Линия времени. Книга вторая.

Дальнейшее изменение несколько замедлилось, и только ещё через 100 лет давление у поверхности упало до 5 атмосфер, концентрация углекислого газа — ниже 20%, а температура даже на дневной поверхности не поднималась выше 120-130 градусов — вода больше не кипела, образуя долговременные озёра (хотя и очень маленькие). За это время удалось отправить к Венере ещё одну водяную комету, но всё равно воды было слишком мало — ни о каком океане говорить не приходилось.

Однако падение температуры ниже точки кипения воды позволило перейти к следующему этапу — высадке на поверхности многоклеточных растений (для начала самых жаростойких лишайников, мхов и некоторых высших) и распространению азотфиксирующих бактерий. Вот этот-то этап обещал быть гораздо более долгим, лет 500, пока давление в результате связывания азота не упадёт до 1,5-2 земных атмосфер, а дневная температура до 70-80 градусов Цельсия.

Однако теперь, после начала роста температуры на Земле, этот же процесс начался и на Венере, ставя под угрозу всю дальнейшую перспективу терраформирования. Несмотря на то что азотфиксирующие организмы начали активную деятельность, и к 2500 году давление на поверхности пересекло рубеж 4 атмосферы и продолжало снижаться — температура начала расти. Ещё несколько лет такого повышения — и вода на поверхности вновь закипит, что уничтожит всю многоклеточную жизнь, едва успевшую прижиться...

6

А потом мне приснился удивительно яркий сон...

Я вдруг вспомнил, что мы не использовали один переключатель на пульте, сбоку, на котором было обозначение "х2". "А ведь это может означать удвоение интервалов!" — подумал я, чувствуя, что впереди могут ждать большие перспективы.

Не теряя ни минуты, я перешёл в комнату управления, включил режим "х2" и попробовал выставить время перемещения. Так и есть! Интервалы удвоились, и теперь мы могли попасть в Эдем до грехопадения, сделать самое главное, а по большому счёту — единственно важное изменение истории из всех возможных!

Немедленно я сообщил всей нашей компании об открывшейся возможности, и мы решили отправляться все и как можно быстрее. На сборы ушло чуть больше часа, мы взяли минимум груза, поскольку пять человек были предельной вместимостью для дирижабля, и вот мы снова в допотопном времени, но теперь значительно раньше, у самого начала человеческой истории.

Быстро спустили гондолу на воду, наполнили оболочку гелием, поднялись чуть ниже трёх километров (больше не позволял груз даже в более плотной допотопной атмосфере) — и двинулись уже известным маршрутом к Эдему. Во сне всё немного не так, как в жизни, и полёт занял совсем мало времени...

К границе сада мы подошли очень осторожно, помня о барьере молний, который чуть не привёл к плачевным для нас последствиям в первое путешествие. Но в этот раз молний не было — Эдем открыт! Мы спустились на высоту меньше километра, высматривая подходящую поляну поближе к центру, и вскоре нашли — буквально в паре сотен метров от центрального гигантского Дерева Жизни, аккуратно спустились и вышли размяться, не отходя, впрочем, от дирижабля, поскольку с воздуха заметили в саду множество зверей, включая львов и медведей. Они, конечно, тут не должны быть агрессивными, но мало ли как они отреагируют на нас, поражённых грехом, которого ещё не знает этот мир...

Через несколько минут на поляну действительно вышел медведь. Мы все насторожились и сдвинулись плотнее и поближе к открытой гондоле. Медведь остановился в десятке метров от нас, внимательно осмотрел и глухо заворчал. Похоже, мы ему не понравились.

Но вскоре из-за кустов вышел человек, цыкнул на медведя (тот быстро повернулся и убежал в кусты) и приблизился к нам, остановился в нескольких шагах и смотрел на нас с удивлением и интересом. Был он довольно высок и чем-то походил на изображения Христа, но самым необычным была его одежда — она слегка светилась белым и как бы неуловимо перетекала из одной формы в другую. Это не мог быть никто иной, как Адам. У меня перехватило горло.

Я подумал, что нужно будет задействовать словарь, который в прошлый раз составил Игорь на своём компе, однако человек заговорил на нормальном русском языке, причём почти не шевеля губами, а слова его как будто звучали прямо в моей голове (не знаю уж, был ли это эффект сна, где всё проще, или Адам действительно обладал телепатическими способностями, что меня нисколько бы не удивило).

— Приветствую! — сказал человек. — Кто вы?

Я начал объяснять, что мы его далёкие потомки, живущие на 7 с половиной тысяч лет позже, а сюда попали с помощью особого устройства. Адам с интересом посмотрел на дирижабль, а я поспешил объяснить, что это не то устройство — то далеко отсюда на восход, а это — для полёта.

— А вы разве не умеете летать? — спросил он, легко поднимаясь на несколько метров в воздух и застыв там, потом плавно опустившись.

— Конечно, нет! — в изумлении ответил я.

— А почему?

— Потому что всё человечество поражено грехом после того как вы съели плод не с того дерева! — я был рад, что переход к главной теме произошёл сам собой.

— Это вы про дерево познания добра и зла? — уточнил он и погрустнел, видя мои энергичные кивки.

— Но почему вы не съедите прежде с Древа жизни?! — воскликнул я. — После этого все проблемы навсегда исчезнут!

— Увы, но с этим всё не так просто, — ответил Адам, приглашая нас за собой.

Мы двинулись вслед за ним и вскоре вышли на поляну, в центре которой поднималось к небу гигантское дерево. Его ветви простирались на десятки метров вширь, но не опускались ниже нескольких метров до земли, а плоды (весьма крупные, с небольшую дыню, и поразительного пурпурного цвета) росли у самого ствола.

— К нему так просто не подойти... — устало махнул рукой Адам. Похоже, он уже не раз пытался это сделать. "Что же там такое?" — подумал я, и осторожно начал приближаться к исполину.

Поначалу всё было обычно, но как только я вступил под крону, внутри меня что-то зашевелилось. Тёмные тени начали затапливать сердце и мозг — похоть, страх, слабость, вдруг начинало хотеться кого-то предать, поглумиться над святынями, посмеяться над немощным, стать супербогатым; вдруг вспыхивала безпричинная слепая ярость, переходившая в пофигизм, а затем в апатию. У меня буквально начали подкашиваться ноги, лоб покрыла испарина. "И не войдёт в него ничто нечистое..." — вдруг явственно прозвучало в мозгу.

Дерево, дающее безсмертие, не подпускало к себе жалкого носителя бренной греховной плоти. В отчаянии я почти остановился — и вдруг в моё сознание хлынули картины безконечных войн, горы трупов, которые произвело за тысячелетия человечество, миллионы нищих и калек, обманутых, обездоленных, отравленные сточными водами реки, десятки истреблённых видов животных — и горечью наполнилось сердце. Несколько шагов отделяло меня от того, чтобы всё это раз и навсегда прекратить, сделать ход истории правильным, таким, как он и должен был быть. "Ради всех миллионов несчастных — я должен" — это чувство подтолкнуло меня, и я, шатаясь как пьяный, всё-таки дошёл до ствола, коснулся рукой его тёплой и удивительно гладкой поверхности, сполз в траву. Потом поднял глаза — плод висел не меньше чем в десятке метров над головой, а я не умел летать... Но главное я всё-таки сделал — я до него дошёл!

Через некоторое время я вернулся к остальным. Адам поражённо посмотрел на меня:

— Как тебе это удалось?!

— Я думал о том плохом, что придёт в мир, если этого не сделать... Ведь вы не знаете смерти, поэтому не боитесь её и из-за этого не можете по-настоящему возжаждать жизни!

— Смерть? Но мы можем познать её, только съев с другого дерева, с которого как раз нельзя!

— Да, замкнутый круг, — отозвался я. — Игорь! У тебя в компе есть картины смерти, войн, несчастий?

— По истории должно кое-что быть, — отозвался Игорь, доставая свой мини-комп с макси-возможностями и разворачивая виртуальный экран побольше, на несколько метров.

Больше часа Игорь показывал фрагменты документальных и художественных фильмов, выбирая самые кровавые моменты. В какой-то момент, никто не заметил как, к нам присоединилась Ева — она была поразительно похожа на Богородоцу, как её рисуют, и на ней были такие же светящиеся переливающиеся одежды, как на Адаме, только они, в отличие от Адама, ещё и меняли свои цвета, создавая завораживающую игру. Она, как и Адам, внимательно молча смотрела на экран. Похоже, они оба были весьма впечатлены увиденным, но в то же время как-то отстранённы, ведь показываемое не имело никаких аналогий в их жизни...

Наконец Игорь устал и спросил, что, наверное, хватит? У нас самих стало тяжело на душе от этого безконечного человеческого безумия.

Адам встал и молча двинулся к Дереву, прошёл почти до самого ствола — и повернул, виновато разведя руками: — Нет, ничего не могу поделать, все мысли становятся только о втором дереве...

Я вдруг вскочил, подбежал к ближайшему кусту и попытался отломить ветку. Не тут-то было! — она легко гнулась и потом спокойно распрямлялась. Я попытался оторвать хотя бы листик — и не смог.

— В этом мире вообще нет Смерти! — ответил я на недоумённые взгляды спутников. — Нет разрушения, повреждения, ущерба... Поэтому и увиденное не доходит до сердца.

Я похлопал по своим карманам и извлёк складной нож, носимый на всякий случай. Раскрыл, а потом несильно провёл лезвием по своему пальцу. Выступила кровь, а я сморщился от боли. Адам удивлённо посмотрел на красную каплю, потом взял нож и провёл лезвием по своему пальцу, потом ещё раз, с силой надавив. Ничего.

— В вас нет Смерти, а в нас она есть, — объяснил я ему. Если воткнуть нож нам в грудь или горло — мы умрём, навсегда перестанем существовать. Душа отделится от тела навсегда и может попасть в ад...

Внезапно Ева, смотревшая на порез на моём пальце, вскочила и побежала к Дереву. На полпути она замедлилась, оглянулась на нас (я уже почти потерял надежду на то, что из всего этого что-нибудь получится), повернулась и вновь решительно устремилась к Дереву. У самого ствола она взмыла вверх, исчезнув за листвой, а через секунду опустилась с плодом в руках и с торжествующей улыбкой на устах вернулась к нам, протянув плод мне.

— Нет, вы первые, это ведь вам надо! — запротестовал я. Но она упрямо протягивала его, и я взял. Некоторое время не знал, что с ним делать, а потом слегка надавил двумя руками — и внезапно плод лопнул, при этом его кусочки чудесным образом буквально влетели в руки всем присутствующим!

Я осторожно взял свой кусок, медленно откусил. Вкус был восхитительный, однако меня опять всего скрутило, сердце и разум затопила муть, лоб покрылся испариной... И вдруг всё прошло, я увидел, как порез на пальце затянулся на глазах, в теле возникла потрясающая лёгкость, и я, раскинув руки, легко воспарил над землёй...

7

После пробуждения я ещё некоторое время был наполнен этой поразительной лёгкостью, а потом стало очень горько от того, что этого нет и не может быть в реальности. Я весь день провёл в унынии, еле шевелясь, и даже спустился в комнату управления, лелея тщетную надежду...

Никакого переключателя "х2" на пульте, естественно, не было. От отчаяния я даже хотел попытаться оторвать панели и залезть в механизм, но вовремя остановился: я всё равно ничего там не пойму, наверняка там тонкая электроника, а сломать весь механизм можно запросто. Увы, увы...

А ночью мне приснился сон-продолжение, ещё более яркий и подробный. Я попал на Землю через несколько сотен лет после того как Адам и Ева вкусили с Древа Жизни — в мир, развивающийся в соответствии с Божьим замыслом.

Рядом со мной был проводник — ещё юный, по здешним меркам, 40-летний парень. Его имя я, проснувшись, не смог вспомнить, оно звучало весьма странно для нашего уха, но очень мелодично. Он поведал мне, что ещё не вкушал с Древа Жизни, поскольку не прошёл первоначальный курс образования — обычно он и завершается посещением Древа, лет в 50. Но некоторые не могут вкусить и до ста — Дерево не всякого к себе подпускает сразу...

Я поинтересовался, а есть ли те, кто вообще отказываются от плодов Древа Жизни, на что мой проводник ответил, что таких ещё не было. Перспектива утраты вечной жизни слишком ужасна, чтобы могла кого-либо привлечь. Рано или поздно все приходят к Дереву, после чего становятся полноправными участниками "взрослой" жизни.

Естественно, я первым делом поинтересовался историей этого мира и выяснил, что у Прародителей, Адама и Евы, было по 12 сыновей и дочерей, образовавших 12 семейных пар. Поначалу все вместе жили возле Эдема, но когда у них самих начали появляться дети (обычно люди в этом мире вступают в брак в 150-200 лет, найдя свою "половину", и подходят к этому очень ответственно, поскольку каждый брак заключается на всю вечность перед лицом Творца в Эдеме, это второе по важности событие в жизни каждого, после вкушения с Древа Жизни) — Адам, как правитель планеты, принял решение разделить Землю между ними на 12 частей. Каждая семья выбрала себе наиболее понравившийся участок, который навечно был закреплён за родом. Сами 12 сыновей вошли в Большой Совет, который под руководством Адама решал все самые важные вопросы жизни (более мелкие вопросы главы родов решали самостоятельно).

— А что же женщины, права голоса не имеют? — поинтересовался я.

Мой проводник удивлённо посмотрел на меня:

— Мужья, прежде чем принять какое-либо решение, советуются со своими жёнами, при необходимости и с детьми. Обычно голос мужчины является голосом всего его рода.

— А те кто не в браке?

— Правом голоса в решении вопросов жизни обладают только люди в браке, у которых родился хотя бы один сын. Те из взрослых (вкусивших с Древа Жизни), кто не вступил в брак, имеют голос в решении только вопросов их компетенции.

Тут мы перешли ко второму из главных интересовавших меня вопросов — чем занимаются здесь люди. Оказалось — творчеством. Основные "специализации" — то, что в наших понятиях можно обозначить как архитекторы, ботаники и зоологи. Однако по мере роста числа людей появлялись и новые специализации — поэты, певцы, даже танцоры. Есть и техники — например, ночное освещение делается с помощью электричества.

В этом мире изменение физической реальности не требовало физических усилий — нужно лишь умное волевое усилие, поддержанное желанием. Архитекторы изучали материалы земли (проникая в них мыслью), выбирали подходящий ландшафт, продумывали композицию сооружения (оно должно максимально гармонично вписаться в пейзаж — в этом и было главное умение архитекторов) — и затем создавали. Мой проводник показал мне столицу одного из родов, расположенную на склонах гор — это было нечто фантастическое, перед чем лучшие произведения нашей архитектуры были лишь бледной тенью...

Я же начал более подробно расспрашивать своего проводника о материалах. Оказалось, что нужно просто вызвать нужный мне из земли и затем при необходимости изменить его структуру. В земле есть практически всё, а некоторые материалы очень сильно меняются при изменении структуры (как, например, углерод) — в последнее время, в связи с ростом общей численности людей, появилось несколько специалистов именно по материалам, и к ним теперь обращаются даже лучшие архитекторы.