Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Тем же вечером Виктор рассказал Маше о визите и о предложенных условиях. Девушка, немного поразмыслив, не стала возражать. Созвонились с Антоновым и на следующий день подписали договор. Через неделю им показали текст и график выхода рекламы с местами размещения. Там были перечислены: баннеры на парочке наиболее популярных поисковиков и на нескольких новостных каналах, рекламные слоганы с парой кадров в почти трёх десятках детских и молодёжных групп и каналах-стотысячниках в разных соцсетях (было даже два канала-миллионника, из новичков) и даже телеканал Disney. Виктор с Машей удивились было такому масштабу, но решили, что раз платить ни за что не надо, пусть будет так, как предложили рекламщики. На удивление просто оказалось и с правообладателями всех мультиков, чьи герои мелькали на экране. Они потребовали только сделать титры с упоминанием авторства и запросили чисто символические суммы. Единственным спорным моментом стала озвучка закадрового текста. Олег Васильевич предлагал кого-нибудь из более-менее известных медиа-персон, Руденко же настаивал, чтобы текст прочитали они с Машей. В конце концов сошлись на репетициях с преподавателем сценической речи из ГИТИСа, оказавшегося старым знакомым Анны Константиновны.
Вроде бы простой и короткий текст, который им очень пришелся по душе, поначалу никак не получалось прочитать так, чтобы довольны остались все. В основном недоволен был Евгений Борисович — их "тренер". После нескольких часов мучений и пяти или шести забракованных вариантов Виктор уже жалел, что не послушался Антонова. Видя, что и Машуня начала уставать, хотя поначалу весь процесс её изрядно забавлял, он с раздражением процедил про себя: "Да чтоб она пропала, зажатость наша. Всё, последний раз и я сдаюсь".
Перед тем делать очередную попытку Евгений Борисович вдруг решил рассказать анекдот, обращаясь к Маше, к которой у него и были основные претензии:
"В театре очень капризная актриса говорит режиссёру:
— Я требую, чтобы все драгоценности, которые будут на мне, были не бутафорскими, а настоящими! Иначе играть не буду!
— Дорогая моя! Ну конечно! Всё будет настоящим! И драгоценности, и яд, который вы выпиваете в финале, тоже будет настоящим."
Маша, которая, видимо не знала этот древний анекдот, так заразительно хохотала, что заулыбались все вокруг.
"Ты веришь в сказки? Нет? Зря! Они очень помогают в жизни. Они могут помочь даже тем, кто в них не верит! Попробуй, посмотри! Сделано от чистого сердца и с большой любовью!"
Этот текст, который после анекдота Виктор с Машей произносили, пряча улыбки (каждый по одной фразе), наконец получился! Причем Евгений Борисович даже зааплодировал. Правда, потом съехидничал:
— Это не столько вам, сколько себе. Что сообразил наконец, как вас расшевелить.
И все облегчённо выдохнули! Особенно Виктор, который уже устал мысленно повторять при каждом новом дубле: "Пусть поможет хоть кому-нибудь! Хоть как-нибудь!"
* * *
Запуск наметили на первое июля. Посчитали, что к этому времени закончатся экзамены в школах, беготня по приёмным комиссиям у поступающих, нервотрёпка у родителей начнет забываться... в общем, и детей, и у молодёжи будет время расслабиться и полазить по сети в поисках новинок. За оставшуюся неделю сделали свой канал, который назвали "Magical sand", оповестили о нём всех друзей и знакомых, накидали туда роликов с обычными Ма́шиными работами и стали ждать, нетерпеливо отсчитывая остающиеся часы.
То, что их жизнь сильно изменилась, Виктор с Машей поняли только десятого числа. Всё началось со звонка Антонова. Он попросил приехать к нему в офис настолько быстро, насколько возможно. Причём говорил с явно умоляющими интонациями.
Первые пять дней они, конечно же следили за количеством просмотров, лайков и комментариев. Но, к их огромному сожалению, сначала клип посмотрели только друзья и какое-то количество друзей друзей. Комментарии были... обычными: "Здорово!", "Мне понравилось!", "Вы молодцы!"... Ну, все друзья и пишут обычно именно так. Набралось несколько тысяч просмотров, несколько десятков комментариев и столько же лайков. В общем, авторы решили было, что их эксперимент провалился и отслеживать изменения перестали. Поэтому звонок Олега Васильевича Виктора скорее напряг, чем обрадовал. Он решил, что пойдет речь о какой-нибудь компенсации расходов рекламного агентства и по дороге прикидывал, как будет выкручиваться.
Когда Руденко вошел в офис, Марина, секретарша, встретила его такой обворожительной улыбкой, что он грешным делом подумал, не перепутала ли она его с кем другим.
— Виктор! Проходите, проходите! Олег Васильевич заждался уже!
Как только он вошел, Антонов вскочил из-за стола и бросился к нему, раскрывая объятия. Но, видя недоумение гостя, притормозил.
— Судя во Вашему виду, я могу предположить только одно — последние два дня ни Вы, ни Маша на страничку своего канала не заглядывали, — он неодобрительно покачал головой.
— Ну... да, Вы правы. Что-то как-то не пошёл наш клип, — с грустью ответил Руденко.
— Ну вы даёте! — расхохотался Антонов, — Почти двадцать миллионов просмотров, около трех миллионов лайков, ни одного! ни одного! дизлайка и несколько тысяч комментариев — это называется "Не пошло?!"
— Что-о-о? Не может быть! — неверяще пробормотал Виктор и осел на вовремя подставленный стул, — ведь ещё позавчера...
— А-а! — Олег Васильевич вздёрнул брови и поднял указательный палец, — всё началось с комментария и перепоста Алекса Славко как раз позавчера. [4]
— Кто это?
— О! Это весьма популярный блогер. Он, кстати, два года был прикован к постели после травмы. В пятнадцать лет. Но, честь ему и хвала, смог восстановиться и получить актёрское образование. Занялся блогерством, стал популярным. Не знаю, был ли он в курсе Машиной истории, но именно его комментарий и перепост стали камешком, спровоцировавшим прямо-таки лавину интереса.
— И что же он написал? — вяло спросил Руденко, продолжая пребывать в прострации.
— Да сами почитайте, я скриншот сделал, — Антонов развернул к нему монитор.
"Шикарную штуку авторы сделали! Большие молодцы! Я, конечно, не ржал, но улыбался с первого до последнего кадра. Даже мигрень, которая два дня мучила, во время просмотра прошла!" — прочитал Виктор и медленно стал сползать со стула.
Олег Васильевич быстро подошел к стенному шкафу, открыл его, достал початую бутылку коньяка и пару пузатых фужеров. Плеснул себе на донышко, а Виктору — почти на треть.
— Похожих — ещё несколько десятков, — решил добить его Антонов, дождавшись, когда Руденко, махнув рукой и пробормотав: "А, машину здесь оставлю", мелкими глоточками выцедит "лекарство". Поэтому у меня есть один меркантильный и один... ну, скажем так — философский вопрос. Вы как, в состоянии что-то обсуждать?
— Да-да, — встряхнулся Виктор, — спрашивайте.
— Вопрос первый — о ваших с племянницей дальнейших планах.
— О! У Маши были идеи насчёт ещё нескольких клипов. Но уже в привязке к конкретным странам. Мы пока не начинали ничего делать, но, я думаю, после того, как она увидит новые цифры, её энтузиазм немедленно возродится.
— Это очень хорошо! — искренне обрадовался Олег Васильевич. — А что Вы думаете насчёт дальнейшего сотрудничества с нашей компанией?
— Ну, при таких результатах, — Руденко неопределённо покрутил рукой, — "От добра добра не ищут" как говорится. Не думаю, что мы будем искать какую-то альтернативу вам. Единственное, что, возможно, подлежит пересмотру, это куски шкуры уже подстреленного медведя, — он вопросительно посмотрел на Антонова. — И не удивлюсь, если у Вас уже есть какие-то предложения от рекламодателей.
— Да, есть. Сегодня появились первые. Пока мелочь — производители игрушек и развивающих игр... Но прежде чем обсуждать какие-либо новые цифры, мне бы хотелось задать тот самый "философский" вопрос. — Олег Васильевич замялся, как бы собираясь с духом, и наконец спросил, — Вы можете как-то оценить вероятность того, что в новых клипах повторится тот эффект, который, как я теперь уверен почти на сто процентов, и обеспечил львиную долю аудитории.
— Я... не готов ответить на этот вопрос, — тяжело вздохнул Виктор. — По крайней мере, не сейчас.
— Но если ответ появится, я могу надеяться на то, что услышу его одним из первых?
— Конечно. Причём, возможно, Вы будете вообще единственным, кто о нем узнает. Ну, кроме Маши, разумеется. Ой! Надо же ей позвонить срочно! — он бросил взгляд на часы, — да, она уже должна вернуться из школы.
Не успел Руденко озвучить племяннице последние новости с цифрами, как та от радости завопила так громко, что им показалось — выключи телефон, всё равно слышно будет, даже за полтора десятка километров от её дома.
— Всё-всё-всё, угомонись. Попозже заеду, отмечать будем.
— Вик! Я тебя люблю! — прокричала Маша и отключилась.
[4] В "нашей" реальности у белорусского актёра, спортсмена и блогера Алексея Савко точно такая же судьба.
ГЛАВА 8
Когда вечером Виктор добрался до племянницы, в квартире всё ходило ходуном. Маша с двумя ближайшими подружками, которые ей немного помогали с клипом, хохотали как оглашенные, тыча в нос друг другу свои смартфоны. И то попеременно орали: "О, ещё!", "Смотри, смотри, скоро двадцать один будет!", то бросались обниматься. Ирина Сергеевна с Андреем Кирилловичем взирали на это с улыбками и немножечко со страхом.
— Витюш, объясни, что происходит? — почти хором взмолились они.
— Происходит рождение мегазвезды, — на полном серьёзе ответил Руденко. — И это надо как следует отметить! — он показал призывно звякнувшие полные пакеты.
Посидели очень даже душевно. Виктор с Машей наслушались поздравлений и комплиментов, барышни и бабушка выпили на радостях по бокалу шампанского, ну а мужчины позволили себе и чего покрепче.
Вернувшись домой уже за полночь, Виктор посчитал, что от избытка сегодняшних впечатлений не сможет заснуть, поэтому завалился на диван и наугад включил какой-то телеканал, рассчитывая хоть так отвлечься.
* * *
Он сидел на той же лавочке на Патриарших, что и в прошлый раз, и бездумно смотрел на чуть подрагивающие отражения ближайших фонарей и полной луны в воде. Вокруг не было ни единого человека, не слышно было машин на круглосуточно гудящем Садовом кольце, в окрестных домах не горели окна, только на пределе слуха было слышно, как где-то вдали играет джаз. Вдруг почувствовав, что рядом кто-то уселся, повернул голову. Рядом сидел тот самый мартовский незнакомец, так похожий на булгаковского Воланда. Сейчас он был одет так, будто собрался на театральную премьеру или, наоборот, только вышел из театра: белый смокинг с чёрными лацканами, черные брюки, лакированные чёрные туфли, белая сорочка с чёрными пуговицами-кнопками и галстук-бабочка в мелкую чёрно-белую клетку.
— Эх, юноша, юноша! — печально произнёс псевдо-Воланд, — Вы всё-таки решили облагодетельствовать всё человечество? А между тем могли бы и поинтересоваться: удавалось ли это хоть кому-нибудь? Ведь какие люди пытались! Нет, юноша, воля ваша, но Вы что-то нескладное придумали. Оно может и умно, но больно... зыбко. Не боитесь, что над Вами в конце концов потешаться будут?
— Что ж тут зыбкого? — набычился молодой человек, — всё очень даже реально.
— Ну да, ну да, эти ваши вэб-тех-но-ло-ги-и, — нарочито медленно, по слогам произнес этот таинственный человек, — оч-чень непростая штука оказалась. По воздействию на умы, особенно на умы неокрепшие, запросто может поспорить с воскресными проповедями. Хотя их сейчас и слушает всё меньше и меньше народу. Так что нам, старикам, долго разбираться придется...— он помолчал немного и снова заговорил. — И подумайте на досуге вот ещё о чём: какими бы благородными ни были Ваши попытки, всегда найдётся кто-то, кому они поперёк горла. С ними что делать прикажете?
— Разве с ними надо что-то делать?
— А как же?! Если с ними ничего не делать, то они что-то будут делать уже с Вами.
— В каком смысле?
— Да откуда мне знать? Люди всегда были изобретательны в придумывании гадостей.
— И что же делать?
— Думать! Впрочем, пока Вы не сделали ничего настолько предосудительного, чтобы Вам можно было предъявить серьёзные претензии. Что будет дальше — не известно никому. Слышите — ни-ко-му!
* * *
Виктор открыл глаза и сполз с дивана, кряхтя как старый дед.
— Ох! И приснится же такое! Вот спасибо тебе, дорогое подсознание, или что там у нас за сны отвечает? Вот теперь точно не усну.
Опасался он зря. Сон, обычный сон, без всякого вмешательства подсознания, был настолько крепок, что Руденко еле проснулся от повторного трезвона будильника. Без всякого желания, уже просто в силу устоявшейся привычки и чувства долга, быстро напялил майку, шорты, кроссовки и отправился на ежедневную пробежку. Пока бегал и делал свой обычный комплекс упражнений, в голове крутилась (как какой-нибудь одинокий электрон в адронном коллайдере, забывший, с чем же ему там надо столкнуться) единственная мысль: "А всё-таки прав я был тогда, прав, когда сидел на Патриарших — "Делай что должно и будь, что будет" — самая верная стратегия. Пока есть возможность, надо использовать то, что у меня появилось. Как бы это ни называлось. И как бы кто-то там не был против. Да и нет пока никакого "кто-то там". Так что только вперёд. Не оглядываясь."
Через неделю Виктор уволился с "Мосфильма", где у него лежала трудовая книжка и отказался от всех подработок. Причём не обошлось без скандала — пытались не отпустить. Освободив себя от необходимости куда-то почти каждый день мотаться, плотно засел чтение сценариев, которые написала Маша. Точнее, это были пока не сценарии, а скорее синопсисы, первый из которых она обещала детализировать ещё через неделю — дней десять. А пока он перелопачивал гору литературы и видеоматериалов по Франции. Никак нельзя было ни в одном кадре показать что-то, что могло бы по недоразумению или по незнанию авторов вызвать ироничные улыбки или у самих французов, или у знатоков Франции.
"Строить" Маша решила Эйфелеву башню. Ну, кто бы сомневался, в выборе самого узнаваемого символа Франции. В качестве помощников выбрали Астерикса и Обеликса. А Кот в сапогах из "Шрэка" должен был выступить одновременно в роли и Маши, и Волка из первого клипа. То есть вроде бы пытается руководить и помогать, но на самом теле только мешает и постоянно попадает впросак. Сначала хотели мультяшную Машу и в новый ролик вставить, уж больно она Маше настоящей нравилась. Но потом всё-таки решили, что в каждом клипе будут новые герои.
Дня три ушло на выбор музыки. Слишком много было шикарных исполнителей с не менее шикарными композициями: Эдит Пиаф, Ив Монтан, Шарль Азнавур, Джо Дассен, Далида, Мирей Матье, Патриция Каас, Милен Фармер, Заз, Индила... [5] Просто глаза разбегались. После жарких споров решили остановиться на не теряющей популярности, а значит — вечной песне "Sous le ciel de Paris" (Под небом Парижа") в исполнении Ива Монтана ( https://youtu.be/wsgL8FmpOh8 )...
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |