Ракетчики. Глава 9

............

— Нас и в школе, и в институте учили, что магнитное воздействие передаётся электромагнитным полем. Я и сама учеников так учила...

— Чушь! Средневековое мракобесие! Засилье ложных догм и представлений! Все воздействия передаёт эфир. Гравитацию и инерцию он передаёт мгновенно. А магнитные воздействия — быстро, но не мгновенно. Потому что электрический заряд то есть — то его нет. Он как бы мигает. От нуля до заряда. Причём, не всегда до фиксированного. И электроны, и протоны так себя ведут. И эти изменения заряда воспринимаются эфиром как изменение магнитного потока и порождают сопротивление среды, эфира. Я понятно излагаю?

— Замечательно. Продолжайте. Очень интересно.

— Да. Из-за возмущений магнитного потока эфирная составляющая модулируется реакцией среды, и скорость по определению не может быть бесконечной. Чем среда сильнее тормозит магнитные возмущения, тем скорость электромагнитной волны ниже.

— Скажите, Иван Игоревич, а вы своей жене тоже рассказывали о своих изобретениях и открытиях?

— Да, а что? Простите, какое это имеет отношение к данному вопросу?

— Никакого, конечно. Случайная мысль. И она по образованию была кто?

— Бухгалтер. Давайте не отвлекаться, уважаемая Алла Борисовна. А то я не успею вам рассказать принцип работы МДР.

Алла Борисовна работала ранее учителем физики в школе. В смутном 91-м она сумела провернуть выгодную сделку: собрала с родителей деньги на проведение ремонта кабинета физики. Тогда это было для всех внове. Деньги дали охотно. Ремонт проводил один её хороший знакомый. Электриком он не был, но имел документы кооператора. Горбачёв это ввёл. Всё бы прошло нормально, и "распил" родительских денег бы не всплыл. Но! При проведении монтажа электропроводки к партам, была допущена халтура: в неудачном месте положил горе-работник провода. И не в трубе. Через месяц доска, которая "играла", протёрла изоляцию проводов. Они образовали цепь. И в розетках класса появилось 220 вольт вместо 36. На очередной лабораторной работе один разгильдяй приставил в шутку контакты другому. Остановка сердца. Смерть ребёнка никто замалчивать не стал. Следователь пошёл по цепочке, посадил и ремонтника и учительницу.

Никаких романтических чувств у Аллы Борисовны Тюрин не вызывал. Но её практическая сметка говорила, нет, вопила во весь голос: "Это — гений! Он пробьёт себе дорогу!! Это твой шанс выбраться!! Вперёд!!!" И Алла Борисовна ринулась грудью на амбразуру. Откликнулась на вопрос Лизы в их общежитии, терпела жуткие рассказки Тюрина, не "спала", старалась вовремя поддакивать, кивать, задавать умные вопросы. Конечно, она ничего не понимала. Но, как физик, знала ключевые слова. А Тюрин был увлечён идеями и не замечал игры партнерши.

— Вы знаете, милый мой Иван Игоревич, всё, что вы рассказываете, невероятно интересно, хотя смело, небесспорно и не до конца понятно. Но я стараюсь выйти отсюда. Поэтому хочу пойти посмотреть "Итоги недели". Мне очень важны эти четверть очка. Да и сами новости, с той стороны колючей проволоки, любопытно узнать.

— А где вы у нас наблюдали колючую проволоку? Я не заметил нигде...

— Ох, горе моё, это я образно. Мне бы хотелось дослушать ваш рассказ в другой раз. Могу я вам писать или звонить?

— Да, конечно! Буду рад!

— До свиданья.

— До свиданья, был рад знакомству.

..........

Алла Борисовна не стала ждать, взяла быка за рога немедленно. В ту же ночь использовала свои призовые очки и вызвала Тюрина в Дом Удовольствия. Иван Игоревич, ждал совершенно другого контакта, но растерялся, не видел повода отказывать. Хотя в глубине души понимал, что туда его женщина зовёт не лекцию по работе магнитодинамического резака дослушивать. С другой стороны, а что в этом плохого? Ну, понравился он женщине. И что? И не импотент ещё.

Нельзя сказать, что действия Аллы Борисовны нанесли чему-нибудь или кому-нибудь вред. Она честно выполняла женские обязанности в постели, повысила самооценку Тюрина, заставила того действовать раскованнее и инициативней. А что до меркантильности соображений женщины... А кто бы другой мог заняться этим шизиком? Лысина сверху, седые виски, 49 лет, нос картошкой, сутулый, походка — будто в штаны наложил. Впрочем, чистоплотен, не курит и не пьет, видите: есть и плюсы. Перед тем, как Тюрин смог реализовать свои амбиции самца, Алле пришлось минут десять терпеливо ласкать мужской орган руками. Но, это же не импотенция?

Таким образом, шальные чувства Лизы и Олега, как вирус, заразили их ближайшее окружение. Даже, казалось бы, оборвавшееся, знакомство Вити и Маши имело пылкое романтическое продолжение. Они переписывались, перезванивались, ходили в парк каждое воскресенье. Начальный крючок отказа, которым Маша поймала Витю, сменился флиртом, провокациями, подколками, "игрой на нервах". Маша за свою короткую жизнь успела получить достаточно взрослого опыта, интуитивно поняла законы общения полов, неплохо чувствовала, как работают мозги мужчин. Уже через две недели Витя и имя такое забыл: "Алина". Но это будет уже потом.

==== Пластилин.

Увеличение добычи стало для Олега идеей-фикс. И в один прекрасный момент его осенило: а что, если не поднимать пустую породу наверх вообще?! Через три дня Тюрин сделал пробный пресс, сделанный из гидроцилиндров ПАУК-ов. Олег выделил одного члена бригады, поставил на пресс. В целом, если учесть энергозатраты на прессование, то эта операция оказалась невыгодной. Но наши изобретатели пошли дальше: после длительного пути проб и ошибок они научились спекать породу. Провели испытания на прочность полученных блоков. Ура! Получилось! Прочность — выше всяких похвал. Блоки получались, как новые. Как нам удалось спекать блоки в шахте? Где много угольной пыли и метана? А это — холодное спекание. Его потом назвали "пластилиновой" технологией. Любая порода, даже базальт, превращалась в пластилин.

Это отдельная история. ПАУК вооружен МДР — магнитодинамическим резаком. Этот резак рвёт направленным магнитным полем химические связи в кристаллах. Тонкий эластичный щуп делает рез, из зоны реза по трубочке насосом откачивают разрушенную породу в виде молекулярной пыли. Вредная гадость: даже водяной фильтр работает недостаточно эффективно. А потом обычным отбойным молотком, на месте второй руки робота, идёт обычная работа. При работе с мягкими породами, ПАУК-и выигрыша дают мало, но при работе с твердыми — много. Да, хотел рассказать вам о придумке Тюти. МДР не берут только металлы. Почему — пусть учёные головы ломают. Тютя сумел из десятка расфокусированных МДР-головок сделать ловушку для поля. До того он хныкал, жаловался, что-то талдычил о стоячих волнах, резонансном отражении и поляризационном возбуждении. Я его вежливо послал ёжикам голову морочить, додекаэдрами всякими. За вежливость штрафные очки не начисляют. А Тютя убежал как ошалелый: "Гениально! Ежики! Как же я сам не додумался!" И на следующий день он предоставил на испытания новый пресс: со спеканием породы. Как он это сделал — пусть этой чепухой учёные мозги себе парят. А для меня было важным другое: его алюминиевый коробок пресса спекал в монолитный блок куски колотого базальта офигительной твёрдости, при этом ничего в шахте не загоралось и не взрывалось. Тютя "пел", что это теперь не пресс, а декристаллизатор. Мне — пофиг. Я на "де" знаю только "дебил" и "денатурат".

Из этих кубиков мы и стали делать крепь. С одной стороны: денежная экономия, нам это тоже зачлось. С другой — трудовая: крепи не нужно подвозить и подносить. Всё делается на месте. Что тут началось! Замначлага по производству пришёл, глянул, пальцами потыкал, в затылке почесал, работать по новой технологии разрешил, но наверх "отстучал": "так, мол, и так, есть такая рацуха, почти изобретение". Через неделю приехал кто-то из начальства, тоже пальцами тыкали, пару блоков забрали с собой, на сувенир, наверное. Ещё через неделю шось у лиси здохло: к нам в забой спустились яйцеголовые: пара очкариков и начлаг. По каменной роже начлага было ясно: крутые перцы, эти "ботаники". Их, кстати, значительно больше заинтересовала установка нашего Тюти, а не блоки. Языками мололи что-то — не понять. Тютя в сто раз понятнее всю эту заумь объясняет.

.............

Олег думал. Думал, думал, думал. Думал, как выбраться из зоны. Своё личное дело он видел. Там был и российский приговор суда за рэкет: три доказанных эпизода. Были и данные по двум убитым ментам в самом начале его наклонной плоскости. Были и промежуточные ограбления, были и недоказанные эпизоды. Только пары его дел не знал начлаг. Так, мелочёвка. Один раз на пику посадил фраера, возле кабака. Скорее всего — не насмерть. И ещё разок тачку угонял покататься. Выпил слегка — вот и куражился. Но пальчики стереть не забыл. А все остальные художества были. Возле каждого стояло число: вероятность истинности. Где-то 95, где-то — 70 процентов. Забавно, что по тем эпизодам, за которые его суд России посадил, стояла вероятность 85%! Эти вероятности умножались на тяжесть содеянного и плюсовались, плюсовались, плюсовались... И доплюсовались до семисот с чем-то тысяч штрафных очков. Как уже Олег представлял: это около ста лет обычной отсидки.

'Только этими эквивалентами пользовались не всегда. Заслужишь — смягчат режим или отпустят. Не исправишься — за разбитый нос будешь сидеть до конца дней. Вот, к примеру, Конец, заключённый Наконечный. Мы, кстати, заключённые, а не осужденные. Потому что большинство сюда попадает не через суд, а по решению общин, старост. Часть — из стран бывшего СССР, "возвращенцы", как я. Да, про Наконечного. Он выгуливал свою собаку. Был выпимши. Слегка. Но этого "слегка" хватило, чтобы не прибрать какашки. А тут, как назло, староста дома шёл, сделал замечание. А Конец дал команду: "Фас". Собака — человек тупой: сказано — сделано. Ногу погрызла слегка. Конец уже четвёртый год в шахте кайлует. Суда, кстати, не было. Через детектор лжи староста один раз в год проходит. А потом использует свою власть на полную катушку. Я этих порядков ещё не нюхал. Да, про Конца. Он норму хронически не выполняет, своему бригадиру грубит, матерится. Каждое слово из словаря добавляет одну сотую штрафного очка. Сто раз за день ляпнул недозволенное — день пропал. Что в словаре? Да, фигня всякая. "Фигня", кстати, тоже есть. Матюги, феня, иностранизмы. Я там тока половину знаю. Опять отвлёкся: продолжаю про Конца. Ага! Клички тоже канают! Такой парадокс: погоняла есть, а используют их редко, чаще в шахтах, в новых штреках, где камер нет. Ещё Тютя что-то гундел про газетчиков: "Безличные тезисы: учёные открыли, психологи утверждают, сторона заявила". Но мне это пофигу: где — я, а где — газеты? У Конца этих штрафных набралось, как у матёрого мокрушника. Загнётся он тут. А есть в роте и другой пример. Инженеришка один, не из нашего взвода, Хохлов, что-то не так посчитал: стена у дома просела. Убытки и вину на него повесили. Дали тридцать одну тысячу штрафных очков. А он быстренько какую-то рацуху накарябал, на волю кому-то послал. Через неделю за ним приехали и взяли на поруки, перевели штрафные в условные. Как у Сталина: полезен — в шарашку, нет — на лесоповал. Впрочем, как теперь уже знаю: выход из зоны — это ещё не списание штрафных очков. У того инженеришки ещё долго будут поражения в правах.'

===== Осень 1995-го.

— Литвин, следующий раз сможешь глянуть дело через год.

— Погоди, начальник. Ещё один вопрос. Понимаю: не положено. Но войди в моё положение: влюбился. Сильно. Сколько Комаровой Лизе сидеть?

— Правильно. Не положено. Скажу только: такими темпами, как она сейчас работает над собой, через год-полтора на поселение четвёртого уровня перейдёт.

— Это в село?

— Нет. Не обязательно. Жить можно хоть в столице. Ограничения будут по режиму, ряд ограничений по правам. Но это уже не зона. Ты можешь найти информацию в библиотеке.

— Начальник, дай совет. Может, есть какой короткий путь на волю? Может, почку можно продать?

— Да ты двенадцать человек, только наглухо, замочил, Олежек. И это только то, что мы знаем. А может, есть и ещё что.

Олег поёжился.

— Тебе, голубчик, и сотни почек не хватит расплатиться.

— Начальник. Не могу сидеть. Если б не Лизка — тарахтел бы спокойно свои сто лет. А так... Хочется семьи, детей. Она — как свет в окошке.

— А ты знаешь, что она сидит за брошенного младенца?

— Знаю. Но то — совсем другое дело. Я ж не такой гад, как её первый хахаль.

— Хэх, Ромео и Джульетта! Редкий случай. Обычно зеки хотят перепробовать баб побольше и получше. А ты семью хочешь создать. И сколько б ты детей завёл, если б выгорело?

— Нас было трое. У меня есть ещё младшие брат и сестра. Я бы тоже хотел троих. Своих. И ещё Лизыного первого нужно будет найти. Мечты...

— Да ты романтик, Литвин.

— Хорошо вам издеваться, гражданин начальник. А у меня — душа болит. Я, ведь, прошу только совета, а не поблажек.

— Не верь, не бойся, не проси. Ну-ну... А знаешь, есть один способ. Знаешь, как в 42-м, у Сталина, смыть кровью? Сейчас тоже есть такая возможность. Повоевать не желаешь?

— А как же штрафные очки?

— Неужели ты всерьёз считаешь, что можно вежливыми словами и хорошими оценками по физо отработать душегубство? Мне пришла свежая директива: разместить монитор общего пользования с доступом всех зэка к их рейтингу. Ну и что? Кого из могилы поднимут ваши старания? Нельзя вину искупить. Нельзя отбыть наказание. Ерунда это всё. Можно только измениться. Это моё мнение. Есть один шанс. Если, конечно, не струсишь. Как у тебя с огневой? Тут в личном деле про это нет.

— Нормально. Из автомата нормально стрелял.

— Добро. Рискну здоровьем, подам прошение на имя Диктатора. Попрошу тебя определить в спецназ. Пойдёшь?

— Рискуете, товарищ полковник.

— Сбежишь?

— Нет. Но как вы можете мне в душу заглянуть? Вдруг, что не так пойдёт? Вам потом по шапке дадут.

— Я не пойму: кто кого должен уговаривать? То — ты просишь помочь, то — мутишь чего-то. Ссышь воевать? Так и скажи.

— Нет! Что вы, что вы! Это я от радости ерунду говорю. А Лиза?

— Жениться будешь?

— А можно?

— Ты еврей?

— Нет... А! Ну да. Буду! Тащ начальник, а почему вы мне пошли навстречу? Такого, ведь, не бывает... Это слишком похоже на сказку.

— Не бывает. А кого мне ещё поощрять? Ты за несколько месяцев стал лучшим работником, сделал несколько рацпредложений и одно изобретение. Показатели в твоей бригаде — лучшие по всей области. На вечерних курсах осваиваешь сетевые технологии. Я так подозреваю: хочешь поближе к операторам оказаться?

— И вы уверены, что я раскаялся?

— Дурак ты, Литвин, хоть и способный. Ты — головорез и убийца. Нет в тебе ни капли раскаяния. Но ты можешь опять стать частью большой семьи: русского народа. И сейчас нужны твои таланты. Без кавычек. Будешь работать по профилю: убивать. Только не наших людей, а наших врагов.

— Всё равно — не верю. Я на это не рассчитывал. Есть какая-то лажа, но вы мне не скажете.

— Ладно, скажу. По вам всем особый запрос пришёл. Диктатор лично заинтересовался всеми, кто имел отношение к установке Тюрина. Поэтому есть шанс вас вытащить, хоть и небольшой. Можешь со своими поговорить. Но учти: врать — нельзя. Шанс есть только у реальных участников изобретения.