А потом была разведка, которую он послал по главной дороге в сторону Хейдирберга только для того, чтобы она врезалась прямо в свою собственную дьявольскую засаду в двадцати милях к югу от города. У него все еще не было официального названия взрывных устройств, которые использовали еретики. Он позаботился о том, чтобы официально не узнать, что его люди окрестили их "Ко-янгами" в честь самого печально известного взрыва в истории Вселенной, поскольку инквизиторы его армии сочли это название столь же оскорбительным, сколь и богохульным, но оно также было более подходящим, чем им (или ему) нравилось признавать. Это было так, как если бы еретики могли класть осколочные снаряды куда угодно и заставлять их взрываться по команде, но вся шрапнель летела в одном направлении. Горстка его разведчиков выжила и принесла полдюжины изогнутых железных пластин, которые, казалось, были частью чего бы то ни было, но это не приблизило его к пониманию того, как все это работает. И, к сожалению, что бы это ни было, они были не единственным демонским устройством, создавать которые научили еретиков Шан-вей или Ко-янг.
Колонна, которую он послал в Хейдирберг, остановилась, что вполне понятно, когда она наткнулась на окопы прямо через дорогу, ощетинившиеся еще большим количеством еретической артиллерии. Она развернулась по обе стороны от дорожного полотна, посылая пехоту вперед через густые деревья, используя лес для прикрытия от вражеских орудий. Именно тогда они обнаружили, что в дополнение к взрывоопасным убийцам людей, с которыми они уже сталкивались, у еретиков было еще больше таких, которые могли быть зарыты в ту самую землю, по которой ходили люди. Они также не стеснялись заполнять леса за порожденными Шан-вей тварями большим количеством своих проклятых стрелков. В этом конкретном несчастном случае он потерял более трехсот человек, и когда командир его дивизии на месте затем бросил колонну прямо по дороге, пытаясь захватить окопы на острие штыка, общее количество потерь утроилось.
Мне нужна информация, — почти в отчаянии подумал епископ воинствующий. — Я должен знать, с чем мы столкнулись, прежде чем бросаться вперед вслепую. Но каждый раз, когда я пытаюсь получить информацию, все, что мне удается, — это потерять еще больше людей.
Он заставил свою челюсть расслабиться, глубоко вдохнул и повернулся спиной к карте. Вместо этого он выглянул в иллюминатор, сцепив руки за спиной и наблюдая, как заходящее солнце превращает воды Дейвина в ослепительное золотое шоссе. Шоссе, перекрытое и заблокированное герцогом-еретиком и его проклятой армией.
Еще один прекрасный день предзимней кампании, проведенный, сидя на собственной заднице, — угрюмо подумал он. — Осталось не так уж много дней, и великий инквизитор будет не очень доволен, если мы не сможем найти способ использовать те, которые у нас еще есть.
Он подумал о своей последней встрече с Седриком Зэйвиром, специальным интендантом армии Гласьер-Харт. Верховный священник-шулерит был на двенадцать лет моложе его самого и, технически, намного младше его в иерархии Матери-Церкви. Однако каждый церковник знал, что не все прелаты были созданы равными, и Зэйвир также был личным представителем Жэспара Клинтана, в то время как Кейтсуирт никогда не стремился к епископскому званию, пока джихад не выдернул его из рядов храмовой стражи. У него было мало друзей и не было союзников в высших эшелонах епископата, и даже у кого-то с гораздо лучшими связями, чем у него, было бы достаточно причин опасаться гнева великого инквизитора.
Кроме того, викарий Жэспар прав, и ты это знаешь! — резко сказал он себе. Есть только одно лекарство от ереси — то же самое, которое мы дали этим ублюдкам Стантина после Эйванстина. Предайте лидеров Наказанию, и остальные будут учиться на их примере. Лэнгхорн! Даже лидеры могут покаяться, пока не стало слишком поздно! А если они этого не сделают, то любой, кто поднимет руку на собственных Божьих архангелов, заслуживает того, что он получит.
Однако он начал задаваться вопросом, видит ли генерал-капитан Мейгвейр то же самое. Из донесений Мейгвейра было ясно, что он ожидал, что Кейтсуирт останется на месте так же, как расположился Уиршим, но армия Гласьер-Харт продвинулась не так далеко вперед, как армия Силман. Уиршим находился более чем в девятистах милях от своего последнего неповрежденного шлюза на озере Ист-Уинг; у Кейтсуирта были безопасные, не подвергающиеся угрозам коммуникации на всем пути от залива Бесс через канал Чарейян и реку Фейрмин. Один Лэнгхорн знал, как долго он будет пользоваться этой линией снабжения, но сейчас она принадлежала только ему, и что бы ни думал Мейгвейр, викарий Жэспар был абсолютно прав в том, что он сказал отцу Седрику в своих личных посланиях. Если бы они ослабили давление на еретиков — если бы Стонар и его союзники смогли отбросить армию Бога назад, заставив ее перейти исключительно к обороне, — моральный дух еретиков катастрофически восстановился бы после удара, нанесенного им "Мечом Шулера".
Мы наступили им сапогом на горло! Мы оттеснили их назад везде — везде! Если мы позволим им остановить нас на нашем пути после этого, весь импульс перейдет к другой стороне. И викарий Жэспар тоже прав насчет того, на чьей стороне Бог! Наступает время, когда люди, которые сражаются за Него, должны доверять Ему, чтобы Он сражался за них.
Он хмуро смотрел на эту сверкающую золотую гладь воды, сцепив руки за спиной. Доларцы не ожидали, что их призовут снабжать армию Гласьер-Харт, и он не слишком доверял доларской эффективности ни при каких обстоятельствах. Хуже того, все припасы, которые направлялись по каналу Холи-Лэнгхорн для армии Гласьер-Харт, сейчас должны были быть развернуты и отправлены окольным путем в залив Долар, прежде чем они смогут подняться по Фейрмину до его нынешней позиции. Это означало, что он не увидит много новых боеприпасов или запасных солдат до зимы, но его задержка здесь позволила ему накопить достаточные запасы пороха и ядер, и, по крайней мере, доларцы, казалось, были способны доставлять продовольствие и фураж до тех пор, пока в конце октября каналы не начнут замерзать. У него была бы мобильность, чтобы воспользоваться любой победой, если бы он мог просто убрать Истшера с дороги.
Он отвернулся от иллюминатора, снова устремив сердитый взгляд на карту, и понял, что ему нужно делать.
* * *
— Мне это не нравится, отец, — пробормотал епископ Адрейс Постажян, стоя и вглядываясь в серый предрассветный туман. Это было не то замечание, которое многие старшие офицеры армии Божьей сделали бы своим дивизионным интендантам, но Постажян и отец Айсидор Зоэй были очень похожи. Не физически — Постажян был шатеном, кареглазым и явно коренастым, в то время как Зоэй был светловолосым, с серыми глазами, худым и на целую голову выше, — но внутри. Они понимали друг друга, и Постажян знал, что Зоэй теперь не воспримет его превратно.
— Я бы сам предпочел иметь лучшее представление о том, с чем мы собираемся столкнуться, милорд, — ответил младший священник. Он был на четыре года старше Постажяна, что делало его немного пожилым для его духовного звания, вероятно, потому, что он был более методичным и организованным, чем блестящим. Он был ярым врагом ереси, но, как и Постажян, предпочитал иметь четкий план, прежде чем вступать в бой.
— К сожалению, — продолжил он дальше, — епископ воинствующий Канир прав. Нам нужно сокрушить эту еретическую позицию, прежде чем они смогут усилить ее еще больше.
— Согласен. Согласен! — Постажян махнул рукой, как будто мог развеять туман и ясно видеть. — И Бог свидетель, у нас достаточно людей, чтобы выполнить эту работу, но это будет стоить как Шан-вей. — Он покачал головой. — Не думаю, что полноценное нападение — это то, что большинство людей назвали бы "борьбой за разведданные".
— Мы не смогли добиться этого никаким другим способом, — указал Зоэй, и Постажян перестал качать головой и неохотно кивнул.
— Я не говорил, что не вижу лучшего способа сделать это. Однако это не значит, что мне должно нравиться это делать. Особенно, когда я думаю обо всех людях, которые будут ранены или убиты к полудню.
— Если все пойдет хорошо, большинство из них будут еретиками, — мрачно сказал Зоэй.
— Если все пойдет хорошо, — согласился Постажян.
* * *
— В любое время, милорд, — тихо сказал полковник Мейндейл, стоявший рядом с Каниром Кейтсуиртом. Только тот, кто хорошо знал начальника штаба армии Гласьер-Харт, заметил бы тревогу в карих глазах Мейндейла, когда он посмотрел на свои карманные часы, стрелки которых поблескивали золотом в свете фонаря.
— Во всяком случае, при условии, что они начнут вовремя, — кисло ответил Кейтсуирт.
— Постажян, Сковейл и Уэймян знают свое дело, милорд, и они бы сообщили, если бы ожидали, что их задержат. В любом случае они могут отклониться на минуту или две, но не более того.
Кейтсуирт только хмыкнул. Дело было не в том, что он не соглашался с Мейндейлом. После того, как дивизия "Чихиро" епископа Гармина все еще подбирала замены после того фиаско на Хейдирбергской дороге, дивизия "Зион" Халрина Уэймяна, дивизия "Суливин" Постажяна и дивизия "Фирджирсин" Тимана Сковейла были тремя лучшими, которые у него были, но это не сделало его счастливее от того, что касалось его собственных приказов требовать от людей в этих подразделениях. Множество других его подразделений могли последовать за "Зионом", "Суливином" и "Фирджирсином", но в этих условиях требовалось что-то особенное, чтобы справиться с еретиками. Если бы кто-нибудь мог это сделать, он бы сделал это, чего бы это ни стоило...
Епископ воинствующий покачал головой. Было слишком поздно передумывать. Они были преданы делу, и в ближайшие несколько минут им предстояло выяснить, можно ли это вообще сделать.
* * *
— Что это было?
Взводный сержант Руфус Хапкинс поднял голову.
— Кто это спросил?! — потребовал он резким шепотом. Все его люди знали, как важно в подобный момент идентифицировать того, кто говорит. Без этой информации драгоценные минуты могут быть потеряны на выяснение того, кто что где видел, но даже самые опытные могут забыть и...
— Я, сержант, — ответил рядовой Бинжэймин Мэйкисэк со своей позиции в десяти ярдах дальше по боевой ступеньке бруствера. — Простите.
— Так что было что? — спросил Хапкинс, стараясь не высовывать голову из-за бруствера и тихо приближаясь к Мэйкисэку.
— Не знаю. — Мэйкисэк махнул рукой на северо-запад. — Я кое-что слышал там, но...
Внезапный взрыв разорвал туманный предрассветный мрак — вспышка в тумане и раскат грома, за которым мгновение спустя последовал хор криков. Мгновение спустя раздался еще один взрыв, затем еще один.
— Стоять! — закричал Хапкинс. — Гонец!
— Здесь, сержант.
— Отправляйся на командный. Кто-то в "подметальщиках" в секторе Эйбл!
— Да, сержант!
Гонец исчез в траншее связи, а Хапкинс взвел курок и изготовил свой "мандрейн". Он услышал металлический лязг вокруг себя, когда пятьдесят с лишним человек из 1-го взвода роты А 1-го батальона 5-го полка последовали его примеру, а затем также примкнули штыки. Раздалось еще больше взрывов — и еще больше криков — перед их позицией, распространяясь с северо-запада на юго-запад, как летняя молния, и он почувствовал, как внутренне напрягся. Храмовые мальчики не нашли бы так много "подметальщиков" через такой большой фасад, если бы там не было собственной шайки Шан-вей!
— Что тут у нас, Руфус? — спросил голос, и он повернул голову, когда лейтенант Стивин Хилмин, командир 1-го взвода, взобрался на огневую ступеньку рядом с ним, чтобы заглянуть через бруствер. Хилмин крепко спал две минуты назад, но никто бы не догадался об этом, взглянув на него.
— Будь я проклят, если знаю, сэр. — Хапкинс покачал головой. — Хотя, судя по тому, как это звучит...
— Замечание принято. — Как и Хапкинс, Хилмин был чисхолмцем, хотя был едва ли вдвое моложе взводного сержанта. Он был крупным, атлетически сложенным молодым человеком, умным, не будучи тем, кого кто-то мог бы ошибочно принять за блестящего, но у него была целеустремленность и почти пугающий уровень энергии. — Есть какие-нибудь новости с командного пункта?
— Нет, сэр, — ответил Хапкинс. — Я бы предположил, что капитан Карлсин уже сам поднимает всех на линию.
— Полагаю, ты прав. — Хилмин кивнул, затем похлопал Хапкинса по плечу. — Держите оборону, пока я не вернусь.
— Да, сэр, — сказал Хапкинс и наблюдал, как лейтенант движется вдоль строя, останавливаясь достаточно долго, чтобы обменяться несколькими словами с каждым из отделений взвода. Судя по звукам взрывов, ему лучше поторопиться, если он рассчитывает вернуться до открытия бала.
* * *
Адрейс Постажян тихо и ядовито выругался, когда из дрейфующих завес тумана послышались взрывы "Ко-янгов" — и крики. Он и его командная группа следовали в промежутке между его вторым и третьим полками, и у него были свои собственные подозрения относительно того, как еретики управляли своими адскими устройствами. Никто в армии Гласьер-Харт еще не выяснил наверняка, как работают новые винтовки еретиков. По крайней мере, официально. Но один из младших офицеров Постажяна предположил, что медные колпачки, которые они захватили в редутах еретиков, могут быть наполнены чем-то вроде гремучей ртути. Предписания Паскуале предупреждали об опасности таких веществ, но это вряд ли отпугнуло бы стаю поклонников Шан-вей, и, по словам лейтенанта, резкий удар заставил бы что-то подобное взорваться, вероятно, более надежно, чем искры от кремневого замка. Но если его можно было использовать для воспламенения пороховых зарядов для винтовок, не было никаких причин, по которым он не мог воспламенить что-то еще, и если бы Постажян был еретиком, он бы использовал какую-нибудь растяжку и простой ударный механизм, чтобы вызвать их взрывы, извергающие шрапнель. Он поделился этим подозрением со своими командирами рот, прежде чем они отправились в путь, но на такой простой местности единственным надежным способом найти растяжку было наступить на нее.
Он прошел мимо груды тел. Двое все еще корчились, и кто-то в зеленой повязке паскуалата работал над ними. Его рот сжался, но, по крайней мере, их было всего шестеро. Это был ничтожный урожай от одного из "Ко-янгов", и он почувствовал себя немного лучше, убедившись, что его наступающие войска оставались должным образом рассредоточенными, лишая взрывы компактных, сосредоточенных целей.
Нам придется снова сомкнуться, как только мы наткнемся на их основные укрепления, — мрачно подумал он. — Еретики, вероятно, будут стрелять в нас, пока мы строимся, но, по крайней мере, большинство парней должны быть все еще на ногах, когда мы это сделаем.
* * *
Старшие офицеры армии Канира Кейтсуирта сделали все возможное, чтобы выработать действенный подход, но их варианты были неприятны, поскольку армия Бога не обладала ничем из многолетнего институционального опыта королевской чисхолмской армии. Храмовая стража, из которой вышло так много офицеров армии Бога, была прежде всего миротворческой силой, на которую никто в мире и не подумал бы напасть. В результате она была непривычна к мышлению в терминах, в которых могли бы мыслить профессиональные армейские офицеры, а это означало, что ей не хватало исходных предпосылок, с которых начиналась новая имперская чарисийская армия. Хуже того — и даже несмотря на то, что офицеры армии Бога по большей части были умны и как можно тщательнее рассмотрели все последствия новой модели оружия — они смогли учесть только те угрозы, о которых знали. Никто не предупредил их о винтовках с казенной частью, минах Клеймора или ударных капсюлях, и никто не мог разумно спланировать, как справиться с тем, о существовании чего они не знали.
