Наклонившись над упавшим гроттху, Син оглядела его. Я успела заметить, что раб все же дышит, а его глазные яблоки время от времени слегка движутся, хотя остальное тело остается неподвижным.

— Жив, но его разум практически полностью уничтожен. А то немногое, что от него осталось, теперь способно испытывать только страх, попав в вечный плен своих кошмаров... Представь себе такое положение... когда от тебя не осталось совершенно ничего, кроме самых жутких твоих страхов... и это навсегда... Напарница, ты не думаешь, что будет милосердием убить его, вместо того чтобы оставить жить такой жизнью?

— Я... м-м-м...

— Заботиться о нем в империи ситхов все равно никто не будет, а сам позаботиться о себе он теперь не в состоянии. Полагаю, что его просто бросят тут, на Коррибане, умирать от голода и обезвоживания, если раньше им не закусит местная живность. Вопрос лишь в том, сколь долго до этого будет продолжаться бесконечный ужас его безумной 'жизни'. Так что?..

— Лучше, наверное... сразу, — наконец, решилась высказаться я.

— Я же сказала, что это удар милосердия, — ситхиня взяла и активировала свой световой меч. — Считай, что это мой тебе подарок.

С этими словами она одним коротким движением вонзила меч в сердце гроттху, а затем отключила его и повесила обратно на пояс.

— Не сомневайся, он воспринял это с облегчением, если еще был способен ощущать такие чувства. Так, а теперь я займусь нашими трофейными свитками. И огромная просьба: ни во что не вмешивайся, сиди тихо-тихо, что бы ни произошло. А то будет очень неприятно, если из-за тебя я допущу ошибку и с нами случится что-нибудь нехорошее.

— Я буду тихо-тихо, — пообещала я, хотя от такого предупреждения стало здорово не по себе. Да и лежавший на полу труп не вызывал приятных ощущений.

— Вот и славно. За дело.

И я действительно молчала и совершенно ничего не делала следующие десять минут, пока Сорзус, подняв ладони над свитками, с явным напряжением делала что-то, чего я даже не замечала.

— Проклятье с обоих свитков снято, — наконец объявила она. — И яда на них нет. Теперь возьмемся за голокрон.

Внимательно осмотрев украшенную узорами пирамидку, Син заключила:

— Тут тоже проклятье — написано в узорах мелкими ситхскими письменами. Мелким шрифтом, можно сказать. Должно подействовать, если активировать голокрон, предварительно их не уничтожив. Сейчас я им займусь...

И еще десять минут ситхиня 'колдовала' над голокроном... В какой-то момент я заметила, что часть его узоров начала на глазах разглаживаться, пока полностью не исчезла. И тогда Сорзус сообщила мне, что с голокрона проклятье тоже снято. После этого она надела абаттар и объявила:

— А теперь — познакомимся с Накгру. Не волнуйся, что бы он там ни болтал, теперь он не опасен. Я хорошо знаю, как работают эти голокроны. Ты готова, напарница?

— Наверное, — не очень уверенно ответила я.

И вот, от прикосновения ладони пирамидка тут же засветилась багровым светом, а затем над ее верхушкой возник голографический образ ситха.

— Я — могущественный и величайший после Адаса повелитель Накгру, — торжественно провозгласил он. Причем, хотя говорил на незнакомом мне языке, я с удивлением понимала его — значение каждого слова появлялось у меня прямо в голове. — Приветствую тебя, храбрец, решившийся заглянуть в сокровищницу моих знаний. Однако, если ты оказался недостойным их, то немедля умри страшной смертью.

Несколько секунд голографический проводник молчал, но ничего не произошло. Син насмешливо улыбнулась.

— Ты — достоин, — заключил проводник. — Спрашивай меня и я отвечу тебе.

— Что ты знаешь о ситхской алхимии? — поинтересовалась ситхиня.

— Об алхимии я знаю... Все, — уверенно ответил Накгру.

— Посмотрим. Кажется, у нас впереди долгая лекция, — с удовольствием произнесла Сорзус.

Глава 13

В походах в коррибанские мавзолеи наступил перерыв — несколько следующих дней Сорзус только и делала, что штудировала найденные свитки и слушала лекции Накгру. А поскольку я видела и слышала все, что видела и слышала она, то и мне приходилось принимать участие в этом изучении... Благодаря абаттару на шее я не только понимала все, что рассказывал ситх, но и осознавала, что именно означают ситхские закорючки в свитках. Вот только мне это было совсем не так интересно, как напарнице — учитывая, что мои знания о Силе в целом и алхимии в частности близились к нулю, все секреты древнего ситха оказались для меня китайской грамотой, словно высшая математика для первоклашки. Ситхиня, напротив, утверждала, что напала на ауродиевую жилу, с энтузиазмом впитывала новые знания и потирала руки, предвкушая, как использует их в своих экспериментах.

Помимо алхимии, Накгру много интересного знал и о древней истории ситхов. Он в подробностях рассказал нам об эпохе короля Адаса — первого ситха, объединившего все ситхские племена и создавшего единую всепланетную империю. Этот ситх с рождения был необычным, имея черную, как уголь кожу, а когда вырос, стал чрезвычайно могучим, как в Силе, так и физически, сражаясь сразу двумя боевыми топорами — по одному в каждой руке, хотя обычно один топор держали обеими руками. От звуков его рева другие ситхи бросались прочь в ужасе или склонялись перед ним. Он побеждал всех, кто бросал ему вызов, и прожил больше трехсот лет, поддерживая свою жизнь с помощью темной стороны Силы... В общем, монстр был жуткий, лишь ужасные завоеватели раката, прибывшие на Коррибан, смогли убить его, но даже тогда он ценой своей жизни одержал над ними победу, вынудив отступить и оставить ситхов в покое. Это ему ситхи впервые дали титул ситх'ари — Верховный Владыка, бог — и после его смерти появилось священное пророчество, гласившее, что 'ситх'ари вернется', только, вероятно, в совсем ином виде.

Поведал Накгру и о последующих эпохах в истории ситхской Империи — вплоть до времени своей жизни десять тысяч лет назад. Все это время ситхи провели в войнах друг с другом или в завоевательных походах на другие планеты, расширивших их Империю. Впрочем, по словам Син, тем же самым они занимались и после смерти Накгру.

А еще древний повелитель ситхов рассказал историю, которая очень заинтересовала Сорзус — об еще более древних рукописях, содержавших самые большие тайны ситхского колдовства, открытые королем Адасом и его наследниками, и некогда спрятанных на Коррибане в храме под названием Полукровный Алтарь, где они были погружены в вечно-вязкий кровяной раствор и защищены могущественным проклятьем. Лишь однажды нашелся повелитель ситхов, который осмелился бросить вызов предкам и попытался добыть их — это был могущественный Вирмак Бессмертный. Но он вошел в храм — и уже никогда не вышел оттуда, несомненно, погибнув от проклятья мстительных духов предков. После того, как мы выслушали этот рассказ, у меня возникла уверенность, что Сорзус непременно захочет посетить этот Алтарь и покопаться там в кровавом растворе. И так оно и оказалось.

Правда, не сразу. Когда Син, наконец, узнала из голокрона все, что хотела, сперва она возобновила походы в гробницы по своему прежнему плану... Но без особого успеха — следующие пять разграбленных захоронений не принесли нам ничего, кроме различных амулетов и сокровищ. Которых у ситхини накопилась уже большая коллекция, так что интерес к ним она утратила, ей хотелось чего-нибудь покруче. Поэтому она объявила, что исследование гробниц закончено, и мы возвращаемся на Зиост... после того, как посетим Полукровный Алтарь.

Даже среди жрецов-киссаев большинство никак на это не отреагировало — они не знали, что это такое. Но несколько самых знающих начали переглядываться с большим беспокойством. Как оказалось (наблюдательная Сорзус расспросила их), Полукровный Алтарь был почти забыт среди ситхов, но те, кто о нем знали, знали также, что у этого храма очень плохая репутация даже среди коррибанских гробниц. Но Син это не смутило, она приказала отправляться туда, благо, из голокрона Накгру получила о местоположении храма детальные сведения.

* * *

Полукровный Алтарь оказался небольшим и совсем не выглядевшим внушительно зданием в обычном ситхском стиле, одиноко стоявшим на скале посреди пустыни. Однако, по словам Син, оно просто лучилось темной стороной Силы. И, как ни удивительно, внутри него не было никаких ловушек — только небольшая пустая комната, стены которой были украшены сценами подвигов короля Адаса и угрозами тем, кто придет туда, не будучи достойным. Одна из фресок — с изображением погребального костра Адаса — отодвигалась в сторону, как дверь, за ней-то и обнаружилась комнатка еще меньше, в которой стоял глубокий каменный котел, заполненный жидкостью, действительно по цвету напоминавшей кровь. А рядом с котлом лежал древний скелет ситха в одеждах повелителя... без черепа.

— Вот значит, почему Вирмак Бессмертный не вернулся отсюда, — улыбнулась Сорзус. — Это трудно было сделать без головы.

Конечно, она не решилась сама сунуть руку в котел без разведки — сначала приказала это сделать рабу, предварительно выгнав из комнатки всех остальных и оставшись с ним наедине. Гроттху послушно погрузил руку в раствор по локоть, потом по плечо, и сообщил, что, кажется, нащупал свиток. А затем закричал от боли, вырвав из раствора руку, схватился за голову и...

Он неподвижно стоял на месте и трясся, не переставая кричать, пока из его ушей, глаз и рта текли струи крови. Потом крик сменился хрипами, шипением и каким-то бурлящим звуком, и у нас на глазах голова раба начала распадаться на части, падающие на пол вперемешку с вытекающим разжижившимся мозгом, и тут же рассыпающиеся в прах. И только когда на шее не осталось уже совершенно ничего, труп перестал трястись и, все еще протягивая руки к тому место, где раньше была голова, рухнул и, наконец, замер рядом со скелетом своего столь же неудачливого предшественника.

— Ш-ш-ш, — тихо и, кажется, даже ласково произнесла Син, обращаясь ко мне одновременно с использованием своего 'успокоительного', хотя наше общее тело все равно немного дрожало после увиденного — конечно, из-за меня, а не из-за нее. — Признаю, зрелище действительно не для слабонервных. Сейчас посидим, отдышимся... глубокий вдох — медленный выдох, вдох-выдох, вдох-выдох... Уже лучше?

— Ага... — кивнула я. — Ты собираешься совать туда руку?

— Ну, не сразу... но, когда ты успокоишься — да, — ответила ситхиня. — Не волнуйся, я поняла, что это за проклятье такое, у меня хватит сил его нейтрализовать. Правда, если ты хочешь, можно повторить опыт с гроттху и рассмотреть его воздействие повнимательнее...

— Не надо! — мне не хотелось еще раз смотреть на расплавление чьей-то головы. Лучше уж... сразу. — Только тебе, наверное, надо будет дать мне лошадиную дозу твоего 'успокоительного'.

— Обязательно. А теперь подготовься. Не волнуйся, мы справимся. Скажи мне, когда будешь готова, — с этими словами Сорзус преспокойно села на пол, опершись спиной на котел, и безмятежно принялась насвистывать какую-то мелодию.

Неужели она совсем не волновалась?! Или просто так хорошо скрывала свои чувства, чтобы не волновать меня?..

Как бы то ни было, через несколько минут я сочла себя морально готовой и сказала об этом 'напарнице'.

— Тогда идем. Принимай покой, ни о чем не волнуйся и ни в коем случае не мешай мне работать, помнишь? — Син встала, послала мне волну успокоения и опустила руку в кроваво-красную жидкость.

Вязкую... липкую... грязную... Мне даже померещилось на секунду, что жидкость тихонько цепляется за мою кожу. Вот пальцы нащупали свиток... схватили его и медленно потянули наружу... Вот вынырнувшая из котла рука уже держит свиток, с которого медленно капает кровяной раствор, над котлом... Затем Сорзус медленно опустила его на пол и снова сунула руку в жидкость. Достала второй свиток, тоже положила на пол, затем третий... Этот оказался последним — пошарив по дну котла после этого, она уже ничего не нашла.

— Ну вот, не так все оказалось и страшно, — улыбнулась ситхиня. — А теперь подожди несколько минут, пока я их почищу.

После того, как Син еще немного помахала над свитками руками, раствор с тех стек на пол, а сами свитки стали чистыми и выглядящими, как новенькие.

— Больше никаких проклятий или ядов на них нет, я проверила, — сказала Сорзус. — Пойдем, удивим суеверных дикарей. Ведь никто до меня не мог совершить такой подвиг.

И действительно, когда она вышла из Полукровного Алтаря и с усмешкой победителя подняла над головой добытые свитки, киссаи один за другим начали падать на колени.

— Ну, кто сильнее: духи предков-повелителей или я? — нагло поинтересовалась Син.

— Ты, госпожа!! — нестройным хором провозгласили киссаи. — Ты самая могущественная повелительница после ситх'ари — короля Адаса!!

— Как знать, может быть, я даже сильнее него... — прошептала мне ситхиня. — Но не будем пока смущать их таким предположением. Отправляемся домой, на Зиост. А в дороге я займусь нашим сокровищем, — она любовно погладила захваченные свитки.

Глава 14

Весь обратный путь до Зиоста Сорзус действительно провела, погрузившись в изучение древних рукописей. По ее словам, часть того, что там описывалось, она и так уже знала, так как за тысячелетия, прошедшие после смерти жадных до своих знаний повелителей, ситхи успели заново открыть многое ими скрытое. Но кое-что оказалось совсем новым и 'весьма занимательным'. На мой же взгляд (я ведь читала все вместе с 'напарницей'), это была какая-то жуткая жуть — вроде создания 'демона', воплощения темной стороны, который принимал облик самого большого страха противника, чтобы напасть на него, а еще... мог в виде дыма влезть ему в рот или нос и высушить изнутри... Ужас.

Однако мне показалось, что внимательнее и задумчивее всего Син читает про ситхское колдовство, связанное с влиянием на разумы и перемещением душ. Что несколько беспокоило — уж не ищет ли она новые способы избавиться от меня?.. Впрочем, когда ситхиня в придачу перечитала одну особо интересную ей главу из свитка по алхимии и запросила консультацию у голокрона Накгру, выспрашивая о каких-то деталях воздействия на живые клетки разумных существ, я начала подозревать, что дело не в этом. Все ее разговоры с хранителем голокрона по-прежнему были для меня китайской грамотой, но... вспомнив о проведенных Сорзус перед отлетом на Коррибан экспериментах над мидихлорианами бактерий, я смекнула, что, может быть, собака зарыта именно тут. Тем более, что тогда Син сама записала в своем журнале, что надеется найти на Коррибане то, что ей поможет в работе. Мидихлорианы, значит... Она действительно увлеклась этой идеей... Но спрашивать 'напарницу' об этом я не стала — пусть думает, что я глупее, чем есть, и ни о чем не догадываюсь.

Выходит, у меня все же получилось хоть как-то изменить историю — ведь в каноне мидихлорианами не занимался никто кроме Плэгаса и Тенебруса. Вопрос только в том, к чему это приведет — станут ли здешние ситхи только еще более могущественными, чего мне совсем не хотелось, или...

— А-а-ах... — я зевнула. Непрерывное поглощение малопонятной информации нагоняло сон.