Действительно, Герасимов из всех был одет в самую лёгкую куртку и его лицо приобрело какой-то иссиня-чёрный цвет. Закинув оружие за спину, техник развернулся и побежал в сторону электростанции. Антон принялся прыгать вокруг экскаватора, махая руками, так как тоже начал чувствовать холод. Антонов, стоя на месте, молча наблюдал за ним, он был одет теплее всех.
— Каким же тогда образом строители работали этим экскаватором, если его кабеля даже не хватает до середины посёлка? — вдруг, произнёс он.
— Действительно! — Антон замер. — А что, если кабельный разъём есть в каждом доме?
Покрутившись, он направился к одному из ближних домов.
Подойдя, он толкнул входную дверь, она оказалась заперта. Мысленно отправив в адрес колонистов нелестный эпитет, Антон дошёл до следующего дома, но и входная дверь того дома тоже оказалась запертой. Он вернулся к экскаватору.
— Все дома напротив заперты, — заговорил он, останавливаясь напротив советника. — Даже не знаю, что и делать. Видимо придётся ломать двери одного из домов.
Сматывая на себя кабель, к экскаватору подошёл Герасимов. Его лицо уже было раскрасневшимся и однозначно, ему уже было совсем не холодно.
— Не думал, что он такой тяжёлый, — Герасимов шумно выдохнул. — Ещё бы метров двадцать и я наверное бы не дотащил его.
Шагнув к экскаватору, Антон вернул выдернутый из него кабельный разъём на место.
— Теперь разматывай, — произнёс он, повернувшись в сторону техника и махнув рукой в направлении на административное здание.
Ничего не произнеся, техник направился к административному зданию, скидывая с себя кольца кабеля.
— Если колонистов убили местные аборигены, то где, по твоему, их нужно искать? — произнёс Антон, повернувшись к советнику.
— Скорее всего где-то в тёплом месте. Скорее всего, где-то рядом с долиной гейзеров, — Антонов потёр лоб. — Насколько Шатова была жестокой, но у неё хватило ума организовать экспедицию, по поиску более подходящего места для посёлка, так сказать, более тёплого. И такая территория была найдена неподалёку от долины гейзеров. Всех колонистов она там намеревалась поселись или лишь своих приспешников — не знаю, — Антонов мотнул головой. — Там были построены несколько домов, в которых поселились несколько семей колонистов. Зима в тот, последний год, была настолько холодной, что даже техника отказывалась работать. Да и снега было столько, что за всю зиму к тем домам не пробился ни один транспортёр и они были предоставлены сами себе, а весной все семьи тех домов оказались мертвы и там оказалось что-то такое, что экспедиция, отправившаяся проверить, как колонисты перезимовали там, вернулась, едва не наложив в штаны. Сам я тогда зимовал в ангаре и эту информацию услышал уже после своего освобождения.
— И что из того? — Антон подтвердил свой вопрос взмахом подбородка.
— А то, что, скорее всего, погибшие колонисты оказались изуродованы до такой степени, что вызвали страх у отправившийся к ним экспедиции. Не исключено, что там произошло тоже самое, что и здесь.
— Не исключено! — Антон потёр лоб.
Громкое и частое дыхание заставило его опустить руку и повернуть голову на шум — рядом с ним стоял Герасимов.
— До разъёма не хватает около десяти метров. — Заговорил техник. — Я даже выбил одно из стёкол, чтобы сократить расстояние — не помогло. — Он мотнул головой.
— Значит будем толкать. — Антон дёрнул плечами.
Втроём им, всё же удалось сдвинуть с места экскаватор и протолкать его порядка двадцати шагов. Дальше, почему-то, каменная улица закончилась и экскаватор увяз в почве.
— Проклятье! — Антон выпрямился и вытер выступившую на лбу испарину. — Одно какое-то невезение сегодня.
Тоже выпрямившись, Герасимов оглянулся и смерил расстояние, которое прошёл толкаемый ими экскаватор, внимательным взглядом.
— Возможно и не такой уж невезучий у нас сегодня день, — произнёс он и обойдя экскаватор, побежал в сторону административного здания.
Прошло совсем короткое время и на панели управления экскаватора вспыхнул зелёный индикатор, показывая наличие электроэнергии.
— Ну и ну! — Антон покрутил головой. — Забирайся! — бросив быстрый взгляд на советника, он повёл подбородком в сторону экскаватора. — Как нибудь разместимся.
* * *
Могилу для захоронения Антон выкопал позади административного здания. Этой ночью представители местной фауны постарались изрядно и от многих человеческих трупов осталась едва лишь их половина. Скорее всего это произошло от того, что дверь той комнаты, где лежали трупы, оказалась открытой, а закрывали ли её, Антон с Герасимовым вспомнить не могли. Особенно растерзан был модой человек, накануне выпрыгнувший из окна и разбившийся. Скорее всего в растерзании участвовали и вампиры и чубакабра, потому одежда на многих колонистах была ещё больше изрезана. Герасимова даже вырвало и Антон, сжалившись, отстранил его от работы в здании администрации и отправил за умершим Сартановым и потому трупы из административного здания таскал он и советник. После того, как Герасимов принёс Сартанова, Антон приказал ему наблюдать за территорией вокруг административного здания и дать знать, если появится опасность, так как ни ему, ни советнику следить за окружающей обстановкой было несподручно. Но днём дикие звери в посёлке не появились.
Останки колонистов уложили в яме в ряд. Всех их было четырнадцать. Среди них оказались и две женщины, но была здесь и Шатова, установить не удалось. Закапывать яму лопат не нашли и потому Антону пришлось работать экскаватором. День был переменчивой погоды: то облака закрывали всё небо и шёл снег, то разбегались и появлялась яркая Немезида и снег начинал таять, превращая почву в грязь и затрудняя работу, но всё же весь он так и не потаял. Так как Кентаура уже достаточно далеко отдалилась в своём орбитальном беге от Немезиды, то день теперь был едва ли не вдвое короче ночи и работа была закончена, когда уже начало темнеть. Все очень устали и даже совершенно не чувствовали холода. Опасаясь нападения диких зверей, потому что к концу дня, откуда-то издалека, начали доноситься какие-то странные звуки, экскаватор Антон оставил около административного здания и все быстрым шагом направились на ночлег в тот же дом.
Так как по улице посёлка день никто не ходил, то и снежный покров на ней сохранился в большой степени и идти было легко. Шли по своим утренним следам, но когда подошли к дому, то Антону вдруг показалось, что следов стало больше. Вначале у него возникла мысль, что от усталости ему начало уже мерещиться. Остановившись, он потряс головой, будто таким образом намеревался вытрясли лишние следы из глаз, но это не помогло. Тогда он принялся считать следы: оказалось, что их оставили четыре пары ног, а не три. Причём одна пара следов, самая меньшая шла в обе стороны.
— Проблема? — донёсся громкий голос советника, который уже стоял около входной двери дома и лишь сейчас оглянулся.
Ничего не ответив, Антон развернулся и пошёл назад, отслеживая меньшую пару следов. Следы шли примерно до середины расстояния от дома до административного здания, потом, оставивший их, развернулся и вернулся к дому. Сняв с шеи фраунгер и взяв его в руки, Антон вернулся к дому. Советник продолжал стоять у входных дверей. Герасимова не было: скорее всего он был уже в доме.
— Что с тобой? — Антонов подтвердил свой вопрос взмахом подбородка. — Приготовился кого-то ещё подстрелить?
— Посчитай следы, — Антон повёл подбородком в сторону от входной двери.
Дёрнув плечами, советник уставился в снег.
— Много! — наконец произнёс он. — Так натоптано, что и не сосчитаешь, но однозначно, больше десяти.
— А ты не поленись, отойди чуть подальше и потычь в каждый след пальцем и тогда точно узнаешь, насколько больше десяти.
Ещё раз дёрнув плечами, Антонов отошёл от двери на несколько шагов и наклонившись, действительно, принялся тыкать пальцем, едва ли не в снег. Наконец, выпрямившись, он вернулся к двери.
— Шестнадцать! — произнёс он, в очередной раз дёргая плечами.
— А нас сколько? — Антон вопросительно взмахнул подбородком.
— Тр-р-р-р... — Антонова будто заклинило. — Ты думаешь, что кто-то есть в посёлке живой, — произнёс он едва ли шёпотом.
— Ты думаешь по другому? — Антон негромко хмыкнул.
— И где его искать? — брови Антонова подскочили едва ли не до середины его высокого лба.
— Очевидно, что ты очень устал и твой мозг перестал работать, — губы Антона вытянулись в широкой усмешке. — Он в доме и если Герасимов его ещё не пристрелил, то сейчас мы его и увидим.
— А если он Герасимова? — продолжил громко шептать Антонов.
Ничего не сказав, Антон, повесил фраунгер себе на шею и подошёл к входной двери и взявшись за дверную ручку, повернул её и попытался открыть дверь — она не поддалась. Он подёргал дверную ручку, потолкал дверь — она осталась на месте.
— Ну и ну! — невольно вырвалось у него.
— Проблема? — ещё более тихим шёпотом поинтересовался подошедший Антонов.
— Твоё опасение насчёт смерти Герасимова может подтвердиться, — Антон повёл подбородком в сторону двери. — Заперто!
— И что? — Антонов взмахнул подбородком.
— Не знаю! — Антон мотнул головой. — Может он уже Герасимова доедает, а может они..., — он негромко хмыкнул, отступая от двери. — Придётся или ночевать в летательном аппарате или выбирать другой дом для ночлега.
— Герасимов говорил, что внутренний засов можно открыть снаружи, — произнёс Антонов.
— Открой! — Антон повёл подбородком в сторону двери.
— Ерунда какая-то, — Антонов подошёл к двери и взявшись за ручку, повернул её — дверь тут же открылась — за ней стоял Герасимов, держась за дверную ручку с внутренней стороны двери, будто не давая ей открыться.
Не раздумывая, Антон, буквально, прыгнул к двери, оттолкнув от неё советника и подставил под неё ногу, предотвращая её закрытие и взявшись обеими руками за фраунгер, ткнул его излучателем Герасимову в грудь. Отпустив дверную ручку, техник попятился. Не опуская оружие, Антон вошёл в дом.
— Ты, что спятил? — заговорил он, с явным злом в голосе, смотря на техника. — Я не промахнусь.
— Там, там, там..., — Герасимова будто заклинило.
— Что-о-о? — протянул Антон.
— Когда я подошёл к дому, то увидел на снегу чужой след, — громко зашептал Герасимов. — Вы отстали. Дверь была открыта. Чтобы не спугнуть её, я бегом в дом и закрыл дверь на засов, чтобы она не убежала. Забегаю в ту комнату, где мы спали — она там. Я попытался заговорить — она молчит. Я услышал, что вы пытаетесь войти, вспомнил, что закрыл дверь и вернулся, чтобы впустить вас.
— Она? — Антон состроил гримасу полнейшего удивления.
— Это женщина, — Герасимов дёрнул плечами. — Достаточно молодая.
— Что, чёрт возьми происходит? — раздался за спиной Антона голос советника. — Долго я буду стоять за дверью. Уже стемнело и мне холодно.
Ничего не ответив, Антон опустил фраунгер и сделал шаг в сторону. Мимо него протиснулся Антонов и стал рядом.
— Зачем ты закрыл дверь? — заговорил он, достаточно, громким голосом, смотря на Герасимова. — Что за представление?
— У нас гость, — Антон негромко хмыкнул. — Вернее мы в гостях. Объявился хозяин дома. Вернее — хозяйка.
— Где она? — прохрипел Антонов.
Ничего не сказав, Герасимов развернулся и зашагал по коридору. Антонов пошёл за ним. Закрыв входную дверь и заперев её на засов, Антон заторопился за ними. Но едва он вошёл в дверной проём той комнаты, где они провели предыдущую ночь, как ткнулся в пятившегося советника. Он невольно поднял руки и уткнул излучатель фраунгера, который продолжал держать в руках, в спину советника.
— Ты куда? — невольно вырвалось у него.
— Вероника! Шатова! — донёсся громкий шёпот Антонова.
— Шатова!
Антон с такой силой ткнул излучателем советнику в спину, что тот вскрикнул и сделал пару шагов вперёд, освобождая дверной проём, в который тут же вошёл Антон и увидел стоящую перед тем креслом, в котором он спал, достаточно молодую, высокую, худощавую женщину.
Короткая стрижка, зачёсанных назад тёмных волос; тёмные глаза смотрят внимательно, без испуга; прямой нос; тонкие, едва видимые, почти бесцветные плотно сжатые губы; небольшой подбородок и тонкая шея; и если бы такая девушка встретилась Антону на улице земного города, навряд ли бы он обратил на неё внимание, потому что ничего привлекательного в её облике совершенно не было. Одета молодая женщина была в тёплую куртку с высоким воротником, практически, такую же, в какие были одеты и все мёртвые жители этой деревни, которая была ей, явно, велика, но всё же из рукавов которой торчали её едва ли не белые, худые руки. На ногах были высокие ботинки, которые обычно носят десантники, в которые были заправлены её тёмные брюки.
Нижняя челюсть Антона невольно опустилась — это, действительно была Шатова, насколько он её помнил, но только время не состарило её, а наоборот, сделало моложе.
— Госпожа Шатова. Ну и ну! — произнёс Антон, вытягивая губы в широкой усмешке.
Брови молодой женщины приподнялись, рот приоткрылся, но она так и осталась безмолвной.
— Вижу вы не узнаёте меня, госпожа Шатова? — усмешка Антона сделалась шире. — А ведь вы когда-то отправили меня, как сами посчитали, на верную смерть. Но как видите — я жив. Так же, как и вы. Только странные с нами произошли метаморфозы: я, как и требует время — состарился, а вы, будто для вас время все эти годы шло в обратном направлении — помолодели. Ну и ну! Может поделитесь секретом?
Глаза молодой женщины сделались больше и круглее и в них, определённо, появился испуг, если не страх.
— Испугались! — Антон негромко хмыкнул. — Но я не намерен никуда вас отправлять. Оставайтесь здесь и молодейте дальше. Лишь один вопрос: что здесь произошло? Почему все, кроме вас, умерли? Кроме вас и ещё одного молодого человека, который, по неосторожности, убил сам себя.
Молодая женщина, вдруг, села в кресло и прижала ладони к своему лицу, ещё плечи начали вздрагивать.
— Вы что-то понимаете? — произнёс Антон, поднимая плечи и обводя взглядом своих спутников.
— Такое впечатление, что она не разговаривает, — произнёс Герасимов, крутя головой.
— Немая? С чего бы? — заговорил Антонов. — Хотя, возможно она потеряла дар речи от того, что перед ней сейчас те, которых она пыталась отправить на тот свет и которым ничто сейчас не мешает отправить её туда же. Страшно умирать, госпожа Вероника Шатова.
Молодая женщина, оторвала руки от лица и вскочив с кресла, подбежала к тумбочке, которая стояла у другого кресла и выдвинув один из его ящиков, что-то достала из него и развернувшись, вытянула руку с предметом перед собой, определённо, в её руке был зажат лист бумаги.
Ничего не говоря, Антон первым подошёл к молодой женщине и взяв из её руки лист бумаги, развернул его к себе — это был групповой портрет, нарисованный, скорее всего, карандашом. На рисунке были изображены четыре человека: два старых и два достаточно молодых; две женщины и два мужчины, но самым странным было то, что женщины и мужчины были удивительно похожи друг на друга, будто это были портреты мужчины и женщины изображённые через время.
