Пламя Жизни

— Вот, Дадли, это наш мэр, мистер Маршалл, он очень важный человек, поэтому, пожалуйста, не отвлекай его и иди к себе в комнату.

— Я хотел посмотреть телек! — мда... Типаж Дадли многие люди могли видеть в смешных, но тупых комедиях. Это именно он создает своими фразами или действиями дополнительные проблемы героям...

— Потом, Дадличка! Сейчас поиграй наверху! — Петуния умела становиться строгой даже по отношению к сыну... если это было меньшим из зол для ее семьи.

— Так что же произошло, и кого бил ваш сын?

— О! Вы все неправильно поняли! Это соседский кот разворошил пакеты с мусором, а Дадли его отогнал. Конечно, несколько жестоко, но этот кот уже давно к нам ходит и сильно раздражает, — Эх. Петуния, что ты делаешь возле этого жалкого Дурсля?! Неужели подростковые комплексы заставили тебя поверить, что ты недостойна лучшего?

— Ну, тогда думаю, все отлично! Не могли бы вы все-таки привести ко мне Гарри, хотя бы на пару слов?

— М... Конечно, мистер Маршалл! — звать Гарри умчались оба. Что ж, неплохо. Колдовать поблизости нельзя, ведь я помню о следящих чарах. Даже если магическая подпись будет неизвестна, сюда прибудет кто-нибудь потревоженный. Оно мне надо?!

Поэтому я решил действовать не заклятьями, а... правильно, остаются только зелья! Вот одно интересное зелье я и прихватил из отцовских закромов. Эх, хороша жизнь, если тебя считают одиннадцатилетним ребенком, недавно взявшим в руки палочку! Охранные чары такие сла-а-абенькие.

Изобретатель этого зелья, наверное, был поэтом, иначе как объяснить среди строгих канцелярских названий появление зелья 'тяжесть сокровенного'? Многие даже полагают, что оно хуже сыворотки правды! Да, действует зелье только тогда, когда принявший его считает окружающих друзьями или добрыми знакомыми, но вот этим-то знакомым оно заставляет излить всю душу! Все страхи, тревоги, сомнения, надежды и разочарования, маленькие радости и горечь поражений... Иногда его употребляла компания друзей (но только после сильной пьянки, на трезвую голову до такого не додумаешься). Это было нечто среднее между развлечением и скреплением дружеских уз. Правда, часто такие посиделки заканчивались дуэлью или разрывом отношений. Сейчас редко кто пользуется этим зельем. Применять его можно только на тех, кто тобой дорожит, и многие считают цену непомерной, ведь жертва все хорошо помнит, и быстро понимает, что выпила.

Но мне-то от этого ни жарко, ни холодно! Разве что Гарри тоже может его выпить... Ну, да ему полезно! Пусть послушает и поговорит. Поэтому я без тени сомнения нашел вскрытую упаковку чая и банку с кофе, и высыпал туда выпаренный порошок из зелья. Его плюсом было то, что он мгновенно смешивался почти с любым веществом и принимал его вкусовые и физические свойства. А концентрация у порошка была просто убойная. Посмотрим, что из этого выйдет...

Тем временем ко мне, уже перешедшему из кухни в гостиную, привели Гарри Поттера. Мальчик явно был напичкан правилами поведения и угрозами. Ну, мне-то и не надо ничего выяснять, я все зна-а-ю!

— О, Господи! Во что это одет ребенок?!

— Не подумайте дурного! Просто мальчик выполнял не очень чистую работу, поэтому пришлось надеть старые вещи... — Хм, я никогда не видел Петунию в обычной обстановке, при разговоре с посторонними (что неудивительно, ведь обстановка для тетушки становилась обычной лишь в мое отсутствие), и сейчас Гарри Поттер мог послушать ее спокойный и даже немного лебезящий впервые в жизни, и лишь потому, что я его позвал. Даже подруг Петуния домой почти не приводила. Но сейчас я четко мог видеть, что миссис Дурсль не зря носила в девичестве фамилию Эванс, столько ума она вкладывала в свои увертки (надеюсь, решение ТАК применять свои способности перешло к ней вместе с новой фамилией).

— А что же, у Гарри нет собственных старых вещей, эти раза в два больше нужного?

— Что вы, просто его вещи мы решили сберечь для такой же работы в школе! — неплохо, но я знаю коды к этой игре!

— Что?! Вы хотите сказать, что единственный представитель нашего славного города в элитной школе Хогвартс будет носить обноски?! Может быть, у вас сложное материальное положение? Я могу пробить для вас какие угодно пособия...

-Что вы, что вы! Мы уже все осознали! Никаких проблем с одеждой не будет! Работать на опасных для одежды уроках Гарри будет в своей повседневной, а взамен мы ему купим новую!

Лица Дурслей сейчас пытались изобразить восторг от отличного плана, хотя было видно, как они напуганы перспективой пособия. Еще бы, ведь это очень 'необычно' для среднестатистического жителя Тисовой улицы! И что скажут соседи?! Вот и постарайтесь, господа Дурсли! Гарри же стоял с непониманием, написанным крупными буквами на лице. Такие предупредительные Дурсли были для него в новинку (Он ведь еще даже в инциденте с Добби не участвовал)

— Ну что ж, я вам верю... Но пожалуй, посещу вокзал перед отправкой Гарри. Ты ведь поедешь на поезде, да, мальчик?

— Да, сэр, мне дали билет на поезд от вокзала Кингс... — Петуния дернула мальчика за руку.

— Что вы, мистер Маршалл, вы такой занятой человек! Обещаю, мы обо всем позаботимся! Вам не стоит беспокоиться о пустяках! — ишь, как трясутся, наверное, боятся, что на вокзале я встречу 'ненормальных'.

— Очень надеюсь на вас, мистер и миссис Дурсль. И последнее, что я хотел сказать... Гарри, ты ведь понимаешь, как важно для тебя хорошо учиться в новой школе?

— Да, сэр...

— Надеюсь, ты весь оставшийся до занятий месяц собираешься посвятить упорной подготовке к учебе? Наш город, конечно, очень хорош, но боюсь, начальное образование не даст должного уровня...

— Вообще-то... — о, Гарри немного осмелел. Может, почувствовал, что сейчас пожалуется, и его жалоба дойдет до нужного человека? Но неважно, хотел ли он сказать 'Вообще-то мне никакие знания из школы не пригодятся', или 'вообще-то мои вещи заперли в чулане', договорить ему все равно не дали. Дурсли в едином порыве сместились к нему и примяли, каждый со своей стороны. Вот этот 'сэндвич' я и наблюдал в последние минуты своего пребывания в доме. А также выслушивал пламенную речь:

— Мы займемся его подготовкой к школе, не волнуйтесь! Освободим от всех дел, пусть только учится!

— Что ж, тогда я хотел бы получить его табель успеваемости к рождеству, чтобы порадовать свое сердце... Знаете, так мало в жизни действительно счастливых моментов, когда у тебя нет собственных детей...

— Непременно перешлем его вам, мистер Маршалл! Всего доброго! — Петуния даже попыталась мимикой посочувствовать моему горю, но сейчас для нее было важнее выпихнуть меня поскорей из дома, чтоб я 'ненароком' не сделал жизнь Гарри уж вовсе идеальной.

Теперь мне оставалось только сесть в машину и, отъехав недалеко, включить маленький приемник в виде пуговицы. Да, я оставил два передатчика, в кухне и в гостиной, а то, как же я узнаю о последствиях применения зелья и изменениях в жизни Гарри?! Эти передатчики были волшебными, но я их не изобретал, просто повторил одну из штучек близнецов Уизли.

И вот, теперь я мог слушать первый акт трагедии Дурслей, хе-хе:

-'Вернон, как ты думаешь, почему он сказал про отсутствие детей, ведь у него есть сын!'

-'Не знаю, дорогая, может, оговорился... кха... или проговорился...'

— 'Нет, я даже не хочу это обсуждать! И подругам ничего не скажу! Наверное...'

— 'Это все неважно, главное, что проклятый мальчишка!...Да уйди ты отсюда! Так что с ним будем делать?'

— 'А что мы можем?! Вдруг, и правда, проверит? Думаю, стоит купить ему одежды... недорогой. И отдать учебники... Но палочку ни за что!'

— 'Они делают это палочками?..' — Ах-ха-ха, убойная цитата, надо будет кому-нибудь рассказать.

— 'Все, Вернон, не будем обсуждать этих... нненорммальных!' — похоже, тетю аж затрясло от гнева. Это же надо, так возненавидеть тех, с кем почти не встречался... Хотя да... Был же Северус...

— 'Ох, и что взбрело в голову этому чертову Маршаллу?! Приперся, надавал кучу указаний!.. Будто дети в школы никогда не поступали. Ах, вот еще, кто додумался послать ему письмо?'

— 'Не знаю, дорогой, наверное, этот проклятый старикашка!'

Я, уже с легкой улыбкой на лице, подъехал к мэрии и поднялся в кабинет.

— Сильвия, все в порядке, я уже вернулся.

— Хорошо, шеф.

Пора выпускать дядьку из шкафа, наверное, считает он плохо... или медленно... пришлось самому открывать дверцы и отменять приказ.

— Все в порядке, Джордж. Конфундо! Последние... хм... сорок минут ты перечитывал новый административный кодекс. Ведь было интересно?

— О, да! Знаешь, они опять такого наворотили...

Я уже не слушал и благополучно покинул кабинет, подарив секретарше ослепительную улыбку... Ну хорошо, признаю, слепила не улыбка, а луч заклятья. Но тоже эффектно! Потом отошел в неприметный закуток и трансгрессировал к дому.

Страшных проклятий и грозных отповедей не прилетело, значит, родители еще не заволновались. А теперь и нечему. Первый собственный, осознанный план сработал! Такое вмешательство трудно просчитать, я даже вложил Маршаллу мысль о звонке Дурслям 31го августа с вопросом о самочувствии. Пусть поволнуются! Хе-хе...

Глава 9.

Время до приема у Паркинсонов прошло в поиске интересных книг, игре в 'Повелителя' и в заслуженном отдыхе.

В первый же вечер я настроился на любимую (ага, полюбилась заочно) волну 'Откровенный разговор с Дурслями'. Начиналось все как обычно, то есть приторно-благопристойно. Беседы всегда откладывались на чай, чтобы не мешать двум универсальным установкам по уничтожению пищи, проживающим в доме.

— 'Дадличка, дорогой, как прошел день? Ты был в гостях у Полкиссов?'

— 'Как обычно, мам. Не был я ни у каких Полкиссов! Чем там заняться? Развлекать эту грымзу, его мамашу?! Приставка у меня круче! В общем, нечего мне там делать,' — кто сказал, что Дадли плохо умеет выражать мысли и не дружит с родным языком? А вы попросите его посквернословить!

— 'Как же так? Ведь летом ты почти каждый день туда ходишь?!' — мать... самое слепое и прощающее существо на свете... Хотя везде есть исключения. Наверное, это связано с какой-нибудь химией организма. Кому-то дано, а кому-то... тоже дано, но совсем не то, что нужно!

— 'Ага, как же! Буду я тратить каникулы на такое дерьмовое занятие! Летом я набиваю свой авторитет в округе! Хотя я и в школе его набиваю... Кулаками, ха-ха!' — бедный ребенок. И рад бы сдержаться, но зелье вызывает эмоции, похожие на желание преступника поделиться вехами биографии, о которых никто не знает, а жаль! Ведь такие гениальные дела проворачивал! Только тут эффект посильнее в несколько раз, и внутренний контроль вовсе уничтожается.

— 'Что ты такое говоришь, Дадли?! Драться нехорошо! Скажи ему, Вернон!'

— 'И что я должен сказать?! Это суровый мир, и прав в нем всегда сильнейщий! Побиваешь окружных сосунков, а, Дадли? Хе-хе! Вот помню, я тоже в детстве округу в страхе держал. Всегда найдутся слабаки, которым легче поделиться булочкой или карманными деньгами, чем получить в глаз, ха-ха!!!' — ох, я и не сомневался, Вернон. Иначе, откуда бы ты приобрел такие блистательные навыки по запугиванию маленьких детей, которые применял на мне. — 'Правда потом я растолстел, да и пошел в другую школу... Там уже иногда побивали меня... Чертовы воспоминания, откуда вы только взялись?!'

— 'Вернон, как можно?! Кем вырастет наш мальчик, если ты будешь учить его такому?' — прямо мать Тереза в юбке... Или оригинал в юбке и так был? Или все-таки в сутане... Вернон прав, что за чертовы мысли?! Только теперь у меня.

— 'А его уже и учить ничему не надо! У Дурслей это в крови, верно, пацан? Вот возьми хотя бы сестру мою! Она еще страшнее меня была! Била даже парней старше себя! Причем мне самому тоже доставалось... Чертовы воспоминания, откуда вы взялись?!' — ну, не зря же у нее в старости такой противный характер...

— 'Ох, уж эти Дурсли!.. Дадли, не бери с них пример!' — наконец-то, первый крик души Петунии.

— 'Что ты сказала? А ты не Дурсль, что ли?! Хотя, да, ты Эванс. Родственница двоих ненормальных!' — это дядя оскорбился за свое благороднейшее и... грязнейшее семейство Дурслей. Круто звучит, внушает!

— 'Нне смей-й! Да я душу продать готова, чтобы родиться вновь, но с этим проклятым даром! У меня в жизни не осталось ничего! Ничего! Как я хотела, чтобы мама в восхищении смотрела на результаты моей учебы! Но что я могла показать: дурацкие тетрадки с оценками?! А эта... Лили... ей запрещали колдовать, но она привозила всякие движущиеся картинки!.. Эти идиотские часы с хлопушкой, которые повесили в гостиной, и каждый раз, когда они взрывались и восстанавливались, родители с грустью вспоминали сестру! А зелья?! Один раз она привезла с собой зелье эйфории... Да я такого счастья в жизни не испытывала!!! А в итоге она умерла! Но это все из-за чертова Поттера! Если бы я стала колдуньей, я была бы счастлива! А сейчас что?! Только сын... который, похоже, растет уголовником! И его папаша-морж!' — вот это монолог! Я в восхищении! О чем-то подобном можно было догадаться. Если твоя сестра — волшебница, ненависть к магии на пустом месте не появится. Только из зависти и обиды. А я, значит, напоминание, то ли о рухнувшей сказке, то ли о мучениях юности. Точнее, уже не я, а другой ребенок... Не переборщил ли? А то найдут маленького козла отпущения в собственном доме. И никакой мэр не остановит!

— 'Все!!! Я не намерен продолжать разговор! Я ухожу!' — ну, хоть так. Главное, градус не перешел предела. Пусть Вернон свалит куда-нибудь, напьется, поплачется бармену... Или его в бордель потянет? Да мне плевать!.. Главное, надо будет забрать зелье, а то такая терапия может далеко завести. А потом пусть сами мирятся, как хотят.

— 'Значит, папу били в школе? Он что, слабак?' — мда... Дадли усвоил из потока информации самое ценное для себя. Остальное вообще услышал?

— 'Нет, Дадлик, он просто занимал свое место... Кого-то бил он, а те, кто сильнее, били его. Вернон — не вершина пирамиды, сынок, он не лучший, далеко не лучший...' — все, вы сейчас заставите меня прослезиться, хе-хе. Прерываем трансляцию любимой передачи экстренным сообщением: 'Дурсли в шоке! Никогда еще дружная семья не видела такого СТРАННОГО ужина!'

Эх, им еще завтрашний утренний кофе пережить надо... Молитесь, чтоб Вернон к утру не вернулся, ха-ха!

* * *

А на следующий день должен был состояться мой первый официальный прием в жизни. Будучи Гарри Поттером, я так ни разу и не удосужился отпраздновать свои победы на министерских раутах, а все гонял свою главную жертву по Англии. Зато теперь имею законное право. Я тут почти на отдыхе! Надеюсь...

Прием был назначен на пять часов вечера, и у меня было много свободного времени. До обеда я поиграл в 'Повелителя' (лелея смутную надежду, что вот сегодня-то и состоится моя первая победа над дурацким призраком, но... нет! Не дорос еще — бить тех, кто сначала всю жизнь посвятил этой игре, а потом еще и пару столетий упражнялся в ней в качестве остатка собственной личности), потом почитал в библиотеке пару интересных книг. А они, между прочим, занимали весь второй этаж! Одно крыло было закрыто — там держались книги, небезопасные для ребенка и даже для одного взрослого (министерские проверки у бывших пожирателей иногда случались). Другое крыло и центральная часть находились в свободном доступе. И даже тут я находил много такого, о чем почти не слышал. Мда, если посчитать наш с Драко суммарный возраст, получится где-то сорок лет, и это если принимать в расчет его огрызок души, а не то, что успело вырасти в этом мире. Я явно знаю намного меньше Дамблдора или Волдеморта... Радует лишь то, что в обучении мы с Драко часто расходились по профилям, и можем дополнять друг друга.