Очень Страшный Властелин

— Я ненавижу этот мир, твою мать… — истерично засмеялся студент, после чего, дрожа всем телом, поднялся и на негнущихся ногах пошёл в кладовку, где, матерясь, проклиная всех ужасов до белого колена, ругаясь на свою бабульку, что его кинула, нашёл ключ.

Подойдя к стеклянному холодильнику, он, осматриваясь, с пятой попытки вставил ключ в замок.

— В-вам какое?..

«Покрепче… покрепче…»

Блин, я не мог нормально передать свою мысль. Она то дублировалась, то голос искажался… слишком сильно. Ох, нет, я ему дам с небольшими чаевыми, заслужил, студент.

— Хи-хи-хи… — совсем уже пробило парня на истерику, но он, пытаясь закрыть себе рот, достал большую бутылку какого-то пива, после чего на тех же негнущихся ногах пошёл к кассе.

Я за ним.

— С… с вас т-тридцать рублей, — пробормотал парень. — Э-это хорошее. С-сам пью. Могу и за свой счёт… только оставьте в живых…

Боже, да нафиг мне твоя жизнь. Я тут психику папе хочу сохранить, вот и всё.

Покачав головой, я вытащил из кармана деньги, после чего положил их на кассу и чуть отошёл. Эффект невидимости с денег пропал, и студент подскочил так, словно увидел скример. Хотя, неожиданное появление денег… было довольно неожиданным.

— Т-тут сорок рублей…

«Сдачу… сдачу… можешь оставить себе…» — транслировал кое-как я ему мысль.

— В-вы так добры… — совсем уже расплакался от ужаса студент, приняв деньги. — Н-не забирайте мою душу… она столько не стоит…

Я закатил глаза.

«Пробей… пробей пиво... И я уйду… уйду…»

Парень быстро пробил пиво, после чего аккуратно его поставил. Благодарно кивнув, я его взял и прижал к себе, благодаря чему оно стало невидимым. Студент, видя сначала на мгновение «подлетевшую» бутылку, а потом её «исчезновение», уже был близок к тому, чтобы потерять сознание.

Судя по тому, сколько ужаса он сейчас испытывает, ему явно нужно сходить к психологу. И кстати…

«Твоя защита… защита фуфло… фуфло…» — уведомил я его искажённым, демоническим, дублирующимся голосом.

Тихо выйдя из магазина, я аккуратно, пытаясь себя контролировать, взлетел, после чего максимально медленно полетел домой, боясь в конце ещё и разбить окно дома. К счастью, появление какого-никакого понимания, сколько примерно сил нужно вкладывать для нарушения законов материального мира, помогло, и я больше не врезался ни во что. Мне повезло, и папа всё ещё спал, поэтому, извинившись перед родным человеком, взмахнул рукой и облил его пивом из бутылки, после чего поставил бутылку на стол.

Поняв, что чего-то не хватает, полез в холодильник и достал огурец, который, чуть поломав, чтобы он не был совсем целый, положил в руку папе.

Со спокойной душой проверил состояние мамы, которая просто спала сладким, очень крепким сном, и сам уже лёг спать.

На следующий день, конечно же, была истерика, чистейшее охреневание папы, море извинений, непонимание того, что происходит, и, самое главное, полное отрицание того, что его тело захватил демон, который позже влетел в тело сына.

Мало ли какие черти могут присниться по пьяни.

Естественно, что из-за пережитого моё отношение к уже получившему своё имя Клоуну было ещё более жёстким. Как я уже говорил, первые две недели мы просто поближе знакомились. Предпочтительно ночью. К своему новому миньону я заходил буквально каждую ночь. Амулеты, естественно, были возвращены — демон мне сказал, куда их спрятал — на ближайшем кладбище, где ж ещё чертям что-то прятать. Хотел после «веселья» со мной их изучить, так как они были по своей природе довольно уникально сильные.

Как оказалось же на третью неделю нашего знакомства с Клоуном, я таки привлёк лишнее внимание к нашему району, сходив папе за пивом.

Начались какие-то проверки.

Глава 10

Не знаю, считают ли они там себя какими-то крутыми борцами с ужасами, но скрываются они точно хреново и сами должны это понимать. В чёрных одеждах, с серьёзными минами на лицах и какими-то защитными, пускай, что слабенькими полями, вокруг.

По нашему району стало гулять множество мутных ребят, время от времени подходящих с расспросами к людям. По крайней мере, на улице — подробностей не знаю. Что удивительно, наблюдая за этими людьми, я точно мог сказать, что они как минимум частично видят ужасов.

Их взгляды то и дело переводились на местных чудиков, которых, впрочем, они игнорировали. Есть теория, что они видят мир чуть ограниченнее моего, ибо, например, на особо «страшных» и больших тварей они не обращали внимания. Может, просто привыкли. В любом случае очень интересно.

— Мальчик, не видел ли ты здесь в последний месяц чего-то необычного? — подошёл ко мне один из этих мужиков.

Вокруг него, как и у всех остальных, был какой-то едва видимый светлый барьер, который, если честно, меня раздражал. Хотелось его поглотить. Сломать. Уничтожить…

Но, так как я хороший мальчик, которому сила частично поглощённого демона больше по мозгам не била, просто смотрел на мутного мужика подозрительным взглядом.

— Вас видел, — ещё больше прищурился я. — Ходите здесь в одинаковых костюмах, к людям подходите. Технику продаете, да? Я вам не дамся!

— А кроме нас? — проигнорировал мой выпад он.

— Например?

Этот вопрос заставил этого диванного охотника за ужасами нахмуриться.

— Например, какие-то странные звуки, шепот, мелькание в отражениях, пропажа вещей…

— У нас тут домушники завелись? — стали круглыми мои глаза. Даже перестал качаться на качелях.

Мужик потёр глаза.

— Мальчик, ты точно ничего не видел?

— Видел, — кивнул ему. Мужик прищурился. Я немного помолчал. — Вас.

В общем, попрощавшись, этот охотник ушёл, зачем-то напоследок кинув на меня странный взгляд. Надеюсь, не из этих.

Ночью у меня начались уже полноценные расспросы демона, которые я последнюю неделю откладывал, заставив его начать учить меня копаться в чужих мозгах. Точнее, я просто пытался проникнуть к нему в разум, а он терпел, моля пощадить недостойного Чертилу.

— В мире, Страшнейший, существует подобие вселенского равновесия. Все друг друга сдерживают, не давая окончательно миру погибнуть, — поправил очки демон. Это я ему их воплотил, чтобы соответствовал образу. — Слабых и неразумных ужасов обычно не трогают, так как их влияние минимально, а количество — безгранично. Дела обстоят примерно такие же и с ужасами D класса.

— Классы? — сидя на диване, удивлённо спросил.

Чёрт сделал вид, будто моё незнание таких «основ» нормально. Подстраивается под меня, гад.

Блин, да он даже голос с взглядом сделал таким, словно он какой-то профессор — разве что «преданность» в его тоне выбивает из образа. Ну и голос грубый, как и, собственно, то, что мне это говорит трёхметровый демон, прикованный к батарее.

— Нас, тех, кого прозвали ужасами, делят на классы опасности, — грубым басом начал философ-чёрт. — Смертные разделили их на буквы. Ужасы F класса — те, которых мы видим вокруг. Слабы, псевдоразумны, обычно практически неопасны для смертных. После них идут ужасы D класса. Обычно это смертные, ставшие ими после смерти, слегка развившиеся ужасы F класса, либо недавно рождённые из веры смертных ограниченные мыслями людей ничтоже-е-ества, — с ощутимым презрением протянул демон, оскалившись так, словно он их жрёт при первой возможности. Даже его голос на мгновение приобрёл демонические нотки, ага.

— Дай угадаю, — слушая это всё, приподнял бровь я, — дальше идёт C класс, уже опасные ужасы, затем B, очень опасные, А класс — уже пора говорить прощай городу… Я правильно понимаю?

— Ваша мудрость безгранична, Темнейший, — закивал преданно Клоун.

— Опять же, я так понимаю, основные филиалы тех, кто придумал эту систему, в Америке? — приподнял бровь.

Ну да, судя по тенденции фильмов ужасов, основная жесть должна происходить там. У нас тут всё ещё спокойно, ага, хех. У бедняг в Америке каждый понедельник должен происходить локальный конец света, так что я не такой уж и «особенный», точно.

Клоун, услышав вопрос, почесал рог.

— Понятия не имею, Злейший. Эту систему придумали когда-то смертные видящие. Когда и где — уже неизвестно.

— Видящие?

— Смертные, которые могут ограничено нас видеть, — сделал логичное заключение чёрт. — Первые поколения долго не живут, но те, которые смогли развиться или ушли в услужения к ужасам, уже могут быть опасны.

— Каким образом они могут навредить? — закинул я ногу на ногу, сильно заинтересованный этим вопросом.

Клоун вновь поправил очки.

— Обычно смертные ходят с зачарованными предметами, способными нам навредить. Некоторые используют слова или ритуалы как проводник своей слабой воли, мой Властелин.

— Латинский в основе, да? — закатил я глаза.

— Один из языков, которому смертные своей верой дали слишком много смысла, — серьёзно кивнул Чертила, поправив очки.

— Историки, — пожал я плечами. Они и не такое могут.

Что-то мне кажется, что те, кто владеют условным древнешумерским, огненные шары пускать умеют, кхе.

— Существуют и исключительные смертные, которые могут влиять на мир напрямую, — добавил чёрт. — Но даже те, кто на это способны, обычно предпочитают использовать слова.

— Я тебя услышал, — довольно кивнул я. Информации мне выдали кучу, конечно. — Как появляются эти «видящие»?

Загружаю я тут черта вопросами. Наконец-то кто-то может удовлетворить информационный голод о том, с чем я контактирую буквально каждый день. В книге для домашнего уничтожителя мира этого и близко не было.

Наверное, нужно будет потом что-то попробовать сказать на латинском. Может, тоже историком стану.

— Обычно при частом контакте с нематериальным миром и существами из него, Владыка, — смиренно кивнул Клоун. — Но это медленный процесс, может занять годы. Чаще способности передаются через поколения. Как правило, — интеллигентно поправил очки чёрт, — через два-три поколения. Видящих мало. Видящих же, способных использовать слова, ещё меньше. Те, кто связан с нематериальным, долго не живут.

— Тёмное фэнтези, — логично кивнул я. Там вообще особо долго жить не предпочитают. Немного подумав, я задал следующий вопрос: — Тебе о чём-то говорит титул «Властелин Ужасов и Мрака»?

Чёрт почесал рог.

— Значит, мне нужно обращаться к вам так, Темнейший?

Льстит, чертяка. Но вообще, информация необычна. Значит, я не шибко популярная персона. Или, точнее, титул, про который говорила бабка Света.

— Да всё равно, — махнул рукой, чуть поморщившись. Приторный пафос, как же я его терпеть не могу. — А титул «Дитя Конца»?

Демон помолчал, после чего его демоническая рожа нахмурилась, что было больше похоже на оскал.

— Не могу ответить, мой Властелин. В мире ходит слишком много легенд и слухов.

Моя улыбка стала ещё довольнее. Если об этом титуле даже отнюдь не слабый чёрт (наверное) не знает, то сомневаюсь, что моя персона популярна. Значит, охоты на меня не должно быть.

— Кстати, а к какому классу тебя можно отнести, Клоун? — опомнился я.

— Сложно сказать, Темнейший, — пожал плечами чёрт. — Либо класс С, либо В.

После первой лекции профессора Чертилы я продолжил наблюдать за улицей. Кажется, местные «видящие» даже кого-то смогли поймать, раз их стало только больше. Район, судя по всему, у нас не самый безопасный.

Проверки дошли до того, что к нам даже в школу пришли улыбчивые люди с этими светлыми, раздражающими барьерами вокруг них. Учительница нам их представила как выходцев какой-то духовной семинарии «Рассвет». Одежды у них были соответствующие — в робах, с крестами. Они нам рассказывали про важность доброты, смелости духа и веры в лучшее. Также вскользь упомянули существование «тёмных на душу» людей и говорили, что, если мы их когда-то увидим, нужно будет обязательно позвонить им. Намекнули так намекнули — вроде и ничего и не сказали, а вроде и сказали всё.

Нормально так пришли.

— В-вот он такой! — прямо во время «проповеди» сдала меня с потрохами Юлечка. — О-он точно…

— Светлова Юлия, это что такое! — зашипела учительница на мелкую, «намекая» ей заткнуться.

— Н-но он же… — начали наворачиваться слёзы у будущей героини.

— Всё нормально, — с улыбкой кивнул бородатый мужик, сосредоточив на моей наглой роже взгляд, после чего подошёл ко мне, держа в руках светящийся особо ярко крест.

Хотелось поморщиться, но я сдержал себя.

— Вы, молодой человек, обижаете эту молодую леди? — иронично, добро улыбнулся псевдо-священник, как бы случайно ещё ближе направив ко мне крест.

Я едва не скрипнул зубами от неприятной яркости этой штуки. Она не пекла, но раздражала. Безумно.

Как же раздражает, раздражает, раздражает, раздражает…

— Это она меня обижает, — хмыкнул я. — Если бы у меня были косички, дядя, то уже бы начала за них дёргать.

— Неправда! — праведно закричала Юлечка.

— Она всегда издевается над Витей, — заступился за меня мой миньон, зная опасно много. Но, в общем-то, он считал меня именно «добрым», а не «тёмной душой», так что даже не думал о том, чтобы относить меня к людям, упомянутыми этими дядьками. Либо он достаточно умный, чтобы молчать в тряпочку, что нельзя отрицать.

Где-то на фоне засмеялся весь класс.

— Светлова!!! — совсем уж раскричалась покрасневшая от стыда учительница.

Вот тебе и отличница мелкая.

А свет-то всё ещё был возле меня. Как же раздражает этот свет, раздражает, раздражает, раздражает…

Дядька посмотрел мне в глаза ещё пару секунд, после чего, больше ничего не говоря, весело засмеялся и вернулся к своей группе. Вскоре они ушли, оставив мелким ребятам тему для общения. Подшучивать начали и над Юлечкой.

Дети жестоки, в конце концов.

Вскоре шумиха окончательно утихла и продолжилась моя спокойная жизнь. По ночам меня учил новый миньон (с которым я был довольно осторожен, а то ещё научит меня с летальным исходом), утром следил за изменениями в себе, с неприятным удивлением наблюдая за тем, как быстрее начал расти рог, учился дозировать свои способности, общался с Игорем, который мне там хвастался, что к нему домой приходили те самые священники и предлагали пойти в их семинарий, на что он подумывает согласиться, и вот в таком вот духе.