Проведя преобразование в лиса, и накинув на себя иллюзию самого себя, в человеческой форме, при этом, сделав себе моральный втык за то, что раньше так не делал, я принялся разбираться с собственной энергетикой, попутно ускоряя движение частиц реацу внутри тела строго в тех местах, где были повреждения. К ночи все было закончено, больше никаких влияний на меня не выявлено, либо просто на данном уровне развития я не способен их засечь, причем я склоняюсь именно ко второму варианту, и я накинулся на заказанную мною в номер еду. Расплатившись с официанткой мелкими камушками с накинутой на них иллюзией местных денег, отомстил за некачественное варево, которое они разносят тут на первое. Мелочно, но приятно, да и иллюзия продержится несколько суток, за это время сменив не одного обладателя. Развеется, когда я буду уже далеко от этого района. С такими мыслями я завалился спать, использовав "зеркало" и оставляя материальную иллюзию вместо себя, запитанную на пять часов работы. А дальше уже и я проснусь. Хм, да, а с разблокировкой активности мозга пришла и паранойя.
С утра, перекусив рисовыми шариками, отправился в путь. Через пару часов пути впереди показалась странно знакомая фигура. По мере сближения, я все больше стал подозревать, что мне напекло голову. Впереди вышагивала фигура молодого юноши, из-за расстояния и вида со спины не скажу насколько молодого, но, по-моему, все же ниже меня. У него были седые волосы, но прилизанные вниз, а не слегка растрепанные, как у меня, но общее сходство все равно поражало. Купленное мной кимоно, такого же фасона что и старое, казалось его зеркальным отражением, да и комплекция фигуры у нас не особо отличалась. Но, чуть ускорив шаг, который и так был больше чем у моего оппонента, я довольно быстро нагнал и обогнал одиноко шагающую фигуру. Оглянувшись через плечо, сделав вид, что отвернулся от порыва ветра в лицо, я рассмотрел незнакомца спереди. Ребенок лет десяти, у которого щелочки глаз настолько узкие, что не видно зрачков, и насквозь фальшивая улыбка на лице — этот вид ни с чем не спутать. Так вот ты какой — Ичимару Гин, подумал я, уже отвернувшись и ускоряя шаг. Идти в компании того, кто уже был к одиннадцати — двенадцати годам на уровне лейтенанта, было небезопасно. Оставлять такого монстра за спиной тоже не хотелось бы, но сейчас ему незачем нападать на одинокого путника только лишь потому, что мы идем одной дорогой.
Все это пронеслось в моей голове за какие-то доли секунды, заставляя ещё немного ускорить шаг. Спустя пару часов одинокая фигура дважды предателя скрылась из виду, но зато на горизонте замаячило очередное знакомство с неприятной стороной Руконгая. Впереди, метрах в пятистах, на обочине дороги лежало что-то серого цвета. Возможно, я бы не обратил на это "что-то" внимания, если бы не реацу, исходящее с той стороны. Постепенно сокращающееся расстояние позволило мне рассмотреть очертания фигуры человека или точнее ребенка. Подойдя ближе, понял, что это девочка в довольно плохом состоянии. Решив помочь ей (опять благородство где не надо заиграло), а синдром на лицо — истощение от голода. Как лечить тоже известно. Подойдя ближе к тяжело дышащей девочке, на ходу снимая наплечный мешок и развязывая тесемки, я присмотрелся повнимательней к жертве истощения. Серо-зеленое грязное кимоно, с почти оторвавшимся рукавом, висящим буквально на нитках. Светлые волнистые волосы, недостающие до плеч, сейчас запыленные и слежавшиеся, голубые блеклые глаза на чумазом лице и родинка немного ниже рта с правой стороны, ну при условии, что это не грязь. Возраст приблизительно лет тринадцать, может чуть меньше, вот, пожалуй, и все, что можно сейчас сказать о страдалице.
— Держи. — Присев на корточки рядом с ней, протягиваю ей рисовою лепешку. "И откуда только силы берутся?" — Подумалось мне, когда в следующую секунду рисовое изделие буквально исчезло из моих рук, оказавшись у девочки, которая жадно накинулась на угощение. Стоило лепешке закончиться, как на меня уставились уже более живым и осмысленным взглядом, но хоть там и читалась благодарность, голод тоже никуда не исчез, о чем и возвестил на всю округу живот бедолаги, громко взревев.
— Ладно уж, держи. — С этими словами, коротко хохотнув, уж больно умильное личико было у бедняжки, протягиваю ещё одну лепешку, которая повторила судьбу первой.
— Сразу после голодовки объедаться нельзя. — Заявил я вмиг погрустневшей девочке.
— Так что вставай и пошли в город, там и будем тебя потихоньку откармливать. — Да, так на меня еще не смотрели, в обеих моих жизнях. Я даже немного смутился, впрочем, на лице это никак не отразилось, даже когда я, протянув руку, помог страдалице подняться.
Дорога из-за неожиданного попутчика заняла довольно много времени, так что через два часа пути, не наблюдая на горизонте поселения, пришлось снова лезть в рюкзак за очередной порцией, в уме начав отсчитывать еще час до следующего приема пищи. Все же с этим надо быть аккуратней. Не знаю как в обществе душ, а на земле может быть очень плохо тому, кто начнет много есть после голодовки. За это время моей попутчице, у которой любопытство пополам с непоседливостью побороли вежливость и осторожность, удалось меня разговорить. Пусть и на отвлеченные темы. Заодно я ей рассказал, почему ей было плохо и что людям с повышенным реацу нужно питаться. Заодно упомянул, что через пару лет собираюсь поступать в академию синигами. А что, тайны я все равно из этого никакой не делал.
Добравшись, наконец, до поселения, сразу отправились в таверну. Там я позволил разойтись своей новой знакомой на полную катушку, устроив настоящий праздник живота. Чуть позже снял двух местный номер и отправился в ванную первым, ибо одна обжора даже двинуться с места не могла. Освежившись, отправил её по тому же адресу. Вернувшаяся обжорка, вымытая и посвежевшая, с расчесанными волосами, получила от меня новую одежду, купленную пока она мылась. Благо глазомер у меня теперь идеальный, так что её фигуру я оценил на глазок, срисовав параметры. А оставлять её в старой хламиде было бы не только кощунством, но и убиванием всех трудов по приведению красавицы в порядок. Все же, одев старую, разваливающуюся и грязную одежду, она бы не сильно отличалась от себя до ванной, быстро испачкавшись об собственную одежду. Вот только, глядя на свою соседку, у меня возникало чувство дежа вю, но понять где я мог её видеть, у меня не получалось. В итоге, хлопнув себя по лбу, все же удосужился спросить имя моей новой знакомой, хотя по идее так надо было сделать с самого начала, но я опять витал в облаках.
— Рангику Мацумото. — Был получен ответ от задумавшейся над чем-то девушки. Описать мое состояние после этих слов было невозможно.
— А тебя? — Добавила она через пару секунд.
— Кицуне Кэнго. — Заторможено представился я. Все же, не каждый день узнаешь, что нарушил канон, причем абсолютно случайно.
— Странное имя. — Сказала она, хихикнув, но тут же стала серьезной. — Видимо теперь, Кэнго-сан, я должна отплатить за вашу доброту.
Сказала она, будто не спрашивала, а констатировала факт. Как только прозвучали эти слова, она начала развязывать свою юкату. Нет, ну она издевается? Даже если бы я этого и хотел, я поступил бы абсолютно иначе, а не "купил" бы её. Да и какого она творит, неужели трудно понять, что возраст у нас мягко говоря маловат. Хотя вроде раньше в четырнадцать уже женились, а в Руконгае, да и во всем обществе душ, сейчас как раз такие времена, но я то житель двадцать первого века!
— Ты что, сдурела? Неужели ты думаешь, что я бы пошел на такое? Немедленно одевайся, и чтобы больше я подобного не видел. — Почти взревел я, глядя на почти уже голую Мацумото. Хотя должен признать — грудь у нее уже начала появляться, да и талия тоже очень даже, если бы не торчащие ребра — голодовка никому на пользу не идет. Смущенная, пристыженная и немного удивленная одновременно, Рангику быстро запахнулась в свое одеяние и, отвернувшись, начала спешно завязывать пояс, оби кажется или как его называют эти японцы?
Дальше вечер прошел в спокойной обстановке, где мы просто общались. Она рассказала свою историю своего появления здесь, не такого и давнего, к слову. Я же рассказал кое-что из своего прошлого в восьмидесятом районе, правда, о событиях до моего там появления — ни слова. Я давно уже решил, что для всех я появился после смерти на окраине восьмидесятого района и там и прожил до этого. В остальном от правды решил не отходить, чтобы не быть пойманным на лжи, если во время приема в академию начнут интересоваться моим прошлым. Да и мало ли может быть ситуаций, может кто-то попробует на меня компромат накопать. Меня даже пожалели, а Рангику по-моему стала себя ещё и виноватой чувствовать. Да и вообще, несмотря на доверительную атмосферу, некоторая неловкость после её "выходки" все же осталась.
Многие наверняка зададутся вопросом — "А чего это я так откровенничаю с первой встречной?" Все довольно банально. Если нигде не напортачить и она все же поступит в академию и станет синигами, то у меня появится как минимум должник, а возможно и союзник-опора. Так что мной сейчас двигали корыстные цели, хотя если бы это была просто голодная девочка, я бы тоже поступил так же, но на следующий день мы бы разошлись, а сейчас же я постараюсь задержаться тут вместе с ней под каким-нибудь благовидным предлогом.
За этими мыслями, уже лежа в своей кровати, я довольно сильно отрешился от реального мира, вернувшись только когда трясущаяся Рангику забралась ко мне под одеяло и, устроившись под боком, уснула. Хм, чего угодно ожидал, вплоть до повторения истории с нашествием пустых, но что ей будет банально страшно спать одной — нет. Дальше я наблюдал очень интересный эффект — моя аура обволокла её, счищая излишки реацу с Мацумото и вливая их в мой резерв, тем самым его понемногу увеличивая. При этом Рангику заулыбалась во сне. У меня же появилась одна интересная теория. Скорее всего, подобное явление завязано на способности кицуне, поскольку такого у синигами в аниме я точно не видел, либо это просто опускалось, не пройдя возрастное ограничение, так сказать. Есть подозрение, что привыкание ко мне как к "подушке", вызвано было у Зарии именно этим эффектом. Тогда меня уместно назвать своеобразным наркотиком, жаль, что я этот процесс не контролирую, да и проявляется он похоже только когда оба участника в состоянии покоя и достаточно близко друг к другу. Хм, теперь я котируюсь в качестве наркотика, так что ли получается? Хотя по факту это только на пользу моей жертве. Ну да ладно, думаю, пора бы и мне поспать.
В итоге я так и остался с Мацумото, точнее это она не захотела меня отпускать. Около месяца мы с ней пожили в шестьдесят четвертом районе, а после отправились в сторону Сейретея. Как я когда-то и планировал, остановились мы уже на третьем десятке, где я и приобрел домик. Там мы и остановились на пару лет, пока я не достигну нужного для поступления в академию возраста. Рангику, к слову, тоже решила поступать, правда, из-за разницы в год, я поступлю раньше. Рассуждая об этом, я шел от живописного озера рядом с нашим домиком, помахивая своим хвостом. К слову, под иллюзией я теперь нахожусь постоянно, поскольку мой звериный облик дает мне неплохие плюсы, но выставлять его на обозрение другим у меня желания нет. Правда, Мацумото, в качестве "гранта" доверия, я показал свою лисью форму, чтобы тут же пасть жертвой затискавшей меня до полусмерти Рангику. После этого я лишний раз утвердился в своем мнении не показывать этот облик даже союзникам. Особенно женского пола.
Наконец, достигнув приемного возраста, я отправился поступать в академию синигами, или как её высокопарно называют обучающиеся в ней аристократы (которых там если и не большинство, то половина точно), в "школу духовных искусств". Приемная комиссия там и правда была, но не такая, какую я себе представлял, постоянно себя накручивая.
В начале поступающих этого года проверили на навыки рукопашной, только мне было интересно — зачем, мы ведь духовным оружием будем пользоваться, а не кулаками махать. Таковые навыки из всего потока, который составлял более ста человек, коих потом раскидывали по разным классам, в соответствии с показанными способностями, продемонстрировали всего шесть человек, в числе которых был и я. У меня и вовсе вышел казус, хоть сами экзамены и принимали синигами, но те же спарринги проводились с третьекурсниками. Своему противнику, после пары ударов, от которых тот ушел, я прописал полюбившийся мне в восьмидесятом районе Руконгая прием — полусогнутой ногой между ног. Так я стал единственным со всего потока, кто одолел экзаменатора. Ну, а что? Они сказали показать все что можете? Я и показал!
Дальше нас попросили продемонстрировать любые манипуляции с реацу. Поскольку я мог только напитывать свое тело реацу, остальное выходило не очень, то решил так честно и сказать, заодно узнать, где я могу это продемонстрировать. Мне заявили, что манипуляции с реацу внутри тела это довольно неплохо на начальных этапах развития, так что меня заверили, что им очень интересно посмотреть на мои умения. В пару мне снова была выбрана моя прошлая жертва. Бедный третьекурсник даже взбледнул, а у меня со спины послышались легкие смешки моих будущих сокурсников. В итоге я нанес ему удар в живот напитанной реацу рукой. Противнику ничего — ему разрешили напитать место удара своей реацу, а вот татами под ним улетело в стену, вместе с незадачливой грушей. На мой вопрос "как так?" я получил развернутый ответ. Поскольку я научился этому приему не по системе, приведенной в академии, а сам, то и его исполнение вышло нестандартным. Или, проще говоря, все синигами подобным ударом направляют всю силу в точку удара, и это легко блокируется двумя способами — либо напитать место удара, как и сделал мой противник, либо быть на порядок сильнее атакующего, тогда можно и животом на его зампакто налететь, эффекта все равно не будет. Я же пропускаю через точку удара около восьмидесяти процентов вложенной в удар духовной силы, а оставшиеся двадцать расходятся полукругом от руки, причиняя урон всей поверхности атакуемого объекта, третьекурсник же, помимо укрепления своего живота, ещё и в ноги пустил реацу, чтобы его даже не пошатнуло, вот и вышел такой казус.
Следом проверяли уровень реацу. Для этого нам надо было коснуться шара, сделанного из прозрачного материала, похожего на стекло, но им не являющегося. Шар начинал светиться с определенной интенсивностью, но как его свечение различают экзаменаторы, мне оставалось лишь предполагать. Я конечно заметил, что светился он по-разному и с разной яркостью, но уже успел запутаться в его оттенках. Правда тут уже отличились своим довольно неплохим для начинающих уровнем духовной силы сразу пятнадцать человек. Один всем известный песец тоже вошел в эти пятнадцать, оказавшись на четвертом месте, но с первым, в руках которого сфера стала чуть ли не миниатюрным солнцем, я бы соревноваться не стал.
Наконец дошло дело и до тестов. Тут на меня тоже поглядывали мои сокурсники, видимо, ожидая очередного казуса, но его не случилось. Сами же тесты проверяли не столько уровень знаний поступающего (хотя и это было, но по минимуму), сколько особенности мышления и способности к тактике и стратегии. Тут я даже в двадцатку не вошел. Угу, гордо стал двадцать первым.
