Когда падают звезды

Каким бы ни был уровень интеллекта пока что неудачливой охотницы за женихами, прямой отказ она уж как-то поняла. Кинув убийственный взгляд почему-то на отвернувшуюся в сторону Майю, девушка сделала реверанс и отправилась в противоположную сторону от дома. Казалось, скрип зубов невесты слышался еще несколько секунд.

— Вы не должны позволять так вести себя по отношению к вам, — Витор сел на место, а Майя продолжала вглядываться вдаль.

— А что вы мне предлагаете? Бросаться на обидчиков с кулаками? Это ведь не их вина, что все мы воспитываемся под давлением стереотипов, что мир делится на черное и белое, добро и зло, красоту и уродство.

— Вот это и плохо...

— Что?

— Что даже вы считаете это нормальным. Что даже вы, человек, которого проблема коснулась непосредственно, не пытаетесь ее побороть, — две пары голубых глаз встретились.

— Витор, я предлагаю вам сделку, — решение родилось в девичье голове спонтанно. — Я обещаю, что не буду больше терпеть подобные выпады, не могу гарантировать, что сумею дать отпор, но хотя бы попробую, а вы, взамен, тоже начнете борьбу с собой.

— О чем вы? — граф насторожился.

— О Соне. Я ведь не слепа, вижу, как вы смотрите на нее, — для себя, Майя сравнивала нежность, светящуюся в его глазах, с папиной, когда тот улыбался их маме. Герцог так на младшую леди Дивьер не смотрел никогда, во всяком случае, при ней.

— И чего вы хотите? — он же, казалось, уже пожалел о том, что начал этот разговор.

— Всего лишь дать возможность Соне понять, что она вам интересна. Не переживайте, насильно сватать вам сестру я не буду, но мне кажется, вы не проиграете, если будете вести себя чуточку активнее по отношению к ней.

— Вам не понять... — он склонил голову, как бы сдаваясь.

— Мне? Вы считаете, что именно я могу чего-то не понять в сложившейся ситуации? Послушайте, мы говорим о моей сестре, самом родном для меня в мире человеке. И о вас, моем друге. Не стоит скрывать, что вас волнует то, что вы ее недостойны, ведь вы анибальт. Но, уж поверьте мне, это последний критерий, по которому она будет выбирать вторую половинку. Она нежная, милая, чуткая и справедливая. За нее стоит бороться, — Майя понимала, что посеяла зерно сомнения в разуме Витора, теперь ему предстояло пройти этап борьбы с собой, а это лучше делать в одиночестве.

Сжав ладошку друга, она поднялась с лавки, направляясь в сторону дома. Ей тоже было чем заняться. Например, закончить работу над порученным трудом.

* * *

*

— Как вам книга? Не отбила желание совать нос в дела, недостойные внимание молодой леди? — с первым же вопросом герцога стало понятно, что книга, которую Майя с таким трудом, но все же преодолела, была выбрана не случайно. Чтоб доказать ей самой, что то, за что она взялась, ей не по зубам. Не дано понять. Но нет, он ошибся, может у нее и возникли проблемы с пониманием, зато упрямства ей не занимать.

— Мне было очень интересно, особенно... — она не успела договорить, герцог, стоящий к ней спиной, у горки, повернулся с поднятым бокалом.

— Виски? — улыбнулся так "искренне", что Майе не нужно было быть семи пядей во лбу, чтоб уловить издевку.

— Нет, спасибо, — она сжала губы. Ничего, он поиздевается немного, развлечется, но пользу-то она уже для себя получила, так что все хорошо.

— Что, неужели вы считаете, что виски напиток не для дам? — конечно, все его "удивление" спланированное. — Ну, простите, шампанское подают внизу.

Герцог прошел к креслу, сел, вытянул длинные ноги, Майя моментально почувствовала себя как в ловушке, ведь теперь он преграждал ей путь, казалось, даже забирал кислород. Несмотря на то, что когда-то она выбросила из головы свои романтические представления об этом человеке, сейчас чувствовала себя неуютно, как в ловушке.

— Начнем, — он сделал глоток из бокала, склонил чуть голову, изображая готовность слушать.

Начать — самое трудное в любом деле. Майя ужасно нервничала, пытаясь построить предложения, она то и дело сбивалась, запиналась, перескакивала с мысли на мысль. И все это под внимательный взгляд герцога, и из-за него. Никогда девушка не думала, что публичное выступление, даже если публику составляет один единственный человек, может быть таким мучительным. Но, постепенно, страх притуплялся, сосредоточенность на своем задании заставляла отвлечься от реальности.

* * *

*

Необычайное зрелище открывалось перед его взглядом. Дамиан гордился тем, что своими же руками создал спектакль под названием жизнь для присутствующих тут. Дэррек понял его чувства сейчас, смотря на свой собственный спектакль в исполнении одной актрисы.

Она сидит так прямо, как это только возможно, даже в книгах по этикету вряд ли найдешь образец подобной осанки. Ее обычно белое лицо приобрело новизну — девушка покраснела. Не так, как это происходит с красавицами, известными миру, когда их смуглая кожа, кажется, чуть темнеет. А по-особенному, щеки порозовели, а глаза утратили свою прозрачность, наполнившись настоящей бирюзой. Белые кисти рук не оставляли в покое подол платья ни на секунду, теребя ленту. Интересно, а если бы платье было не таким унылым, что-то изменилось бы? В таких раздумьях, Дэррек практически не слушал то, что говорит девушка, ему приходилось прилагать усилия, чтоб отвлечься от своих мыслей и вернуться в реальность.

Когда ему это удавалось, он подмечал, что девушка, практически ребенок, обладает гибким умом, сам бы он в ее возрасте вряд ли понял так много, бросил бы книгу уже на десятой странице, а она не только ее проглотила, но еще и анализировала. Она не то, что оправдала его надежды, нет, скорее выиграла в этом бою, в котором он ставил на то, что девушка не осилит его задание, а она смогла. Но если раньше его бы это разозлило, сейчас он просто решил, что отыграется во втором раунде, а он обязательно будет.

— И вы согласны с этим? — он впервые перебил ее речь.

— С чем? — от неожиданности она впервые за вечер оставила в покое ленту.

— Что для всего есть свой возраст? Что доступное в двадцать уже запрещено в сорок?

— Нет, — это была правда, еще читая, она задумывалась об этом.

— Почему?

— Мне кажется, это слишком упрощенно. Мы же все разные, в мире не найдется одинаковых людей, если не учитывать близнецов, говоря о внешности. Если внешне мы неповторимы, то точно так же мы уникальны и внутренне. Как же в таком случае можно определить, что лично мне надлежит делать в двадцать и в сорок? Или вам?

— Например? — ему было интересно ее слушать, даже не хотелось оппонировать, она его еще видимо боится, малейший натиск заставит согласиться с тем, что он ей навяжет, но не в этом его цель. А в чем? Он сам не понимает пока.

— Вы и Соня, — она сказала это даже не успев осмыслить, ведь именно так аргументировала неправоту мысли для себя.

— И в чем же у нас совпадают интересы?

Майя поняла, что совершила ошибку, ступив на тонкий лед, ведь их личные отношения обсуждать она права не имела, тем более, если она знает, что к нему питает Соня, то насчет его намерений и чувств, может только предполагать.

— Вы разнитесь возрастом, — если быть откровенной, он старше ее почти в два раза, — тем не менее, находите общие темы, точки соприкосновения, я могу предположить, что будь для кого-то из вас это в тягость, общение свелось бы на нет. А так, получается, что одно и то же задевает струны в душе людей разного возраста.

Он был согласен с ее первым утверждением, но не с примером. Она слишком наивна, чтоб понимать, что мужчина готов выслушивать с огромным терпением любую женскую глупость, если он уверен, что, в конце концов, будет по заслугам вознагражден. И тем более, она не могла быть осведомлена в его мотивах по отношению к сестре.

— К сожалению, вы заблуждаетесь, то, что нескольких людей устраивают следствия, не означает, что они ведомы одинаковыми причинами, и стремятся к общей цели. Хотя с другой стороны, это еще раз подтверждает, что вы правы в неповторимости каждого из нас.

— А какие причины у вас? — Майя понимала, что лучшая возможность понять к чему он ведет свою "игру" с Соней, ей вряд ли представится, а не спроси она сейчас, будет корить себя еще долго.

Дэррек опешил, не ожидал от девчонки такой наглости. И даже перестала отводить глаза, смотрит в упор, кажется, не моргает.

— Мне придется предложить вам прочесть книгу по этикету, чтоб таких вопросов больше не возникало, — его слова снова возвели стену, которая только начала опускаться. Заставили девушку почувствовать себя нашкодившим ребенком, которому не стоит забывать, что даже если в комнате присутствуют всего двое, это не значит, что правила устанавливаешь ты и собеседник с тобой во всем согласен.

После сказанного комната на какое-то время утонула в звенящей тишине и напряжении. Майя просто не знала, что ей сказать, а Дэррек не собирался облегчать ее участь ни на грамм. Не выдержав такой пытки, девушка выпалила:

— Простите. Спокойной ночи, — поднялась, учтиво присела перед продолжающим вальяжно восседать герцогом и направилась к двери.

— Я могу сказать вам только одно, мои причины точно не совпадают с думами шестнадцатилетней мечтательницы. Спокойной ночи, — он тоже встал, но направился к горке.

* * *

*

Сегодня Соня опять пришла ночевать к ней, заявляя, что раз она не желает спать в сухом помещении, ей, как сестре, придется разделить жертвенную участь Майи, а завтра она обязательно лично сообщит о проблеме герцогу.

И вновь в отличие от посапывающей Сони, старшей сестре не спалось. Оказалось, опасаться беспричинно не так мучительно, как имея на то основания. Хоть герцог Мэйденстэр и не сказал прямо, для чего он завлекает Соню, дал понять, что влюбленность сестры не обоюдная. И что же делать теперь? А вдруг уже поздно, вдруг Соня и правда уже любит этого человека, а он в любую минуту может просто надругаться над ее чувствами? Ведь он опасен, и Майя это прекрасно понимала. Ях, как же все сложно... Пусть будет новый день, и новые решения. Закрыв глаза, Майя попыталась уснуть.

* * *

*

Дэррек спал, но совсем не спокойно, ему снились странные сны, Роза, тянущая его за руку по темным коридорам, настолько темным, что он различал лишь ее светлое платье. А потом картина сменилась, они были уже в его комнате, на его кровати, но что-то изменилось — глаза, у Розы были голубые глаза, в которых Дэррек начал тонуть. Это был далеко не кошмар, но проснулся он в холодном поту. Рывком сел в кровати. Видимо, слишком душно в комнате. Подойдя к окну, мужчина подставил лицо и голый торс прохладному ветру. Вот так-то лучше. Нет, эти игры опасны. Уже месяц он живет монахом, конечно, начнется сниться всякий бред, еще и не такой. Нужно срочно что-то предпринять.

Глава 6

— Знаешь, Витор не так хорош, как нам изначально казался, — сестры спускались к завтраку, когда Соня решила завести этот разговор.

— Что значит, не так хорош? — Майя не видела лица Сони — чуть отстала от сестры, пытаясь справиться с путающимся в ногах юбками.

— Понимаешь, вчера, когда ты после ужина пошла в библиотеку, — Майя решила не врать насчет причин своей пропадания, просто умолчала о некоторых деталях. — И герцог куда-то запропастился, он... Мне кажется, он нечестен с тобой. Ведь так нельзя! Какой джентльмен станет проводить время с одной, а потом делать комплименты другой? Я так ему и сказала, что мне его похвалы не нужны! — Майя еле сдержалась от того, чтобы не дать волю эмоциям, застонав. Бедный Витор, наверное, решился сделать шаг навстречу этой несносной идеалистке, причем, скорее всего этот шаг был деликатнее некуда, но нет, она увидела в этом оскорбление сестры, и, конечно, на следующую подобную смелость он решится еще не скоро. О Ях, ну ведь это было бы замечательно! Все проблемы решились бы сами собой, не нужно было бы ломать голову, как отвадить Соню от герцога.

Майя догнала сестру, преградив ей дорогу, если сейчас же не поставить все на места, Соня успеет придумать себе что угодно.

На удивленный взгляд сестры Майя ответила:

— Подожди. Я хочу тебе кое-что сказать. Мы с лордом Винсентом друзья и только. Ни я к нему, ни он ко мне нежных чувств не питаем. Поверь, если он проявляет внимание к тебе, это никоим образом не ранит меня. И если он тебе нравится, то...

— Нет, — Соня сняла с перила руку сестры, не дающую ей пройти, и понеслась дальше вниз по лестнице. — Он мне нисколько не интересен. Меня интересует другой человек и ты прекрасно это знаешь.

Опустив руки от бессилия в прямом и в переносном смысле, Майя направилась за сестрой, которой вновь удалось ее удивить.

Соня — хоть и младшая, но, видимо, куда более храбрая. Ведь она не раздумывая, при малейшем сомнении, сказала сестре, что она думает о человеке, который приблизился к одной из них. И пусть ее домыслы неправильны, пусть сомненья неоправданны, факт остается фактом, в отличие от нее, Майя продолжает служить сторонним наблюдателем интриг, в который с каждым днем ее сестру вплетают все надежней, а теперь, наверное, и ее саму.

* * *

*

— Простите меня, — Майя шепнула слова Витору, сидящему по правую руку.

— За что? — он, несмотря на то, что как казалось Майе, должен быть чернее тучи после того, как Соня дала отставку, выглядел вполне довольным жизнью, участвовал в общем обсуждении.

— Простите за Соню, она подумала, что вы интересуетесь мною, поэтому так резко разговаривала с вами вчера, — за столом было слишком много людей, чтоб кто-то обращал внимание на отвлеченных, во всяком случае, Майя на это искренне уповала.

— Майя, вам не за что извиняться, уж поверьте, "резкий" ответ вашей сестры для меня звучал совсем не так, как на то рассчитывала она, — Витор вернулся к трапезе, а Майя продолжала непонимающе смотреть на собеседника. В смысле?

Заметив замешательство, Витор снова повернулся к ней:

— У мужчин иная чем у вас психология, то, что вы считаете отставкой, вашим "последним словом", для нас — только стимул, чтобы достичь цели. Не обижайтесь, но ваши уговоры подействовали на меня не так эффективно, как отворот-поворот вашей сестры, — все еще не понимая до конца то, что ей только что сказали, Майя вымучено улыбнулась, но видимо была еще слишком растеряна, так как получила щелчок по носу от необычайно веселого Витора.

В этот момент на противоположной стороне стола раздался хруст стекла и возгласы — у кого-то лопнул бокал. Такое бывало практически на каждой трапезе.

* * *

*

Витор говорил ей чистую правду — видимо, его останавливало то, что Соня может в принципе не среагировать на него никак, но мелькнувшая в ее глазах ярость вчера заставила его отбросить все сомненья. Намного проще ненависть превратить в любовь, чем заставить зажечься огню в сердце, в котором нет даже искры. Единственное, что его волновало, хотя, наверное, волновало, слово неправильное... Его бесило то, как она смотрит на этого Мэйденстэра. Они никогда с герцогом не водили дружбы, но раньше Витор относился к нему терпимо, а сегодня, понимая, куда Соня оглядывается каждых несколько минут, ему хотелось хорошенько врезать герцогу.