— Тем, кто найдет этот передатчик. Если вы пираты — это мой смертный приговор. Если нет — прошу передать ее тем, кто расследует захват 'Звезды Америки'.
Несколько секунд молчания — и дальше.
— Меня зовут Мисико-сан. Имя моей семьи и мое лицо прошу оставить неизвестными широкой публике. Как и эту запись. Лайнер захвачен пиратами. У меня осталась вторая часть передатчика, которую я активирую, как только смогу. Дальше все зависит от вас. Да смилуются над нами боги.
Коротко и по делу.
Рико только присвистнул.
— Кхонка. Есть такая в списке?
Мисико Накимора действительно была в списке пассажиров первого класса.
— Какая же она умница! Если выживет — я на ней женюсь! — восхищенно выдохнул Рико. Это же надо! Опре-делить, что корабль захвачен пиратами — и отдать единственную надежду на спасение вот так. Наудачу. И ей ведь повезло!
Передатчик попал в руки к единственному человеку, который не бросит поиски. Никогда не бросит.
— Значит, точно помрет, — фыркнул один из инженеров связи.
Нелюбовь Рико к прекрасному полу была во флоте притчей во языцех.
Полковник развернулся.
— А если хоть одно слово выйдет за пределы рубки, если я только узнаю... ноги вырву. А тебе, сопляк, де-сять нарядов вне очереди. Окажись там ты — обосрался бы. Вопросы?
— Так точно, товарищ полковник, — вытянулся связист.
Сам понимал — глупость ляпнул.
Умная девочка. Хоть бы она спаслась...
* * *
Спустя двадцать дней пришло требование о выкупе от Сарна. Как водится — номер счета. На Дамбо, где от-следить его не было никакой возможности. И список тех, кого отпустит пират.
В списке не было Мисико Накимора и Калерии Вайндграсс.
Девушек сочли погибшими.
Иридину Видрасе пират предложил вернуть через пару стандарт-месяцев, когда наиграется. Но сенатор Видрасе публично заявил, что 'шлюха грязного пирата никогда не ступит под кров его дома'.
Полковник Эстевис только сплюнул, услышав такое заявление. И сильно пожалел, что не выбил сыночку сенатора еще и мозги вдобавок к зубам.
И еще пообещал себе рано или поздно найти базу Сарна. И расквитаться с пиратом за все хорошее и плохое. Как следует расквитаться.
* * *
Сарн тем временем добрался до базы.
Собственно, баз было две. Одна — на планете. Под куполом. Вторая — космическая станция в астероидном поясе. Армейская, списанная. С нее сняли все орудия и продали за копейки.
Сарну пришлось в свое время изрядно потрудиться, чтобы восстановить боеготовность станции. Но теперь он был спокоен. Его станция могла спокойно изничтожить несколько линкоров. Да и остальное — минные поля, несколько крейсеров, пара линкоров... здесь можно было чувствовать себя в безопасности.
Хотя лично Сарн предпочитал жить на станции.
На планетарной базе у него тоже были апартаменты. Но пират был травленным волком. И предпочитал находиться там, откуда легко удрать. В любой момент.
Здесь же на космической станции разместился и Эрасмиус Гризмер. Оборудовал себе лабораторию и при-нялся колдовать над чем-то в астероидном поясе. Обещая Сарну, что результат будет к концу стандарт-года. Сарн не возражал. Ученый и пират нашли общий язык.
* * *
Три стандарт-месяца спустя.
— Добрый день, доктор. Чем занимаетесь?
Эрасмиус Гризмер оторвался от какой-то сверкающей металлическими частями установки — и улыбнулся Сарну.
— Капитан! Я рад вас видеть. Вот, хотел синтезировать немного белка. Матке для ускоренного роста... впро-чем, это все сугубо мои научные проблемы. Ради вас я всегда готов сделать перерыв.
За прошедшие три месяца мужчины, как ни странно... нет, не сдружились. Это была бы просто дружба ти-гра со змеей. Скорее — нашли общий язык.
Сарн убедился, что Эрасмиус — настоящий, а не самозванец. И хотя он много просит, но дает еще больше. Стало быть — доктор будет очень полезен. А все полезное надо пристроить к делу. Сейчас, спустя три стан-дарт-месяца в ведении Эрасмиуса находилась вся медицина. Он заведовал клиникой, в которой лечились все пираты. И не только лечились. Эрасмиус вышиб пинками весь персонал, который из средств дезин-фекции (как внешней, так и внутренней) признавал только спирт, подобрал себе человек двадцать — и дело пошло. Пока пришло далеко не все оборудование, которое он заказывал, но и того, что пришло, вполне хватало для приживления пиратам новых рук, ног, глаз, а кое-кому доктор успел уже поменять отпечатки пальцев, скан сетчатки и черты лица.
Он сутками засиживался в лаборатории, калибруя и сопрягая оборудование. Мог несколько часов просидеть у постели больного, убеждаясь, что операция прошла так, как ему надо. Мог быть удивительно ласковым и нежным с пациентом.
С одной стороны.
С другой же...
Для опытов в лабораторию были затребованы десять человек. Восемь женщин и двое мужчин. И Сарн рас-порядился отобрать кого похуже. Из тех, кого уже точно нельзя было сплавить за выкуп.
Как-то Сарн проходил мимо лаборатории, когда оттуда выносили тело. Полюбопытствовав, пират навсегда зарекся лезть в опыты этого сумасшедшего. Увиденное ужаснуло даже его. Он не испугался бы, распусти Эрасмиус женщину на лапшу с помощью лапшерезки. Или настрогай тоненькими ломтиками и подожги. Но... женщины как таковой не было. Целым сохранилось только лицо. Остальное же...
Больше всего это напоминало клубок серовато-синеватых скользких трубок в форме человеческого тела, истекающий какой-то голубоватой слизью и проросший (именно проросший!) чем-то вроде мха. Или тонких длинных грибов? В ботанике Сарн был не силен, а после увиденного не распознал бы и яблоко. Блевать, простите, хотелось.
Пират напился до чертиков — и решил для себя, что он в опыты лезть не будет. Пусть этот безумец делает, что пожелает. Лишь бы дал Сарну обещанное.
— сделайте, доктор, — улыбнулся пират. Почти искренне улыбнулся. — Приглашаю вас ко мне — выпить чего-нибудь покрепче за успех нашего дела.
— С удовольствием, — ответно улыбнулся Эрасмиус. — А какого дела?
— Сегодня пришло последнее оборудование, которое вам было нужно для начала выращивания маток.
Лицо Эрасмиуса озарилось неподдельной радостью. Словно ребенку дали огромную конфету.
— Капитан! Это просто великолепно! Я с каждым днем все больше убеждаюсь, что вы — невероятный чело-век! Что ж, пойдемте к вам! Я бы пригласил вас посидеть в лаборатории, но у меня тут пока еще бардак. Вот, когда начнем работать...
— тогда, доктор, у вас будет еще больший бардак, — Сарн распахнул дверь, с облегчением выбираясь из ла-боратории. — Я знаю, вы даже поесть забываете, увлекаясь новыми опытами.
— Да если бы не дядя Джим, которого вы ко мне приставили — незаменимый человек! Хотя иногда он меня отвлекает в самый неподходящий момент!
Дядя Джим, он же Джим Том, мулат с большой примесью негроидной расы, пиратствовал рядом с Сарном с самого начала его карьеры. Надо сказать, что Сарн долгое время приглядывался к нему, но потом успокоил-ся — и даже начал доверять. И было отчего. У Джима отсутствовало стратегическое мышление. Ему совер-шенно не давались никакие науки. Дрался он отлично, но только если один на один. Стоило ему выйти од-ному на двоих — троих противников — и он тут же проигрывал. Просто не умел рассчитать, кого надо нейтрализовать сразу, а кого — позже. В то же время, Джим был достаточно умен, чтобы понимать — он по натуре не лидер. Джим не мог командовать никем и ничем. Даже тремя уборщиками коридоров на пиратской базе. Ему просто это не было дано. Как кому-то не дано слуха или голоса. Но в роли 'второго', в роли 'адъютанта' Джим был просто незаменим.
Сарн знал — поставь он Джима командовать, получит выжженную пустыню.
Но если просто оставить парня при себе — у него будет просто идеальный денщик.
Так почему бы и нет?
Джим остался при Сарне — и обеспечивал пирата всем необходимым, пока в одном из боев (он же не крыса тыловая, в каюте сидеть!) ему не оторвало ногу.
Биопротез, увы, есть биопротез. Ходил Джим без палки, но о боях пришлось забыть. Тем и плохи были биопротезы, что сигнал от живых нервов к приживленным мог пройти с опозданием — или вообще пойти не так, как надо. И в итоге, иногда Джим просто падал, не успевая даже ухватиться за стенку, потому что нога или замирала деревянной колодой, или начинала вопреки желаниям хозяина дергаться вправо и влево.... Сарн подумал — и определил его к Эрасмиусу в качестве сначала одного из первых пациентов, а потом, ко-гда Джим поправился — то ли слуги, то ли соглядатая.
Джим отлично справлялся со своими обязанностями. И докладывал, что 'Док по уши в своих банках и склянках', 'Док вырастил руку Моури', 'Док отремонтировал морду Мэтьюсу' или 'Док извел на опыты еще одного пленника'.
Эрасмиус не возражал. Сарна тоже все вполне устраивало.
Пленных можно и еще набрать. Надо будет опять сходить в рейд. Вот получит он выкуп еще за десяток чело-век — и можно отправляться.
Обидно, что дочка сенатора оказалась пустышкой, Сарн рассчитывал поиметь на ней пару миллионов галактов, но нет — так нет. В конце концов, ее можно иметь — и просто так. Без денег.
В кабинете, как всегда, было чисто и тихо. Сарн улыбнулся, указывая гостю на удобное кресло — и нажал на кнопку вызова.
Буквально через десять секунд в дверь поскреблись — и не дождавшись ответа, заглянули внутрь.
— Вызывали, господин?
Сарн кивнул.
— принеси вина. 'Арэстис лавенга', второго века взлета. У меня есть 180-й год. Будете, док?
— Разумеется, капитан.
— поняла? И что-нибудь к вину. Рысью!
Служанку снесло вихрем. Сарн ухмыльнулся.
— Располагайтесь, док. И посмотрите пока списки оборудования. Это то, что пришло последним, вчера вечером. Если вам еще что-то понадобится, вы мне скажете. Но мне кажется, это все, что вы требовали по списку.
— Благодарю вас, — Эрасмиус взял распечатанные листки и зашелестел бумагой. Разумеется, Сарн мог вос-пользоваться клавиатурой. И вывести списки на комп. Но так было лучше. Намного лучше и удобнее.
И было что-то такое в старых бумажных документах... что-то очень уютное в век пластика и металла.
Эрасмиус проглядывал листки время от времени расплываясь в довольной улыбке. Сарн молча ожидал вер-дикта.
Но служанка пришла раньше. Эрасмиус отвлекся, когда она стала расставлять на столе бокалы и тарелки — и удивленно поднял брови.
— Капитан, я где-то видел ее раньше?
— Разумеется, док. Вы даже летели с ней на одном лайнере. Если вы не помните — мисс Видрасё.
Эрасмиус фыркнул.
— Капитан, неужели из этой избалованной сучки можно сделать полезного человека?
Сарн фыркнул.
— Это было несложно. Сломать эту дурочку проще, чем сухую галету. Особенно когда она узнала, что род-ной отец от нее отрекся.
— а он отрекся?
— Да. Решил, придурок, поиграть в благородство. Мол, лучше никакой дочери, чем опозоренная пиратами. Что ж, ему виднее. Никакой, так никакой. Кстати, вам она не нужна?
— Хм-м...
Эрасмиус повертел бокал с вином в руке — и улыбнулся пирату.
— Мой капитан, давайте сначала о деле, а потом об удовольствиях. Итак. У меня все готово, чтобы присту-пить к выращиванию маток. И хорошо бы сразу приступить к выращиванию пилота. Пилотов.
— Сколько их потребуется?
— Человек двадцать. Женщин, разумеется. Я предполагаю, что на первом этапе будут большие потери мате-риала.
— Почему же?
— Потому что необходимы будут внутриутробные операции на плоде. Облучения. Много разных процедур. Часть плодов погибнет. Часть женщин — тоже. Кстати, капитан, советую выбирать женщин здоровых и... с которыми вы сможете переспать.
— Зачем?
— Потому что конструировать пилотов я буду на основе ваших генов. Чтобы они чувствовали сродство с ва-ми.
— Вы хотите сделать из человека — пилота.
— Нет, не так. Я хочу сделать из человека — часть корабля. У вас будут выращенные живые полуразумные крейсера. И у вас будут выращенные пилоты. Я сразу стану сопрягать их материал с материалом матки, в которой будет выращиваться корабль. Чтобы они были частью друг друга. Более того, чтобы пилот мог влиять на процесс выращивания своего корабля!
Сарн покачал головой.
— Друг мой, мне этого просто не понять. Скажите, что именно вам хочется получить — и оно у вас будет. Но не мучайте меня наукой. Прошу вас.
Эрасмиус покачал головой.
— Капитан, вы напрасно прибедняетесь. Я знаю, вы способны на многое. Но — ладно. Если вкратце, обору-дование доставлено. Все необходимые реактивы и материалы — тоже есть. Осталось найти двадцать женщин, оплодотворенных вами. Сможете?
Сарн улыбнулся.
— Здоровых женщин. Как скоро они вам нужны?
— Как получится — так и получится.
— Тогда... давайте начнем вот с этой? Вы не возражаете?
Иридина в ужасе замерла. Бутылка со звоном выпала из ее пальцев.
Сарн сверкнул на женщину глазами.
— Убери все, тварь! И пошла вон! Вечером придешь.
Женщина негнущимися пальцами подобрала осколки, вытерла красную лужу на полу и вышла.
* * *
Калерия была зла, как сам черт!
Да если бы черт спустился к ней — она бы оторвала мерзавцу хвост, завязала бантом вокруг рогов и пропус-тила бедную нечисть через мясорубку.
Сарн, как и обещал, развлекался.
От всей души.
Сначала — на глазах у Калерии превращая в покорное и забитое существо Иридину. И объясняя, что это ждет и саму Леру.
Ему даже нравилось, что Лера так плохо реагирует на его усилия.
Хотя... Лере было страшно. Безумно страшно. Спасала только привычка. Чем страшнее было Калерии Вайндграсс, тем внешне спокойнее она становилась. Спокойнее, безразличнее, равнодушнее... внешне.
В душе она могла корчиться от ужаса и кричать от боли.
Наружу не прорывалось ничего.
Так что последние два с хвостиком галактических месяца Калерия сидела на цепи в комнатах Сарна. На цепи — в буквальном смысле. В ошейнике, прикованная к ножке кровати и ожидающая любого решения пирата. Что бы он ни придумал.
И Лера знала, что все окончится ее смертью.
Молилась она только об одном.
Чтобы не было слишком больно и унизительно.
Хотелось уйти с достоинством. А в идеале — добраться до глотки проклятого пирата. Но он был слишком ос-торожен... ах, хотя бы один шанс!!!
* * *
А вот Аврора оказалась в сложном положении. Когда Сарн выбрал ее в качестве личной жертвы, она разо-злилась.
Не растерялась, не впала в истерику от ужаса — девушку трясло от ярости и гнева.
Это ж надо!
Она столько всего сделала! Столько перенесла! Так хотела домой!
Отпуск был так близко! И ее всего лишают! И кто!!!
Паршивый пират!
Чтоб ему на белом карлике провести остаток дней!
Но когда первый приступ ярости прошел, Аврора начала размышлять.
Она нашла 'союзниц'. Пусть Калерия была НОПАШкой, а Иридина вообще тряпкой, но даже такие союзники лучше, чем вообще ничего.
Союзники — пункт первый.
Пункт второй.
Сарн.
Не то, чтобы Аврора любила боль. Или получала удовольствие, когда ее унижают во время секса.
