А ещё спустя пару минут она, уже совершенно изумлённая, подумала: а не заметила ли хозяйка бистро, что она влюблена? А... А Рольф в неё? Поэтому она, Кети, — "его девчонка"? И не потому ли они, Рольф и Кети, — "голубки"?

Она оглянулась на Рольфа, стоящего неподалёку. Он сосредоточенно отбивал ритм только что сыгранной ею баркаролы, прислушиваясь к своему постукиванию. Нет, Рольф не влюбится в эту вертихвостку, потому что рядом с ним постоянно она, Кети! А танцовщица, Кириетт, здесь временно!

Околдованная мыслью, что они двое — вместе, Кети расслабилась и вдохновилась одновременно. Пальцы, давно не тренированные, забегали по струнам мягче. Девушка всего лишь раз после этого заметила, как Рольф поднял глаза на неё и улыбнулся ей. И — забыла о своём желании поговорить с Сарой, чтобы та больше не приглашала Кириетт.

Танцовщица же помогла Кети одеться к выступлению. Кети подошла к зеркалу — и ахнула. А потом засмеялась вслед за Кириетт.

— Слушай, а ты такая!.. — Танцовщица захохотала от избытка чувств. — Такая!

Только когда Рольф взглянул на неё, Кети показалось, что она поняла, какая — такая. Итак, на короткие чёрные волосы Кети натянули рыжий парик — волосы локонами до лопаток, синеву глаз подчеркнули сиреневой подводкой, и, наконец, она смогла надеть зелёное платье, которое перед тем лишь примеряла — без сценического грима.

Рольф ничего не сказал. Он только смотрел на неё потрясёнными глазами. А Кети смотрела на него — из зеркала и улыбалась ему, благо он стоял за её спиной. Теперь она не злилась из-за Кириетт, а лишь чуть жалела, что не может в этом изумительном платье танцевать перед Рольфом. Точней — не умеет.

До выступления, пока танцовщица доедала заказанный лёгкий ужин, Кети и Рольф, немного смущённо переглядываясь, успели нашить кружочки на полосы, которые он вырезал из более плотных тканей, найденных в той же ветоши. Критически взглянув на получившееся, Кети подумала, что эти полосы похожи теперь на элемент старинных рыцарских кольчуг, только у рыцарей множество колечек или чешуек почти не шевелится, скреплённое между собой, а то, что делает Рольф... Кружочки свободно мотались на полосе, едва её поднимали, и продолжали позвякивать, а Рольф прислушивался к этому звуку и то и дело явно пытался звенеть ими в каком-то странном ритме. Причём, кажется, его удовлетворило суховатое звучание множества металлических деталек. А дракончики так вообще впали в экстаз: Рольф специально для них положил полосы на пол, и Авис пытался схватить пастью край полосы и взлететь, чтобы заставить их звенеть, а радостный Малыш скакал по полу за ним и старался "на халяву" проехаться на полосе-погремушке. Рольф и Кети — нахохотались, глядя на них!

Перед выступлением снова постучалась Сара. Довольно улыбнулась при виде уже одетой Кети и более серьёзно сказала:

— Мы забыли о том, как представить тебя гостям. Вы же не хотите, чтобы тебя называли настоящим именем. Придумайте сценическое имя. Ну?

— Авис! — выпалила Кети и вызывающе взглянула на Рольфа. — А что? Вполне женское имя. И искать не надо.

— Я же не возражаю, — пожал плечами улыбнувшийся Рольф. — Это имя тебе идёт.

— Авис — так Авис, — решила Сара. — Отлично. Эх, ребятки, как я волнуюсь! Как будто у меня никогда артисты не выступали. — И взволнованно засмеялась, уходя.

Понял ли Рольф, что, называя имя его дракончика как сценический псевдоним, она хочет чувствовать себя ближе к нему, к Рольфу? Нет, сейчас лучше об этом не думать. Она нетерпеливо встала, пусть и помнила, что за нею должны прийти — пригласить на сцену. Хотя какая сцена — так, площадочка, на краю которой и предстоит сесть с гитарой. А на самой сцене будет танцевать Кириетт. Всей площадки — метра два на три, но танцовщица уже показала свой профессионализм, и за её танец можно не беспокоиться. Нет, Кети хотелось немного пройтись, потому что она боялась, как бы, шагая к сцене, не наступить на роскошный подол платья. Ну и одновременно хотелось, чтобы Рольф лишний раз на неё посмотрел.

— Тебе надо немного приподнимать платье, пока идёшь, чтобы не наступить на него. Упадёшь ещё, — сказал Рольф, внимательно следивший, как она ходит.

Она в этот момент отвернулась и поэтому поулыбалась вволю: он заботится о ней!

Потом посидели снова вместе, пока в дверь не постучали. Рольф пожал ей пальцы, вспотевшие от предконцертного мандража, и кивнул.

— Всё помнишь?

— Ага, — храбро сказала она: Рольф придумал кое-что, чтобы ей легче было на сцене. Он взял на кухне пластиковый поднос и будет отбивать ритм для начала.

Оба поднялись и вышли из комнатушки. Идя по коридору к выходу на сцену, Кети нервно усмехнулась: ещё вчера они удирали от Горана, а сегодня уже выступают на сцене маленького ресторанчика. Жизнь...

У двери в зал их уже дожидалась Кириетт. Она открыла дверь и первой проскользнула в зал. А там уже пронеслась пять шагов к площадке яркой красивой птицей, которую — на волне её же азарта, обещающего праздник! — встретили восторженными воплями. Кети, с бешено бьющимся от страха и волнения сердцем, прижимая к себе гитару, собралась шагнуть следом.

— Кети...

— Что? — испуганно спросила девушка.

Рольф, стоявший совсем рядом, склонился к ней и легонько поцеловал в губы, после чего подтолкнул к выходу.

"Мои алкаши", как ласково называла своих посетителей Сара, уже собрались. Они, уже успокоившиеся после фееричного явления танцовщицы, добродушными приветствиями встретили новенькую певичку и гитаристку.

... Рольф смотрел на Кети, чуть сжавшуюся, пока шла к сцене. Насколько он узнал её — аккомпанируя Кириетт, она должна стать свободней. Это в её привычках: помогая другим — забывать собственное состояние. Так было и с ним. Едва она начала помогать ему, она забыла, что ей самой грозит опасность. Поцелуй... Он потрогал пальцем губы, казалось, всё ещё горящие от прикосновения к нежной коже её губ... Зачем он это сделал? Напрасные надежды на будущее, которому не быть. Он отвернулся, чтобы не видеть, как она садится на край сцены, оправляя складки платья; как улыбается комплиментам посетителей бистро... Но повернуться пришлось. Дверь он не закрыл. В помещении бистро (что они уже проверили) звук отсюда, от двери, должен быть слышен отчётливо. Он сел на заранее поставленный стул в дверях и положил на колени поднос. Кириетт встала в позу, Кети положила пальцы на струны.

Рольф стукнул по подносу раз — улыбнувшись удивлению посетителей, заоборачивавшихся в поисках происхождения ритмичного гулкого стука, который уже звучал непрерывно. Хлопнул под конец по подносу — и Кети начала мелодию с затакта.

Рольф ещё немного посидел, но вскоре стало ясно, что Кети освоилась. Пока они нанизывали на проволоку металлические кружочки, она задумчиво решила, что будет вести себя так, словно попала на привычный экзамен в лицее. Как она объяснила, обычно экзамен этот проводится на сцене. Правда, сцена в лицее академическая, огромная. И зрителей почти не видно. Не то что здесь, когда сидишь со слушателями лицом к лицу... Теперь, по договорённости, Рольфу можно уйти. Но уходить не хотелось. Виденный им уже несколько раз танец снова заворожил, да и Кети легко играла в том сумасшедшем темпе, который затребовала от неё Кириетт, обрадованная, что танцует под "живую" музыку. Поглядывая на зрителей и слушателей, Рольф невольно усмехался: их тоже очаровала музыка гитарных струн и перестука каблучков.

— Рольф! — шёпотом позвали со стороны.

Он оглянулся и всё-таки встал. Сунул поднос под мышку и шагнул к Саре, которая манила его за собой. Уже в коридоре она негромко, но более звучно сказала:

— Ты хотел найти кого-то, кто может вас сопровождать по городу и на набережную. Я созвонилась со своей подругой. Её сын — байкер. Сам-то штурманом работает на каких-то межпланетных пассажирских линиях, но сейчас у него двухнедельный отпуск после недавнего полёта. Отдыхает, катаясь с друзьями. Кажется, он согласился вас возить. И не один. Друзей с собой берёт. Говорит, что хоть какая-то цель появилась в бродяжничестве по городу.

Мотоцикл... Рольф задумался, немного смущённый. Мотоцикл — это холод. Осенний холод. Когда он выносил баночный мусор, поневоле вышел на улицу, к контейнеру при бистро. Моросящий дождь не думал заканчиваться. Но если даже и закончится к утру, то промозглость останется. Он-то сможет выдержать холод, но Кети? Сара правильно поняла его смущение.

— Пару курток я вам найду, — сказала она. — Одна осталась от мужа. Другой может поделиться кто-то из ребят обслуги. Кети пришлась им по нраву, а ей курточка нужна поменьше, чем тебе.

— Спасибо, Сара.

— Пошли. Это байкер ждёт тебя у меня в кабинете.

— Ждёт? — удивился Рольф, думавший отсидеться здесь, за сценой, а потом пойти в "свою" комнатушку.

— Ну да. Он приехал, чтобы заранее познакомиться с будущими пассажирами.

Сара взяла у него поднос, сунула пробегавшему парню из обслуги и повела Рольфа к кабинету. Он поколебался и пошёл, благо по коридору несколько шагов. Женщина открыла перед ним дверь и, держась за косяк, сказала вовнутрь:

— Вы тут сами, без меня, познакомьтесь и решите свои вопросы. А мне некогда прохлаждаться. Не разругайтесь, парни, ладЫ?

— Здравствуйте, — немного стеснительно сказал Рольф и шагнул в кабинет.

Дверь за ним закрылась. А он застыл на месте, во все глаза глядя на сидевшего у стола Сары молодого белобрысого великана лет, показалось, под тридцать. Он был одет тепло, по погоде — в чёрную кожу с меховой опушкой. Спустя секунду после приветствия великан медленно, с осознанием своего превосходства развернулся к нему, благодушно улыбаясь. Но улыбка так же медленно начала таять, потому что великан заметил странный пристальный взгляд незнакомца и насторожился.

— Мы знакомы? — пробасил он.

Его лицо с возрастом стало неузнаваемым, поэтому Рольф ещё раз проверил себя, точно ли он опознал этого человека. Ведь прошло почти восемнадцать лет с того времени, как они расстались. Почти восемнадцать! И — три личных года боли, страха и ужаса! Каждодневного медленного умирания — физического! Жизни — под страхом быстрой смерти — всего лишь небрежного выстрела из пистолета, если вдруг охранникам покажется, что ты недостаточно вежлив с мучителями или недостаточно хорошо и усердно работаешь...

— Малыш Колдей... — Рольф облизал пересохшие от горячего дыхания губы. — Тебя теперь не потаскаешь на закорках, как бывало. Колдей... Как ты вырос... — Он уже улыбался вовсю, чувствуя если не счастье, то неимоверную радость от встречи именно с этим человеком!.. Который из знаков, что подбрасывала сегодня судьба, был предвестником, что в его жизни появится именно этот человек, а не кто-то другой?

Но небольшое опасение, что этот человек не захочет вспоминать страшные годы, пережитые ими когда-то, тонкой иглой пронзило сердце. Рольф остановился на полушаге, вглядываясь в белобрысого великана, который встал и тоже изо всех сил всматривался в него, даже не отвлекаясь на дракончиков, с ответным интересом глазеющих на него. Впрочем, о дракончиках его, наверное, предупредила Сара.

— Я не помню тебя, — пробормотал он, уже с беспокойством вглядываясь в Рольфа. И вдруг замолчал. Его глаза немного расфокусировались. Великан задумался. — На закорках?.. Малыш Колдей?.. Хочешь сказать, что ты...

— Не узнаёшь, — уже спокойно сказал Рольф. — Что ж. Будем знакомиться заново. Меня зовут...

— Рольф... — шёпотом сказал Колдей. — Это из-за тебя прилетела на Сэфа нынешняя сэфианская губернаторша, а заодно вытащила всех нас. Рольф, дружище!

В два шага преодолев расстояние между ними, великан крепко обнял Рольфа под возмущённый писк двух дракончиков, брызнувших с плеч старого друга.

Несмотря на бережное объятие высокого сильного человека, который здоровается с человеком, выглядящим довольно хрупким, великан всё же задел правую руку Рольфа. Боль пронзила всё тело. Рольф застонал. Стон был короткий, но Колдей немедленно отпрянул.

— Что случилось? Ты не ранен? Сара сказала — ты скрываешься! Ты ранен? Ну же, Рольф, не молчи! Что случилось? И ты же не один? С какой-то девчонкой?

— Ты стал слишком много болтать, малыш Колдей, — усмехнулся Рольф, когда боль начала уходить и стало легче дышать.

— Слушай, пошли — посидим где-нибудь, — предложил Колдей, с тревогой глядя на него. — Расскажешь, что случилось и что тебе нужно от меня. Или расскажешь то, что сочтёшь нужным. Я в таком долгу у тебя. Если б не ты...

— Тебе хочется вспоминать об этом? — медленно спросил Рольф.

— Иногда хочется поговорить с человеком, который меня поймёт, — уже спокойно ответил великан. — А кто лучше тебя поймёт меня — даже с полуслова?

Воспоминание о детстве откликнулось и радостью, и болью.

На химических заводах Хантеров, которым фактически принадлежала планета Сэфа, были такие цеха, в которых производилась промывка капсул — размером выше человеческого роста. По некоторым причинам промывка должна была производиться человеческими руками. Но — взрослым не дотянуться до дна. А для детей, которым легко пролезть вовнутрь, существовали, закреплённые конституцией Содружества ограничения на работу по возрасту — из-за опасности заболеть и остаться калекой на всю жизнь. Химия же. Хозяева завода додумались до удобного для них варианта, как справиться с проблемой. Их приспешники хватали на улицах чужих планет (волк рядом с логовом не охотится) бездомных мальчишек, а порой и не бездомных: попался на глаза — сам виноват! — и привозили на вреднейшую для детского организма работу: заставляли залезать в капсулы и отмывать их изнутри. Брали в основном шести-семилетних. Мальчишки умирали, не прожив и года. Умирали, несмотря на постоянные уколы, которые должны были предохранять от ранних заболеваний, связанных с постоянным соприкосновением с открытой химией. Иногда умирали, потому что охранникам, сторожившим их, мог не понравиться "косой" взгляд. Умирали и потому, что охранникам вменялось в обязанность пристрелить того, кто уже не мог работать.

Рольфа привезли на заводы Хантера одиннадцатилетним. Он стал главным элементом, которым шантажировали его старшего брата. Поэтому к нему относились более или менее щадяще. И он сумел продержаться три года, помогая "сокамерникам"-смертникам во всём. Малыш Колдей был крепок. Но химия в первую очередь обрушилась страшными болями на его ноги. Работать он ещё мог. Встать на ноги — любая попытка заканчивалась болезненным падением. Рольф придумал для него ременные петли — наспинную поноску. Таскать Колдея, семилетнего малыша, тогдашнему уже четырнадцатилетнему Рольфу было нетрудно: всего лишь вынести из дома, а там их ожидал заводской автобус. Потом он дотаскивал его до места и помогал спуститься в капсулу. Охранники поглядывали на обоих хмуро, но к Рольфу, по приказу Хантеров, вынужденно относились мягче, чем к остальным, и "вольности" ему спускали.

А потом в жизни приговорённых мальчишек появился тёмный ангел возмездия — в лице маленькой сильной женщины. Всех, кроме Рольфа, сразу вывезли в больницу. Уже на месте погибли двое — неизлечимых. Рольф остался с ангелом возмездия — сначала тоже как часть шантажа. Вызываемые к нему врачи подтвердили диагноз сильного отравления. Но если одни утверждали, что можно быть спокойным — мальчик вылечится, то другие качали головой: обречён. Женщина-ангел, Ингрид, которая совсем скоро собиралась стать женой старшего брата Рольфа, увезла мальчика на планету, где от последствий отравления ему помог излечиться старый шаман.