Лучшая подруга Мэри Сью

Странному дню — странные сны.

Приснился ей Ллевелис. Они были вдвоем на лодке посреди кристально чистого озера. Молодой человек выглядел иначе, чем она привыкла его видеть. На смену худощавому парню, ее ровеснику, появился мужчина около тридцати, с развитой мускулатурой, впрочем, не перекачанный. Но самое главное — от него веяло внутренней силой.

Злата вздохнула.

Ей хотелось верить, что она не такая, как большинство ее сверстниц, и не подвержена влиянию гормонов. А на деле? Подсознание быстро расставило все на свои места, превратив беднягу Ллевелиса в альфа-самца. Видимо, права Кэт, говоря, что пора устраивать личную жизнь. Нужно будет заняться после того, как вернется домой из этого сумасшедшего лагеря ролевиков. И после того, как разберется с дипломной практикой.

Некоторое время девушка наблюдала за ним. Здесь, во сне, он казался... нет, не задумчивым и не отстраненным. Злата немного помучалась, пытаясь понять его состояние, но, так и не подобрав подходящего слова, оставила это неблагодарное занятие и переключилась на озеро.

Вода в озере была необыкновенно прозрачной, Злата видела гальку на дне, и, казалось, если протянуть руку, сможет ее коснуться. Ее внимание привлекли две большие рыбы — белая и черная, — которые резвились в воде. Она так увлеклась ими, что не сразу поняла, что с ней говорят:

— Зачем ты здесь? — повторил свой вопрос Ллевелис, заметив, что девушка таки уделила ему внимание.

— А ты зачем? — Не то чтобы ей правда было интересно, что он делает в ее сне, Злата огрызнулась чисто механически.

Мужчина лишь покачал головой. Легко пожав плечами, Злата вернулась к прерванному занятию. Благо рыбки никуда не делись. Пусть это и сон, но озеро и эта черно-белая парочка действовали на нее так умиротворяюще.

Ллевелис какое-то время наблюдал за ней, потом сказал:

— Если ты ищешь баланс, то не там.

— Я ничего не ищу, — снова пожала плечами она.

— Тогда зачем ты тут? — повторил вопрос Ллевелис, и в этот раз в его голосе звучала нотка заинтересованности.

Рыбки уплыли, и раздосадованная Злата выпрямилась.

— Ну что ты заладил, как попугай? Это мой сон. Зачем ты тут?

Ллевелис усмехнулся:

— Часто тебе это снится?

— Сексапильные мужчины? Впервые, — честно призналась Злата и тут же пожалела о своей откровенности, услышав заливистый смех собеседника. Что за человек, даже во сне умудряется раздражать!

— Ну спасибо, — все еще продолжал улыбаться Ллевелис. — Значит, такой я тебе больше нравлюсь?

— Кто тебе сказал, что ты мне вообще нравишься? — фыркнула Злата и отвернулась.

— А кто тебе нравится? Байрон? — сузил он глаза, моментально растеряв все благодушие.

— Да что ты пристал как банный лист? — Девушке срочно захотелось проснуться, поэтому она принялась себя интенсивно щипать. — Никто мне не нравится. А если бы и нравился, то тебя это не касается!

— Что ты делаешь? — Ллевелис удрученно наблюдал за ее манипуляциями.

— А что не ясно? Пытаюсь проснуться, — снова фыркнула Злата.

— Ты всегда огрызаешься, когда не знаешь, что сказать или что сделать...

— А ты слишком много болтаешь!

— И ты так и не ответила на мой вопрос...

— Какой?

— Кто тебе нравится?

— Зачем тебе это?

— Может, мне любопытно, есть ли я в этом списке и есть ли у меня шансы туда попасть.

Ответ стал для Златы полной неожиданностью, и она вдруг разоткровенничалась:

— Какая разница, если я никогда бы не понравилась тебе?

Видимо, своей прямотой она застала Ллевелиса врасплох, потому что он ненадолго замолчал. Злата воспользовалась паузой и, сев поудобнее в лодке, положила руку на бортик и вернулась к созерцанию воды.

— Почему ты так думаешь? — снова подал признаки жизни мужчина.

— Ты не сон, — мученически простонала Злата. — Ты — кошмар.

Он тихо засмеялся.

— И все же? — не унимался Ллевелис. — Я всего лишь сон, мне ты можешь сказать.

— А разве не очевидно? — Девушка протянула руку к воде и начала вырисовывать узоры кончиками пальцев. — Катька. Она такая красивая... и сексапильная... и... она такая...она такая, какие нравятся таким, как ты... сейчас.

— Ты думаешь, что она привлекательнее?

Он столь искренно удивился, что Злата невольно на него посмотрела. В этот раз уже она рассмеялась, и не тихо, как до этого Ллевелис. Нельзя так, но гремучая смесь удивления, ошеломления и недоумения, отпечатавшихся у него на лице, не оставили ее равнодушной.

Ллевелис пытался хмуриться, но девушка так заразительно смеялась, что он не сдержался и заулыбался.

— Ты тоже красивая, — спустя некоторое время попытался вернуть разговор в нужное ему русло мужчина. Но добился только того, что девушка снова беззлобно рассмеялась.

— Да брось! — отмахнулась она. — Какая я красивая? Ну так, симпатичная. И то только потому, что Кэт меня время от времени в парикмахерскую таскает и косметикой иногда разрисовывает. Нет! Я не ною, не ревную и не бью на жалость. Пойми правильно, я знаю точно, какая я, и люблю себя вот такую. Я не Катька, я не могу провести сутки в лесу и оставаться сногсшибательно красивой. И мужики не укладываются штабелями к моим ногам. Но мне это и не нужно. Я умная, и мне это нравится. И нравится, что есть свобода быть собой, наслаждаться этим. Пройдет время, и я найду кого-то под стать себе — инженера, или медика, или еще кого. Выйду замуж, нарожаю детишек и буду счастлива. И я абсолютно точно не хотела бы видеть рядом с собой кого-то такого, как ты сейчас. Такой, как есть на самом деле, — может быть. Но не такой...

Она рукой показала контур его тела, намекая, что имела в виду.

— То есть ты предпочитаешь умных, а не сильных и красивых мужчин... — сделал свои выводы из всей этой речи Ллевелис и тут же обиделся, вызвав у собеседницы улыбку. — Я, кстати, тоже умный!

— Не сомневаюсь. — Девушка вернулась к рисованию узоров на воде. — Только ты все равно олимпийский бог, а я простая смертная. Романы между небожителями и простолюдинами во все времена заканчивались плохо...

— А что, если бы я сказал, что схожу по тебе с ума с первой встречи?

— Я бы сказала, что ты начитался дешевых романов и теперь пытаешься склеить меня...

Ллевелис обиделся то ли на ее слова, то ли на то, что она раскрыла его тайный замысел, но он резко встал и... Вполне прогнозируемо, лодка под его весом подалась назад и перевернулась. Последнее, что запомнилось Злате, прежде чем она в холодном поту проснулась в своей постели, — черная и белая рыбки, которых она, взлетев над лодкой, заметила резвящимися неподалеку.

Злата, тяжело дыша, резко села. Сон как рукой сняло. Она огляделась — ночную темноту, в которую была погружена комната, немного разбавлял свет луны. На кровати напротив проглядывался силуэт спящего мужчины.

Несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув, чтобы восстановить дыхание, Злата тихо рассмеялась, стараясь не разбудить спящего Ллевелиса. Приснится же такое...

Взбив подушку, девушка снова легла, укрывшись одеялом, и вскоре тихонько засопела, так и не заметив, что все это время за ней пристально наблюдали.

Глава 5

Утро застало Злату врасплох. Девушка едва прикрыла глаза ночью, казалось, всего лишь моргнула — и вот оно, коварно подкравшееся утро. Хотелось еще немного поваляться, хотелось в горячий душ. И кофе!

Вместо этого знакомая обстановка комнатушки, пустующая смятая постель напротив и головная боль. Не сильная, скорее, просто ноющая, но имеющаяся в наличии и портящая этим жизнь.

Злата решила, раз никто не будит, можно прикрыть глаза и еще чуток поваляться. И только она пришла к такому умозаключению, как дверь, словно от пинка, с грохотом открылась, хорошенько приложившись о стену, испугав постоялицу так, что она чуть сама с кровати не спрыгнула. В комнату ворвался блондинистый вихрь, который Злата именовала подругой, и до неприличия бодрым голосом отрапортовал:

— Ну сколько можно дрыхнуть? Тебя все ждут завтракать!

И ушла, насвистывая при этом что-то. Вздохнув, Злата поднялась с кровати. На стуле в углу комнаты стоял таз и кувшин с водой, на спинке висело полотенце. Умывшись, девушка надела сапоги и спустилась вниз, отчаянно зевая и думая о том, как несправедлива жизнь и можно ли в этом забытом богом лагере ролевиков раздобыть кофе.

Кэт не солгала — ее уже ждали за тем самым столом, что и вчера, и даже уже стояла тарелка с похлебкой, глиняный стакан с чем-то горячим и небольшая тарелочка с парой пампушечек. Злата не могла не признать, что сегодня завтрак даже выглядит аппетитно. А значит, его заказывала не Кэт. Да и судя по тому, как она воркует с Байроном, — ей не до того было. Скорее всего, это была работа Ллевелиса, который у стойки что-то живо обсуждал с трактирщиком.

— Доброе утро, — хмуро поздоровалась Злата, присаживаясь за стол.

Байрон посмотрел на нее слегка удивленно, а Кэт просветила:

— У них не принято здороваться по утрам.

— Буду знать, — безразлично кивнула Злата, пододвигая к себе тарелку с ароматно пахнущим варевом и стараясь не думать о том, правда ли оно такое аппетитное или она настолько голодна, что даже это кажется вкусным.

Едва Злата зачерпнула пару ложек, почувствовав божественный вкус горячей еды, как Байрон вдруг вспомнил:

— Мну нужно кое-что обсудить с Ллевелисом...

— А это не подождет? — с надеждой спросила Злата, лишь на мгновение опередив Кэт.

В этот момент девушке было все равно, что про нее подумает эта парочка. Одно Златослава знала точно: если Байрон сейчас уйдет — завтрак ей не светит.

— Сожалею, но дело безотлагательное.

Девушки проводили его взглядом, при этом Злата старалась успеть съесть как можно больше, как можно больше, пока...

— Златка... какой мужик! У меня таких еще не было, — с восхищением поделилась Катерина, заставив подругу подавиться.

— Боже, Катька! Я же ем! Давай... потом обсудим твою бурную личную жизнь?

— Ладно, — на удивление быстро согласилась та. Слишком быстро.

Не отводя от подруги подозрительного взгляда, Злата взяла булочку, поднесла ко рту и откусила. Катерина молчала, но видно было, что она порывается что-то рассказать. Ее прорвало, когда Злата начала пережевывать булочку:

— Златка! У него такой хвост!

Злата поперхнулась, представив, чем именно подруга так впечатлилась, и тут же выплюнула булочку в лежащую рядом салфетку.

— Катька... — простонала несчастная, отпивая глоток вчерашнего компота из сухофруктов.

Но подруга не поняла намек и продолжила с прежним восторгом:

— Если бы ты только знала, что он может им делать!

Злата фонтанчиком вернула компот из сухофруктов назад.

— Так, все, я сыта. — Она раздосадованно отшвырнула от себя салфетку и крикнула стоявшим у стойки Байрону и Ллевелису: — Может, поедем уже?!

Ллевелис проснулся утром в скверном расположении духа. Он посмотрел на кровать напротив. Невысокая брюнетка мирно сопела, досматривая какой-то хороший сон. В том, что сон был хороший, сомневаться не приходилось. Не только потому, что она слабо улыбалась во сне. Просто, погружая девушку в целебный сон, мужчина об этом позаботился.

Ну и ночку устроила ему эта иномирянка! Знал бы заранее, чем все обернется, — спал бы на лавке в главном зале, честное слово. Или снял бы себе отдельную комнату. Так нет же, не утерпел. Пришел, сам не понимая зачем, насочинял сказок, при этом трясясь как школьник, который учителю рассказывает, что у него собака съела домашнее задание. Зачем? Ну зачем он напросился к ней в комнату?

Ллевелис подошел к спящей Злате, поправил растрепавшиеся волосы и немного постоял, гладя ее по щеке и любуясь. Он не опасался, что девушка проснется. Сонные чары продержатся еще какое-то время. Достаточное, чтобы он мог накинуть иллюзию и уйти незамеченным. Простое маскировочное заклинание, позволяющее ему неузнанным ходить среди простых жителей Матэнхейма.

Но мужчина никак не мог заставить себя уйти. Не мог, не хотел быть от нее далеко.

Ллевелису стоило огромных усилий скрывать, как пристально он наблюдает за Златой, ловит и запоминает каждое слово, каждый жест, каждую улыбку... Может, это любовь? В конце концов, мог же он просто влюбиться? Ну и пусть иномирянка. Ну и пусть всего лишь человек. Ну... мало ли?

С другой стороны, то, что Ллевелис сейчас испытывал, больше походило на одержимость. Боже, да он чуть с ума не сошел, когда ее ручка вдруг выскользнула! Из него будто душу вытряхнули. Ллевелис не уничтожил весь базар разом, чтобы ее найти, только благодаря своей чудовищной силе воли. Но нескольких, кажется, покалечил, прорываясь сквозь толпу. Пути неизведанные! Да он чуть в демона не трансформировался там же! И это чувство не отпустило даже после того, как нашел ее.

Ему опять стало стыдно, когда вспомнились фиолетовые синяки на маленькой ручке. Почему Злата молчала, что ей больно? Неужели не видела, что он себя почти не контролирует? Или... Эта мысль не покидала его все это время. Может, увидела сквозь иллюзию его истинный облик и испугалась? Нет, тогда бы не впустила к себе. Ллевелис снова погладил ее щеку. Он никогда ни за что не хотел причинить ей боль. Потребность защищать и оберегать эту хрупкую иномирянку ощущалась практически на физическом уровне.

Ллевелис просканировал Злату. Ни следа магии. Вообще никакой. Значит, приворожить его она не могла. Тогда как объяснить, что он почувствовал ее появление в этом мире? Как объяснить, что в тот лес он пошел целенаправленно, вопреки здравому смыслу, вопреки всем насущным делам и проблемам, требующим срочного вмешательства? Ллевелис не успокоился, пока не нашел Злату. Только слишком поздно. Девушка явно не привыкла к таким экстремальным условиям, в которых оказалась. Уставшая, изголодавшаяся и, что самое страшное, страдающая обезвоживанием девушка чуть не умерла там же. Ллевелису стоило бы догадаться, в каком она состоянии, наколдовать воды. Но он так редко имел дело с людьми, что успел забыть, насколько они хрупки, и недооценил опасность. Тем более девушка до сих пор стойко отрицает тот факт, что оказалась в другом мире. Ллевелис так и не решился сказать правду, опасаясь за ее рассудок. Осторожность и рассудительность, проявленные им, привели к тому, что Злату пришлось вытаскивать из Лимбо — мира, служащего буферной зоной для душ, совершающих переход в мир иной. Ее спутница Катерина так и не поняла, что подруга умирает. Оно и к лучшему. Амбициозная блондинка, которая, на удивление, сразу все поняла и не только приняла изменившиеся реалии, но и тут же разработала себе план на будущее. Ллевелис даже думать не хотел, что было бы, узнай она всю правду. А Злата не такая... Даже если бы не это странное притяжение, ее стоило спасти. Хотя бы ради того, чтобы поговорить с ней. Сколько сил и времени пришлось вбухать, только чтобы вернуть ее, сколько энергии влить... Но Ллевелис не жалел ни о чем.

Вот так, просто находясь рядом, он видел краски в окружающем мире, был по-настоящему жив. Находясь вдали от нее, не видя, не имея возможности как бы случайно коснуться ее или вдохнуть запах ее волос, Ллевелис начинал умирать. И чем больше времени он проводил рядом со Златой, тем сильнее была эта странная привязанность... Нет, не так. Тем сильнее была его зависимость.