Небо шамана. 2 часть

Вышли в атаку с западной стороны и удачненько два танка сразу приголубили. Не очень видно, но вроде бы "тройки" да ещё эРэСами по пехоте прошлись и один бронетранспортёр подожгли. Уже разворачивались, как угодили под залп двух зениток и машина Вани Пряхина, который с Лёшкой проштурмовал гаубицы и к нам летел, словно в стену ткнулась, когда от неё куски в стороны полетели при попадании очереди эрликона. Ваня-умница машину удержал. Повезло, что он как раз в сторону наших позиций летел. Он сумел через наши окопы перетянуть и скрылся в облаке поднятой при посадке-падении пыли. А вот мы очень сильно разозлились. Сначала я уничтожил одну зенитку, кажется именно из неё в Ваню попали, а Гордеев сбоку зашёл ко второй и тоже там прошуровал из всех стволов. Грубо говоря, пока они себя не показали, их хорошая маскировка скрывала, но стоило им высунуться и прятаться им некуда и поздно. Пыль немного осела, Ванин самолёт вроде бы не загорелся, но мы очень обиделись и стали множить на ноль всё, что видели. Три оставшихся танка пережили своих собратьев минуты на четыре, а после того, как мы прошлись по залёгшей пехоте и заставили её бежать, наши бойцы выскочили из окопов и погнали немцев. А наши пять машин летали сверху и кидались на любой очаг немецкого сопротивления.

Падающие на нас мессеры почувствовал, а не увидел буквально в последние секунды. Да! Расслабились. Но к счастью они заходили вместе и неспешно, уверенно и не особенно напрягаясь, наверно думали, что мы их гарантированная добыча. Целью атаки они выбрали машину из второй эскадрильи, не помню кто там сейчас летит, но мне оказалось не очень трудно резко бросить машину в разворот и оба немца вошли в очередь моих пулемётов. Один сразу ушёл в землю, а вот второй попробовал уйти, потянул вверх и на вираж, но я на сближении почти в упор добавил и он ссыпался вниз. Всё-таки мои усиленные пули для пулемётов — это что-то восхитительное. Дал команду на сбор группы и отход, как сверху подошли ещё две пары. Видимо они видели, что стало с их друзьями, потому, что напролом не полезли, а стали хороводить вверху. Но нам ли привыкать невинных овечек из себя корчить? Собираю группу, сам чуть в стороне и выше, четыре машины выстраиваются ромбом, впереди звеном Морозов ведущим, а сзади Гордеев.

Лечу ровненько, не кручусь, в их глазах даже и не озираюсь. Худые звеном крутятся вверху и не решаются атаковать пока. Наверно не успели хорошо разглядеть и пытаются понять и разобраться, как это их приятели с неба осыпались. Ну и ладно, поторопим. Наши развернулись, крыльями пехоте покачали и на север повернули. Что и требовалось доказать. Пара сзади на парней, а двое на меня, я ведь не командира изображаю, а проблемы с управлением. Разворачиваюсь и собирался только заградительную очередь им перед мордами дать, чтобы не дать группу атаковать и весь в мыслях — "как мне своих двоих на хвосте подловить?", как один ловит пулю прямо в район кабины и, не прекращая движения так в пикировании со взрывом входит в землю. При этом просвистал всего в паре метров позади хвоста Лёшкиной машины. Меня даже пот пробил, когда показалось, что он зацепит Гордеева. Зато второй шарахнулся. Впечатлился наверно. А мои двое постарались повторить мой разворот, и только один в мою сторону смог очередь дать, которая пулемётными пулями по крылу и кабине цокнула. А вот это они зря сделали. У них скорость намного больше, тем более, что они в атаку пикировали разгоняясь, поэтому дуга разворота у них раза в два больше. То есть мне достаточно вывалится из виража, и один точно перед моими стволами, сам в прицел входит, а второй как положено ведомому сзади висит и манёвры старшего повторяет. Влепил в ведущего и довернул по ведомому, но он от испуга так дёрнул машину, что она сделала какой-то неописуемый кувырок и выскочила из сектора стрельбы, где я мог его достать. Только вдогонку дал очередь и вроде даже зацепил, но он ушёл, паразит такой, следом за вторым из первой пары. Может и смог бы догнать хоть одного из этих двоих, но моё дело группу прикрывать. Покачал ещё раз крыльями пехоте, которая внизу махала руками и оружием. Наверно что-то кричали, судя по распахнутым ртам. У Ваниной машины какая-то возня, но она не загорелась и не перевернулась, а это шанс. Да! Показательно я у пехоты над головами четверых приземлил, да с немцами мы им хорошо помогли...

Полетели назад, но я передал группе принять правее. Заодно посмотрел на место позавчерашнего боя. В обгорелых и не очень остатках колонны наши бойцы копошатся, вначале шарахнулись от звука наших моторов, а потом узнали и помахали нам руками, два танка вроде решили отремонтировать. Один тягач тащит в сторону завода, у второго народ очень активно копается, но не так как у других, народа больше и деловитее, если это можно понять при взгляде со стороны. Четыре зенитки на старых позициях стоят. Из разбитых только одна лежит перевёрнутая. Даже не верится, что здесь творилось два дня назад. У зениток не девчонки, а мужики и руками как девчонки нам не машут, а смотрят настороженно, но пушки не разворачивают. Им тоже покачали крыльями, нам не трудно, а им приятно и полетели домой.

А вот дома нас ждали новости. Комиссар, разумеется, не знал, что я имею непосредственное отношение к событию, но он принёс несколько экземпляров "Сталинградской правды", где была напечатана большая статья про подвиг женского тысяча семьдесят седьмого зенитно-артиллерийского полка ПВО Сталинградского района. О том, что двадцать третьего августа около шестнадцати часов на позиции полка примерно в километре от цехов Сталинградского Тракторного завода вышел передовой дозор шестнадцатой танковой дивизии четырнадцатого механизированного корпуса немецкой армии и сразу вступил в бой. Колонне дивизии удалось незаметно обойти оборонительные порядки наших войск, и до Волги на их пути не было других воинских частей кроме девушек зенитчиц. Артиллеристы полка ПВО вступили в бой и в течение двух с лишним часов отбивали непрерывные танковые атаки. Пролетавшая эскадрилья наших штурмовиков, увидев на земле тяжёлый бой, произвела штурмовку немецкой колонны и наступающих порядков танков, чем сильно помогла героическим артиллеристам-зенитчикам. К тому моменту, когда на звуки боя выдвинулись от завода два отремонтированных танка, и бойцы заводского отряда самообороны, бой уже практически завершился, а штурмовики вызвали подмогу и ещё до полка штурмовиков нанесли завершающий бомбо-штурмовой удар. На долю прибывших осталось собрать деморализованных солдат противника и обеспечить охранение пленных и позиций полка. Командир дивизиона, первым принявшего на себя удар немецких танков капитан Даховник раненым доставлен в госпиталь. В ходе боя уничтожено восемь из тридцати семи орудий зенитного полка, погибли тридцать два человека, девяносто два получили ранения. По результатам боя уничтожено около шестидесяти семи танков противника, часть танков от внутренних взрывов разорвало на части и поэтому их подсчёт затруднён, больше пятидесяти автомашин и множество другой техники и оружия, часть из которого взята в исправном состоянии. Кроме этого, зенитчики сбили четыре самолёта "Мессершмитт БФ-сто девять". На поле боя найдены остатки личного автомобиля, части тела и документы командира шестнадцатой танковой дивизии генерал-лейтенанта Хубе и его начальника штаба. В плен сдались восемьсот двадцать два немецких военнослужащих, из них двадцать восемь офицеров и сто шестнадцать унтерофицеров. За выдающийся подвиг капитан Л.И.Даховник и ещё шесть человек представлены к званию Героев Советского Союза. Почти весь состав героического полка представлен к орденам и медалям, к сожалению очень многие посмертно.

Здорово, что тут скажешь. И понятно, что не мог никто понять и объяснить, что всю колонну разбомбил один самолёт, вот и написали про эскадрилью, а про меня в таком ключе никто и думать не будет, даже если сопоставят время и маршрут, допустят, что пролетал мимо и бомбы свои высыпал и дальше полетел. И пусть девчонок наградят, девчонки ведь правда героические. Когда я подлетел, они ведь насмерть стояли! И если бы меня там не оказалось, то раскатала бы их эта дивизия и дальше пошла. Ведь я точно видел, что их зенитные снаряды от лобовой брони "четвёрок" отскакивали, да и не учили их по танкам стрелять, я думаю. А в той машине, которая уехать пыталась выходит целый генерал-лейтенант сидел. Хорошо, что я его углядел...

*— Имеются ввиду Pz.Kpfw.IV Ausf.F или модификация седьмой серии. Столкнувшись с нашими танками КВ и Т-34 была поставлена задача по немедленному усилению огневой мощи основного тяжёлого танка Вермахта на тот период. Уже имелось решение на перевооружение "Троек" на длинноствольные пушки 5,0 см и было принято решение использовать пушку аналогичную 7,5 см ПАК-40, но танкисты выставили условие, чтобы пушка не выступала за передний урез корпуса. В те времена считалось, что выступающая за габариты корпуса пушка серьёзно снижает возможности маневрирования танка. Кстати, и ни у одного из наших довоенных танков ствол пушки особенно не вылезал за габариты корпуса, ну, может у Т-34 ствол пушки немного вперёд торчал. Так вместо пушки со стволом в 40 калибров были установлены стволы 7,5 см 33 калибра. Стоит добавить, что для стеснённого объёма танковой башни были специально разработаны более слабые короткие снаряды, в результате бронепробиваемость орудия стала меньше шести сантиметров на 400 метров вместо более семи у пушки ПАК-40 со стволом в 40 калибров обычным бронебойным снарядом и меньшее количество рикошетов. Таких танков до июня 1942 года успели выпустить и перевооружить больше 180 штук. Могу быть уверена, что именно в любимую Гитлером 6-ю армию новинки шли в первую очередь. На этих танках не на всех ставили дульные тормоза, поэтому на фото из Сталинграда иногда попадаются непонятные "четвёрки" не с "окурком", а укороченной пушкой 7,5 см без дульного тормоза и с круглым однокамерным. Может за счёт того, что там в волжских степях почти все эти танки остались, в памяти они почти не оставили следа, и в массовом сознании "четвёрки" были сразу модифицированы длинной пушкой в 48 калибров и грушевидным двухкамерным дульным тормозом, а не круглым однокамерным. Но такие появились только в январе 1943 года.

**— Компас Когановича — так лётчики называли железнодорожные пути, по которым было удобно ориентироваться. Лазарь Коганович — многолетний бессменный народный комиссар путей сообщения.

— Написано со слов свидетелей этой бомбёжки. То, что на Сталинград были сброшены фосфорные и начинённые разными пирогелями крупнокалиберные бомбы теперь известно точно. А вот про полоски фольги — это противорадарные средства и впервые были применены в 1943 году над Ла-Маншем. Скорее всего, в восприятии свидетелей произошла компиляция из действительно зрелищного вида падающего горящего фосфора и попадавшихся потом остатков тонкостенных оболочек зажигательных бомб. Но я написала не изменяя, как это было в рассказе свидетелей.

— Реальные подразделения и реальные бои. Информация из копии журнала боевых действий 203 стрелковой дивизии.

Утро началось суматошно. С ночи в штаб названивали и скоро должен прилететь командующий нашей воздушной армией, поэтому все бегали и суетились. И при этом ещё нужно было готовиться к вылетам. Вечером приехал с синяком на половину лица и рукой в косынке Иван Пряхин после своей аварийной посадки, Веселов его уложил в санчасть и сказал, что раньше, чем через три недели, ни до каких полётов он его не допустит, чего то ужасное с сотрясением мозга у него нашёл.

В полку боеспособными и готовыми к вылету остались семь машин. Что особенно радовало меня и комэска, что самолёт Цыганова сделали, и он может лететь. Мы вылетели тремя машинами по уже знакомому маршруту к позициям двести третьей стрелковой дивизии у Верхнекривской. Остальным выдали другую задачу. На позиции двести третьей на плацдарме у Серафимовича итальянцы пустили танки, а у пехоты артиллерии своей не осталось совсем, вот и пришлось нам их прикрыть. Слетали, отработали. Кажется, итальянцев мы уже научили уважать штурмовики. Ни одного выстрела в нашу сторону. Как мне показалось, из одного танка экипаж даже выскочил сам и мы его не подбивали, надеюсь, наша пехота не зевала и танк себе забрать сообразила. Когда заходили на посадку увидели, что в стороне укрытые маскировкой чужие самолёты. Над всеми возвышается здоровенный ДБ-3,* который легко узнать по характерному носу и размерам. Рядом четыре истребителя, значит, гости к нам прилетели...

Загнал самолёт на стоянку, вылез, облился холодной водой, всё-таки жара стоит южная и в железной кабине как в парилке, даже влажность высокая, только пахнет не берёзовыми вениками. Тотошка проворно запрыгнула на своё законное место. Подошли наши Цыганов с Мишей Васильковым, это ещё один наш младший сержант-пилот из новеньких. Позади них мялся посыльный из штаба, что комэск сразу пояснил:

— Саня! Там нас в штаб срочно требуют, генералы какие-то прилетели, наш командарм, как я понимаю. Ты бы застегнулся и зверюгу свою...

— Слушай! Товарищ старший лейтенант! Жарища такая, у штаба и застегнусь. А Тошка, ты же знаешь, что не отлипнет и скандал устроит. Ну не звери же они...

— Миша, ты пока за машинами пригляди! Ладно! Потопали, заодно и доложиться по вылету надо. Там посмотрим. Вроде драть нас не за что, только давай по пути переоденемся, не в мокрых же комбинезонах к начальству идти...

В штабе была теснота и столпотворение. Вернее, даже в штаб все не поместились. Незнакомые лётчики кучковались у входа, а в стороне мялись несколько автоматчиков зыркающие глазами, с очень злой аурой, наверно охрана генерала. Но здесь я не угадал, генералов было два, и оба расположились за столом, и командиру с комиссаром сидячих мест уже не осталось. Сейчас командир что-то рассказывал в стороне, как потом оказалось, полковому комиссару Виноградову — комиссару 16 воздушной армии. Мы протиснулись и Цыганов стал рапортовать:

— Товарищ генерал! Разрешите обратиться к товарищу майору?! — Не знаю к кому он обратился, ведь генералов было два. Но это его проблемы, я сзади стою и не отсвечиваю.

— Обращайтесь.

— Товарищ майор! Группа первой эскадрильи числом три машины из боевого вылета вернулась. Задание выполнено. Зенитного противодействия с земли не было. Потерь нет. С авиацией противника не встретились. Командир первой эскадрильи — старший лейтенант Цыганов. Доклад закончил!

— Во! Видал, Сергей Игнатьевич, какие у тебя орлы, полк то у меня раньше на Карельском фронте служил! А что за задание?

— Ничего сложного! Товарищ генерал. Двести третьей дивизии помогли чуток итальянцев отогнать, а то у них артиллерии не осталось, а итальянцы танки пустили.

— Так! А где тот ас, что вчера двоих повредил, а четырёх мессеров у меня на глазах в землю мимоходом вогнал?!

— Так это адъютант моей эскадрильи младший лейтенант Гурьянов, он вчера группу водил, когда в третьем вылете прикрывая группу штурмовиков сбил четыре истребителя противника...