Ах ты, тварь! (рабочее название)

Когда совсем рассвело, троица снова вышла на человеческие территории, под утро хорошо подморозило, но с Шапоца сошло уже семь потов. Он посадил Рузу на Лютика, Иванса пристроил сзади нее, и повел, осторожно оглядывая окрестности. Но никого не было, снег уже кружил едва заметными белыми пылинками и после них оставались отчетливые следы, Шапоц остановился и угрюмо смотрел на них, до дороги еще нужно дойти, а для начала понять — где они оказались.

Вздохнув, он повернулся к дочери:

— Стойте здесь, пойду огляжусь. Если услышите шум или крики — сразу в лес. Ясно?

— Может, не надо? — жалобно спросила Руза.

— Дочь, понятия не имею, где мы: того и гляди, наткнемся на заставу — скоро объезд, а мы тут, как бельмо в глазу торчим, и следы еще! — Шапоц в сердцах махнул рукой и зашагал к редколесью.

Шапоц скрылся среди деревьев, Руза отвернулась от эльфа, на душе было тошно, неизвестность пугала, а как страшно терять из виду отца...

— Сандра, все будет хорошо, — промяукал Иванс.

— Забудь свой язык, здесь нельзя его слушать, — огрызнулась Руза и снова отвернулась.

Повисла тягостная пауза, только мальчик шмыгал носом, а она про себя отметила: простудился, дурачок, зачем прицепился?

Внезапно она увидела торопливо шагающего Шапоца, он проваливался в снег, падал, поднимался, но все равно пытался бежать. Когда заметил, что дочь на него смотрит, начал махать руками, призывая к себе, потом показал, чтобы они не говорили. Руза перепугалась, только со второго раза ухватила уздцы, ударила ногами коня и Лютик направился к хозяину.

— Я сойду, быстрее будет, — мяукнул Иванс и соскользнул в снег, Руза не успела ничего ему сказать. Мальчик отстал и она с недовольством подумала, что эльф теперь будет их задерживать. Но не успел Лютик сделать и пяти шагов, как Иванс появился рядом со стременем.

Они добрались до Шапоца и он потянул коня вглубь леса. Отец молчал, только тяжело дышал, эльф легко шел рядом, не проваливался и часто оборачивался.

Когда они остановились, Шапоц поднял руку, призывая к молчанию. И точно, издалека послышались смешки, бодрый голос, который что-то возбужденно рассказывал. Отец схватил Лютика и стал тянуть его вперед, дальше от границы. Так продолжалось минут пять, Шапоц несколько раз падал, выбившись из сил.

— Сандра, передай отцу, я следы замел, — вдруг заметил Иванс.

— Как это? — повернулась к нему Руза.

— Так, у меня есть небольшие способности к стихии воды, — потупился эльфенок, пошевелил растопыренными пальцами и снег вокруг его ног заплясал поземкой.

— Отец! — выдохнула Руза. — Не беги, Иванс следы замел, он — магик.

Шапоц остановился, грудь его вздымалась, пот бежал по лицу. Он снял лохматую шапку и утерся — дочь охнула: голова отца белела под стать снежному покрывалу.

— Разъезд, не наши, скорее Палинские, — выдал Шапоц свои соображения. — Сейчас отдохнем чуть, и дальше идти надо. Давай, дочь, спускайся ко мне, Лютику отдохнуть нужно, — и протянул руки к Рузе. — Не болтайте только.

Они отдыхали совсем немного и когда снова двинулись вперед, Руза вызвалась идти сама. Теперь она раскраснелась, согрелась, но боялась признаться, что устала, у нее крутилась в голове одна мысль: отец уже старенький, ему бы на покой, а не прятаться по королевству от людей герцога. Может, и правда, хватит ей бегать, не уйдешь от судьбы — пожила в долг пару годков, и хватит... Слезинка сорвалась с носа, побежала вторая — Руза сердито утерла нос.

— Нам придется выйти на дорогу, — через час высказался отец. — Во— первых, нужно будет найти, где переночевать, во-вторых, нас уже ищут, в-третьих — Лютику нужно отдохнуть, поесть и попить.

— Нас ищут... Может, мне выйти и... — начала Руза.

— Чего удумала, глупая! Думаешь, они тебя пожалеют? По следам не пойдут? Нас с тобой заберут, его — не жалко? — кивнул Шапоц на эльфенка. — Я тебя в обиду не дам, лучше сам порешу, — и прижал к груди девочку.

— Отец, куда нам? Ведь мороз крепчает.

— Вот и я о том. Видишь, небо какое, красноватые сполохи сквозь облака? Ветер будет сильный, и снег пойдет. Метель, может даже. Никто нас преследовать в такую погоду не будет. А мы двинемся — это наш шанс. Жиром лицо натрем, авось не обморозимся, Лютику я тоже тряпку на голову взял. Сейчас его распрягу, покормлю, напою чуток. Веток, дочь, наноси, чтобы было куда присесть.

Когда беглецы двинулись, поземка уже вовсю кружилась между деревьями и свистел ветер, но они почти выбрались на утоптанную дорогу. Шапоц сел на Лютика, сзади пристроил эльфенка и только потом дочь, затем обвязал всех веревкой.

Они ехали и ехали, дети прятались за широкой спиной. Как Шапоц различал дорогу, как заставлял Лютика передвигать ноги в такую непогоду, Рузе вообще не было понятно. Честно говоря, она уже сдалась, чувствуя себя обреченной и переживая из-за мучений отца, и еще этого странного паренька, прибившегося к ним.

Когда они остановились и простояли минут десять, девочка открыла глаза и осмотрелась. Беглецы подъехали бревенчатому частоколу, отец теребил веревку, силясь ее развязать. Руза постучала ему по спине и передвинула узел к себе, но тоже ничего не смогла сделать — он замерз и стал жестким. Шапоц достал нож, разрезал веревку, слез с Лютика и начал дубасить ворота.

Никто не открывал, да и вообще было непонятно, кому приспичит сидеть сторожить ворота в такую метель. Отец уставал, делал небольшую передышку и снова дубасил ногами, руками ворота. С каждой минутой надежда уменьшалась, но никто не отзывался из селения. Отец выбился из сил и присел на корточки, прислонившись спиной с стене — шансов остаться в живых становилось все меньше... Он снова встал и начал стучать, и еще кричать:

— Пустите, со мной дети! Спасите детей!!!

Через какое-то время, когда мужчина уже потерял всякую надежду, открылась маленькая щель и кто-то начал старательно рассматривать путников.

— Спасите детей, пожалуйста, — прохрипел Шапоц, его заиндевевшие брови и усы с бородой, щеки, покрытые коркой льда, широкие плечи, меч на поясе не внушали доверия, и только две маленькие фигурки, сжавшиеся на коне, растрогали сторожа.

Загремел засов и ворота забуксовали от нанесенного снега, Шапоц схватился за створку в образовавшуюся щелку и начал дергать. Медленно ворота приоткрылись на расстояние охвата руками и Шапоц завел Лютика, едва протиснувшегося в проход. Внутри оказалась деревенька, домов двадцать всего, здесь ветер гулял не слишком сильно, завихряя снег кругами.

— Идем, — кивнул встретивший их дюжий мужик, моложе и могучее Шапоца.

Их привели в теплую конюшню, где зимовали и козы, и пока шли, отец договаривался, а в укрытии достал две серебрушки и отдал хозяину. Они устроились на сене, но не торопились раздеваться. Руза схватила шерстяную рукавицу и растирала обмороженные щеки отца, Иванс съежился на сене и молчал. Через час им принесли дымящийся чугунок с густой луковой похлебкой, хлеб, котелок с пахучим взваром и одну кружку.

— Детей напои, не заболеют, — кивнул на котелок мужчина. — Утром уйдете, разбужу на рассвете.

Хозяин оставил масляную лампу и ушел. Шапоц позволил детям сначала поесть, и когда Иванс увлекся, Руза сердито пихнула его в бок:

— Отцу оставь!

Когда они закончили с поздним ужином, мужчина насухо вытер сеном Лютика, который неторопливо чавкал сеном.

— Все, спать, — кивнул он Рузе, та забралась ему под бочок, а эльфенок сидел нахохлившийся в стороне, пришлось Шапоцу махнуть рукой и ему. Так и заснули, согретой кучкой, совсем как семья...

Пробуждение было тяжелым, Диго ужасно устал, щеки горели, тело ломило, но больше всего тянуло сердце. Он полежал с закрытыми глазами, судя по всему было еще темно, но хозяин сказал уйти на рассвете и если дети раскрылись, то он сможет увидеть их острые уши. Диго выдохнул и открыл глаза — под его подбородком блестел клинок, тут же кольнувший горло. Мечник скосил глаза на детей: Руза раскинулась, ее уши торчали из волос, а эльфенок свернулся калачиком и приложился к ее животу. Диго прикидывал, как освободиться, и кто их поймал, ждал что и как скажут. Вряд ли это были эльфы, не посмели бы пробраться в селение. Или нет?

Оказалось, остроухие — когда резко рванули его руки, легко вздернув, словно пушинку, он заметил бледные лица. Диго беззвучно обмотали веревками, так что он не мог ни нагнуться, ни пошевелиться, потом пнули дочь, отчего она испуганно села и Иванс зашевелился.

Когда их начали выводить, Лютик возмущенно заржал, Диго невольно оглянулся и один эльф, старший, вероятно, кивнул головой на ясли. Лютика быстро взнуздали и начали выводить, на улице на него посадили девочку со связанными руками, эльфенка позади нее и двинулись. Диго с удивлением увидел распахнутые ворота и склонившегося в подобострастном поклоне хозяина, не выдержал и плюнул в него.

Снег еще кружился легкокрылыми белыми мушками, но небо начало светлеть, и похоже, мороз стал значительно крепче. Процессия шла неторопливо, но не проваливалась, Диго заметил впереди эльфа, руки которого были свободны и он их держал впереди. Все эльфы оказались в светлых кожаных масках, которые Диго в темноте принял за бледные лица. И одеты они были совсем по-другому... Специальный отряд, значит... Но больше всего мечника бесило, что они шли почти прогулочным шагом, как у себя в лесах. Он посмотрел на дочь — она склонилась к плечу мальчика, а тот ей что-то тревожно мяукал и посвистывал. 'Понимает ведь бесенка', — усмехнулся Диго. Теперь он не беспокоился за себя, как-никак эльфы показали, что заботятся о дочери — значит, и правда, полукровки им нужны — зов крови, наверное...

Сколько беглецы мучились, ехали, а теперь оказались в редколесье около границы за пару часов. Тут их и поджидали неприятности.

Начало светать, и пятеро эльфов, огромного темного коня с детьми и плененного человека только слепой мог не заметить, а у пограничных стражей таких не держали. К ним скакал отряд. Скакали — вряд ли так можно назвать то, как они двигались, заметил Диго. Чиркнула мысль, как приятно даже в мыслях называть себя Диго. Он оценил ситуацию: их отряд мог почти не торопясь достигнуть границы, стражники нагнали бы только замыкающих, но никто не помешает им преследовать эльфов и на чужой территории, ндаа...

Эльфы оценили ситуацию так же, потому, что остановились, привязали Диго к дереву подальше от предполагаемого боя, рядом дочку. Иванса привязывать эльф не стал, только что-то сердито рыкнул ему и убежал на позицию. Старший осмотрел пленников, и маг, тот, который руками махал, побежал, привязал Лютика к дереву и эльфенка к Рузе.

Стоять и смотреть на бой, когда сердце рвется к товарищам, помочь, предупредить и ввязаться в бой, а мысли осторожно настаивают, что с эльфами безопаснее. Противно! Эльфы молодцы, спеленали его как ребенка, а то он по старой выучке бы кинулся в бой. Шансов у остроухих было немного — всего пятеро против семерых верховых мечников, и луков у них Диго не заметил.

Сначала вступил маг: кони стражников замедлили ход, а потом и вовсе попадали, их ноги словно застряли в густой патоке. Люди поднялись и побежали своим ходом. Один остроухий при их приближении начал метать ножи, даже попал в одного в человека, в горло. 'Раззява, чему учили',— недовольно подумал Диго. Остальные легко отклонили летящие лезвия. 'Шестеро против пяти — совсем неплохо, эльфы против наших мечников никуда не годятся'.

Эльфы переминались, ждали, вели себя абсолютно уверенно, а при приближении стражников достали по паре длинных и хищных клинков, что вообще было странно. Вот один странно прыгает и в воздухе изображает танец саблями, который еще в Тугаре очень ловко исполнял молодой Жус на попойках, мечник быстро теряет меч и падает, обливаясь кровью. Мать вашу, меч нужно держать крепче и шевелиться в конце концов!!! В течение пяти минут все было кончено. Диго почувствовал вкус крови во рту — стражники были незнакомые, не иначе Вежские, только лицо одного было замотано шарфом.

Руза стояла спиной к нападающим, ничего не видела, но слышала , как жалобно заржали лошади, грубые ругательства людей, потом раздался свист клинков, стоны. Она боялась, да. Попасть в руки людей герцога, а они все, все стражники служили Ламори. Иванс, увидев ее бледность, засвистел, пришлось прислушаться.

— Не бойся, это Псы Руки, лучше них — никого нет. Они быстро справятся. Они неподкупные, даааа, — благоговение выплескивалось из мальчика.

Все быстро стихло, эльфы освободили пленников и двинулись дальше. Похоже, никто из них не был даже ранен. Внезапно отец встал столбом над одним трупом, эльф достал клинок и собирался подтолкнуть его вперед.

— Дочь, скажи эльфам, чтобы дали посмотреть лицо этого, кажись, я знаю его, — громко попросил Марек.

Эльф, который собирался подгонять отца, сделал шаг в сторону и тонким и хищно изогнутым клинком рассек шарф.

— Ошек, дурень! — сплюнул мечник. — Идем, что ли? — обратился он к эльфам.

Глава 4.

Полукровка ехала и думала, каким же именем себя звать. Отец, когда обратился к эльфам, словно отвернулся от людей. И все ради нее. Теперь и не Руза она вовсе. Сандра? Иванс сидит сзади нее, руками обхватил живот и прижимается к спине. Не простой он, точно. Эльфийские воины почтительно с ним обращались, никакой грубости. О будущем думать не хотелось, зачем им полукровки? Может, слуг не хватает? Но ведь лесные жители не брезговали рабами, захваченными в плен. Непонятно, очень.

Они ступили на улицу: широкая дорога была выложена кусочками хвороста, и через нее пробивалась трава, обочина начиналась густым зеленым ковром. Навстречу им стали попадаться люди в ошейниках, эльфы. Она во все глаза рассматривала людей — те выглядели сытыми, вполне довольными, хорошо одетыми. Их процессия привлекала внимание и, скорее, не сами пленники, а их сопровождающие. Пока шли, стали появляться дома — обычные небольшие деревянные домики, расположившиеся среди деревьев. Но вот они прошли в странный круг, выложенный цветными камешками, маг завозился и они оказались на краю прохода из туманности. Лютик испугался, заржал, хотел встать на дыбы, но эльф удержал его, успокоил и повел вперед.

Шли они совсем недолго, дышать было трудно — воздух казался вязким, влажным, странный бело-серый клубящийся воздух, который Сандра задевала головой, холодил волосы. Чтобы не завизжать от ужаса, она плотно закрыла глаза и не открывала их, пока руки Иванса не разжались и его не сняли из-за ее спины.

Они стояли перед темным каменным строением, ступеньками повышающегося вдаль, словно уровни в Тугаре, отметили Сандра. Их повели внутрь и поставили почти посередине небольшого зала, сопровождающие эльфы окружили их полукольцом, вытащив свои клинки. Сандра усмехнулась про себя, нашли кого пугаться — спеленаого как младенца мечника, связанную ее и мальчишку. В зале, не блещущем никакими мало-мальскими украшениями, стали появляться другие эльфы, они тихо переговаривались, с интересом поглядывая на них. Иванс почти целиком прислонился к Сандре и не опускал ее руку.