— Посреди деревни и никак не огражден.
Куноити хмыкнула:
— Не надейся.
Киба снова смутился. Отвечать, что он не это имел в виду, было поздно.
Анеко замерла, принюхалась, дернула ушами, явно что-то почуяв. Киба тут же поднял руку, и синоби остановились, прислушиваясь и медленно потянулись к оружию.
— Девочка, что там?
Собака вновь дернула ушами, повернула голову, посмотрев на хозяина мутным глазом. Киба расслабился.
— Нет, сегодня охотиться не будем, мы спешим.
Собака обиженно фыркнула, а Киба объяснил:
— Птицу почуяла. Мы часто охотимся во время переходов.
До деревни действительно добрались чуть меньше, чем за час. Они как раз обходили заросли, когда Киба рассказал:
— Сразу за этим ивняком поворот, и будет видно дома. Второй дом, побольше такой, это дом старосты. Старик Готсумару, ворчливый немного, но добрый. Он...
Анеко, миновав поворот, насторожено повела ушами. Киба почуял ее напряжение сразу, тут же бросившись вперед. Выбежав из-за поворота, он на миг смешался, удивленный и испуганный. Не напуганный, а именно испуганный, он испугался за кого-то другого.
— Сакура! Быстрее!
Куноити сорвалась с места и нагнала напарника. Взглянув на деревню, она быстро поняла причину его напряжения. Три ближайшие дома были сожжены, остались лишь обгорелые куски дерева. Два ближайших к сгоревшим дома были слегка подпалены. Скорее всего — здесь был пожар. На нападение не похоже, пламя от техник оставило бы иные разрушения.
— Ли, мы идем вперед, нагоняй. Киба...
И сама сорвалась с места. Кинолог и его собака держались рядом. Ли чавкал грязью где-то позади.
А потом на несколько часов все смешалось. Дома сгорели, действительно был пожар. Жильцы получили разные ожоги, к тому же были серьезно больны. Вся деревня была больна. На расспросы не было времени, здесь жили тридцать шесть человек... Раньше жили, пожар унес жизни троих, болезнь — шестерых. И еще одиннадцать находились в крайне тяжелом состоянии.
Сакура лечила, давала лекарства, снова лечила. Киба работал на подхвате, Ли таскал дрова для огня, постоянно требовалась чистая кипяченая вода, ну и прочее. Болезнь скосила всех, у всех уже была на развитой стадии, у тех, что постарше, на критической. На физический труд никто из них был не способен. Даже пожар, как выяснилось из разговоров с больными, был вызван слабостью женщины, что хотела приготовить еды.
Когда Сакура, уставшая и вымотанная, наконец, уложила всех больных спать, солнце уже приблизилось к горизонту. Она добралась до того самого источника, про который говорил Киба, скинула жилет тюнина, майку, и попыталась прохладной водой смыть с себя накопившуюся за день грязь.
— Ну вот, а ты говорила — не дождешься! — хмыкнул где-то недалеко Киба.
И сам смутился, запоздало подумав, что лучше бы просто сидел и молчал. Куноити ответила:
— Ли не подпускай слишком близко, а то у меня сил нет, ему носовое кровотечение останавливать.
— Ли вырубился, — Киба отвернулся в сторону, хотя видел только обнаженную спину, но сам готов был покраснеть. — Как только получил команду — работа закончена, дошел до своего коврика, упал на него и захрапел.
— В этом весь он, — выдохнула Сакура.
Критически осмотрев майку, повторно выдохнула, и принялась отмывать ее в воде.
— Ты сказала, что это необычная болезнь. Что ты имела в виду? — неожиданно спросил Киба.
Сакура и сама не помнила, в какой момент она это сказала, но напарник был прав.
— Это должно быть сезонное заболевание. Но некоторые симптомы обострены. Слишком обострены.
Она снова прокрутила сегодняшний день в мыслях. Кровавый кашель, высокая температура, тошнота, сильные головные боли. И это почти у всех, как у тех, у кого болезнь только началась, так и у самых плохих. Но у последних эти же симптомы, но куда серьезнее. Настолько серьезно, что Сакура больше билась с кровотечением, и тратила много сил на успокоение боли, чтобы пациенты могли нормально заснуть, чем занималась самой болезнью.
— Это не нормально.
— Думаешь, кто-то специально эту болезнь... ну... — Киба не знал, какое слово подобрать.
— Вывел, — подсказала она правильное слово. — Не знаю... Пока не знаю. Слишком устала. Лучше посплю, чтобы со свежей головой... Завтра, в общем. Посмотри за ними, и буди, если что.
Киба кивнул:
— Хорошо, мы с Анеко поспим по очереди. Правда, подруга? — Киба потрепал шею сидящую рядом собаку.
Собака утвердительно кивнула ему, не став лаять, чтобы не тревожить больных.
— Ага, спасибо.
Сакура закончила отмывать футболку, что было не слишком сложно, ткань была приспособлена для того, чтобы с нее было легко отмывать практически любую грязь. Подняла, снова критически осмотрела. Поморщилась, положила рядом, и натянула жилет на голое тело. При размере ее груди дискомфорта это практически не доставляло. Поднялась и подошла к напарнику. Киба все же справился со смущением, и вопросительно посмотрел на нее.
— Когда мы доберемся до Ашигакуре?
Киба чуть задумался:
— Если не останавливаться ни в одной из встречных деревень, — в задумчивости он уткнулся взглядом в ее жилет, и снова смутился, мысленно выругался на себя, потому что вел себя, как мальчишка, сосредоточился, и, наконец, ответил, — еще один целый день, и к полудню второго дня будем на месте.
— А сколько деревень по пути?
— Да хватает, — поморщился Киба.
Ему все было понятно. Лекарство нужно доставить во все окрестные селения. Для этого надо как можно быстрее добраться до Аши, где можно будет инструктировать местный гарнизон и разослать их для распространения лекарства. Но по пути встретятся деревушки, и почти в каждой, наверняка, ситуация почти такая же, как и здесь. И, если они на несколько часов будут задерживаться в каждой... В общем, никуда не успеют.
— А мы сами не... — хотел спросить Киба.
— Нет, — мотнула головой Сакура.— В худшем случае будет небольшой насморк.
Киба кивнул на свою собаку:
— А Анеко?
Сакура задумчиво посмотрела на животное.
— Вообще-то недолжно, но... Разреши?
Она присела, протянув к Анеко открытую ладонь. Преданная собака покосилась на хозяина, и, только получив от него кивок, позволила к себе прикоснуться.
— Я несколько раз осматривала ваших друзей, — объяснила Сакура, когда ее светящаяся ирьенин чакрой ладонь скользила по голове и шее питомца. — Все в порядке, ты здорова.
Куноити поднялась, потянувшись:
— Все, я спать, а то с ног валюсь.
— Ага, спокойной ночи.
Киба достал из кармана камушек в форме собачьей головы, убрал руки за спину, а затем протянул два закрытые ладони своему мохнатому спутнику.
— Угадаешь, в какой руке, будешь спать первой.
Собака уверенно ткнула носом в правый кулак и, не дожидаясь, пока хозяин откроет ладонь, завалилась на бок, готовая заснуть. Киба убрал камушек из левой руки обратно в карман и потрепал Анеко по шее другой рукой:
— И как тебе все время удается угадывать...
Глава 11.
Небольшая деревушка в глубинке Страны Огня принимала нового гостя. Сначала была пятерка юхеев, которые до этого здесь появлялись весьма не часто. Затем троица синоби Конохи. И вот, новым гостем стал еще один Коноховец, на этот раз — АНБУ. Стандартный костюм и маска крота. И он даже не скрывался. В этой миссии он был не тем, кто прятался, а тем, кто искал.
Он шел по деревушке, присматриваясь к домам,но думал совсем о другом. Бывший боец Корня... Нет, не так. Оперативник старого Корня, и один из координаторов нового. Он остался в организации, несмотря на смену руководства. Не потому, что был бесконечно предан Конохе... Хотя, все же был предан. В конечном итоге, не будь Корня, жизнь Теры была бы куда более грустной и беспросветной. Так что он, с большой вероятностью, остался бы в организации, даже если бы у него был выбор. Но выбора не было. Пересаженныйему геном особо стабильным не был. И Тера по определению был завсегдатаем нескольких ирьенинов, которые наблюдали за его здоровьем. Его уже предупредили, чтобы тюнин не рассчитывал дожить даже до сорока. И чтобы на детей не рассчитывал тоже. Ему осталось еще лет пятнадцать, а затем поддерживать стабильную работу его организма возможно будет только при постоянном контроле меднинов. Но он не расстраивался, и старался брать от жизни все.
В каком-то смысле перестановка в Корне была ему даже на руку. В руководство он, конечно, не вошел, но стал одним из координаторов, которых было всего-то шестеро вместе с ним самим. Учиха Саске, который, вроде как, претендовал на лидерство, но отчего-то не торопился называть себя новым лидером Корня. Сучка Миина, которая Тере никогда не нравилась. Но, она знала свое дело, так что можно было и потерпеть. Парень из Нара. Умен, очень умен. В некоторых вещах он не разбирался, но в вопросе обработки информации был просто гением. Яманака Фу, как Миина и Тера, выходец из старого Корня. И, биджу, какая ирония, Ехи. Первый Хьюга в Корне. Почему, при наличии двух опытных дзенинов, именно Саске претендовал на лидерство?
Ехи и Фу, несмотря на весь опыт, были исполнителями. Хорошими, опытными исполнителями. Саске был главой клана. На пару с Шикамару они могли не просто решать вопросы, они могли думать наперед, просчитывая последствия решений. Этого Фу и Ехи делать не могли, как бы ни старались. Но это было первой причиной. Второй стало неформальное лидерство Саске во внутреннем круге. Организация в организации. Крыло. Название, которое никогда и нигде не называлось. Тера стал седьмым членом Крыла, перед ним туда же вошла Футабе, ученица Кьюджина. И его же бывшая шлюха, Каору. Футабе больше за достижения, ну и за преданность, конечно. Каору — только за преданность, и из-за нехватки рабочих рук. Кроме того в Крыле был мутный парень Найт, о котором Тера вообще ничего не знал, ну и Саске, Шикамару и Миина. У Крыла задачи, в целом, были схожими с задачами Корня, но все же была и разница. Тера, как новичок, во все тонкости был не посвящен, но и не рвался. Его не покидало ощущение, что принят он был по той же причине, что и Каору. Достаточно предан, и не хватает рабочих рук.
Он сам пока не решил, как относиться к обновленному Корню. Да, от большинства радикальных методов отказались. Но теперь оперативники действовали тоньше, изворотливее, и это приносило свои плоды. Единственный вопрос, который остался неразрешенным: смогут ли новые лидеры Корня поступить жестко тогда, когда это действительно будет необходимо. Кьюджин смог, и расплатился за это.
Но Тера не спешил прыгать выше головы, да и у него была миссия. Это задание ему никто не поручал. Просто, увидев отчет Сойче, у него закрались некоторые подозрения, которые он хотел подтвердить, либо развеять.
Найти Сойче оказалось не сложно. Тюнин, как и докладывал, сидел у старосты и ждал подмоги. Если Тера был прав в своих подозрениях, то у тройки никчемных гэнинов, один из которых по недоразумению звался тюнином, не было ничего, что они могли бы противопоставить противнику. И то, что один из троицы все еще был жив, только подтверждало то, что противник даже не считал их опасными для себя.
Сойче сидел на крыльце деревянного дома, поглаживая забинтованную руку. Во дворе какой-то мужик колол дрова. Заметив АНБУ, Сойче поднялся и двинулся на встречу.
— Я просил подкрепления. Ты один?
— Как видишь, — кивнул Тера, указал на руку. — Болит?
Парень кивнул:
— Да, жжется, сил нет.
Мужик следил за разговором синоби, но не встревал. Тера подошел к Сойче, и начал разматывать повязку. Тот морщился:
— Терпи.
Размотав ткань, безликий осмотрел ладонь. Эта дрянь была ему хорошо известна. Достав из сумки небольшой мешочек, и высыпав на пораженные места немного белого порошка, Тера бросил тюнину:
— Промой чистой водой и снова забинтуй.
Затем повернулся к мужику с топором.
— Ты можешь показать мне, откуда утащили еду?
Тот кивнул:
— Да, синоби-сан, конечно.
— Показывай.
И, не дожидаясь Сойче, безликий вместе с крестьянином отправились к хранилищу для еды. Достаточно крупный погреб, в котором все селяне хранили свои запасы, был хорошо защищен от вредителей и мелкого зверья. Стены и пол погреба были выложены плотно прижатыми друг к другу досками, прочная добротная крыша. Хорошая дверь с засовом, и с замком.
— Мы, это, раньше замка не вешали. Когда первый раз еду стащили, тогда и повесили. Сейчас, я, это, открою.
— Не надо, — остановил его Тера.
Сам подошел к двери и, достав сенбон, парой движений вскрыл замок.
— О... это... — крестьянин ни как не мог выдать что-то разумное.
— Замок нормальный, но синоби он не остановит, даже не задержит.
Открыв дверь, Тера заглянул внутрь, но заходить не стал.
— Вы знаете, что унесли?
— Да, — кивнул крестьянин. — Чего там не знать. Таскали несколько раз, через несколько дней. Запасенное мясо первый раз, овощи вот таскали, а потом...
— Помногу брали? — прервал поток слов безликий.
Крестьянин отрицательно покачал головой:
— Не... Не много. Ну, так... Мой сынишка пятилетний столько бы утащил, если бы на кухню пробрался.
Тера сделал мысленную отметку, и закрыл холодную. К этому моменту к ним подошел Сойче.
— Помогло, теперь хотя бы рука не болит.
Безликий бросил на тюнина оценивающий взгляд. Парень потерял двух друзей, пытается крепиться, держать себя в руках, и очень хочет отомстить. Потом, когда вернется в Коноху, напьется до поросячьего визга, но это потом. Сейчас он хочет найти того, кто это сделал. Мозгами не обделен, хоть и относительно слаб. Но Тера отлично понимал, этой троице просто сильно не повезло. Сделал дополнительную мысленную отметку: взять этого Сойче на заметку. Можно перевести его куда-нибудь, где нужно сохранять хладнокровие и думать головой, а не кунаем размахивать. Безликий снова перевел взгляд на крестьянина:
— Когда повесили замок, вор оставлял его открытым, или закрывал?
— Закрывал, — ответил мужик. — Он что, разве через дверь заходил?
Тера покосился на маленькое окошко, перекрытое мелкой сеткой из дрянного металла. В него бы даже синоби не пролез.
— Ясно, — подвел итог Тера. — Можешь идти.
Крестьянин еще немного потоптался на месте:
— А, это? Вы его... Ну, изведете?
— Да, — кивнул безликий, — прямо сейчас и пойду.
Глянув на небо и прикинув время, Тера лениво потопал в сторону леса. Сойче, не получив никаких указаний, несколько секунд стоял в нерешительности, а затем пошел следом за Терой.
— Ты знаешь, с кем мы имеем дело?
Тера чуть поморщился. Раздражало, когда кто-то так навязчиво набивался в спутники.
— Не мы, а я. Ты остаешься здесь.
— Ты дзенин? Если нет, то ты не можешь мне приказывать, — заявил Сойче.
Технически, он был прав. Вообще, за долгое время сложилось, что обычные синоби подчинялись АНБУ, пусть это и не было железным правилом. По правилам, АНБУ должен был доказать, что он тот, за кого себя выдает. Доказать свое старшинство, или то, что его миссия стоит в приоритете, и все ближайшие синоби должны ему подчиняться. Бюрократия и крючкотворство, на которые, в бою, естественно, все забивали. Но эти правила были нужны, хотя бы для того, чтобы возможный лазутчик, не знающий всех неписанных правил и тонкостей, просто утонул в объеме всяких пунктов и подпунктов.
