Веселое соседство

— Тридцать восемь в тени, — ответил мне Виктор Алексеевич. Выглядел он так утомленно, как будто это не мы со Светой, а он носился на роликах с порциями мороженого, не имея шанс даже попробовать его. Когда я рискнула утащить половину грецкого ореха, наш злостный менеджер пригрозил мне очередным штрафом — о увольнении даже разговор не шел, потому что никто, кроме нас со Светой и еще двух девушек, работающих в другую смену, не мог вытерпеть эти мучительные хождения по мукам. "Катания по мукам", если уж говорить начистоту, — Быстро покатилась работать!

— Я заказ жду! — оправдалась я, ткнув пальцем в сторону Василия, накладывающего мороженое в тарелку со скоростью сонной мухи. Девятнадцатилетний блондинчик, вчера нанявшийся сюда на подработку, вздернулся и под пристальным взглядом Виктора Алексеевича начал работать быстрее.

— Размахалась тут руками, — пробурчала баба Маша. Как же много этих Маш развелось, я просто поражаюсь. Кажется, у кого-то нет фантазии (примечание: и этот "кто-то" — автор :D). В том числе, и у моей любимой мамочки. Нет бы, меня назвать как-нибудь оригинально: Перпетуя, Евлампия, Авдотья какая-нибудь, на крайний случай. Но он выбрала одно из самых банальнейших имен. Только у меня в классе было три Саши, я уж и не говорю про универ, в котором на нашем курсе в списке стоят сразу пять Александр. Остается только благодарить двух из них, заочниц — вижу я их нечасто, потому и путают меня с ними редко, — Ноги! — скомандовала баба Маша, махая тряпкой. Я послушно задрала ролики, чуть не стукнув эту добрую женщину по голове, а менеджер погрозил мне пальцем под хихиканье посудомоек.

— Не смей испачкать диван!

Я назло проехала роликом по краю обивки и, показав язык Виктору, рванула с места в зал, выхватив у икнувшего от удивления парня поднос.

— Фальш-старт! — со смешком выкрикнул Филя, наш добродушный повар — единственный человек, который варил "вторые" блюда: супы, гарниры и прочие прелестные вещи, которые в летнее время заказывать никто даже не думал. Тем не менее, будучи холостым мужчиной в рассвете лет, он регулярно приходил на работу, что поиздеваться над молодыми работниками и пофлиртовать с одной из посудомоек. Разумеется, не с техникой, а с женщиной. Хотя и с первой разговоры у него нередко случались — иногда, приходя после выходных и не успевая опохмелиться, Филя умудрялся удариться абсолютно обо всю кухонную гарнитуру и как следует на нее поругаться.

Расставив все тарелочки на нужные столики в зале, я выкатилась на улицу, чтобы принять заказы еще и тут. Притормозив на пороге, чтобы не врезаться в Свету, я внимательно оглядела семь синих столов и столкнулась с взглядом статной женщины лет пятидесяти, сидящей рядом с таким же солидным мужчиной.

Надеюсь, не налоговая.

— Здравствуйте, — вежливо улыбнулась я, еле удержав своё тело, которому так и хотелось уважительно поклониться до самого пола под таким царским взглядом, — Чтобы вы хотели заказать? Сегодня у нас акция: при заказе трех порций четвертая...

— Роза? — перебила меня женщина, удивленно вскинув брови. Мужчина, до этого уткнувшийся в меню, поднял взгляд и с интересом окинул меня взглядом. Во взгляде оказалось столько неожиданного презрения, что мне стало противно. Захотелось просто развернуться и попросить Свету обслужить этот столик, — Я думала, ты в Санкт-Петербурге.

— Саша, — я неловко улыбнулась, одергивая какую-то слишком короткую блузку. Интересно, она всегда была такой или уменьшилась только сегодня?

— Что? — тонкие черты острого лица исказились в недоумении. А вот мужчина, напротив, расслабился и тихо выдохнул, не скрывая своего облегчения.

— Алина, её зовут Сашей, что тут непонятного? Это не Роза, успокойся, — после этих слов, сказанных уверенным тоном, моё отношение к мужчине сразу же поменялось. Как-то в одну секунду презрительный взгляд сменился на доброжелательный, а женщина неуверенно вгляделась ко мне в лицо. Я чуть изогнула бровь, наклонив голову, и снова улыбнулась.

— Извините, вы меня с кем-то спутали, — я пожала плечами и подняла опущенную руку с блокнотиком выше, записав номер столика, — Что будете заказывать?

— Хорошо, что ты — не она, — неожиданно произнесла дама, опуская взгляд, — Иначе я бы тебе голову оторвала.

Почему-то сомневаться в её словах мне даже не хотелось, и я взволнованно потопталась на месте, нарисовав в уголке листочка звездочку, чтобы хотя бы чуть-чуть отвлечься.

— Два ванильных, пожалуйста, — подбадривающе произнес мужчина и чуть скосил глаза на свою спутницу, словно извиняясь передо мной за её слова. Я незаметно махнула рукой и поспешила скрыться в кафе.

Заказ за пятнадцатый стол относила Светлана.

* * *

— Ты купила подарок сестре на свадьбу?!

— Да, мам...

— Ты знаешь, в чем ты пойдешь туда?!

— Да, мам...

— Обязательно купи букет цветов!

— Да, мам...

— Ты хотя бы знаешь, что свадьба уже завтра?!

— Да, мам... Что?! — я чуть не откинула телефон в сторону, а Виталий выразительно постучал по часам на запястье, напоминая мне, что сейчас уже половина двенадцатого ночи, и орать в полный голос — чревато последствиями. Мы сидели в моей комнате, как добропорядочные соседи, и смотрели какой-то фильм по телевизору. Виталий грыз попкорн, который я по доброте душевной купила перед тем, как пойти домой, и с довольным лицом смотрел боевик, радуясь, что я не успела поставить тот самый диск. Да-да, именно тот, что подсунула мне Ленка. Между мной и квартирантом был подписан негласный мирный договор, и мы на время притихли, позабыв про все обиды, успевшие накопиться за два неполных дня. Боюсь представить, что будет дальше — мы поубиваем друг друга?

— Идиотка! — взревела на меня родная мать. Впрочем, я привыкла, а потому приняла оскорбление с покерфэйсом.

— Согласен, — хмыкнул услышавший оглушительный крик Вит, за что и получил подушкой по голове. Настроение сегодня у него было куда лучше, что не могло не радовать. Он прямо какой-то человек-песочные часы!

— Ты вообще о чем думала?! — хм... Я искренне задумалась над этим вопросом и покосилась на своего соседа. Разумеется, это он виноват во всем. Из-за заселения Виталия ко мне в квартиру и поиска способов хотя бы как-то подружиться с ним, я совсем позабыла о свадьбе старшей сестры, которая, на счастье маме, наконец-то остепенилась и выбрала себе достойную кандидатуру в мужья. Если честно, этого самого мужа я еще ни разу не видела, но успела услышать о нем много плохого. Василиса, по обыкновению, не любила хвалить своих спутников жизни, даже если они являлись идеалами и норовила отыскать в каждом как можно больше недостатков. Видимо, в загадочном Станиславе этих недостатков было настолько много, что она с перепугу согласилась на замужество, — Ты меня вообще слушаешь?!

— Да, мам... — вяло отозвалась я, удрученно вздыхая. Я думала, что до свадьбы осталось еще больше недели, а потому не торопилась со сборами, но сейчас мне надо каким-то образом придумать свой образ на свадьбе до... одиннадцати утра. Я труп.

— Завтра с Никитой придете к загсу, в половину одиннадцатого; мне надо, чтобы он помог мне кое-что тяжелое передвинуть, — более-менее успокоилась мама, перестав орать и перейдя на спокойный тон. Я замерла и, кажется, чуть побледнела. Кажется, сейчас произойдет первое в мире убийство по телефону.

— Мам... Я рассталась с Ником, — пробормотала я, закусывая губу. Сейчас разговор затянется еще на полчаса нотаций, слез и сожаления о том, что я потеряла такого хорошего парня. Все-таки я уже не первый год знаю свою мамочку...

— Ну, и хорошо. Он мне никогда не нравился, — беспечно выдала мама, а я больно прикусила язык, закашлявшись. Кажется, кое-кого тут подменили! Эта женщина — точно моя мать? Она же так нахваливала его и говорила, что голову оторвет, если я посмею с ним еще раз поссориться! — Ты, хватит там давиться, — насмешливо отозвался голос из динамика. Вит оторвался от просмотра телевизора и, встав с кресла, пересел ко мне на кровать. Мощная рука резко хлопнула мне между лопаток, наверняка оставив там огроменный синяк, а я закашлялась еще больше, чувствуя, как на глазах появляются слезы.

— Сволочь... — выдавила я, оттолкнув ехидно надсмехающегося Люшечку.

— Я тоже тебя люблю, — подмигнул он мне и вернулся на кресло.

— Что ты там бормочешь? Хотя не важно. Главное, приди завтра с любым парнем. Хоть своего школьного учителя бери, мне все равно! Мне нужна грубая мужская сила, чтобы развернуть свадебную арку.

Поняла я только первую часть предложения, а вот вторую рефлекторно пропустила, будучи слишком впечатленной первым условием.

— Тебе папы мало что ли?

— Хилячок твой папа, не способен он на такие подвиги, — довольно хохотнула мама. Вот откуда у Васи эта мания поиска недостатков. Яблочко от яблони... — Ладно, все, мне бежать пора, надо бигуди размотать. До завтра обязательно найди себе мужика. Целую!

Я положила телефон рядом с собой на кровать и пустым взглядом уставилась перед собой. Виталий понимающе хмыкнул и выключил звук у телевизора, когда там началась слишком громкая реклама.

— Мама? — я удрученно кивнула, тыкая пальцем в коленку и напрягая мозги. Позвонить что ли кому-нибудь из своих бывших одноклассников, у меня с ними довольно-таки хорошие отношения... — Да уж, у меня тоже та еще мамочка. Конечно, не такая крикливая, как у тебя, но тоже тот еще фрукт. Я тебя как-нибудь с ней познакомлю, чтобы ты поняла, что у тебя не все так плохо.

Я подняла взгляд, удивившись внезапному откровению, и столкнулась с задумчивыми глазами, устремленными на меня. Говоришь, брать школьного учителя, мамочка?..

Я хитро улыбнулась.

— Люшечка... А ты меня сильно любишь?..

Кажется, я нашла себе парня на свадьбу.

5 июля. Утро.

— Не спать, — приказал Виталий сонным голосом и сам распахнул рот в зевке. Судя по тому, что вместо моих волос он уже несколько раз попытался распрямить плойкой свои пальцы, эта фраза была предназначена не столько мне, сколько себе самому. Я открыла глаза и уставилась через свисающие пряди на отражение парня в зеркале. С ровно зачесанными волосами, которые при мне всегда были растрепаны в бесформенное гнездо, выглаженной голубоватой (символично, да?) рубашке и сосредоточенным лицом он казался на удивление симпатичным. И совершенно не похожим на...

— Ухо! — мгновенно проснулась я, отвернув голову от раскаленной плойки, чуть не сплюснувшей мой слуховой орган в плоский блин, — Мне оно сегодня еще немного пригодится, так что давай-ка осторожней. И вообще, просыпайся уже!

— Я не сплю, в отличие от некоторых, — удрученно ответил Вит, вырывая мне еще пару волосинок. Если поначалу я возмущенно охала, то сейчас уже привыкла к тому, что к концу приема в этом домашнем салоне "Виталюшечка" у меня бесследно пропадет половина моей чернявой шевелюры. В прочем, я была согласна на такие жертвы — лишь бы можно было посидеть еще лишние пятнадцать минут в бездействии, — Просто я не умею пользоваться этим орудием для пыток!

— Как это? Ты же...

— Получишь, — беззлобно отозвался парень, улыбнувшись уголком губ, и выпрямил последнюю прядь, отойдя от стула на пару шагов и оценивающе осматривая свою работу. Если верить его словам, то плойку он держал в первый раз в жизни, но вот получилось у него очень даже неплохо, — Все, чудовище, ты теперь у нас красавица.

— Да и ты, красавец, теперь у нас натуральное чудовище. Накрасить тебя бы... — я задумчиво покрутила в руках тушь, загадочно улыбаясь. Вит повелся на мою уловку и в ужасе попятился назад, шутливо размахивая руками в немом ужасе.

— Я бы с удовольствием, но вот мне надо срочно выпить. Коньяка с кофе. То есть... Ну, ты поняла.

Оставшись в комнате, я довольно почесала переносицу и поудобнее уселась на стуле, пододвигаясь ближе к зеркалу. Терпеть не могу краситься тогда, когда в комнате есть какой-то посторонний или же не посторонний мужчина. Наверное, так низко я смогу опуститься только перед своим будущим мужем — только он будет достоин видеть мое напряженное лицо, наносящее на ресницы тонны туши. Хотя... Думаю, это выдержу только я.

Уговорить Люшечку оказалось делом проблематичным. Нет, согласился он сразу — внимательно выслушал мои сетования на тему злой мамочки, которая выгонит меня из загса, если я приду одна, внял мольбам о помощи и ползанию на коленках, но... Он выдвинул целое море условий. И эти условия заставили меня задуматься — не стоит ли согласиться на убийство меня руками матери?

— Первое, — строго произнес вчера Вит, видя мое радостное возбуждение и с трудом улавливая внимание, — При людях я натурал. Ты должна запомнить это, как таблицу умножения!

— Ага, — обрадованно закивала я. В тот момент мне было плевать на то, что он скажет — я была готова согласиться абсолютно со всем. Разумеется, Виталий уловил мое настроение и сжал мои запястья, чуть потянув на себя и ловя взгляд.

— Если тебя посреди ночи разбудит ОМОН, наставит на тебя винтовки и спросит, кто я такой, то что ты ответишь? — проницательно протянул он чуть понизившимся голосом. Ох... Нельзя нетрадиционно ориентированным такие голоса иметь... — На меня смотри. Что ты ответишь?

— Я отвечу, что ты... — я чуть подняла взгляд на лоб Люшечки, спрятанный под челкой. Ответа там не нашлось, и мне пришлось включать собственные мозги, уже окончательно успевшие вырубиться на радостях, — Хороший человек, — продемонстрировала я солнечную улыбку, довольно улыбаясь.

— И тогда тебе пристрелят не менее хорошие люди, — фыркнул Виталий, снова приближаясь ко мне, чтобы я могла как следует разглядеть светлые крапинки в темных глазах и порядочно впечатлиться этим чудесным зрелищем. Впечатлилась, да и еще как.

— Ну... Тогда отвечу, что ты школьный учитель, — выдала я самую добропорядочную характеристику. Хотя даже мне в это сложно поверить, так что уж говорить о суровых дяденьках в камуфляже.

— И правда, идиотка, — закатил глаза Вит, отодвигаясь от меня, — Ты скажешь, что я натурал!

— А зачем это ОМОНу? — удивленно вытаращилась я на соседа. Тот молча приложил руку ко лбу и печально вздохнул.

— Второе, — хмуро заявил он после нескольких минут удрученного пыхтения над Моим Глупейшеством, — Я не буду приглашать твоего Серого, даже если тебе этого так хочется.

— Вообще-то Сережа — твой парень, — возмутилась я, смотря на Виталия. Тот никак не прокомментировал мои слова, и я решила закрепить результат, — И будет нечестно, если ты пойдешь развлекаться, ничего ему не сообщив об этом. Он такой милый, вот узнает — обидится же.

Люшечка хохотнул и покачал головой, смотря в окно напротив кровати, за которым зловеще дул ветер. Вот так всегда — днем жара, а ночью наступает внезапная осень. Как будто в пустыне живу, честное слово. Внезапно я сообразила, что квартира у меня всегда была вполне уютной, только вот... слишком пустой.

— Он — последний человек, который будет на что-то обижаться. И вообще, раз он такой милый, то и иди, и гуляй с ним. Только меня в это не впутывай, пожалуйста.

Теперь рассмеялась уже я. Вит посмотрел на мою довольно похрюкивающую рожицу и зло прожег меня взглядом. Хоть получилось у него это эффектно, мое веселье было уже невозможно убить.