Верочка хоть и училась не очень хорошо, но дурой точно не была и поняла, что до такого публичного выяснения доводить не в её интересах. И что учительница скорее всего встанет на сторону одной из лучших учениц класса, чем на её. Она подхватила свою сумку и пошла искать себе новое место. В классе по стандарту стоят двадцать четыре двухместных парты, так что при наших меньше сорока человек в классе сводных мест хватает. И я в очередной раз убедилась, что бабушка снова права. Вчера, когда большой разговор закончился она, между прочим, сказала, что я должна даже поблагодарить Наташу за то, что она так хорошо спровоцировала Верочку. Что она с её сутью шакала Табаки из Маугли предала бы обязательно, стоило в любой ситуации ей только увидеть хотя бы краешек личной выгоды. А так она проявила себя в мелком, значит уже не сможет предать в большом, когда бы я к ней больше прикипела и доверилась по-крупному. Вот я и осознавала, насколько я была слепой и не видела, что Верочку рядом со мной держала прежде всего возможность списать у меня и то, что я почти всегда успеваю решить не только свой, но и её вариант на всех контрольных. Когда всплыла эта неприглядная реальность в отношении того, кого я считала, если не подругой, но уже и не совсем чужой, на душе стало неприятно, захотелось срочно пойти и помыть руки, словно они испачкались...

А после занятий мы с бабушкой поехали в волшебное царство красивого нижнего белья. В кабинке я примерила лифчик с чашечками второго размера. Мне показалось, что они просто огромные, как трепыхающиеся на ветру пузатые паруса. Тут бабушка достала из своей сумки мягкие упругие накладные грудки, каждая упакована в сменный мешочек из мягкой нежной ткани и ловко заправила их мне в болтающиеся пустые чашечки. Из зеркала на меня смотрела уже не растерянная девочка, которая натянула на себя болтающийся на ней чужой взрослый лифчик, а молодая почти девушка с красивой высокой грудью в красивом бежевом бюстгальтере. Мне даже стало немного страшно, и я осторожно потрогала, потом пощупала и погладила свои новые грудки. Они оказались такие нежные, упруго мягкие и я словно почувствовала, как их касаются мои нерешительные пальчики. Бабушка дождалась, когда я вернусь в этот мир от процесса наслаждения и ощупывания новой себя и предложила посмотреть и выбрать другие лифчики, а может померить с протезами мЕньшего или бОльшего размера. Но здесь она тут же наткнулась на мою знаменитую упёртость, это когда я вставала как баран и не было никаких сил на свете, способных сдвинуть меня, это значит Славочку заколодило, это меня значит. В принципе ничего страшного не случилось. Просто остальные два бюстгальтера мы выбрали примеряя их прямо поверх уже надетого на меня лифчика. И домой я поехала с новыми грудками, на которых совершенно не рассчитанное платье натянулось и топорщилось, едва не отрывая пуговки. Бабушка выдала мне надеть поверх этого срама тоненькую кофточку, и я гордо понесла свои грудки домой. Дома мы с бабушкой в четыре руки быстро приметали внутрь чашечек купленных бюстгальтеров кармашки-мешочки из мягкой ткани, в которые нужно вкладывать протезики моих грудок. Вообще, слова такие противные ″протезы молочных желёз″, нет, это мои новые пусть и временные грудки и я их уже безумно люблю. Для пришивания кармашков пришлось смириться с тем, что так понравившийся мне лифчик поменяла на один из купленных с уже пришитыми кармашками. Зато посмотрела как правильно вкладывать мои новые грудки в кармашки. Они оказались не просто полушариками из мягкого силикона, а вытянутыми капельками мешочками полностью имитирующими форму настоящих взрослых грудок. Бабушка сказала, что те, которые мне поставят во время операции, почти в точности повторяют форму этих протезиков. Ведь их она взяла для меня на том самом отделении, где мне буду делать операцию. Так, что теперь я неслась домой после школы, чтобы скорее надеть любимый лифчик с моими новыми такими чудесными грудками. Поначалу, сразу как наденешь, они были прохладные и немного холодили грудь, но буквально через пару десятков минут нагревались от тела и становились совсем живыми и тёплыми. После школы я грудки почти не снимала. Занятий в танцевальном кружке уже не было, да и в связи со сложившейся ситуацией с партнёршей у меня были большие сомнения, что я и дальше буду там танцевать. А вот в бассейн пока с грустью я вынуждена была ходить ″плоская″. На улице мой вид никого не смущал, да и не было ничего особенного в том, что у девочки уже красивая сформировавшаяся грудь. В нашей части университетского городка моих одноклассников не было, вот я и наслаждалась. Я привыкала к ним, иногда они непривычно цеплялись и даже мешали, когда забывала про них, но всё чаще я привычно учитывала их. Я даже спала с ними. Скорее неудобство было связано с тем, что в школе я ходила без них, и уже это было очень непривычно и даже неприятно. Теперь у меня получалось делать как наша Светлана, когда она гладила и мяла левой рукой снизу и снаружи свою грудь. А ещё у меня появилось развлечение в школе — разглядывать старших девочек, какие у них грудки. Так я выяснила, что к концу следующего года у наших девочек груди должны стать первого, редко у кого второго размера. Хотя, вполне возможно, что обладательницы второго размера мухлюют и используют вкладыши в чашечки, которые увеличивают грудь. Впрочем, у некоторых наших девочек уже сейчас грудки с трудом помещались в лифчики нулевого размера. А на дворе уже стоял май месяц, и учиться нам осталось считанные дни...

В первых числах июня мы с бабушкой, наконец, поехали в клинику. В ординаторской нас встретил очень колоритный персонаж. Началось всё с того, что при встрече моя серьёзная бабушка со словами:

― Дашка! Старый ты перец! Дай я тебя потискаю! — Бросилась обниматься с совершенно квадратным дядькой в зелёном хирургическом костюме из штанов и короткой куртки. Даже не представляла, что бывают такие могучие дядечки, по размаху плеч наверно две бабушки встав рядом были бы вровень. Из коротких рукавов выглядывали мощные мускулистые руки толщиной наверно лишь немного тоньше моего бедра, а кисти вообще больше всего напоминали две небольшие совковые лопаты. На лице у него размещались роскошные рыжие усы, которые не только заняли всю верхнюю губу под мясистым носом, но и сбегали вниз по бокам от рта до края подбородка. И ещё один пикантный штрих едва не поверг меня в шок. В расстёгнутом вороте куртки я увидела бюстгальтер. И поверьте, это не что попало, это явно дорогое нарядное изделие, в котором уверенно разместились поджатые друг к дружке груди не меньше чем шестого размера. А я обалдело разглядывала лифчик и точно не отказалась бы от такой красоты — из молочно-белой ткани в мелкий красный горошек плотных чашечек отделанных по краю узким красивым бордовым кружевом. Причём чашечки только поддерживали груди снизу и снаружи, поэтому приподнятые грудки лежали в них нежно прижавшись друг к дружке. Но добил меня хирург, когда мы перешли в его кабинет с табличкой заведующего отделением. Где он сбросил в головы колпак и освобождённая от заколки на грудь ему раскручиваясь упала шикарная коса раза в два толще моей и длиной до пояса, не меньше. Словом, во внешности доктора элементов делающих её эксклюзивной хватало с избытком. Тем временем хирург уже заставил бабушку раздеться и деловито ощупывал бабушкины груди, что-то уточнял, она отвечала, а я совершенно не улавливала смысл этих реплик.

― Ну, что могу сказать, Сергеевна? Всё у тебя неплохо и думаю, лет пять можешь их носить без проблем, а потом приходи, поменяем. У тебя же эта пара уже лет десять стоит?

― Да, как раз осенью десять лет будет...

― Вот об этом я и говорю, у них гарантированный срок использования восемнадцать лет. Но ты же не глупая курица, которая будет до последнего тянуть, дескать авось обойдётся. Всё нужно делать спокойно в плановом порядке, а то ждут, пока протез не лопнет, а потом прибегают и верещат дурными голосами. Ладно, с тобой мы разобрались, это я так понимаю следующее поколение Жердиных...

― Ну, да это моя любимая внучка Станислава, знакомься, теперь твоя постоянная пациентка.

― Очень приятно! А я Дарий Степанович. Что, бюстгальтер понравился? Так ты скажи, я куртку сниму, мне не жалко, самому нравится. — Тут же не отступая делом от слов, он скинул крутку и остался голым по пояс в одном лифчике, поворачиваясь, чтобы я могла тщательно разглядеть этот предмет его гордости. Тем временем он продолжил. — Да ты не тушуйся. В первый момент все на мою грудь пялятся, я уже привык. Даже людей научился оценивать по тому, как они это делают. Одни тупо пялятся. Ну, тут ясно — придурки. Другие нагло с подначкой разглядывают, это нахалы, некоторые и в нос получают, если напросятся. третьи — типа интеллигентишки, кокетливо так поглядывают, но при этом делают вид, что их это совершенно не смущает и это им привычно и такое по сто раз на дню видят, а сами глаза выворачивают и отвести не могут, словом, козлы. Ладно! Не будем об язвах нашего не совершенного пока общества. Подходи красавица, будем знакомиться поближе...

Я даже сообразить не успела, как уже стояла между колен сидящего Дария, который деловито снял с меня блузку и бюстик с грудками и сейчас удивительно нежными чуткими касаниями при таком чудовищном виде его здоровенных рук ощупывал меня. Я не очень понимаю, что именно он хотел, но в этом явно был какой-то смысл, когда он заставлял меня поднимать или отводить руки в стороны, вперёд, назад. Потом, наверно удовлетворился и велел мне надеть мой лифчик с грудками. Тоже повертел меня, пощупал, пару раз поправил бретельку. И продолжая меня приобнимать заговорил.

― Ну, что я тебе скажу, Сергеевна? — тут развернулся ко мне,

― Тебя как называть по-домашнему?

― Слава. — Пискнула я.

― Вот и хорошо, а я для тебя Доктор или Даша. Для своих, я разрешаю, а вы уж точно свои, теперь будет уже три поколения моих пациенток. Дашкой меня только твоя сумасшедшая бабка называет. А для всех я вообще Дарий Степанович...

― Это почему это я сумасшедшая вдруг стала?

― А разве нормальный человек будет дерзить тому, кто его режет, пусть и под наркозом. Это тебе повезло, что я не обидчивый...

― Нахал какой! А напомнить, как ты мне генетику на втором курсе пять раз сдавал?

― Но сдал ведь! Ладно, не будем об этом. Вернёмся к нашей красавице. А чего ты краснеешь? Красавица и не сомневайся! Ведь самое красивое у женщины — это грудь, не все это до конца осознают. А мы тебе такие красивые грудки сделаем, что ухажёров будешь поганым веником разгонять или бабушке поручишь, у неё получится. Как вспомню, в каких ежовых рукавицах бедную Янку держала. Ладно-ладно! Молчу уже. Так, вот, смотрю у вас второй размер протезов. И как ощущения? Самой-то нравится?

― Нравится...

― Мне кажется, что тебе пойдёт. А помнишь, как Янка вот тут же требовала себе тоже второй размер? А сама тощая, как щепка, ей и первый то великовато смотрелся. Помнишь, глазищи свои зелёные таращит, в лифчик вцепилась и только бубнит, что второй размер хочет. А как она себе в бюстгальтер по два протеза первого размера заталкивала, чтобы грудь больше была. Вот ведь стрекоза в детстве была. Ведь мы тогда вдвоём её еле-еле уговорили. А вот у Славы второй вполне получится. Ты каким-то спортом занимаешься?

― Водной пластикой и танцами...

― Вот это умничка. Плавать — это хорошо и очень полезно для здоровья. Вот только в спортивном плавании нагрузки для девушек несколько не в том направлении получаются. Недавно приходила одна такая, почти десять лет плавает, какие-то места и награды получила. Мордашка миленькая, грудь — едва намёк на первый номер, а плечи едва не шире моих и бёдер нет почти. Мечта мальчишек из тренажёрного зала, а не девочка. Какая тут личная жизнь может быть. Вот и придётся ей красоту третьего размера делать. Видел её на улице, идёт в обнимку, личико счастливое, она пока сейчас только тренировочные протезы носит, чтобы привыкла и определилась с размерами... Вот. А у тебя вполне пропорциональная фигурка. Плечи и талия есть, но и бёдра не подкачали. Фигура сбалансированная, плотноватая, если с модельным сухостоем сравнивать. И второй размер встанет вполне гармонично...

Дальше он стал мне рассказывать о грудках. Я даже не представляла, что они такие разные и про них можно столько рассказать. Основное, что первый или другой размер — это на самом деле не то, что можно измерить в граммах, грубо говоря. Размеры придумали себе портные и берут их из того, что измеряют обхват под грудью и сравнивают с обхватом по наивысшим точкам груди. То есть тут уже вопрос: грудь стоит или плоская и в лифчике она или нет? Когда-то давно в Африке гордились, чем более плоская и оттянутая книзу грудь, тем красивее. Соски вообще просто обязаны были на центр Земли показывать. А молодые девушки к соскам камушки привязывали, чтобы они оттягивали грудь, а сверху большие плоские камни или доски носили, чтобы они грудь плющили. Он даже посмеялся, что может они перед сном груди на палочки рулетиком наматывали. Но про вислые и безумные груди он предложил больше не говорить. А главный вопрос в том, какое основание у грудок. Если опорная площадь большая, то даже при большом своём объёме грудь лучше держит форму и медленнее провисает не смотря на то, что чем больше объём, тем больше вес и сила, которые к земле притягиваются, но ведь и площадь опорная гораздо больше.

― Вот смотри, — заявил он, деловито расстёгивая свой бюстгальтер. — У меня размер не меньше шестого и я четырёх детей выкормил своей грудью. Она провисла, конечно, немного, но ещё вполне держит форму. Глубина складки под грудью меньше двух сантиметров, при таких размерах и истории это считай ерунда. Потому, что лифчики всегда ношу и правильные. А главное — у моих грудок основание широкое, они не торчат вперёд и не скатываются к коленям. А больше распластаны и их крепче держит кожа и связки апоневроза. Понимаешь? А ещё ни в коем случае не связывайся с лифчиками ″на косточках″. Они красивые и имеют смысл только для совсем молоденьких девочек с грудью первого или нулевого размера. Если грудь выросла больше, то такой лифчик не даёт основанию груди расти в ширину и она растёт вперёд, а потом вниз, как не трудно догадаться. Так как ты уже сейчас хочешь второй размер, а в планах наверняка четвёртый-пятый, если не шестой, эти излишества не для тебя.

Заметив, что я продолжаю разглядывать его лифчик, ну, правда красивый, и сделан хорошо. Спросил, нравится ли мне и после кивка отдал мне его в руки поближе разглядеть, а сам продолжил: