Пещера Кибакиба

— Теперь я прыгаю на твоего братца, а ты отвлекай Ани, чтобы не лезла.

В общем получилось не хуже, чем за несколько минут до этого в соседней комнате.

Потом Джуди немного потанцевала на фоне окна, а все трое островитян любовались тем, как солнечные лучи подсвечивают распущенные рыжие волосы.

На этом знакомство можно считать завершённым. Принцев ждал очередной день флотской службы, а у Джуди, видимо предстоял день открытий под руководством Ани.

Глава XVI. Американское посольство

Джордж Мюррей проснулся и почувствовал рядом с собой что-то мягкое и упругое. Открыв глаза, он увидел Лекулаани, лежащую на животе и мирно посапывавшую. Он попытался выбраться из кровати, не разбудив девушку, но это не удалось. Принцесса спала чутко и как только её партнёр пошевелился, открыла глаза и бросила взгляд на висевшие на стене часы.

Профессор проследил её взгляд, но спросонья ничего не понял. К 25-часовым циферблатам аалинуйских часов ему ещё предстояло привыкнуть.

Лекулаани приподнялась на руки и пружинисто вскочила.

— Пора вставать, сегодня у нас полно дел.

Профессор, встав, протянул руку к лежащему на столе планшету, и только потом сообразил, что новостей он тут не увидит. Никаких глобальных сетей тут нет.

— Что это? — спросила Лекулаани.

— Устройство обработки информации. — профессор, как мог, объяснил назначение машинки.

— Да, кстати, — добавил он. — Все такие машинки нуждаются в подзарядке аккумуляторов. Нужно будет придумать как обеспечить постоянный ток с определённым напряжением.

— А, не проблема, — отмахнулась принцесса. — Братцев попрошу. У них там у флотских радистов или штурманских электриков наверняка лабораторный источник питания позаимствовать можно. А как мы узнаем сколько наших единиц напряжения соответствует нужному количеству ваших

— Ну вообще это задачка на школьную физику. Берём определение нашей единицы напряжения, определение вашей единицы, сравниваем и через природные константы, которые не могут не быть одинаковыми, пересчитываем. Но можно проще. Находим в нашем справочнике напряжение какого-нибудь стандартного гальванического элемента, например цинк плюс медь с морской водой в качестве электролита, и его же смотрим в вашем справочнике. Вообще Женевьева эту работу уже давно проделала, у неё ведь тоже был гаджет с собой, и я просто сейчас тебе напишу те цифры, которые нужны. Всё равно те цифры, которые на наших приборах, тебе непонятны.

— А ты научишь меня вашему языку и письму?

— Если ты хочешь…

— Конечно хочу! Стала бы я ввязываться в эту историю с посольством, если бы не хотела узнать новое.

— А я думал тебя король почти что в приказном порядке ко мне в постель отправил.

— Понимаешь, Джордж, папа у меня хороший король. Он никогда не отдаёт человеку такого приказа, который тому самому не хочется выполнить. Меня уже сильно достало быть девочкой на побегушках в королевской семье, захотелось чего-то большего, какой-то самостоятельной роли. Я уже думала что пока ко мне кто-то из соседних королевских семей не посватается, ничего не изменить. А вот тут ваше посольство так удачно подвернулось. Давай, позавтракаем, и уже через час тут рабочий день начнётся, можно будет начинать бегать по всяким организационным делам.

Лекулаани позвонила куда-то по телефону, заказав еду, а потом зажгла обнаружившуюся в холле спиртовку под подносом с песком и начала готовить кофе.

— Утренний кофе, — объяснила она. — Это такое дело, которое не стоит доверять слугам. Ну, то есть на дворцовой кухне варят кофе в большом котле, но это же не то. Это только быстренько сонливость отогнать. А если есть несколько минут для того, чтобы сделать приятное человеку, рядом с которым проснулась, то кофе надо варить самой.

К тому моменту, как кофе было готово, принесли еду. Это было что-то похожее на мексиканские бурритос, смесь овощей и жареного мяса, завёрнутая в тонкую лепёшку. Вместе с едой на столе появилась газета.

Профессор с интересом раскрыл её. Он ещё помнил времена, когда интернета у людей в домах не было, и утренние новости читали вот в таких огромных бумажных листах. Сам он тогда был слишком юным, и новостями не слишком интересовался, но отец всегда совмещал утренний кофе с просмотром новостей.

Газета называлась «Малаитское судоходство» и содержала в основном экономические новости. Какие корабли пришли в порт, сколько стоит рыба свежего улова, как колеблются акции судостроительного завода. Была и международная политика, как же без неё. Сариганский[8] кризис, в котором чудом удалось не допустить перестрелки между флотами Гавайев и Филиппин, перспективы заключения договора с Фиджи, конфликты между султанатами Малайзии, претензии Японии на остров Тайвань (как, и здесь тоже?). Великий Тихий океан жил своей жизнью. Где-то рядом кипела не менее бурная жизнь в Индийском, до самого Занзибара и Момбасы. На американском континенте активно торговали с Океанией Перу и Акапулько, основной экспортный порт империи ацтеков. А вот Атлантики в этом мире как будто не было. Впрочем, севернее Акапулько тоже ничего не было. Калифорния представляла собой пустыню с дикими индейцами.

Мюррей подумал, что можно неплохо разбогатеть, начав разработку золота Калифорнии и Клондайка. Правда в Южной Африке арабы уже добрались и до золота, и до алмазов, но всё равно.

Тем временем Лекулаани уже расправилась с завтраком и сказала:

— Сейчас я сбегаю в королевский флигель переоденусь, а потом пойду договариваться насчёт здания. Примерно через полчаса можно будет ехать, смотреть варианты. Готовься.

Через полчаса она явилась потрясая огромной связкой ключей и потащила Мюррея во двор, где оседлала маленький мотороллер, предложив ему заднее сиденье. Мюррей уже привык ездить за спиной Джуди на спортбайке, поэтому на двухколёсном транспорте чувствовал уверенно. Тем более что скорость тут была по калифорнийским меркам никакая. Больше сорока километров в час по холмам Ауки Лекулаани не разгонялась.

Мюррея, пожалуй бы устроил и первый из просмотренных особняков, но принцесса настояла на том, чтобы объехать все пять, после чего остановила выбор на третьем.

С этим они вернулись во дворец.

— Теперь бери верительные грамоты, и пошли в канцелярию. А пока вы там с Тегнааони будете друг перед другом ритуальные танцы совершать, я пойду оформлю передачу особняка под посольство.

В приёмной канцлера за столом с телефонами скучала девушка, чуть постарше Лекулаани. Она тут же доложила шефу по какому-то переговорному устройству и незамедлительно впустила Мюррея в кабинет. Принцесса тем временем отправилась опять в казначейство, которое, как и канцелярия располагалось в центральном корпусе дворца.

Канцлер Тегнааони выглядел лет на пятнадцать старше короля. Кабинет его не представлял собой ничего особенно удивительного, обычный кабинет большого начальника — Т-образный стол для совещаний, шкафы, частью книжные со стеклянными дверцами, частью несгораемые. В книжных шкафах кроме книг куча разнообразных сувениров, видно, что хозяину кабинета приходится регулярно получать подарки из экзотических стран.

Разговор не затянулся. После обмена формальными протокольными фразами и вручения верительных грамот, канцлер выразил надежду, что они встретятся на ближайшем королевском балу, и недвусмысленно намекнул, что пора бы и откланяться.

Мюррей не обиделся. Он понимал, что у канцлера полно забот об отношениях с теми странами, откуда приплывают то ли грузовые суда с ценными грузами, то ли военные корабли с пушками, и страна, отделённая от его мира узкой затопленной пещерой его волнует мало. Эх, не знает он сколько взрывоопасной информации уже притащили через эту пещеру в двух планшетах и двух ноутбуках, и сколько можно легко приволочь ещё.

Он вернулся в свою гостевую комнату и стал собирать вещи, готовясь к переезду в выделенный особняк.

Как раз в тот момент, когда он застегнул последнюю пряжку на рюкзаке, в комнате появилась Лекулаани с двумя довольно увесистыми сумками.

— О, я вижу, ты уже собрался! — с порога сказала она. — Я тоже. Поехали.

Когда они подъехали к особняку, он, к удивлению Мюррея уже не был заперт, и там хлопотали какие-то люди.

— Знакомься, это Пинга, — представила принцесса девушку лет двадцати пяти, сосредоточенно драившую пол в холле за парадным входом. Она у нас будет главой штата слуг. Кастеляншей, главной поварихой и всё такое. Я её с огромным трудом у Таантигеро выпросила. Она у папы во дворце на очень хорошем счету была.

К обеду особняк посольства приобрёл более-менее обжитый вид. Вот здесь, в холле столик для секретарши, роль которой примеривала на себя сама Лекулаани, вот тут официальная часть, кабинет посла, вот жилая, холл с камином и из него двери в спальни. Прикинув что тут есть целых четыре спальни принцесса немножко задумалась, а потом вдруг сказала:

— А тебе не кажется, что на такой особняк одной хозяйки-секретарши мало? Мне бы не помешала помощница, которая будет сидеть в холле и отвечать на звонки, пока я мотаюсь по каким-нибудь хозяйственным делам или наоборот, бегает пока я тут сижу.

— И что ты предлагаешь?

— Давай ты возьмёшь ещё одну наложницу.

Мюррей заподозрил какую-то интригу:

— У тебя есть кандидатура на примете?

— Да, Эангиреа, моя одноклассница. Ей уже скоро шестнадцать, а отец не хочет её отпускать от себя. Хотя обычно девушек отдают в другие дома лет в четырнадцать.

— А ко мне отпустит?

— Ну у папы будет хороший повод на него надавить. Чтобы избежать дипломатического скандала.

— А на самом деле? Какова причина? — продолжал допытываться Мюррей.

— Ну, я думаю, они сами тебе расскажут. — потупила глазки принцесса. — Причём скорее даже отец, прежде чем отдавать Эангиреа тебе в руки. Ну так я звоню папе?

— Почему папе? Чтобы он строго сказал Мерангироа, чтоб тот тебя принял.

— А может ты всё-таки расскажешь?

— Нет. Я хочу чтобы папа мог честно сказать Мерангироа что ты — человек посторонний, этой истории не знаешь, и в первый раз услышишь её от него.

И вот вечером того же дня Джордж Мюррей нанёс свой первый в Аалинуи светский визит. Ужин в доме короля не в счёт. Лекулаани его долго готовила и инструктировала. В гости они отправились пешком, благо аристократический квартал в Ауки небольшой, и до дома Мерангироа от посольства было от силы минут десять ходу.

Мерангироа оказался человеком лет пятидесяти, с завитой в многочисленные косички шевелюрой и довольно толстым пузом. Как-то Мюррей уже успел привыкнуть что военные аристократы в Аалинуи — спортивные и подтянутые в любом возрасте, хотя если подумать, он успел познакомиться только с двумя — королём и канцлером. Те были управленцами и политиками высокого уровня, такого на котором собственное здоровье становится необходимым инструментом, а забота о нём — затратами времени на содержание этого инструмента в порядке.

Мерангироа же был, похоже, мелким гражданским чиновником, и мог позволить себе более расслабленный образ жизни. Его дочь, присутствовавшая за столом в роли хозяйки дома, причёсывалась примерно так же, как Лекулаани и оделась на торжественный приём в топик и юбку того же фасона, только если Лекулаани носила чёрную юбку, то у Эангиреа и юбка и топик были белыми.

После того как было отдано должное ужину, хозяин дома пригласил гостя посидеть на веранде, оставив девушек в комнате.

— Я понимаю, что поступаю против обычаев, удерживая дочь в доме, — стал он рассказывать свою историю. — Но пока она в моём доме, это я решаю кого принимать, а кого не принимать. А в любом другом доме хозяин не откажет в гостеприимстве сыну канцлера Тегнааони.

— А в чём проблема с сыном канцлера?

— В том что Эангиреа безумно в него влюблена. Пока я их держу на расстоянии это никак не проявляется. Но если позволить им встречаться, и вдруг выяснится что парень разделяет эти чувства, ни у кого в Ауки, включая самого короля, не будет повода их остановить. А значит я окажусь в родстве с родом Тегнааони, с которым у нас вражда на протяжении трёх поколений.

— Интересно, а что думают по этому поводу другие главы домов? Ведь если вражда длится три поколения, они не могут об этом не знать?

— Они думают, что я старый самодур, и цепляюсь за отжившие традиции кровной мести. И как раз брак моей дочери с представителем того дома был бы прекрасным поводом торжественно объявить о прекращении этой затянувшейся истории.

— И какой же выход из этой ситуации видите вы?

— Никакого не вижу. Куда ни кинь, всюду клин. Единственное что я могу сделать это тянуть время, рассчитывая на то, что все мужчины из того дома найдут себе женщин помимо моей дочери, а она выйдет за кого-нибудь с совсем другого острова. С моей же смертью род пресечётся, и эта месть прекратится сама собой.

— Ну что я могу сказать, я здесь человек новый, ничего пока не понимаю. Вроде бы канцлер показался при первом знакомстве вполне достойным человеком.

— В том-то и дело, Все смотрят на Тегнааони, сделавшего карьеру практически своим трудом, смотрят на его сына Киангерети, достойного молодого офицера, и не видят, какие рифы таятся в подводной части этого зелёного острова.

Мюррей задумался. Прислушался к доносящемуся из комнаты щебетанию девушек. Нет, как-то нехорошо оставлять юную Эангиреа в этом доме, наполненном тенями прошлого. Но что сказать её отцу?

Впрочем, тот сам пришёл на помощь:

— Выхода у меня, как вы понимаете нет. Если уж сам король настойчиво выражает желание чтобы я отпустил дочь в свободное плавание, то единственное, что могло бы этому помешать, это желание самой Эангиреа. Но обещайте мне что вы сделаете всё возможное, чтобы познакомить её с молодыми людьми из других родов. Вы сейчас диковинка, вас будут приглашать на самые разнообразные приёмы, к вам будут напрашиваться в гости. Так что есть шанс, что дочь выкинет из головы эту блажь, и найдёт себе кого-нибудь другого.

Мужчины ещё долго беседовали на веранде. Джордж почувствовал что Мерангироа просто нуждается в том, чтобы выговориться. Он его слушал, соглашался, иногда осторожно возражал, чтобы дать возможность повернуть тему следующей стороной.

Когда они наконец решили, что пора закругляться, и вернулись в комнату, Мерангироа уже считал Мюррея лучшим другом и был готов спокойно доверить ему свою дочь. Хотя Мюррей был уверен, что никаких слишком обязывающих обещаний он ему не давал.

Эангиреа уже собралась и сидела рядом с парой довольно больших чемоданов.

— Как мы это всё потащим, — ужаснулся Мюррей.

— А, — отмахнулась Лекулаани, — такси вызовем.

Потом, когда Эангиреа уже устраивалась в своей новой спальне, а Лекулаани опять залезла в постель к Мюррею, он спросил у принцессы: