Hекоторые все еще бросали на меня свирепые взгляды, но другие протягивали ему бумаги. Через несколько мгновений он уже вел себя так, будто я вообще никогда не вxодил в комнату.

Мама подошла ко мне и поправила воротник. — Мой сын... ты стал таким смелым и зрелым в последнее время... твой отец будет рад видеть, что ты вырос.

Я кивнул, направляясь к двери, на которую указала мама. Комната сбоку от тронного зала оказалась спальней отца. Открыв дверь, я вошел внутрь. Tам находилась служанка, а на массивной кровати с балдахином сидел мужчина. Он походил на человека снаружи, но без каких-либо царственных черт. Он был выбрит, но щетина выросла ровно настолько, чтобы придать ему облик старика. У него не было мускулов, и его тело выглядело хрупким и тощим. Он выглядел совсем ослабшим.

Я вздохнул и подошел к изножью его кровати. Eго глаза были закрыты, но я видел, что он все еще бодрствует. Служанка, стоявшая рядом с его кроватью, наполняла чашку водой. Я отвесил поклон, которого он не мог видеть.

— Отец ... я пришел.

Я не знал, чего жду от этого человека. Его реакция на меня могла быть такой же бурной, если не более бурной, чем реакция моего дяди. В конце концов, вся ненависть, которую тот человек питал ко мне, более непосредственно затронула моего отца. Именно мое рождение отняло у него жену, королевство и даже дочерей. Цена моего рождения была невообразимой. Если бы я был на его месте, то, возможно, выказал бы такую же ненависть, как и мой дядя снаружи.

Его глаза медленно открылись, и когда он увидел меня в ногах кровати, то расплылся в широкой улыбке, — Сын мой ... я надеялся, что ты наберешься храбрости и навестишь меня в последний раз, прежде чем я умру.

Его слова были сказаны с такой теплотой и любовью, что мой рот слегка приоткрылся. Мое сердце забилось чуть быстрее. В прежней жизни я никогда не знал своего отца. Моя мать старалась изо всех сил, в качестве матери-одиночки. Жизнь была тяжелой. Когда я услышал столь нежные слова, это действительно немного тронуло меня. Мое мнение о короле в мгновение изменилось.

— Да, отец. В ближайшее время я планирую посетить соседние королевства. Я хочу найти своих сестер и вернуть их домой любой ценой, — я не стал тратить время на объяснения, чего именно хочу.

Король закрыл глаза, но его теплая улыбка осталась. — Это хорошо. Я бы хотел увидеть своих дочерей в последний раз ... перед тем, как уйду.

— Сколько осталось времени? — спросил я, понимая, что это неуместный вопрос, но больше сосредоточившись на том, что мне нужно было сделать.

— Максимум три месяца, — без колебаний ответил отец. — Когда я умру... Королевство будет твоим. Только ты можешь убедить своих сестер отдать тебе свое наследство. Только ты можешь сохранить человеческое королевство единым.

— A разве нет более подходящего кандидата? Может быть ... Дядя?

Я задал этот вопрос скорее для прощупывания. Я хотел знать, где я нахожусь, и где находится мой дядя, во всей этой иерархии. Я не был рад тому, что мне приходилось задавать такие назойливые вопросы, но это мог быть мой последний шанс сделать это.

Отец слегка покачал головой, его улыбка стала немного грустной, — Мой брат, Таррей, не желает трона. Он желает лишь выживания человеческой расы. Законы наследования строги и связаны магическими эдиктами. Брат Таррей знает это лучше всех. Вспомни, он мой старший брат, но когда пришло время, он уступил мне свое наследство ради единства королевства. Он ... держит в своем сердце много ненависти. Когда ты станешь королем, пожалуйста, не вини его слишком сильно. Он все еще мудр, и независимо от его чувств к тебе, его преданность абсолютна. Ты поступишь мудро, если примешь его совет.

В конечном счете, это было просто мнение короля о своем брате, но я чувствовал, что это мнение имеет большой вес. Я слышал беспокойство и заботу в голосе Таррея. Если он когда-то уступил трон, то вряд ли пошел бы на такое только для того, чтобы претендовать на него сейчас.

— Сын мой ... ты можешь немного развлечь меня? — глаза короля снова открылись, мягкие и добрые, — Я поклялся себе, что если у меня будет возможность поговорить с тобой наедине, то я дам тебе некоторые ответы. С каждым днем мне становится все хуже, и, возможно, это мой последний шанс облегчить бремя, лежащее на душе.

— Да, отец, ты можешь рассказать мне все, что угодно, — сказал я, подходя к нему.

Он протянул свою узловатую, тонкую руку, и я схватил ее в свою серую. После нескольких минут молчания он начал:

— Когда я был моложе, мы с Тарреем сражались на третьей войне дьяволов. Это была жестокая война. Обе стороны потеряли бесчисленные миллионы жизней. Мы были молоды и смелы и хотели доказать силу человеческого королевства другим королевствам. Поэтому мы часто сражались на передовой прямо в сердце битвы. На этом этапе обе стороны демонстрировали свое самое мощное оружие и магию. Целые города сгорали дотла за одну ночь.

— Мы получили известие, что замок фей подвергся нападению, и принцесса фей находилась в серьезной опасности. К тому времени мы уже знали, что если дьяволы наложат на нее свои лапы, они оплодотворят и поработят ее. Это судьба, которую многие считают худшей, чем смерть. Мы с братом повели двухдневный марш без отдыха, прибыв как раз вовремя, чтобы остановить падение крепости. В той битве могущественный дьявольский генерал напал на нас обоих. Сражение было жестоким, и все наши телохранители пали, пока мы не остались стоять втроем.

— Таррей совершил ошибку и чуть не погиб под клинком дьявола. В последний момент между жизнью и смертью мне удалось захватить генерала врасплох. Это должно было стать победой брата, но он впал в кому на неделю. Пока он спал, я прославился тем, что убил дьявола. Пока он спал, я стал героем для полукровок. Я встречался и пировал с королем эльфов, зверолюдов и даже гномов. Я даже вступил в брачное соглашение с твоей матерью, принцессой фей.

— Когда он проснулся, то нисколько на меня не обиделся. Это была его ошибка, которая чуть не стоила ему жизни, и именно мои действия спасли его. Поскольку мои отношения с феями и другими полукровками были лучше, чем у моего брата, мы оба согласились, что я стану королем человеческого королевства. С тех пор я многим обязан брату, но он ничего не требовал взамен, а лишь давал мне свою поддержку. Он многое потерял в той войне, и поэтому ненавидит дьяволов за это.

— В то время никто из нас не знал, что ему повезло. В то время как он находился в беспамятстве в коме, смертельный удар, который привел меня к славе, также принес проклятие, которое отразилось на мне. После того, как я стал королем, проклятие дьявола начало действовать. Конечно, я использовал всех лучших священников, и они были в состоянии держать проклятье в узде... но даже лучшие лекарства этого мира смогли удерживать его лишь до сих пор. Через три месяца у меня закончатся все отсрочки... и я умру.

За словами короля последовало молчание. Через некоторое время я заговорил с вопросом.

— Это из-за твоего проклятия я родился дьяволом?

Король вздохнул, — Вполне возможно. Я не верю в совпадения. Твоя мать была феей, а я — человеком. Из этого союза никак не мог возникнуть дьявол. Тем не менее, ты здесь, и теперь мы все должны двигаться вперед с этой новой реальностью. Теперь, когда ты знаешь правду, сын мой, что ты будешь делать с этой информацией?

— Отец ... — сказал я, крепче сжимая его руку, — Это ничего не меняет. С того момента, как я открыл глаза, я решил спасти это королевство. Я все равно это сделаю. Я использую все свои уловки, чтобы вернуть твоих дочерей и сохранить единство человеческого королевства.

— Сын мой, ты становишься таким, каким я надеялся тебя видеть, — слеза скатилась по щеке короля, когда он кивнул, — Спасибо тебе. Я смогу спокойно умереть, зная, что это королевство в хороших руках. Ты станешь великим королем.

Я бы не назвал свои руки хорошими. Король был добрым и любил меня... но из-за моего присутствия он потерял всех своих дочерей и опустился до этого состояния. Я уже знал, какова реальность. Чтобы сохранить это королевство единым, я не мог быть хорошим. Я был дьяволом, который чуть не разорвал королевство на части. Если я собирался снова собрать его воедино, то не смог бы идти по пути доброжелательности. Я никогда не смогу стать великим королем, но я стану королем, который нужен человеческому королевству, чего бы это ни стоило.

Глава 7 (Часть 1)

Выйдя из кoмнaты отца, коpоля, я вcтрeтил свою мать, которая ждала снаружи. Ее голова была опущена, и она выглядела особенно послушной. Она казалась почти напуганной, находясь в одной комнате с моим дядей. Отец считал дядю надежным человеком, но мне было трудно в это поверить. Однако если его целью было спасение человеческого королевства, то вполне возможно, что наши желания совпадали. Это уже ставило его в более выгодное положение в отношениях со мной, чем эльфийскую принцессу, которая уже несколько раз пыталась покуситься на мою жизнь.

Я схватил маму и вывел ее из комнаты, положив руку ей на поясницу. Возможно, это был интимный жест, но что-то в том, как некоторые мужчины смотрели на мою мать, заставляло меня нервничать. Мрачная мысль промелькнула у меня в голове. Моя мать была изгоем в течение некоторого времени. Она была женщиной, которая сделала бы все, чтобы защитить меня. И она явно была женщиной необыкновенной красоты, но король, похоже, отшвырнул ее прочь. Чтобы защитить меня, как своего ребенка, приходилось ли ей для этого пользоваться своим телом?

Xотя это ни в малейшей степени не должно было касаться меня, в конце концов, она была моей матерью, а не моей женой, мысль о том, что ее трогали другие мужчины в обмен на уступки для меня, заставила мою кровь мгновенно вскипеть. Если подобное и впрямь произошло, я обеспечу этим людям медленную, мучительную смерть. Однако я не знал правды, и единственным способом удовлетворить свое любопытство, было спросить напрямую. Cжав мамину руку, я встал перед ней. Мама моргнула, неуверенно улыбаясь.

— Мама ... прости, что спрашиваю так внезапно, но ты когда-нибудь... кроме отца... ты бывала с кем-нибудь еще? — спросил я.

— Давид! — она прикрыла рот рукой, выглядя обиженной, — Я бы никогда!

Я сразу же почувствовала облегчение и вину. Я был рад, что моя мать не сталкивалась с подобным типом насилия, но я чувствовал себя виноватым, потому что подумал о ней в подобном ключе. Kогда я успокоился, мама продолжила говорить.

— Я никого не люблю, кроме своего сына! Пожалуйста, пойми, что я хранила себя только для тебя! Вот почему я все эти годы оставалась девственницей!

Я закашлялся, — Ээ... прости? A как же отец?

— Hеужели ты думаешь, что я предала бы собственного сына! — мама начала плакать. — Прости меня... если ты так думаешь, я, должно быть, недостаточно ясно выразила свою любовь к тебе. Ох, малыш... я позабочусь о том, чтобы с этого момента обязательно продемонстрировать тебе свою любовь. Моя девственность принадлежит тебе, ясно? Я никогда не пересплю с этим мужчиной ... даже с ее воспоминаниями, я не чувствую ничего, кроме, возможно, некоторого уважения к нему. Ты для меня единственный мужчина. Я была создана для тебя! Пожалуйста, малыш, Это тело твое! Я люблю тебя, милый! Я так тебя люблю…

— Значит, ты не моя настоящая мать... — неосознанно произнес я.

Мать на секунду замерла, а потом открыла рот и издала самый жалобный вопль, который я когда-либо слышал. Я подпрыгнул в шоке, мои глаза расширились, когда красивая женщина, которая минуту назад улыбалась, теперь плакала так, словно только что узнала, что ее возлюбленный внезапно умер.