Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Что случилось, Александер? Какие-то проблемы?

— Да. Надо спуститься в машинное, посмотреть...

— Давай скорее! Время тикает.

— Как ветер!..

Пилот "Победы" откинул люк, открыв себе путь к потрохам корабля, и ловко соскользнул по металлической лестнице вниз. Оказавшись в уютной полутьме машинного отделения, настороженно посмотрел наверх. Облегчённо перевёл дыхание — никто не полез следом. Ведь это поставило бы крест на всём плане.

В том, что необходимо избавляться от опасных пассажиров, сомнений не было. В таких ситуациях выбор простой — или ты, или тебя. То, как это сделать, тоже было ясно. Требовалось лишь сделать всё аккуратно, без осечек. И незаметно.

Запасной скафандр около реактора, в сложенном виде. Распаковать, надеть. Если спросят — защита от радиации. На самом деле, конечно, чтобы не сдохнуть, когда из корабля выйдет весь воздух.

На миг кольнуло сомнение. Две девушки, на вид молоденькие. Их, конечно, жалко. Но... Да нет, такие же шлюхи, как остальные. Мушки-однодневки, живущие ярко, но очень быстро. Мясо для этих бандитов. Они сами выбрали свой путь. Рано или поздно, так или иначе, но... хорошо они не кончат. Во всех смыслах.

И, тем не менее, шевельнулся — да что там шевельнулся, начал виться, играя кольцами, и бить по сторонам огромным хвостом здоровенный червяк сомнений. Так нельзя! Пусть нет возможности разделить овец и волков, надо хотя бы дать им шанс. Это, конечно, будет сложнее, опаснее, но... Зато, позволит успокоить совесть. Да, точно, так и стоит сделать! За миг до разгерметизации корабля, сообщить, чтобы задраили вход в каюту. Послушают, успеют — выживут. Нет — сами виноваты.

Скафандр надет, несколько шагов к переговорному устройству, сказать, надеть шлем, прыгнуть к техническому люку, отворить его... Конечно, самого вынесет наружу, но многоразовые пиропатроны позволят вернуться. Это будет потом. Когда всё закончится.

Александр волновался. Вооружённые люди на борту, это всё же серьёзная опасность. Лишь бы не начали подозревать раньше времени. Лишь бы не совались вниз...

— Александер? Чего затих? Нашёл проблему?

В люке появилось лицо. Один из пассажиров нервничал.

— У нас время, понимаешь? Вре-мя... Эй, а ты чего в скафандре?

— Нужно в реактор...

— Какой реактор? При чём тут реактор? Ты чего мне заливаешь, слышь, а?

Свесив ноги внутрь, пассажир, проигнорировав торчащие из стены металлические скобы, сиганул прямо вниз...

— Что-то пахнет гарью. Не ябут ли Марью?.. — Пробормотал себе под нос Александр, и, только мужчина встал с пола, шагнул навстречу и выкинул в его сторону свою руку.

Пластина нагрудной брони, способная выдержать попадание большинства видов пехотного вооружения, оказалась пробита заточенной отвёрткой. И пока смертельно раненый удивлённо смотрел, как алая жизнь толчками покидает его тело, пилот "Победы" уже отскочил прочь. Тёмную рукоять осталась торчать из пока ещё стоящего тела.

— Девушки! Срочно задраить каюту! Авария!

Шлем на голову, рывок к люку. Все силы на то, чтобы успеть справиться с открываемым вручную запором...

Потемнело, в проём явно кто-то опять лез. Толчок, резкая боль в плече... Нет. Этот оказался умнее, вниз соваться не стал. Просто выстрелил. Только промазал, потеряв драгоценные доли секунды.

С накатывающим ужасом Александр почувствовал, что его выносит наружу, вместе с резко распахнувшимися от перепада давления створками люка. Звуки пропали... Почти. С едва слышным шипением из скафандра выходил воздух, вперемешку с мгновенно испаряющейся кровью, заставляя холодные звёзды крутиться вокруг своей оси. Корабль, звёзды, близкая планета, всё завертелось хороводом. Перед глазами потемнело.

Slice FFA1578900120137

Александр с трудом приходил в себя. Долгие мгновения силился понять, что происходит и где он вообще. Потом скосил глаза на коряво наляпанную заплату на руке, там, где было отверстие. Как он наложил этот кусок самоклеящегося пластика из аварийного ремкомплекта, когда, пилот "Победы" просто не помнил.

Приборы показывали давление и содержание кислорода ниже нормы, но не сильно. По крайней мере, мгновенная смерть от удушья не грозила, запаса воздуха должно было хватить ещё на несколько часов.

Серьёзная проблема была в другом. Стравленный в вакуум газ вызвал сильное охлаждение атмосферы в скафандре. Намерзший изнутри шлема иней серьёзно затруднял обзор, а от пробирающего до костей мороза немилосердно трясло. И в довершение к этому, нигде не было видно корабля, одни лишь звёзды вокруг.

Поборов панику, Александр позволил медленно вращающемуся вокруг своей оси телу сделать несколько оборотов, и, не разглядев ничего сквозь морозные узоры на стекле, активировал один из пиропатронов, чуть изменяя траекторию вращения.

Почти сразу вздохнул с облегчением. Старенькая "Победа" висела тут же, недалеко, тускло поблескивая отражённым звёздным светом. А рядом, в пустоте, плыли трупы, вперемешку со всем тем, что вынесло из корабля наружу. Не закреплённые пожитки, находившаяся вне морозильной камеры еда, кое-какой инструмент, всё превратилось в облако космического мусора.

Пожитков, конечно, было жалко. Но куда жальче одну из тех двоих. Смотреть на то, что сделали с ней вакуум, перепады давления и мгновенное испарение жидкости со слизистых, было неприятно. Кольнула совесть. Александр даже порадовался затруднённому обзору.

Сдерживая желание поскорее вернуться в безопасное нутро корабля, пилот активировал пиропатроны ещё несколько раз, внимательно изучая близлежащее пространство, собирая наиболее ценные вещи, и попутно прихватив тела двух бандитов, в качестве честно заслуженных трофеев. Тяжёлые пехотные панцири, поножи и наручи, так же как и оружие и всё остальное, были довольно неплохого качества, хоть и из разных комплектов. Но всё равно, бросать их вот так просто, на произвол космоса, не поднималась рука. Тем более, что в одном из погибших торчала любимая, покрытая многослойной вязью рун, отвёртка.

Пропихивая всё собранное в пустоте сквозь полуоткрытые створки люка, Александр надеялся хоть немного согреться, но не тут-то было. Во всём теле чувствовалась неприятная ломота и слабость, не говоря о ране на плече. Зуб не попадал на зуб, болело горло, уже начался кашель.

Задраить люк оказалось той ещё задачкой, его под конец заклинило. Лишь ценой полного напряжения сил получилось наконец затворить за собой эту дверь в космос. С трудом добравшись до блока климат-контроля, Александр запустил восстановление атмосферы.

Долгие томительные минуты прошли, прежде чем удалось, наконец, скинуть опостылевший скафандр. От больной руки его пришлось в прямом смысле отдирать, взывая к метеоритным бесам и чёрным дырам. Автоматическая аптечка вколола местное обезболивающее, обеззаразила и зашила рану, после чего стало гораздо легче. Вот только согреться всё никак не получалось.

Сначала Александр грешил на своё состояние, но, доковыляв до приборов, понял: температура внутри корабля и правда невысокая. И самое поганое, что сделать с этим, судя по всему, ничего было нельзя, система кондиционирования накрылась медным тазом. Лезть разбираться сил уже просто не оставалось.

Решение проблемы нашлось само. Когда Александр выполз из люка в жилой блок, с целью найти тёплую одежду, да и вообще разобраться с разрушениями, дверь в каюту, где должны были находиться пассажирки, с шипением отворилась. Изнутри сначала показались крохотные стволы дерринджера, и только следом за ними — сжимающие пистолет тонкие татуированные руки, замазанное толстым слоем макияжа личико, с двумя огромными глазами-блюдцами и посиневшими от холода губами, а далее и всё остальное, затянутое в какие-то полупрозрачные и совершенно точно не предназначенные согревать кружева.

— Опусти оружие. Ты же не будешь убивать единственного пилота на корабле?

— Может, сама умею!

— Умеешь? Чего ж тогда не восстановила атмосферу и не улетела? В каждой каюте скафандры, на случай аварии. Вылезла, пустила воздух, добралсь до рубки...

— Умный, да?..

— Ага. Потому что, даже если бы добралась до рубки, ничего бы сделать не смогла. У меня всё запаролено, и настроено на одного человека. Он сейчас стоит перед тобой. Так что, убирай пистолет.

— А щас!

— Именно что сейчас, да.

— Слышь, ты! Ты Софью убил, гад! И ребят! Да я тебе...

— Хочешь погибнуть в космосе? Когда кончатся припасы, и стержни для атмосферника? Сделаешь со мной что-то — останешься тут навсегда.

— Чего я тебе верить-то должна, а?

— Того, что я ранен и звездецки замёрз. Если сейчас загнусь, придётся тебе сидеть одной в космосе, на корабле, с которым ничего не сможешь сделать. Так что хватит. Убирай пистолет и пошли в кровать. Нет-нет, ты не поняла! Не для того пошли. Прости, ты не в моём вкусе, да и не смогу сейчас... Греть будешь.

Slice FFA157B70001F95С

— Отец Сикст. Здравствуйте, — в темноте кельи замигало, переливаясь, голографическое изображение. Связь была не очень хорошая, и из-за пропадающих пакетов то и дело разные части картинки немного размывались и выпадали из синхронизации. Но основное — лицо и идущая куда-то фигура вызывающего — всё же передавалось достаточно чётко, плыл только фон.

— Приветствую тебя, брат Франциск. Слушаю внимательно!

— У меня хорошие новости: удалось поймать тень, — с ощутимой задержкой пришёл ответ — расстояние между собеседниками было приличным, и сигналу приходилось проходить через огромное количество ретрансляторов.

— Прекрасно! В наше смутное время, редко кто радует такими сообщениями... Я знал, что полёт на Сахару будет результативным.

— Воистину, отец Сикст! — опять лишь через некоторое время дошла следующая реплика Франциска. — Я направил его с первым же кораблём, под охраной двух братьев. Уверен, инквизитор с таким опытом и умениями, какие имеются у вас, сможет выдавить из еретика всё, что возможно. Сам пока остаюсь — есть ещё где развернуться... Очень надеюсь, что это не последняя моя удача здесь.

— Всё правильно, одобряю всецело. Сам бы так поступил. И с нетерпением жду подробностей. Естественно, в первую очередь интересует кто он, откуда, как попался, есть ли сообщники...

— Само собой. Для этого и вызвал вас — и, с вашего позволения, начну. Еретик оказался обычным невольником — как это произошло, установить пока не получилось. Но, тем не менее, уверен — рано или поздно, наши специалисты докопаются до истины и прольют свет на его прошлое, несколько братьев сейчас плотно занимаются выяснением. Из того, что уже знаем, ясно: никто просто не был в курсе, на кого надевают оковы. Но тень очень слабый, и заблуждение местных объясняется просто, он ничем не показывал то, кем является, и проявился совершенно случайно. Вступился за рабыню, причём, довольно оригинальным способом: подчинил себе механического мула и заставил его убить варвара, который распускал руки. Видимо, это кибермансер. Местные, конечно, не разобрались, что к чему, приговорили его к обычной казни. Мы успели вмешаться вовремя, — брат Франциск замолк ненадолго, затем продолжил: — Его попыталась спасти какая-то местная женщина. Сейчас с нею разговаривают, но она молчит и постоянно твердит, что ничего не знает, якобы просто помогает всем подряд, не заботясь о том, кто они на самом деле. Среди населения у неё репутация целительницы, которая оказывает помощь каждому без разбору и бескорыстно, содержит сиротский приют. Если честно, я затрудняюсь и не понимаю, что с ней делать.

— Её случайно не Ханной зовут?

— Именно так. Вы знакомы, отец Сикст?

— Да, доводилось встречаться пару раз. Она действительно, скорее всего, ничего не знает. Можете не тратить время на допросы, никакие пытки не принесут результатов.

— И что посоветуете делать?

— Я бы рекомендовал показательно сжечь. Чтобы все видели — что случается с теми, кто помогает еретикам.

— Будет сделано.

— С рабыней той, кстати, что?

— Проверили, обычная баба. Её уже прикончил братец того местного.

— Понятно.

— Вы как всегда очень помогли, отец Сикст. Спасибо за советы и наставления. Корабль с тенью прибудет к вам ориентировочно через двое стандартных суток. Надеюсь, удастся узнать что-нибудь интересное. На этом, если у вас ко мне ничего нет, отключаюсь.

— Ничего нет. Удачи, брат Франциск. Усомнившийся да падёт.

— Воистину.

Slice FFA157D60012CE4В

Когда выяснилось, что взлететь не получается, Александр тут же полез разбираться, в чём дело, недоуменно разведя руками в ответ на осторожные вопросы, что же сломалось. Весь его вид говорил — мол, только что работало, а что теперь вдруг не хочет — совершенно непонятно.

— Да сейчас взлетим, не беспокойтесь! Недавно капремонт движку и реактору устраивал, вряд ли что серьёзное...

Руслан хотел было ответить что-нибудь резкое и отправиться искать другой корабль, но, посмотрев на добродушную физиономию Александра, промолчал. Вместо этого решил проведать спасённую рабыню, и попутно ознакомиться с местом, в котором предстояло провести ближайшие дни.

Внутреннее пространство корабля представляло собой коридор, в который выходили старомодные люки, с опцией ручной герметизации при необходимости, которые задраивались очень просто — путём закручивания. Через них можно было попасть на капитанский мостик — в место, откуда осуществлялось всё управление кораблём, и в каюты. Люк в полу вёл в машинное отделение, или, как его ещё называли, энергетическое, которое должно было вырабатывать энергию для маршевых и маневренных двигателей, а заодно и для внутренних нужд — как раз там и скрылся увешанный ключами и всевозможными приспособлениями владелец судна. С другого конца коридора в полу была плита, отгородившая жилой отсек от крохотного трюма, сейчас почти пустого и полностью отданного в распоряжение Центуриону. Ещё имелся крохотный камбуз, где на площади где-то в два квадратных метра ютилось огромное количество кухонной утвари, плита, холодильник, умывальник, и ещё чёртова уйма всевозможных приспособлений, далеко не все из которых имели отношение к кулинарии. Присутствовал совмещённый санузел, тесный, но вполне функциональный, ну и, наконец, четыре каюты, три из которых было разрешено занимать пассажирам. В одной из них, на которую, пробежав мимо, указал Хосе, как раз и находилась вызволенная из лап Спартака несчастная.

Старик прошаркал по металлическому полу, попутно проводя ревизию основных удобств, и с некоторым трудом отвинтил тяжёлую стальную плиту, которая вела в искомое помещение. Однако, подслеповато прищурившись в полумрак и прислушавшись, он понял — бывшая невольница сладко спит. Не став тревожить её, Руслан осторожно, как можно аккуратней и тише, прикрыл люк обратно, и продолжил экскурсию, вызванную вовсе не праздным интересом — надо было найти свободный угол и койку. Пропустив каюту капитана и хозяина судна, которая была заперта, сунулся было в следующую — но... Небольшая уютная комнатка, оказалось, уже была облюбована Ивой, и та вовсю занималась тем, что примеряла на себя купленные наряды. Она как-раз оказалась застигнута в полураздетом, или полуодетом, смотря как смотреть, состоянии — в одних лишь обтягивающих штанах из какой-то раритетной бело-сине-голубой ткани. Ничуть не смутившись, ученица жреца задорно рассмеялась, заставив своего внешне невозмутимого учителя как можно скорее ретироваться обратно в коридор.