Глава 13
Обычно, когда накопившиеся неприятности, скука, чувство одиночества начинали прижимать её к стенке Елизавета сбегала в море на крохотной яхте. Всё равно в городе заняться вне службы было нечем. Приморск стал для неё настоящим Скукоградом. Местные жители в массе своей представлялись Ласточкиной заносчивыми и подозрительными по отношению к чужакам. Впрочем, Елизавета и сама не делала особых попыток обзавестись новыми друзьями, — некоторая нелюдимость была присуща ей с детства.
Только оказавшись наедине с волнами и вольным ветром Ласточкина по-настоящему отдыхала и психологически заряжалась. Эту крохотную лодку класса "оптимист" с единственной мачтой и не слишком мощным мотором она смогла взять в кредит с рассрочкой платежа на три года. Это был самый дешёвый и простенький вариант из тех, которые Елизавете удалось найти. И хотя до переезда в Приморск Ласточкина почти шестнадцать месяцев носила красный жилет представителя власти в провинции, серьёзного состояния она не сделала. Вообще-то такое было нетипично. Обычно в регионы из столицы на государственную службу отправлялись как раз за тем, чтобы быстренько сколотить себе солидный капиталец. Ведь стать обеспеченным человеком и даже богачом (в зависимости от уровня ловкости и беспринципности) километров за триста-пятьсот (а ещё лучше — за тысячу) от Москвы было проще простого. Вдали от центра страны царила жуткая нищета, процветали коррупция и беззаконие. Контрабандисты и криминальные авторитеты готовы были щедро платить представителям власти за крышевание своего нелегального бизнеса, будь это наркоторговля, проституция, торговля людьми (в том числе детьми и человеческими органами для чёрной трансплантологии). Коллеги Ласточкиной даже на самой скромной должности умудрялись за короткий срок сколотить на нищем населении состояние в пару сотен тысяч кредиобаллов и жить потом припеваючи в комфортной, приятной Москве. Ласточкина-же на таком "Клондайке" умудрялась жить на одну зарплату. И кроме десятиграммового кусочка оружейного металла, повредившего ей колено, ничего не заимела. Разве что долги.
А ведь всё начиналось для неё очень хорошо. На последнем курсе университета Ласточкина входила в число самых многообещающих молодых специалистов. Тем не менее получила распределение в страшную глушь, хотя могла претендовать на место в Следственном комитете или в Министерстве. Свою негативную роль сыграла тройка на зачёте по истории партии "Единая Россия" и биографиям правителей страны, начиная с величайшего Владимира Владимировича Путлера Первого, чья должность позднее была официально поименована "Великий подниматель с колен и воссоздатель тысячелетней Державы". Этого Елизавета ещё назвала верно, в полном соответствии с посмертными регалиями. А вот с его приёмником, которого следовало назвать просто "Великий вождь", немного ошиблась, добавив ему лишнего — "миротворец и покоритель Вселенной". И с третьим Путлером тоже немного не угадала, прибавив к положенному "Отец и учитель народов" ещё титул "Победитель". Ну вот плохо у неё обстояло дело с запоминанием титулов! Всегда на них спотыкалась на зачётах и экзаменах.
Хотя, вообще-то более пышное наименование вождей серьёзной ошибкой не считалось. Не будь чересчур способная выпускница угрозой кое-для-кого из сокурсников, ей бы легко простили даже если бы Ласточкина поименовала действующего владыку "Его Превосходительство пожизненный президент, генералиссимус, король и император Европы с Азией. Обеих Америк и Африки. А также повелитель всех зверей земных и морских рыб и т.д.". Но опасной конкурентке решили сделать подножку. Эту "тройку" ей подстроили, чтобы претендующая на лучшие места выпускница не путалась в ногах у детей влиятельных родителей...
Работа вдали от столицы оказалась адской. Хотя город, в который молодая выпускница попала по распределению, когда-то считался крепким областным центром с крупными предприятиями, несколькими солидными ВУЗами и НИИ, а также развитой инфраструктурой, но за последние лет 80 всё это изменилось до неузнаваемости. Расползлось. Деградировало. Распалась связь времён. По ночам даже полицейские не рисковали покидать свои базы, превращённые в неприступные крепости. Муниципальная "Скорая медицинская помощь", — в которой работало всего две бригады (на город-миллионник) на давно подлежащих списанию машинах, — прекращала выезжать на выезды с наступлением темноты. Зато с наступлением сумерек по улицам ездили две труповозки, собирая застреленных и зарезанных, снимали повешенных с покосившихся телеграфных столбов... Нечего и говорить о том, что местные школы и больницы давно не получали из центра нормального финансирования (а то, что приходило, разворовывалось чиновниками) и страшно деградировали. Одним словом, гнилое болото, в котором застряло огромное количество горожан по причине того, что этим несчастным просто некуда было уехать.
Из молодых специалистов силовых ведомств (так называемых "красных жилетов"), направленных туда по распределению, редко кто выдерживал в том мрачном захолустье больше полугода. А Ласточкина выдержала! И даже сумела проявить себя в нескольких сложных делах. Но потом случился сильнейший нервный срыв, её могли уволить, но кто-то наверху пожалел молодую сотрудницу и её перевели сюда в тихий курортный городок. Свою роль сыграло "вовремя" полученное Елизаветой боевое ранение, которое в главке сочли почти подвигом.
И вот теперь она здесь в Приморске. И снова над головой сгущаются тучи. Совсем как над старым маяком, стоящим посреди залива на скале.
Не зайти на маяк Лиза не могла, тем более что ветер внезапно поменял направление так, что лодку буквально потащило к острову. Когда до пристани оставалось метров двести яхта содрогнулась от сильного подводного удара, заставившего Елизавету вздрогнуть. Она поспешила закрепить гик, с помощью которого управляла парусом, теперь можно было осмотреть корпус. На носу по правому борту появилась солидная вмятина, хотя, судя по лоции, никаких рифов в этом месте быть не могло, а до ближайшей песчаной банки около мили.
Под морской поверхностью Лиза заметила какое-то движение, которое продлилось всего несколько мгновений, будто что-то крупное, вытянутое в длину и быстрое ускользнуло на глубину. Вероятней всего течением пронесло затопленное бревно, на которое судёнышко и напоролась правой "скулой". Повезло что обошлось без пробоины, хотя обшивка скорее всего пострадала и по возвращении в порт потребуется мелкий ремонт.
Глава 14
Оставшееся до причала расстояние яхта прошла без происшествий. Пока Ласточкина швартовалась, на пристани появился смотритель, пожилой мужчина в брезентовой штормовке, высоких рыбацких сапогах и мятой капитанской фуражке. Взгляд исподлобья недоверчивый и колючий. Неряшливо торчащая колом борода, плешив, выглядит отшельником, коим и является. В полном соответствии с внешним образом его красная жилистая шея порождала надтреснутый хриплый голос "просмоленного океанскими ветрами "морского волка"":
— Зачем пожаловали?! Я гостей не принимаю! — сердито крикнул ей издали нелюдимый тип, давая понять, что визит постороннего человека считает неуместным и предпочёл бы избежать разговора.
Только и отказаться отвечать на вопросы представителя полиции смотритель не мог. Поэтому после того, как Ласточкина показала ему служебное удостоверение, сухо поведал, что он тут на острове служит один без сменщика. Хотя установленное на маяке два года назад более современное сигнально-навигационное оборудование работает в автоматическом режиме, тем не менее ему выплачивают небольшое содержание за то, что он следит за исправностью автоматики и на всякий случай поддерживает старое резервное оборудование в рабочем состоянии. И ничего более сказанного, что может заинтересовать полицию, он сообщить не может, так что вряд ли гостье имеет какой-то смысл задерживаться здесь, и попутного ей ветра.
— А что вы ожидали от меня услышать, барышня, когда направлялись к маяку? — проскрипел смотритель, окидывая недружелюбным взглядом визитёршу, отчего-то не торопящуюся покидать его владения.
— Я вам не барышня, — холодным официальным тоном поправила его Ласточкина. — Извольте называть меня "гражданин следователь". А теперь следующий вопрос под протокол: вам что-то известно о телах, которые находят на городских пляжах, в том числе прямо напротив вашего маяка? Вон, там, — она указала рукой в сторону темнеющей вдали полоски растянувшегося вдоль побережья Приморска.
Старик наигранно сузил глаза и близоруко захлопал редкими выцветшими ресницами, беспомощно замотал головой:
— Я ведь к маяку приставлен. А что там у вас на берегу творится — меня не касается...я и гляжу-то в ту сторону очень редко, так-то вот гражданин начальник.
Только выпроводить с порога настырную девку у морского отшельника никак не получилось. Пришлось отвести её в свой домик на вершине скалы, вскипятить железный чайник на плите.
Хижина была сложена из крупных валунов, взятых вероятно здесь же на острове и обтёсанных вручную. Чтобы сторожка не развалилась под напором обычных в здешних широтах ураганов, — тем более, что дом стоял на вершине открытый всем ветрам, — стены были очень толстые. О надёжности конструкции можно было судить по выбитой на одном из камней дате постройки 1925 год.
При входе в жилище смотрителя Лиза как полагается отвесила десять глубоких поклонов "иконостасу" — застеклённому панно с портретами-"ликами" всех почивших, а также правящих и ещё только собирающихся править путленойдов. После дюжины глубоких поклонов полагалось сделать ещё столько же поясных. При этом Ласточкина затылком ощущала зоркий взгляд хозяина. Принцип в их жизни был такой: если заметил крамолу и сразу же не донёс — автоматически считаешься преступником. Поэтому все стучали на всех. Почти без исключения. Даже если не желали того — справедливо опасаясь провокации...
Однако, от приметливого глаза дознавательницы полиции не укрылось, что на доске не хватает портрета старшего сына действующего президента — будущего Путлера IV. Правда ему исполнилось только чуть больше годика, тем не менее ангельские личико будущего "гаранта" уже официально было внесено в пантеон кремлёвских богов. Отсутствие в доме изображения наследника было железным поводом для доноса. При соответствующей подкладке дело могло потянуть для виновника на серьёзный срок. Тем более, что царственному малышу уже доверяли выпускать указы, например, о признании русского языка основным официальным языком в мировой политике, бизнесе, культуре и международном общении.
Наследник ещё только под стол пешком учился топать, но уже уверенно ратифицировать международные договора, к примеру о безвозмездном возвращении Российской федерации её законной территории Аляски. Вводил новые налоги. Его распоряжение о введении налогов под будущую войну за марсианское наследство уже ратифицировала государственная Дума. Так что наследник несмотря на нежных возраст уже смог проявить себя достаточно зрелым политиком и управленцем. В народе его уже любили и снисходительно прощали карапузу некоторые его шалости и объяснимую в его возрасте непоследовательность. Так в прошлом году малыш своим указом окончательно закрыл в Москве все общественные туалеты по причине экономии бюджетных средств. Открыв вместо них сразу сотню тиров с отоплением для работы в зимний период. И он же подтвердил специальным указом незыблемость военной службы для всех граждан без всяких исключений для детей высшей знати. И одновременно ввёл отсрочки для целой категории одарённых молодых людей, внесённых с в список "Достояние нации". Острословы тут же переиначили это, как отсторчки для детей олигархов и банкиров, контролирующих состояние нации.
Для рисковых шутников этот малыш стал настоящей находкой. К примеру, после закрытия бесплатных уличных сортиров в столице, один всё же оставили. Чудом уцелевший М/Ж располагался в самом центре города. По одной версии его не решились тоже переоборудовать в тир, чтобы иностранные туристы, которым вдруг приспичит на экскурсии, не загадили все подходы к сакральному пространству Красной площади с Мавзолеем и Кремлём. Пощажённый туалет так и назывался "Общий городской", о чём извещала крупная вывеска над его дверью, ночью она красиво светилась в темноте неоном. Вот только на самих дверях чуть ли не 360 дней в году белело скромное объявление: "Закрыто. Санитарный день". Поэтому наравне с "туристической" версией гуляла иронично-конспирологическая. Мол столичная мафия из городской мэрии долго ломала голову над тем, как им понадёжнее спрятать от федералов свой воровской общак, вырученный от беспрерывной переукладки плитки на городских улицах и площадях и прочих афер. В конце концов их осенило хитрейшим планом — укрыть общак под самыми стенами кремля в павильоне отхожего места и навечно запечатать его на санитарный день от посторонних...
Но если над ворами и мздоимцами в чиновничьих званиях в народе потешались (хотя и с большой осторожностью), то персоны правителей окружал ореол сакральной. Особенно много надежд традиционно связывалось с наследником правителя. Утвердилось в обществе мнение, что старший сын президента лучше всех в стране способен выполнять обязанности по руководству державой. Ведь он можно сказать помазанник Божий. Потому что с момента зачатия соответствует самым высоким представлениям народа о добродетельном государе, правителе, соблюдающим традиции, заботящимся о процветании страны, одним словом, умеющим сохранить стабильность и обеспечить процветание.
Но мало кто знал, что на деле власть давно предавалась не строго прямым наследникам великого Путлера I. А по совершенно иным принципам. Кучка людей, кулуарно решала после смерти очередного хана, либо потери им дееспособности, кому из их клана следует назваться следующим Путлером и Августом, а кого следует тихо удавить и заменить своим ставленником. И уж совсем единицы были в курсе того, что состояние умственного (и физического) здоровья как минимум трёх последних Путлеров-Августов не дотягивало даже до самого нижнего предела того, что принято считать средней нормой.
В условиях укоренившегося абсолютизма с декоративным парламентом и фиктивными общественными институтами патологическое нездоровье ключевого элемента системы привело к печальному состоянию дел, когда и речи нет о рациональном устройстве системы. А значит толком ничего не делается и не работает так как должно: не собираются нормально налоги, не существует чёткого разумного плана по расходованию государственных средств, никто из чиновников ни за что в сущности по-настоящему не отвечает. Всем наплевать, что движение государства и близко не соответствует здравому смыслу и скорее напоминает виляние машины, утратившей управление.
И больше всего людей не утративших способности к анализу и критическому взгляду на жизнь (хотя таких "белых ворон" в стране с каждым годом оставалось всё меньше) удивляло, как в этой системе ещё хоть что-то функционирует более или менее нормально. Как к примеру этот маяк, который продолжал выполнять свою задачу, а не просто имитировал работу... Наверняка не последняя заслуга в том была самого смотрителя. Так что не смотря на свой не слишком приятный вид и манеры морской отшельник всё-таки заслуживал уважения. И даже того, чтобы закрыть глаза на отсутствие обязательной фотографии наследника в красном уголке его жилища.
