Нет, забор еще совсем не достроен и пройдя двадцать метров вдоль него, можно свободно пройти на территорию посёлка. Пока что режим охраны почти никакой, так как заходят строители, заезжают машины со стройматериалами или вещами жильцов. Но она же немка, хоть и наша, а себя так просто не переделать. Была бы с ней Верочка или Татьяна, то повели бы через разрешонку, не став заморачиваться с охраной. А так, бабуле пришлось накинуть пальто, и надев сапоги, сходить на проходную, чтобы Хайди к нам пропустили.
Орднунг, блин. Даже совсем наши немцы — те, что ещё с петровских времён живут в России, тоже проявляют сходные черты. Да чего далеко ходить — вот прадед, а мы с ним общались много дольше других, занятых переездом. Так он, несмотря на отсутствие мебели и обрывки газет на полу, квартиру содержал в порядке. А на кухне с тремя ящиками вместо мебели, так и вовсе всё было образцово. Его костюм всегда чист и выглажен. И в поведении просматривалось нечто особенное. Явно ощущается, что его воспитала немка, правда, там ещё и дворянская кость, но всё вместе — впечатляет и даже дисциплинирует окружающих. Такого учителя школьники всегда станут слушаться из уважения, даже не повышай он голоса, а скорее — именно поэтому.
Пока витал мыслями далече, пришли бабуля с Хайди. Мы сразу усадили её с нами завтракать, а бабуля не приняла никаких отговорок, что та дескать уже поела с утра. А после завтрака и чайной церемонии выяснилось, почему она прибежала к нам, ни свет ни заря. Оказывается Мартина уже пару дней в городе, но лишь предыдущим вечером смогла забежать в общежитие иностранных студентов и повидаться с ними. Хайди она попросила зайти к нам пораньше, и пригласить меня и джуниора подойти к ней в гостиницу ЦК в три часа. Ей необходимо с нами обсудить некоторые возникшие проблемы, и не хотелось бы откладывать беседу.
В предыдущие дни она вела переговоры о предстоящих гастролях с разными представителями ЦК комсомола, принято положительное решение и утверждены сроки проведения, а также предварительный состав участников, но выплыло одно но. Джуниора категорически не хотят включать в состав участников поездки.
Меня сие нисколько не удивило, именно такого исхода дела я и ожидал от комсомольских вожачков. Мартина попыталась в разговоре с первым секретарём всё-таки решить этот вопрос, но эти бюрократы обложились бумажками. А своё решение мотивировали тем, что он не комсомолец, тогда как поездка оплачивается членскими взносами союзной молодёжи, кроме того комсомольская организация школы дала джуниору отрицательную характеристику. Педагогический состав также отрицательно характеризовал его, указав на двойку по поведению в четверти. Соответствующим был и вывод, что такой юноша не вправе представлять советскую молодежь в дружественной ГДР.
Бабуля даже поохала и сказала, что джуниор весьма воспитанный и отзывчивый юноша. Он много помогал нашей семье при переезде, и особенно, когда я болел воспалением лёгких. Что он очень много дополнительно занимается предметами не из школьной программы, и к тому же спортсмен. Под конец, она безапелляционно заявила, что он куда достойней тех комсомольцев, что давали ему характеристику, а она не понимает педагогов, которые не могут найти общий язык со столь эрудированным подростком, отличающимся такой тягой к знаниям.
Пора было завершать это профсоюзное собрание, и я попытался перевести разговор в конструктивное русло.
— Хайди, огромное спасибо, что ты зашла передать нам приглашение на встречу с Мартиной! Это очень любезно и по-дружески, ведь тебе пришлось из-за этого пропустить первую пару. Так что мы не вправе далее тебя задерживать, хотя с огромным удовольствием пообщались бы ещё. Обожди несколько минуток, пока бабуля соберет тебе домашних пирожков, чтобы было чем перекусить в обед. Мы обязательно постараемся быть, и предупредить джуниора, чтобы он был дома ко времени. Жаль, что ещё нет телефонов, а то бы тебе не пришлось так рано приезжать к нам в поселок, и добираться к нам от остановки. Так что еще раз спасибо, и лучше мы первое время будем на занятия немецким языком приходить к тебе в общежитие. Там значительно чище, чем месить грязюку здесь.
Бабуля побежала собрать пирожков гостье, а я поинтересовался.
— Как у тебя дела? Нормально сдала экзамены? Мы заезжали в общежитие неделю назад, чтобы уточнить у тебя, когда будет время, чтобы начать заниматься с нами языком. Однако, к сожалению не застали тебя в тот момент.
— Да, Кристина мне рассказывала, что вы заходил тогда, но я ходила в магазин. Экзамены я сдавал успешно, и теперь освободился.
Но при этом несколько покраснела и потупила глаза, а я не стал смущать девушку и поспешил перевести разговор на иную тему.
— Да, всё понятно. Это мы с Верочкой, как незваные гости, завалились в общежитие, никого заранее не предупредив. Просто, врачи мне только разрешили выходить на улицу, и я в первую очередь поспешил повидаться с тобой и другими студентами. А то столько сидел взаперти, что это заточение мне чертовски надоело. Почему-то захотелось с вами пообщаться, тем более были вопросы, касающиеся ребят, которым предстоит поездка. Мы поговорили с Кристиной и Фридером, а также выяснили какие немецкие фразы ребятам стоит подучить в первую очередь, чтобы не быть совсем немцами, там в ГДР.
— Я не понял, Костик. Как немцами?
— А-а-а. Я сейчас объясню. Еще в 15 веке и позднее, всех иностранцев приезжающих в Россию и не владеющих русским языком — называли немцами. Подразумевая, что они не могут говорить, как немые. А так как ваши соотечественники всегда хорошо обживались и оставались жить в России, то впоследствии именно их и стали именовать немцами. А до того были — аглицкие немцы, гишпанские немцы и многие другие.
Тут зашла бабуля, неся пирожки, и Хайди принялась прощаться. А мы ещё раз поблагодарили её за хлопоты, и бабуля взялась проводить её до проходной. Сам же, я стал думать, каким образом упредить джуниора, чтобы не задерживался в школе. Если не найдём никого из соседских шкетов, чтобы послать с запиской в школу, то придётся самим ехать и вызволять его с последних уроков. А потому, я стал одеваться теплее по-уличному, чай не май на дворе, чтобы к приходу бабули быть готовым.
Когда бабуля вернулась, я был почти одет, и попросил её тоже тепло одеться, так как пойдем искать гонца в школу к джуниору. Может быть, кто из моих соучеников ещё дома и может забежать в школу, чтобы передать ему записку. Иначе это придется делать самим, но для этого необходимо вызывать машину. Её в любом случае нужно будет вызвать, и потому следом предстоит зайти к охране.
— Всё-то ты уже спланировал. Иногда совсем забываю, про возраст. Хорошо, пойдем искать посыльного, а то, если ехать в школу, то надо будет собираться. Ты же не думаешь, что я пойду на встречу с коллегами в домашнем халатике?
— Даже и в мыслях такого не было. Видишь, я сам тепло оделся и тебе рекомендую набросить шерстяную кофточку. Кто знает, сколько придётся ходить от домика к домику?
— Хорошо, тогда завершай одевание, а я пойду накинуть теплые вещи. Действительно, это не на пять минут, как провожать девушку до дежурных.
Никого из шкетов дома не оказалось, и пришлось идти к проходной и звонить оттуда в учительскую школы. Благо, там оказалась Александра Александровна, и я, забрав трубку у бабули, передал ей благую весть, что с поездкой ребят в ГДР большинство вопросов почти утрясено. Но автора никоим образом не хотят включать в состав группы. Поэтому представитель немецкой стороны желает побеседовать с ним сегодня в три часа дня. Так что, если можно, то желательно отпустить джуниора с последнего урока, чтобы мы успели доехать ко времени встречи. В ответ она мне поведала, что не только она одна была против выданной ему характеристики, но они остались в меньшинстве. Уж очень многим, он успел оттоптать любимые мозоли.
Я им посочувствовал и заметил, что с ним очень непросто управляться. А я прекрасно их понимаю, так как и сам провожу с ним занятия. Александра Александровна заинтересовалась какие именно. Я поведал в двух словах, извинившись, так как звоню со служебного телефона, и не могу долго занимать линию.
Затем мы подошли к дежурному и сказали, что нам нужна машина к половине третьего, а я также рассказал для чего и на встречу с кем мы направимся. Думаю, они итак доложат по команде, а так Петрович оценит нашу прямоту. Всё одно узнает потом, но не хотелось бы, чтобы задним числом. Я много думал о наших с ним отношениях и решил, что их надо переводить на новый уровень.
Практически он у меня единственный посторонний, посвященный в большинство моих тайн. И даже некоторых, о которых родные ни сном, ни духом не догадываются. А его действия в последнем случае вышли далеко за пределы простого выполнения моей просьбы.
Конечно, он ещё полгода назад говорил, что не нравится ему конкретный индивид, и у него самого руки чешутся. Но это слова, а они немногого стоят. Здесь же он на деле и своими действиями доказал, что они были не просто словами.
Таких фруктов, как родственничек в номенклатуре полно, но этот конкретный — был моим личным кровником. Именно за его скотство, проявленное в отношении нашей семьи и в первую очередь Верочки. И ведь не успокоилась старая сволочь, когда его попёрли с должности.
Впрочем, со многими, наиболее адекватными представителями номенклатуры можно и даже придётся работать. Ибо — «других писателей у меня для вас нет»[1]. В принципе я уже встречал многих таких. Да, они не идеальные представители рода человеческого, но их можно использовать для получения полезного результата. Сложно, но придётся.
Когда мы вернулись домой, я объяснил бабуле, почему забрал у неё трубку. Я лучше знаю учителей той школы, а иначе она могла высказать своё мнение о джуниоре, и решениях педагогов той школы. А ещё — именно тому, кто и сам отстаивал его. И пересказал слова Александры Александровны.
А потом ещё высказал своё мнение о нём, основываясь на праве его наставника по нашим занятиям. Рассказал бабуле, как тот в школе называл меня «бешеным гномом», в чём я с ним полностью согласен. Но язык у него без кости и всегда может брякнуть всё, что в голову взбредёт. А в неё зачастую приходят правильные мысли, но мы взрослые и отличаемся тем, что всё-таки иногда думаем, кому и что говорить. Так что его по любому, вряд ли включат в группу.
Потому, пусть лучше готовится к поступлению в Университет на физмат. Да это и к лучшему. А иначе ответственные от ЦК комсомола попытались бы пришить ему антисоветчину, высказанную в ходе поездки. Я и сам не хотел бы отпускать его в загранпоездку в их компании. Вестимо поедут «блатные», то есть чьи-то родственнички или знакомые, чтобы проехаться на дармовщинку. А это прогнившая насквозь мразота, в подобном бабуля не раз могла убедиться на собственном опыте.
Бабуля была вынуждена с этим согласиться, но всё же сердце у неё болело за джуниора. Как так, ведь он написал песни, и многое сделал для того, чтобы состоялось их исполнение, а его отказываются брать в поездку? Осталось лишь напомнить ей, что в номенклатурных кабинетах такая птица как справедливость — уже давно не обитает.
А русский язык — великий язык, и так красочно может определить неуловимые оттенки смысла. «Прав не тот, кто прав, а тот, у кого больше прав»[2]. И что она ведь не станет с этим спорить? А так джуниору предоставляется хороший урок жизни, и он от него не сломается. А «то, что нас не убивает, делает нас сильнее»[3].
Скрепя сердце бабуля согласилась со мной, что урок будет полезный, но ей противно, что такие уроки необходимы. И она бы предпочла, чтобы тот никогда не столкнулся с такой ситуацией. Тут уж я стал, подшучивать над этой маниловщиной, что с характером джуниора и вовсе фантастика. Он себе приключения на пятую точку всегда найдёт, а я попробую провести с ним воспитательную работу, что врагов надо не колоть булавочными уколами, а бить наотмашь сомкнутым кулаком, да ещё желательно утяжелённым латной перчаткой.
Бабуля улыбнулась и кивнула мне. А я попросил, чтобы и она поддержала такое мнение, если придётся беседовать с ним на эту тему. Пора его воспитывать во взрослого мужа, так как в армию джуниора не отпущу. Нет, я бы был за неё, но при совсем иных обстоятельствах, а в данном случае нет времени на такое взросление. Так что придётся организовать его заочно, и обойтись своими силами.
Смею надеяться, что с его семьёй, все вместе, мы управимся, если возьмёмся без ненужных сантиментов. Нечего его жалеть, в том числе по поводу этой поездки. «В таких потерях горя мало, теряют больше иногда»[4]. Будут у него и большие сложности и трудности, а это абсолютная мелочь, что и необходимо ему растолковать.
А затем мы с бабулей стали самым наглым образом отдыхать, как и планировали на этот день. Бабуля хотела подготовить праздничный прикид, но я тормознул её, и пояснил, что ни к чему. Мартина училась в нашем Университете, и показуха ни к чему. Знает она нас, как облупленных. Не стал уж говорить бабуле, и о более тесном нашем знакомстве. Это не только мой секрет, да и опасен он для посвящённых.
Вот лучше бы Верочка пораньше пришла и отправилась со мной. Больно бабуля всё схватывает на лету и может многое уловить, а с молодёжью можно будет куда смелее говорить. И как по моему заказу, Верочка успела. Мы быстро поев, а также дождавшись джуниора, двинулись к машине. Я самым наглым образом обустроился на руках у сегодняшнего героя печального образа. Пусть тащит до тачки, а то вон какой лось вымахал. Нет, вовсе не атлет в эллинском значении этого слова, но на фига тогда он километраж на тренировках накручивает? Вот пусть и тренируется, а уставшей девушке приятно, что ей помогут дотащить спиногрызика до машины.
Добрались до гостиницы быстро и попросили нас дождаться. А машина отъехала и остановилась невдалеке. К ней подошли менты, но посмотрев на корочку, сразу отвалили, едва глянув на нас.
Мартина почти с самого порога спросила нас, чего хотела милиция? Так как она видела наш приезд. Я не утерпел и поёрничал, что виновника многих её забот и треволнений привезли на конторской машине и в сопровождении сотрудника органов.
Мы все посмеялись, что хулигана привезли в гостиницу ЦК на гэбешной машине. Доставили так сказать. Правда, думаю, сам виновный и не догадывался по какому поводу мы веселимся и смеялся лишь за компанию. Не стали мы молодёжи рассказывать дома новости.
Так что, когда мы расселись, Мартина и ввела их в курс дела.
— Я вчера и позавчера имела много бесед в вашем ЦК комсомола, по поводу поездки группы школьников с гастролями по ГДР. Саму поездку, сроки и представленные кандидатуры одобрили, кроме Володи. Мне не удалось в разговоре с первым секретарём ЦК комсомола переубедить его, чтобы разрешил поездку Володи вместе с группой. Не помогло и то, что я настаивала на том, что публике будет интересно беседовать с автором музыки и текстов, обучающимся в том же классе школы. Похоже, именно это и пугало более всего.
