Байкер на копытах

Девушка надела свободные черные шелковые шаровары, черные лаковые сапожки до середины голени, немного не подходящие по размеру, но вполне пригодные к носке и темно-красную, цвета старого вина, рубашку, местами носившую следы варварской перекройки кинжалом и больше напоминавшую теперь классическую земную блузку, завязанную кокетливым узлом на крайне привлекательном животике. Рукава импровизированного топа были зафиксированы браслетами, а волосы тщательно убраны под обруч. Мечи были заткнуты за широкий кушак из черной замши, что завершило образ некой пиратки, только что сошедшей с корабля. В таком наряде девушка выглядела настолько обворожительно, что я окончательно утвердился в уверенности, что, словно подросток, влюбился по самые уши.

Мордрег, видимо заметив взгляд, каким я смотрел на Кэт, отдал мне последнюю рекомендацию, заключавшуюся в совете не называться никому, кроме последователей своим настоящим именем, во избежание воздействия через него, отправил и меня подбирать соответствующую экипировку. Катерина попыталась было, что-то добавить, но была бесцеремонно прервана старцем, который видимо собирался устроить лекцию и для нее, причем в мое отсутствие. Я предпочел не задерживать начало их беседы и оперативно поспешил в сокровищницу.

Богатств там было просто невероятное количество. Человеку, выросшему в мире, где уже давным-давно золото стало лишь финансовым активом, который хранится только в особых хранилищах, в которые простому смертному нет смысла и мечтать попасть, в форме бездушных брусков металла, просто не возможно представить, до чего же бывает прекрасно богатство. А уж если оно в таких безумных количествах свалено кучами у тебя под ногами... На несколько бесконечных мгновения я впал в полный ступор разглядывая все это великолепие. Спустя какое-то время я немного оклемался и приступил к осмотру сокровищницы древнего чародея.

Для начала я огляделся в поисках хоть какой-то тары для богатств. Среди несметных россыпей драгоценностей была обнаружена невесть как очутившаяся там потертая дорожная торба с причудливой вышивкой, в которую я и решил собирать отобранное имущество. В первую очередь в котомку полетела пригоршня драгоценных камней. Далее туда же отправился великолепной работы кубок их рога какого-то животного, объемом примерно грамм на семьсот, так как пить из маленьких, рассчитанных на человека, кружек в теле кентавра мне было несколько не с руки. Следующим пунктом стал комплект одежды для человека, так как постоянно находиться в форме человека-коня я не собирался. Далее свое пристанище в сумке нашла маленькая шкатулочка со странного вида амулетом, выглядевшим как стилизованная волчья голова, глаза которой были сделаны из рубинов а на лбу была аккуратно выгравирована какая-то печать. Каково же было мое удивление, когда заглянув в торбу я обнаружил лишь шкатулку! Засунув руку в сумку я без труда нашел и камни, и кожаный костюм, который я подобрал для себя и означенную шкатулку. Такой факт меня изрядно заинтересовал и ради эксперимента я ухватил валявшееся неподалеку копье и аккуратно засунул в сумку. Длинное, около двух с небольшим метров, древко, скрылось в относительно маленькой сумке целиком, и я даже не почувствовал сопротивления! Теперь я понял, отчего эта потертая котомка оказалась среди всего этого изобилия роскоши. По всей видимости сей предмет был так часто поминаемой фантастами бездонной сумкой, в которую можно было засунуть все, что угодно. Что бы проверить еще одну теорию на счет этого типа сумок я засунул туда пару полных комплектов доспехов, а следом за ними некрупный драгоценный камешек. Оказалось, что в одном авторы ошиблись — против закона сохранения масс никакая магия не попрет. Я прекрасно ощущал вес всего, что умудрился затолкать в торбу. Хотя, учитывая мои изрядные данные в плане грубой силы слишком критичным фактором эта проблема не была. Вытащив на свет божий доспехи и копье я продолжил осмотр запасов старичка. Поскольку ограничивал меня в выборе лишь общий вес то отбирал я лишь самые крупные и красивые камни и мелкие, но по всей видимости, магические вещицы. Учитывая, что таких здесь было большинство, то я старался выбирать наиболее причудливые. Главное было не забыть поинтересоваться у Мордрега что я набрал. Далее последовал осмотр указанного старцем манекена. Облачен он был и вправду крайне богато, а шедший от вещей, явно магический, фон я ощутил даже при всей своей неопытности.

Наряжена статуя была в матово-черную, легкую кожаную куртку покрытую сверкающими серебристыми заклепками и подозрительно смахивающую на такую близкую и родную "косуху" и шелковую рубаху, темно-синюю, словно ночь пустыни и покрытую причудливой вышивкой которые я тут же аккуратно снял и уложил в торбу. В руке каменный человек сжимал монструозный меч, размерами не уступавший моему кентавриону, но имевший до безумия затейливую форму. Будто мастер сплел вместе тысячи стальных волосков, не задумываясь о том, что бы придать этому пучку монолитность. И каждый волосок был покрыт мельчайшей вязью непонятных знаков. Я машинально протянул правую руку к этому чуду работы древних оружейников. Стоило моим пальцам лишь коснуться рукояти, как волоски, из которых состоял клинок пришли в движение и с размаху вонзились в мою руку, проникая под кожу, разливаясь болью по венам и мышцам. Бесконечно долго я стоял зажав в руке огромную рукоять и крича от боли, а в мою руку, словно фантастические змеи, вползали серебряные нити и скользили безумным узором под покрасневшей кожей. Но все однажды заканчивается. Так и эта пытка завершилась, оставив о себе как напоминание лишь бесполезную рукоять и завитки серебряного рисунка на моем теле, на руке особенно частого и завораживающего. Немного отойдя от боли я начал соображать, что это было и что теперь делать. В бессильной ярости от своего непонимания я замахнулся на стену и попытался ударить кулаком. Именно попытался, так как за несколько мгновений до удара кисть взорвалась резкой болью и в стену уже врезались три длинных, сантиметров по тридцать, шипа, сформированных из нитей, недавно вползших в мое тело и выраставших прямо из костяшек кулака. Так вот в чем заключен секрет этого меча! Поэкспериментировав минут пятнадцать я разобрался с механизмом работы этого творения безумного гения. Нити по моему желанию с одинаковой легкостью превращались и в плетеный доспех, и в двуручный меч, и в когти, в общем во все, что только могла создать моя больная фантазия. Они даже могли просто вылетать из-под кожи огромной тучей серебряных волосков, пробивая на своем пути все, что им встречалось, что я тут же доказал, проведя испытания на паре комплектов доспехов. Однако, любое трансформирование этого артефакта вызывало приступы дикой боли и повреждение кожи, что меня очень опечалило и отказываться от своего верного двуручника я все же не решился.

Следующим пунктом программы стал лук древнего мага. Учтя опыт с мечом я для начала быстро прикоснулся к оружию закованной в нитяную броню рукой, после чего быстро ее отдернул. Никакой реакции это действие не вызвало и пришлось проверять на себе. Однако и прикосновение голой руки не превратило выточенный из каких-то костей лук в змею и я набравшись смелости вынул его из чехла, что располагался на бедре манекена. Древко было просто великолепно. Оно было выполнено в форме двух человеческих рук, вернее их скелетов, соединенных в области плечевых суставов при помощи вычурно изукрашенной рукояти из угольно-черного камня и подвижных в области локтей, правда, сгибание было возможно лишь в том же направлении, что и у обычной руки. Покопавшись в футляре я обнаружил и тетиву, она была свита из неких волокон, отдаленно напоминавших волосы, но явно превосходивших их в прочности. Ради пробы я изрядно покряхтев надел тетиву на оттопыренные большие пальцы "ладоней". На пальце манекена обнаружилось великолепное кольцо для натяжки тетивы, не сравнимо превосходившее мою жалкую пародию каменного века, а на левой руке к превеликой моей радости обнаружился прекрасный щиток, которым я наконец-то прикрыл уже изрядно избитое предплечье. Полностью подготовившись к стрельбе я поднял лук, поддел кольцом, надетым на большой палец, натянутую до звона тетиву, зафиксировал его указательным и резко, на разрыв натянул лук. В ту, секунду, когда тетива была натянута до отказа мою правую руку пронзила резкая боль и прямо из моих пальцев вылетело два стальных волоска, мгновенно свившихся в изящную и легкую стрелу. Похоже лук и меч представляли собой сложную систему взаимосвязанных артефактов. Вполне возможно, что кроме столь неожиданно обнаруженных свойств они имели и иные, не менее полезные и неожиданные, так что у меня появился еще один конкретный вопрос к конкретному мертвому магу. Быстро завершив рейд по кладовой Мордрега снятием со статуи остальных вещиц и заталкиванием их в котомку я споро вышел в зал.

-Милостивый государь, а позвольте поинтересоваться, какова была Ваша прижизненная специализация? — поинтересовался я у нашего собеседника, что бы проверить одну внезапно появившуюся догадку.

-Вообще-то я был некромагом и некроартефактором, надеюсь Вас это не пугает? — незамедлительно последовал ответ.

-Именно этого я и боялся. Значит Вы все же лич, а не простой призрак?

-О, нет, как вы могли подумать такое! Я всего лишь вольный дух. Я не имею тела, а лишь душу и оформленный энергококон, не более того. При жизни я все же в большей степени интересовался преобразованием плоти и костей в более прочные материалы и созданием из них сложных магических систем, чем подъятием мертвых и изготовлением различного рода химер. Это собственно и помогло мне продлить свое существование — я сумел привязать свою душу вот к этой книге. Кстати, ваша спутница уже получила ее копию. Это мой рабочий дневник, для Вас обоих он содержит массу полезной информации, да и по прямому назначению вполне может послужить.

-Ладно, леший с Вашей профессией. Будьте добры, расскажите еще о том, что я там понабрал в Вашей сокровищнице, да, пожалуй мы откланяемся, а то нам еще до столицы добираться, да и спутников в чувства приводить.

-О своих спутниках можете особенно не беспокоиться. Наемники не выживут, яд этих личинок слишком силен для них и они уже не проснуться, а молодой виконт через пару часов придет в себя, правда самочувствие у него будет преотвратнейшее. Отправиться в Эграм-Тори решение довольно разумное, так что отговаривать Вас не решусь. А теперь давайте сюда, что Вас так озадачило.

Я ввалил перед духом кучу отобранных мной вещиц. В отдельную охапку я определил вещи, снятые с манекена, так как они интересовали меня больше всего.

-Нет-нет, мелочевку уберите обратно, о ней все записано в моем дневнике. А вот с моими вещами, пожалуйста поаккуратнее. Вот этот амулет — защитный артефакт седьмого круга, самая мощная магическая защита, которую вы только сможете отыскать, настоятельно рекомендую надеть.

Амулет, о котором шел разговор был простенькой пластинкой из черного металла с крупным ярко-зеленым камнем в центре. Поскольку я в защите особо не нуждался артефакт перекочевал на шею девушки, не смотря на все ее возражения. Далее последовала очередь куртки и рубашки, которые оказались просто красивыми вещами с наложенным на них воплощением прочности, правда, уровень чар был достаточно высок, что бы придать обычной с виду одежде прочность неплохой стали. Кольцо и щиток вообще не имели на себе каких-либо значительных магических свойств кроме, разве что автоматической подгонки по размеру. Когда разговор подошел к луку маг немного насторожившись проговорил: "Так, с Поющим, я вижу Вы уже познакомились, а где же Танцующий?".

Я в недоумении поинтересовался, что же такое Танцующий. Оказалось, что это имя меча. Тогда я рассказал о произошедших с ним метаморфозах. Услышав это маг на долгое время впал в глубокий ступор. Минут через пятнадцать некроартефактор наконец соизволил дать объяснения.

-Видите ли, юноша, этот меч изначально задумывался как меч-трансформер, способный принимать любую форму, согласно желанию владельца. Вот только находиться при этом он должен в руке хозяина, а не в теле... Похоже Ваша демоническая природа вошла в резонанс с материалом клинка, а именно измененной кровью единорога, и как результат видоизменила Танцующего, превратив его в часть Вашего тела... Боюсь теперь я не смогу помочь Вам со свойствами обретенного Вами комплекта. Отныне это уже не то, что я создал, а нечто более страшное и необъяснимое. Я всего лишь могу пояснить свойства материалов и описать воздействие наложенных чар. На этом моя помощь закончится и с остальным Вы будете разбираться сами.

-Ну валяйте, профессор — мысленно костеря девятиэтажными оборотами всех магов, колдунов и прочих хитро-желтых волшебников и всю их родню до начала времен проговорил я.

-Ну что ж, начнем. Итак. Кровь единорога, являясь мощным магическим проводником, задействована в данном артефакте как материал клинка. При изготовлении она подверглась ряду изменений, как то придание ей более высокой текучести, способность мгновенно менять агрегатное состояние и выпивать энергию из тел противников, передавая их владельцу. Кроме того на каждый волосок, составляющий лезвие были наложены чары рассечения седьмого круга, позволявшие лезвию в любой своей конфигурации пробивать почти любые щиты и иные материалы. Работает устройство в резонансе с Поющим. Это коленчатый лук, изготовленный из человеческих рук, с рукоятью из когтя каменного вирма и тетивой из волос гарпии. Все материалы претерпели ряд изменений, направленных на усиление упругости материала, его жесткости и прочности. Взаимодействие их заключалось в использовании лука как дополнительных рук при фехтовании и подпитки энергетического накопителя лука от поглощающих способностей меча. Вот, собственно, и все, что я могу Вам поведать...

-М-да... Не густо, но деваться некуда. И с тем, что есть разберемся. В таком случае мы, наверное пойдем — негромко сказал я, принимая обличие кентавра и облачаясь в экипировку.

-Да-да, конечно. Будете в наших краях — заходите. Вы и представить себе не можете, каково это — долгие века провести взаперти и полном одиночестве.

-Да уж, будем надеяться, что нам не придется это узнать — проговорила Катерина, прежде чем мы шагнули в проход, ведущий на поверхность.

Глава 6.

Обратный переход прошел намного спокойнее, чем путешествие вниз — сделав по паре шагов мы просто на несколько секунд потеряли сознание, а очнулись уже на верхушке холма. Наемники и рыцарь все так же мирно лежали там, где я их оставил, и лишь бойко чирикающие птички и чуть дымящийся погребальный костер нарушали картину полной безмятежности, царившей здесь.

Памятуя о печальном прогнозе Мордрега в отношении наших спутников я тут же поспешил проверить их состояние. Старик оказался прав — Сарон уже даже не дышал, а пульс на запястье Гаррена ощущался лишь едва-едва. Ксанас так же не нарушил предсказанного и с чистой совестью сопел в две дырочки, в очередной раз доказывая свое богатырское здоровье. Как бы то ни было, но к наемникам я проникся глубокими приятельскими чувствами за время совместного плена и теперь ощущал в душе болезненную горечь утраты. Но скорбеть времени не было. Не дождавшись вестей от первой карательной группы орочий вождь наверняка пошлет отряд на их поиски, а еще одного столкновения мы можем и не выдержать. Отправив Катю грузить коней и собирать нашу немудреную экипировку я на скорую руку выкопал две довольно глубоких, метра по полтора ямы с помощью выращенной прямо из руки небольшой лопаты. В одну из них я уложил тело Сарона вместе с топором, щитом и всем его имуществом, как хоронили знатных рыцарей на Земле, а полумертвого Гаррена положил рядом со второй. Вдруг в моей, напрочь отбитой, еще с детства, голове зародилась безумная идея — а что, если попробовать вылечить пострадавшего. Если яд слишком силен для его измотанного пленом организма, то может попытаться изменить его организм так, что бы яд перестал быть ядом? Идея показалась довольно здравой и я приступил к ее воплощению. Для начала я уложил наемника подальше от ямы, что бы мне было удобно присесть рядом с ним. Затем прочертил вокруг нас обоих круг, принял человекоподобный облик, в этот раз мне даже не пришлось представлять образ — получив сигнал подсознание само перестроило мое тело. Затем я начал наполнять область внутри круга своей энергией. Когда сам воздух вокруг нас налился багровым свечением и ощутимо потеплел я начал выпевать строки, на мой взгляд подходившие по смыслу и рожденные где-то в глубинах моей души: