— Вы правда думаете...
Она не позволила ему договорить. Шагнула вперёд, обняла и поцеловала. Так, что Владимир только чудом устоял на ногах. Едва успел вернуть «индульгенцию» на стол.
* * *
Как только его отпустили, Владимир попятился и рухнул на диван. Агата шагнула к нему и уселась на колени. Протянула ладонь и погладила по голове.
— Такое не подделать, — заметила она. — Я вас уже обнимала, я вспомнила ощущения. И целовала тоже, да?
— Было два раза, — заметил Владимир, не без труда возвращая способность здраво рассуждать. — Слушайте, вы же юрист. Вы правда думаете, что та индульгенция помогла бы?
— Конечно нет, — согласилась Агата и, вновь придвинувшись, поцеловала его.
И не было у него сил ни оттолкнуть, ни сопротивляться... и снова рассудок на несколько секунд куда-то делся.
— Суд был бы на моей стороне, не сомневайтесь, — заявила Агата.
— Получается, что самое надёжное — убить вас.
Агата покивала в ответ с самым серьёзным видом и поцеловала его в третий раз. На этот раз ясность мышления почти не пропадала. И отпускать Агату не хотелось, но пришлось.
— Но вы же не знаете, сколько я ещё успела бумаг написать и куда именно их дела? — сочувственно посмотрела Агата, держа Владимира за плечи.
— Вы же мне скажете, где они? — Владимир и глазом не моргнул. — Паяльник, утюг и тиски у меня точно есть. Насчёт наручников и паяльной лампы я не уверен.
Агата вновь покивала со всей серьёзностью, и случился четвёртый поцелуй. Самый долгий.
— Умеете уговаривать, — заключила Агата, вновь отстранившись от него, и... расхохоталась.
Владимир к ней присоединился. Они не сразу сумели успокоиться, долго сидели, смахивая с глаз слезы.
— Мы с вами стоим друг друга, — сообщила Агата, вставая с его колен, и протянула ладонь, помогая Владимиру подняться на ноги. — Оба психи. И вы обалденно целуетесь. Слушайте, я сейчас скажу, а то потом духу не хватит. Можно у вас пожить ещё немного? У вас нет девушки, я знаю. Хотя бы пару дней! — взгляд её стал умоляющим. — Правда, я не хочу в психушку!
— Оставайтесь, — согласился Владимир. — Тогда придётся какой-то минимум вещей вам купить.
— Можно попросить вас съездить ко мне домой? Я возьму самое необходимое. Мне одной страшно! — Агату передёрнуло.
— Давайте.
И глянул на часы. Седьмой час вечера. Насыщенное выдалось воскресенье.
— Куда-то спешите? — тут же спросила Агата.
— Нет. Просто не верится, что уже вечер. Да, давайте сейчас и съездим.
* * *
Дома у Агаты оказалось просторно, чисто и светло. И порядок. Владимир в очередной раз немного устыдился за собственный бардак. Вроде воздух свежий, солнечно, а в квартире было почему-то не по себе.
— Я сейчас! — пообещала Агата. — Холодильник заодно проверю, там могло уже что-то пропасть.
Одежда у неё в прихожей была почти вся в тёмных тонах. Готка, что ли? Хотя вряд ли — квартира в светлых тонах. И действительно, ходишь по ней, и словно холодком по спине пробегает. В чём тут дело?
Владимир не сразу заметил. В гостиной, у одной из стен, ему померещилась дверь, замаскированная под стену. Владимир помотал головой, шагнул влево, вправо... Точно как та дверь под кирпичи в закутке Управы. Подошёл, присмотрелся: если не знать, где искать, и не найдёшь. Ручки нет, а как её открывают?
— Агата, что это за дверь? — в конце концов спросил Владимир. Агата появилась из кухни, вытирая руки о полотенце.
— Какая дверь? — удивилась она. — Здесь нет...
Владимир нажал рукой на стену, край двери, и она со звонким щелчком приоткрылась.
— Сдуреть! — покачала головой Агата. — Чулан? Но я же здесь полный ремонт делала, даже стены малость переставляли! Не было чулана! А что там?
Владимир осторожно потянул дверь в сторону. Действительно, было похоже на чулан. Внутри пустые стеллажи, лампочка под потолком зажглась, едва внутрь вошли. Единственным предметом в чулане был чёрный чемодан на колёсиках.
— Там что-то есть! — Агата выкатила чемодан наружу. — Кодовый замок! Интересно... — Она повращала колёсики замка минуты две, и замок отщёлкнулся. — Сдуреть! Один из моих кодов подошёл! — Она решительно откинула крышку чемодана, прежде чем Владимир успел вмешаться.
Чемодан был заполнен на две трети. Коробки, пакеты. Похоже, в них одежда и обувь. Владимир сразу узнал ботинки «Ultimum», а что в остальных пакетах, было неясно. Глаза Агаты округлились.
— Я ничего не понимаю, — призналась она. — У меня такие же ботинки. Суперские, ноги в них не преют, не устают, грязь не пристаёт. Не помню, где взяла, если честно. А это что, запас? То есть у меня и вправду провалы в памяти... — задумалась она. — Возьму чемодан с собой. У вас и разберу, можно, да?
Владимир кивнул.
— Всё, я закончила, можно уходить. Поможете донести?
* * *
— Это на хозяйство. — Агата положила на комод в гостиной стопку банкнот. — Вы уже и так на меня потратились. Нормально?
— Нормально, — согласился Владимир.
— Готовить не умею и не буду, — заявила Агата. — Могу по хозяйству помогать. Заодно ваш бардак маленько разгребу, если не возражаете. Так пойдёт?
— Пойдёт, — покивал Владимир.
Быстро всё происходит, подозрительно быстро.
— Слушайте, я понимаю, как это выглядит. — Агата подошла к нему вплотную. — Я не могу так сразу. Вы мне очень нравитесь, и я как будто всю жизнь вас знаю. Но я так не могу. Без обид?
— Без обид. Только если оба захотим. И без индульгенций, хорошо?
— Да, порвите её к чертям, — согласилась Агата. — Глупая была идея.
Владимир прошёл в спальню, Агата следом. Он порвал индульгенцию надвое, сложил половинки и порвал ещё раз, ещё и ещё.
Агата взвизгнула и отпрыгнула прочь: вновь поползли четвертинки, сворачиваясь и шурша, и вот перед ними лежит целенький лист. Ни надрыва, ничего.
— Что-что-что это было?! — Лицо Агаты стало белее мела. — Порвите его ещё раз!
Владимир повиновался, уже догадываясь, что произойдёт. Порвал на шестнадцать частей и вместе с Агатой наблюдал, как те сползаются и срастаются. Агата стряхнула с себя оцепенение, бросилась к листу и разорвала его в клочья.
Клочья на глазах потускнели и превратились в тончайшую пыль. А пыль, заискрившись, протаяла.
— Вы это тоже видели? — посмотрела Агата в глаза Владимиру и неловко уселась на диван. — Мне не приснилось?
— Когда вы порвали лист, он стал пылью, а затем ничего не осталось, — подтвердил Владимир.
«Я-то почему такой спокойный?» — подумал он.
— Поставьте ещё чай, — попросила Агата. — Мне нужна минутка. Нет, со мной всё будет хорошо. Я сейчас подойду.
Глава 8. Чёрная роза в оглавление
Агата не сразу пришла на кухню, Владимир уже начал беспокоиться, когда услышал её шаги.
— Надо было на телефон записать, — пояснила она. — Знаете, что я заметила? Вы не так уж удивились, когда увидели, как лист срастается. То есть вы такое видели, да? Ну или что-то похожее?
— Видел, — признал Владимир.
— Наверное, и запись сделали. — Агата смотрела ему в глаза. — Не буду допытываться, обойдусь без паяльника и утюга, — невесело усмехнулась она. — А знаете что? Я снова попробую. Если не получится, то сама вас попрошу, чтобы в психушку меня отвезли на обследование. Только не входите, пока не позову, ладно?
Владимир вздохнул и кивнул. Ну и зачем он чай готовил, зачем наливал?
Агата позвала его через пару минут.
— Ерунда какая-то, — нахмурилась она. — Смотрите, не могу подпись поставить. В точности такой же текст написала, а подписаться не могу, как будто ручка не пишет.
Владимир посмотрел и удивился — действительно, кончик стержня двигался, словно по стеклу.
— А если текст будет немного другой? — поинтересовался он. — Ну не знаю... запятую лишнюю поставьте или другую дату.
— Лишняя запятая — это неграмотно, — возразила Агата. — Другую дату попробую.
Как бы не так! Даты ни в прошлом, ни в будущем не помогали. На столе валялось теперь двенадцать листков — все неподписанные.
— Что за чушь! — поразилась Агата. — Вот точно глюки. Ну ладно, укажу и дату, и время.
А вот так получилось. Агата дорисовала квадрат и отбросила ручку на стол, словно она обжигала.
— Нервы, — пояснила она. — Мне страшновато. Попробуйте порвать!
Через несколько секунд, широко раскрыв глаза, оба наблюдали, как срастаются обрывки.
— Сдуреть... — прошептала Агата. — А теперь на телефон запишу. Порвите его ещё раз, начинайте, когда скажу.
Записали. И затем Владимир записал на свой телефон, как обращается в пыль и далее в ничто лист, если его разрывала Агата.
— То есть мы не спятили, — подвела итог Агата. — Слушайте, я ведь в такое не верила. Ну не бывает никакой магии! И что тогда случилось? Я ведь тысячу раз документы так подписывала. Если хотя бы раз они начали чиниться, как порвутся, ну точно об этом написали бы в интернете!
— Вас же нет в интернете, — уточнил Владимир.
— Я его только читаю, гадить там и без меня умеют, — отмахнулась Агата. — Ну ладно — сами поищите. Сто пудов ничего не найдёте!
И действительно с первого раза не нашёл. Хотя это мало что значит — Владимир искал-то всего пару минут.
— То есть магия существует, — заключила Агата. — Или есть такие продвинутые технологии, что не отличить. Вот теперь точно крыша поедет! Расскажете мне о той девушке, с которой познакомились? Ну, что можно рассказать.
Владимир описал внешний вид Агафьи, упоминать медальон не стал, умолчал про Инквизицию и подобное. Также не упомянул, как именно Агафья к нему обращалась.
— Голос, одежда точно те же самые, — добавил Владимир. — И... — Он замялся, не сразу решился продолжать. — Запах волос, запах кожи в точности такие же. Цвет глаз такой же. Но говорите вы с ней совершенно по-разному, тут не спутать.
Агата покачала головой.
— Что ещё знаете о ней?
Владимир некоторое время колебался, затем решился:
— Идёмте, покажу, — предложил он. — У вас паспорт с собой? Давайте сравним их.
— А зачем вы её паспорт отсканировали? — удивилась Агата. — Хотя какое моё дело. Да, давайте сравним.
* * *
— Нижние Озёрки, Иркутская губерния, — нахмурилась девушка, переводя взгляд со страниц своего паспорта на фотографию паспорта Агафьи. — Чушь какая-то. Точно говорю: не могли так написать. И номер, смотрите, только на единичку отличается. Липа, точно говорю!
— Полицейский ничего такого не заметил.
— Качественная липа, — отмахнулась Агата. — Ну вот смотрите там, где фото. Видите, у меня на отсвет голографические маркеры? Ну, герб, двуглавый орёл?
— Ну да.
— А у неё, смотрите, другой символ. Кружочки какие-то. На российском паспорте такого не должно быть.
И верно, как он не заметил?!
— Остальное вроде то же. И живёт она у меня в квартире, так? — посмотрела Агата на Владимира. — Ни разу её там не видела. Если мы так похожи, то получается, у меня есть сестра-близнец? Как в дурном детективе! А можете припомнить, когда именно вы с ней общались? Даты, время?
— С этим сложнее, — признал Владимир. Он сел перед листом бумаги и попробовал припомнить.
— Это тот самый первый день? — указала Агата. — Когда вы впервые её увидели?
— Верно. Где вы были в тот момент?
Агата припоминала и мрачнела на глазах.
— Память у меня тогда отшибло, — призналась она. — Со мной такое и раньше бывало.
Она тогда сидела дома и вникала в заковыристый контракт, давала оценку, готовила рекомендации. Помнила, что сидела за письменным столом у компьютера со стопкой справочников... и вдруг всё потемнело перед глазами. А когда пришла в себя, то стояла на кухне с чашкой кофе в руке. Чуть на себя всё не вылила. Записала время и дату инцидента.
— С вами такое уже бывало?
— Много раз, — подтвердила Агата. — Обычно это ненадолго. Но я чётко помню каждый момент, когда прихожу в себя. Я никогда не могла понять, где оказалась и почему именно там.
— Вы поэтому столько раз упоминали психиатрическую клинику?
— Верно. Меня несколько раз туда отвозили, там и просыпалась, ну, там память возвращалась. Я потому на удалёнку и ушла. Если шеф узнает, что со мной такое творится, может и выпереть. Хотя вряд ли, я слишком ценная работница, — признала Агата и невесело улыбнулась.
— А вот этот, самый длинный интервал? — указал Владимир на момент, когда они с Агафьей бросились бежать от призрака и в итоге оказались в его квартире.
— Самая жуть, — вздрогнула Агата. — Я тогда пошла вас искать. Не поняла, с какого перепуга вы мной интересовались, мы же вроде незнакомы. У нашей Ники язык без костей — все подробности передала. Я и пошла, прикинула, где короткий путь к вашей конторе.
Когда это началось, она шла по петляющим коридорам подвала, всё вокруг становилось фрагментарным и чёрно-белым, потерялось ощущение запахов, заложило уши. Она заметила что-то странное — две человеческие фигуры, но туманные, зыбкие. Бросилась за ними, едва те побежали... и всё, отключилась.
— Я очнулась примерно там же, где вырубилась, — хмуро добавила Агата. — Насколько смогла припомнить. Еле до туалета добежала, думала, не донесу. Голова разламывалась, хорошо, что у меня с собой были колёса от головы. Пошла на улицу, комок в горле стоял, хотела на свежий воздух. Вас в кафе заметила и сразу же узнала. Хотя живьём не видела ещё. Вот и вся история.
Владимир только головой покачал.
— И ещё, смотрите. — Агата добыла свой телефон и полистала историю звонков, чатов. — Видите? Ни одного вызова, ни одного сообщения. Такого не бывает! Меня то шеф вызывает, то ещё кто. А тут пусто, словно про меня все забыли, пока я была в отключке.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
— Или сестра-близнец, или другая личность? — предположил Владимир. — Вы этого испугались?
— Сестры нет, точно говорю, — отмахнулась Агата. — Я ведь потом искала подробности о биологической мамочке. Ну чисто для себя, хотела понять, как ей там живётся. Вдруг помощь нужна. Я от неё не в восторге, но мама всё-таки. Нет, нормально живёт, выпустили из психушки, в общем, живёт как сыр в масле. У них там ещё пара вполне годных детей, с головой вроде всё в порядке. И я им там нужна, как рыбке зонтик. И главное — я нашла те записи из роддома. Я одна тогда родилась, не было близнеца.
