Сувенирная лавка

Руки медленно сползли, но Горн не отошел, тогда сама сделала шаг в сторону.

— Короче, так! Расставим все точки над 'i'. Вы не лезете в мою, жизнь, кроме помощи конечно, нужной, — не преминула, отметить, — а я в вашу! Собственно я и так в вашу не лезу.

— Хорошо! — Кейлин неожиданно быстро согласился и развел руками.

— Что? — Возмутился Горн. — Ты понимаешь, что сейчас начнется?

— А что начнется? Ничего такого, что нас с тобой должно волновать.

— Эй, вы о чем?

— Ни о чем. К чему все объяснения, если все точки расставлены. — И владетель лавки преспокойно вернулся к своей работе.

Горн же покачал головой и с досадой посмотрел на меня.

— Что он имеет в виду?

Он лишь недовольно сжал кулаки, отвернулся и скрылся в отделах лавки.

— Мне объявили бойкот?! — Молчание. — Ну и, пожалуйста! — Схватила сумку и вылетела наружу.

Глава 5

Домой не пошла. Итак, засиделась в застенках. Невольно потянулась к вискам и потерла их, потом помассировала. Никакого переутомления или перебора знаний не ощущалось. Старалась все сделать, как говорил Кейлин. Интересный все же язык этот древний и письмена необычные. Теперь мне гораздо все дается легче и понимания больше, по сравнению с тем, что было конечно. Надо же как-то саму себя похвалить и ободрить, а еще понять, что не пропаду в этом новом мире. Кстати, сегодня особенно постаралась над внешним видом. Но, похоже, меня не особо удостоили харны вниманием, не то, что Юдин. Искусно накрасилась, подчеркнув естественную красоту. Уложила волосы, слегка завив. До сих пор благодарна Горну, что он прошел все магазины со мной, что бы понабрать необходимое мне для жизни! Надела розоватый сарафанчик и кофточку, что купил он, смотрелось очень красиво. Легко, воздушно, будто я неземное существо. Еще утром на моем лице была улыбка, сейчас же шла чернее тучи, но это не мешало прохожим оглядываться на меня и откровенно пялиться. Кто-то пальцами показывал, и слышалось вдогонку — харнка! Не пойму, их так мало в природе что ли? Дикие люди, чего таращатся?! Неприятно совсем! И к тому же я не харнка! Чувствую себя ущербно. Мне вдруг захотелось походить на этих людей, чтобы не выделяться, быть как все и спокойно идти себе... Что же имели в виду братья, говоря, что сейчас начнется? На меня нападут, украдут? Или еще чего похуже? Что можно сделать с харнкой? Но ничего страшнее, того, что уже есть, не происходило. Продолжала идти, вниз удаляясь от лавки. Главное, что бы ночь мерзов не началась, а так вечер приятный, свежо, прохладный ветерок, есть о чем подумать, помечтать, может и попланировать. Тут мои мысли вновь вернулись к харнам. Куда уж я без них теперь. Вот только их излишняя опека... Да они конкретно взяли надо мной шефство, будто я не человек вовсе, а, правда, харнка, их сестра, например. Неужели они способны на такую заботу, и неважно кто ты? И от чего бежал Горн? Вспомнила я слова Кейлина. Что вообще делают эти оба в городе людей? Где их откровенно недолюбливают, за их же превосходство. Будто харны причиняют своим присутствием неудобство. Но ведь это не совсем так. Учитывая сколько клиентов у Кейлина, их товары пользуются спросом и популярностью.

Передо мной открылась прекрасная внизу картина, широкая река, далекий берег и заходящее солнце. Я встала зачарованно на набережной, от которой тянулась лестница вниз, исчезая в песке. Заходящее солнце бросала оранжевые лучи, создавая на небе игру цвета. Выглядело красиво, и я зачарованно смотрела на это буйство красок. Внизу плескала вода, прохожие мерно шагали и переговаривались, становилось хорошо и спокойно.

Вдруг услышала торопливые шаги позади себя и встревоженный голос:

— Вы харнка! — И это скорее было утверждение, чем вопрос. Но так хотелось на него отрицательно ответить, мне не дали. — Прошу вас помогите мне!

Нехотя повернулась и моему взору предстала заплаканная женщина. Волосы ее темного цвета собранные в пучок, сейчас выбились местами и торчали в разные стороны. Глаза красные от рыданий, дрожащие губы, на вид ей было сорок с лишним лет. Одежда выглядела не броской, что и удивило и не аккуратной.

Женщина умоляюще протянула ко мне руки и прошептала в мольбе:

— Я не знаю, что с моим мужем, ему плохо! Помогите...

— И чем я могу помочь? — Сейчас мою руку поймали, цепко держа и не отпуская.

— Как же? Вы же харнка, а вы, как известно сведущи во всех делах магии.

— Вы полагаете, с вашим мужем что-то сделали?

— Я ничего не понимаю... — Женщина всхлипнула. — Сегодня утром ему принесли какой-то пакет, он развернул, а к вечеру стало совсем плохо.

— А к врачу обращались?

— Да! Лекарь приходил, он не поймет, что с ним! — Здесь уже слезы откровенно полились, давя на мою жалость.

Говорить, что я не харнка не стала, к чему, когда рядом со мной работают два таких удальца. Вот они-то и должны понять, в чем дело.

— Ведите к вашему мужу. — Услышала себя со стороны. — Нам понадобится машина, его надо отвезти к моим друзьям. И прихватите с собой то, что утром вам принесли. Заверните это как-нибудь, на всякий случай.

Женщина лихорадочно стала вытирать слезы и часто закивала. Она готова была сделать все, как я говорила.

— Туда! — Указала рукой, приглашая идти за ней. — Пойдемте скорее.

Правильно ли я поступаю? А вдруг харны не помогут? С чего я вообще взяла на себя такую миссию? Мысли в голове будоражили, но вопреки им продолжала бежать за женщиной, что бы помочь. Мы влетели в дом, что выходил окнами и балконами на набережную, поднялись на второй этаж, там нас встретили испуганные люди. Вбежали в комнату, и я чуть не села на пол. Мужчина на кровати лежал с закатанными глазами, что сильно выделялись белками на загорелой коже, и судорожно сжимал кулаки. Но самое ужасное было, что он был покрыт какими-то цветущими пятнами, похожими на белую плесень! А это не заразно? Чуть не вырвалось у меня. И зачем я только вообще во все ввязалась! Что я знаю об этом мире? Стало тошно, от этого вида и я надула щеки, но в следующую секунду, крикнула:

— В машину его!

Двое мужчин, что стояли здесь же в комнате поспешили, замотать пострадавшего в то на чем лежал, вопреки всем его стонам. Затем быстро понесли вниз. Машина стояла у самого подъезда, заведенная и ждала пассажиров. Все кто здесь собрался, соседи, возможно родственники, очень участливо провожали нас и переживали всем сердцем. А еще так и слышала судачество со всех сторон, как же им повезло увидеть харнку! Кое-как уложили на заднее сидение стонущего мужчину, втиснули туда же его жену, дождались, когда я сяду рядом с водителем и тронулись в путь. Говорить, где находится лавка харнов и объяснять не пришлось. Это общеизвестная достопримечательность была известна почти всем.

Каково же было удивление Кейлина и Горна, когда предприимчивая я держала открытыми двери, пока вносили мужчину внутрь.

— Что происходит? — Кейлин возился со своим товаром, перебирая его на прилавке и что-то записывая, но когда влетела я, так и застыл на месте с изумлением на лице.

Уже через минуту оба харна воззрились сначала на пострадавшего на полу у их ног, а потом на меня.

— Труп? — Первый вопрос Кейлина.

Мужчина действительно выглядел не лучшим образом. Побледнел, посинел, пошел пятнами на лице. Я лишь покачала головой. Мне говорить не пришлось. Завидев харнов, женщина упала перед ними на колени.

Мужчину положили не развернув, торчали только голые ноги и голова.

— О! — Женщина сложила руки в мольбе и вновь заплакала, от чего привела в смущение. — Помогите моему мужу, вы же можете, вы ж сведущи в этой силе!

Меня одарили откровенными взглядами, Кейлин и Горн смотрели как на сумасшедшую, впрочем, и на остальных то же. Влетели и чего-то требуем, спасти живой труп?

— Мы не лечим, и не занимаемся подобным. — Сухо проговорил Кейлин.

Женщина зарыдала пуще прежнего. А с ней и у меня невольно появились слезы на глазах. Уж не знаю, что подвигло к следующим действиям, но Горн стал уговаривать брата помочь.

— Вопреки всему, сам говорил. Давай поможем. Разберемся.

Кейлин думал не долго, опять взгляд на меня, потом на принесенного мужчину.

— Хорошо, но мы не обещаем, мы не лекари. Что с ним?

— Вот... — Женщина все еще в коленопреклоненном состоянии протянула ему пакет и его содержимое. — Сегодня утром это пришло, он открывал, я не видела. И не стала смотреть. Я испугалась. Но после этого он занемог.

Кейлин с осторожностью принял пакет, но разворачивать не стал.

— Оставляйте его у нас. Идемте за мной. — На меня бросили строгий взгляд. — Лия остаешься, то же, иди за нами.

Подхватив завернутого, двое мужчин понесли следом за харнами. На этот раз Кейлин завернул в другую сторону коридора, открыл всего одну дверь и стал спускаться по лестнице. Что там, до сих пор не знала и меня это ни разу еще не интересовало. Преодолев один пролет, вошли в комнату, просторную, но заваленную всякой всячиной. Среди всего этого стоял диван, с него тут же смахнули вещи и уложили по знаку владетеля пострадавшего.

— Посторонние пусть уходят, вы, — указал на женщину, — останьтесь.

Я так и стояла в сторонке, не зная, чем могу оказаться полезной.

Кейлин откуда-то достал белые перчатки и натянул на себя, а потом принялся разворачивать, под стоны страдальца.

— Горн помоги, надо посмотреть, что под одеждой. Насколько сильные повреждения.

От этих слов женщина еще больше запричитала. А я смотрела на нее и дивилась, насколько она постарела за эти полчаса. От слез, ее глаза больше покраснели, и кожа покрылась красными пятнами. Принялась утешать. Совсем не хорошо, если она будет мешать им своим плачем и горестными словами. А потом и вовсе решила увести, угостить чаем. Главное откопать в этой кладовой сувениров и редких товаров, чего-нибудь успокоительного. От нее сейчас потребуется трезвый ум, что бы вспоминать все что происходило, тем самым помогая мужу. Помня, свойство нашей входной двери, открываться, когда кто-нибудь из продавцов в салоне, решила повести ее в свою отведенную комнатку. Усадила там, на диван и дала сначала просто воды. Руки ее дрожали, зубы клацали по стеклу.

— Посидите пока здесь, я принесу чаю.

Женщина кивнула, а я поспешила в салон, надеясь, что мы никому в это время уже не понадобимся.. Зайдя за прилавок, принялась рыскать на полке, где все чаи. Названия и описания были знакомы, так что выбрала нужный и поспешила обратно.

Женщина плакала, закрыв лицо руками.

— Как вас зовут? — Опустилась рядом с ней.

— Ризми.

— Ризми, какое необычное имя. — Погладила ее по спине. — У вашего мужа есть враги?

— Что? — Она подняла на меня удивленные глаза. — Нет! С чего бы? Он всегда такой дружелюбный, веселый, приветливый со всеми, он любит людей.

Хотелось спросить, а нелюдей?

— А как у него с работой?

— Все хорошо. Не помню, что бы он рассказывал враждебные случаи, наоборот, всегда радовался как идут дела.

— Как зовут вашего мужа?

— Зим. — И тут она вновь заплакала.

— Ризми, — поспешила я кинуть заварку в чашку и налить воды. — Вы можете разогреть чай?

Женщина удивленно согласилась, приняв чашку.

— Сейчас посидите здесь, мне надо еще кое-куда сходить.

Хотелось бы мне знать, что делать? Спустилась в комнату и вошла, когда Горн накрывал мужчину тряпкой где-то посредине. Они его раздели? Зачем? Так и застыла на пороге с этим вопросом.

Кейлин снимал перчатки, когда обратился ко мне:

— Где она?

— Отвела в свою комнату, пьет чай, успокоительный, а что с ним?

Не услышала, как за моей спиной кто-то появился, поняла это по глазам харнов и обернулась.

Ризми сиротливо стояла с чашкой уже горячего чая и страдальчески смотрела на мужа.

— Не могу там сидеть, хочу быть возле него, так переживаю, но я буду держаться.

Как же она сильно его любит!

— Горн освободи стул. — Кейлин кивком указал на заваленный стул какой-то литературой. Как раз в самом дальнем углу, где на полу лежало еще кучу коробок, стопками журналы, тряпки, свернутые и порванные плакаты, еще всякая всячина и мелочевка. Общее впечатление создавалось, что здесь никто не убирался очень давно, а только складировал и складировал. Руки так и чесались приложиться ко всему этому. Навести шороху, лишь бы хозяева были непротив.

— Посидите здесь, — Ризме принесли свободный и относительно чистый стул, — мы сейчас вернемся. И Кейлин дал знак идти за ним.

Нас не стали выводить из комнаты, а направили за громоздкий шкаф, что стоял перпендикулярно стене и оказывается, скрывал за собой дверь в другое помещение. Поменьше размером и в таком же заброшенном состоянии. Пыль толщиной в сантиметр и страшная заваленность старыми вещами! Тут вообще складировали в основном мебель, и по большей части стулья. Свет зажегся тусклый, от лампочки, что висела летающей тарелкой над столом. В своем наряде мне страшно было стоять не то, что сидеть.

— Лия, могла бы ты здесь прибрать? — Поинтересовался Кейлин, увидев мою брезгливость.

— Руки чешутся, не просто могу, но и хочу! Но только мне понадобятся помощники в роде двух сильных и красивых харнов.

— Будут. Но я не думаю, что здесь нужно особо стараться. То помещение хотел сделать под склад, — он махнул рукой за дверь, — мы расширяемся. А здесь, когда-то был кабинет нашего отца, к нему немало ходило посетителей. — Задумчиво произнес он.

Харны мимолетно переглянулись. Помолчала, потому что ситуация не позволяла углубляться в другую тему.

— Нам известно, что это не магия харнов. — Начал Горн.

— Нет? — Встревожилась я. Почему-то для меня стало важным, что бы они смогли помочь, смогли сделать пусть и невозможное.

— Горн, ты найди книги по всякой заразе, вроде той плесени, все, что посчитаешь нужным. Я пока найду повязки на лицо и чистые перчатки.

— А я? — Когда уже Горн вышел.

— А ты здесь прибери, нам надо расположиться где-нибудь, и на что-то сесть. А если потом организуешь, чай и что-нибудь к нему, цены тебе не будет.

Вышла следом за ним. В таком наряде только уборку делать! Но глядя на страдание двоих, что расположились почти у выхода на диване, принялась рыться в брошенном тряпье. Не знаю, что нашла, должно подойти, хотя бы пыль стереть. Ризма смотрела за нашими манипуляциями и тихонечко стирала с щек слезы, постоянно шмыгала носом. Ей выдали те же белые перчатки, и теперь она гладила мужа по руке. Неудобно как-то держать здесь больного человека, в этом антисанитарном помещении. Но выхода другого не было, не к себе же домой нести. Зим, муж Ризмы, так и не приходил в сознание, а плесень росла, покрывая его вдобавок и слизью. Смотреть на это было трудно и страшно, поэтому поспешила по своим делам дальше. И как только харны собираются есть в таких условиях, мне и крошка в горло не полезет.

Относительно по-быстрому привела все в порядок в комнате когда-то служившей кабинетом и отправилась к подсобке, служившей чем-то вроде общепита. Кстати, в моем мире в этом помещении заседал Риарид, это был его кабинет, маленький, неуютный, туда к нему зайдешь и сразу встретишься с ним нос к носу. А цокольного этажа так вообще не существовало, наверно, поэтому не обращала внимания на дверь, за которой сейчас находились пострадавшие. Маленький холодильник стол сразу напротив двери, а по бокам располагались полки и импровизированный стол. По мне так просто перекладина, на которой можно что-нибудь порезать. Здесь складировались запасы питания и чего-то еще, спрятанные пакеты и свертки за занавесками. Эту комнатку я открыла для себя недавно, ранее и не требовалась пользоваться ею. Покуда случай оказался непредвиденным, все задержались на работе, требовался перекус, вот для таких случаев и держали здесь все это. Долго думать не стала, сварганила подобие бутербродов, я заметила харны их любят. Отыскала колбасу, зелень, соус, немного овощей, порезала, разложила все на тарелке и понесла в свою комнатку. Подумала, что лучше здесь пусть поедят, чем там. И в этот момент со стороны салона послышались гулкие удары. Что бы это могло быть? Наверно показалось? Через некоторое время удары повторились и я, забывшись, кинулась открывать двери. Мне было интересно кто же там так настойчиво рвется к нам. Звякнул колокольчик, посетитель влетел. Взъерошенный, взволнованный и тараща на меня глаза.