Адриана Таш ри Эйлэнна. Книга вторая

— Нет, как раз компания была выбрана вдумчиво и осознанно, — и мастерски изобразила то одухотворенно-идиотское выражение лица, которое я много раз видел у людей, действительно влюбленных в свои Джунгли. Где только нахвататься такого успела, неужели у меня?.. — Тамаз был лучшим решением, нежели, скажем, попытка пробиться самостоятельно. Хотя, пожалуй, мы бы избежали множества неприятных моментов, если бы он не нарушил столько законов Светлейшего Сейвенхолла, что против него выставили щит размером с полушарие аномалии!

— Щит охватывал аномалию целиком, — отозвалась Владычица. — Мы должны были предпринять все возможные меры, чтобы преступник не смог нарушить запрет Совета.

— Вот как? — несколько удивилась Адриана. — Что же он такого натворил? Прошу прощения, что спрашиваю у вас, но сам он рассказывать отказался.

— Сожалею, — Светлая Леди с едва скрываемым злорадством развела руками, и я машинально отметил, что кисти у нее хоть и узкие и ухоженные, но все равно крупноваты. — Но подобные дела не разглашаются, и Тамаз отказался рассказывать, имея все основания.

Адриана задумчиво кивнула.

— Что ж, тогда безопаснее будет попридержать мое любопытство.

— Вы очень благоразумны, — прокомментировала Владычица. Усмешка у нее вышла мерзкой и до жути похожей на Тамазову. — Должно быть, вы устали с дороги. Вас проводят в гостевые покои. Надеюсь, вы не откажетесь присутствовать на торжественном ужине в честь гостей?

— Разумеется, — как-то очень серьезно ответила Адриана. — Это большая честь, Владычица.

В гостевых покоях — таких же льдисто-голубых, как и остальной дворец, — Ее Высочество немедленно надулась и заявила:

— Не хочу никуда идти, торжеств мне и дома с головой хватило!

И оставалось только благодарить всех богов, что заговорила она мысленно.

— Все равно не отвертишься, — заметил я. — Это невежливо. Да и можно про библиотеку деликатно расспросить...

— Да знаю! — отмахнулась принцесса. — Просто не хочу.

Я тяжело вздохнул и сцапал ее в охапку и усадил рядом с собой на серовато-голубую кушетку. Рыжий хвост, нервно дернувшись, прикрыл набивший оскомину орнамент из морозных перьев, и только тогда, не почувствовав уже привычный сверлящий взгляд в спину, я понял, что же не так.

— Адри... принц и фей, их тут нет!

— Само собой, — устало кивнула принцесса. — Думаю, они уже на допросе где-нибудь в пыточных застенках, и предполагается, что нас их судьба волновать не должна. Мы ведь получили свое вожделенное убежище... главное, чтобы эта парочка не раскололась.

— А если расколются? — растерялся я. Почему это вдруг ее волнует не сохранность ирейского принца, а возможность того, что он проболтается, кто мы на самом деле и зачем пришли?..

— Тогда нам крышка, — усмехнулась Адриана. — Но, в любом случае, на промысел я пойду только ночью. Нам придется отсидеть этот гребаный ужин от звонка до звонка. Потом "старейшина" утомится и уйдет в свои покои, предложив обсудить все вопросы утром. А когда все уснут, сопрем книжку — и деру!

— С какой стати все уснут? Это же дворец, тут всегда есть дежурная стража, повара, конюхи и просто страдающие бессонницей придурки! — машинально возразил я.

— Я сказала — все уснут, значит, все уснут, — жестко усмехнулась принцесса, и я шарахнулся почище всякой малахольной феи, осознав, наконец, то, о чем и думать не хотел.

Никакая это была не принцесса. Под личиной старой лисицы скрывалась та, вторая, когтистая фурия, будь она неладна!

И я не я, если Тамаз не просек этого с первого же взгляда...

Глава 13. Ясность

Облачный слой над столицей истончился почти до полной прозрачности, и, не будь это Хелла, городу был бы обеспечен обычный солнечный денек. Но неумеренное использование магии высших ступеней, пусть уже и много лет запрещенное, все еще давало о себе знать.

Свет обоих солнц, проходя через извечную облачную завесу, преломлялся и рассыпался тысячей радуг, превращая серовато-белый Зельтийер в праздничный калейдоскоп. Многоцветные огоньки отражались от стекол, игриво прыгали в фонтаны и рукотворные водопадики в парках, охотно подставлялись в зеркала и против всякой физики собирались в огромный светящийся шар над Гильдией Магов. По балконам гильдейской башни прохаживались высокопоставленные волшебники; чародеи рангом пониже высыпали на площадь, увешавшись всеми амулетами, нуждающимися в подзарядке, и явно тосковали по возможности залезть куда-нибудь под навес.

Помимо всего прочего, именно облачный слой над Хеллой поддерживал определенные климатические условия, мало отличающиеся по всей планете. В частности, под ним никогда не бывало по-настоящему жарко, и потому единственными людьми на залитой беспощадным солнцем площади оказались жадные до халявной подзарядки маги. Остальные жители столицы предпочли спрятаться в уютном сумраке домов.

Не будь это Хелла, полноправный правитель сидел бы в прохладном мраморном зале и керосину не нюхал, но — увы.

Его Величество Лаурил Гайон Беренс ри Эйлэнна III заставил себя сделать еще один глоток опаляюще горячего воздуха и выудил из фонтана голову заместителя Хозяина Гильдии Воров. И постарался отвлечься от мысли, что в фонтане-то не так жарко, и заместителю сейчас куда легче, чем Владыке...

— Ну как, освежил память? — вкрадчиво поинтересовался Его Величество.

У парня обнаружилась совершенно недопустимая для его должности амнезия, и Владыка продолжил процедуру освежения памяти по методике достопочтимой хелльской Инквизиции, мимоходом порадовавшись, что волосы у заместителя что надо — густые и крепкие, любо-дорого в фонтан макать.

На этот раз Лаурил продержал потенциального информатора несколько дольше, чем следовало бы, и пришлось потерять еще три минуты на невыносимой жаре в ожидании, пока допрашиваемый избавится от излишка воды, сбросив ее все в тот же многострадальный фонтан вместе с собственным завтраком.

— А теперь? — спросил Владыка.

До парня с некоторым опозданием дошло, что если он и сейчас не расколется, то его снова окунут прямо вот в это, и блевать все-таки стоило куда-нибудь в сторону. Если бы он мог как-то сопротивляться — хотя бы упереться руками в бортик — сейчас Его Величество столкнулся бы с небывалыми порывами к свободе, но, по счастью, парализующее заклинание все еще действовало.

— Я его правда не знаю! — панически взвизгнул заместитель.

— А кто знает? — даже удивился Лаурил. — Ты приближенное лицо Хозяина или где?

— Таких клиентов принимает только он сам! — в отчаянии проорал этот несчастный чистоплюй, и объяснения, почему именно и каких клиентов Хозяин принимает сам, оборвались чередой зловонных пузырей. Его Величество поморщился, лишний раз порадовавшись своим резиновым перчаткам.

— А теперь серьезно, — проникновенно сообщил он, вытащив осведомителя из фонтана. — Кто-то вваливается в спальню Ее Высочества, — причем, попрошу заметить, помещение было зачаровано от любого несанкционированного доступа самой принцессой, — и тащит не содержимое сейфа, не коллекционные книги, не личные разработки, — а почему-то картину. Она дорогая, конечно, но в комнате находились куда более ценные предметы, и они остались нетронутыми. Это не банальный грабеж, это заказ, либо прошедший через вашу Гильдию, либо наделавший в ней немало шума. А теперь ты, заместитель по юридическим вопросам, пытаешься сказать мне, что вообще никаких бумаг по делу не видел?! — к концу речи от избытка чувств Его Величество макнул осведомителя еще раз, но сразу же выловил. — Вот что. Я могу пойти и поговорить собственно с Хозяином. Но, сам понимаешь: дело срочное, и времени на дезактивацию наложенного на тебя паралича у меня нет...

Кажется, вот с чего стоило начинать, а не пачкать осведомителями столичные фонтаны!

Раньше на территории парка располагалось вольерное хозяйство Гильдии Селекционеров, бесследно исчезнувшей в результате серии излишне смелых экспериментов. По этой самой причине парк был одним из самых безлюдных мест в Зельтийере, и поэтому же Его Величество выбрал его для встречи с заместителем — и потому же собирался в обязательном порядке убраться оттуда до заката. С живностью, которая вылезает здесь по ночам, связываться не рискуют даже профессиональные боевые маги, что уж говорить о каком-то воре, пусть и высокопоставленном?

— Нет! — завопил заместитель, даже не дослушав. — Я, я...

— Отдышись, — коротко посоветовал Лаурил.

Парень сделал несколько судорожных вздохов и затараторил:

— Я его не видел! Он пришел сразу к Хозяину, у них была договоренность! Стандартный контракт "украсть — поставить"...

— Куда поставить? — уточнил Его Величество.

— Центральный офис генеральной прокуратуры Аррио, — выдохнул осведомитель. — В Тугерт!

— Так, — озадачился Владыка. — Положим. Контактные данные?

— Н-не помню, — заместитель почти сравнялся цветом со своим полупереваренным завтраком и поспешил сообщить: — Никто не запомнил! Даже секретарь! Как будто... как будто он из той династии, ну, как ее...

Его Величество пространно и нецензурно высказался, как ее, и уронил осведомителя на землю. Спохватился, добавил матерщины еще и ему и рассеянно махнул рукой над его головой:

— Очухаешься через полчаса, — наставительно сказал Владыка, — и приобретешь чудесную амнезию. Я понятно изъясняюсь?

Заместитель попытался истово кивать, но, само собой, не смог. Лаурил ушел не оборачиваясь — решил не уточнять, что амнезия и впрямь будет чудесной, и бедолага точно не вспомнит, с кем говорил: не хватало еще оставить свидетелей его тихого хобби. Узнает Адриана — обхохочется.

Полузадушенные откровения заместителя Хозяина Гильдии Воров общую картину только еще больше запутали.

Единственный представитель проклятой династии Ирейи, отметившийся на Хелле за последние две недели, — это будущий зять. Только на кой ляд ему делать такие подарочки прокуратуре Аррио?

Или старательные сотрудники из Тугерта умудрились опознать художника по картине, и отправили запрос именно на основании "подарочка"? Вполне возможно, только зачем это Эльданне? Фирс — единственный, кто добровольно вызвался защищать его невесту и честно поперся к Древнему на куличики, наплевав на все доводы церемониймейстера и рискуя не только рабочим местом, но и собственной шкурой... очевидно, что принцу такая самоотверженность не пристала — привязанности привязанностями, но вопрос сохранности шкуры для него отнюдь не личный.

А потом безупречный третий наследник, которому "не пристало", пишет два до идиотизма абсурдных письма и отправляется следом за удравшей невестой. Что из этого следует?

Его Величество ненадолго задумался над этим вопросом и споткнулся на ровном месте, громогласно выругавшись, и тоскливо сообщил непривычно ясному небу:

— Он — труп!

Глава 14. День, когда все изменилось

Адриана

По ту сторону растет и умирает огромное дерево.

По ту сторону — тысячи дверей и миллиарды нитей, неисчислимые пути и жизни, которым не суждено сбыться.

По ту сторону — единственное убежище, мое тихое ущелье, откуда не выбраться наружу, — но это не имеет значения. Она справится лучше меня.

Я до сих пор пронзительно ясно помню день, когда все изменилось.

На Зельтийер как раз предательски напала привычная сероватая зима с ее извечными безголосо воющими метелями и монотонным небом; тени в моей старой комнате испуганно жались по углам, а хелльская вьюга, ворвавшаяся, как полночный грабитель, разбив окно, громко шуршала листами распахнутой книги, забытой на столе.

Но я этого уже не слышала. Там, по ту сторону, все было иначе, завораживающе, волшебно...

За Гранью тоже шел снег — но совсем по-другому: большими пушистыми хлопьями, ластящимися, как маленький котенок к матери; если поймаешь снежинку — она не растает, а начнет поудобнее устраиваться в ладони. Пульсирующие ниточки чужих жизней пронизывают пространство сверкающими карнавальными лентами; непроницаемая темнота вокруг напоена густой изначальной силой, сырой и чуть солоноватой, — только успевай дышать.

Я шла вперед, не оставляя следов; отяжелевший от снега подол платья тянул обратно и чуть царапал оледеневшими краями босые ноги. Я не замечала.

Мой самый первый, самый невероятный раз. День, когда я сумела пробиться к Древу Жизни и наконец поняла: неважно, что там лопочет наставник про мою посредственность и невнимательность. Не имеет значения, как часто отец отчитывает меня за безответственность и твердит, что нужно больше времени уделять занятиям, если не хочешь разориться на телохранителях. Есть магия, в которой я стану лучше него, лучше наставника. У меня все получится. Что бы ни говорили — я сильная.

И я могу стать еще сильнее. Еще лучше.

Тогда я и нашла Ее — сжавшуюся в комок на ветру, тщетно пытающуюся скрыться от ледяной вьюги. Ее — в моем рваном черном платье с мокрым подолом, с точно так же развевающимися темными волосами, в которые навечно вплетены жемчужинки снега, с таким же безумным, решительным взглядом. Моя волшебная, моя ненастоящая...

Годами я наблюдала, как она меняется. Как становится мудрее, упрямее, целеустремленнее. И изо всех сил старалась не отставать.

Тщетно.

Она всегда была лучше меня.

Я выпустила ее сама. И теперь могла только сидеть среди извечной метели и слушать, как вой в ее голове постепенно становится моим.

Та, Что Сильнее, шла по ледяным коридорам фейского дворца не таясь, сбросив чужую личину и гордо вздернув подбородок. Ее неподражаемое соло, ее лебединая песня. После сегодняшней выходки никто не отпустит ее живой, и она понимает это — и уйдет красиво. Уйдет отомщенной.

Прятаться было не от кого: да, местные обитатели без проблем опознают, что автор мощного сонного заклинания, опутавшего половину города, — тот же человек, что уничтожил щиты аномалии. Но ведь они сумеют заняться опознанием только после того, как проснутся, — а к тому моменту моя богиня рассчитывала быть уже очень далеко. Я надеялась, что с порталами у нее лучше, чем у меня.

Фирс остался в гостевых покоях, выделенных "ташиям". На него усыпляющее заклинание действовало из рук вон плохо, и ей пришлось повозиться, вытягивая из-за Грани пучок тоненьких нитей и старательно выплетая из них подобие сонного духа. На мое счастье, Та, Что Сильнее, училась куда быстрее меня, и одного сна в обнимку с наваждением ей хватило, чтобы суметь воспроизвести коронное заклятье Мэтта. Придворный художник еще успел схватить мою богиню за плечи, хорошенько встряхнуть и рявкнуть: "Верни мне ее!", — и благополучно задремал прямо на шикарном ковре нежно-голубого колера.

Мне оставалось только робко напомнить, что мы обе понятия не имеем, где искать Тамаза с Безымянным принцем.

"Зато мы отлично чуем, где хранятся магические книги, — легкомысленно отозвалась Та, Что Сильнее. — Будем решать проблемы по мере их поступления, идет?" — и, не дожидаясь согласия — а что я возражу-то, тело ж ее! — целеустремленно направилась к покоям Светлой Леди. Привычная к услугам проводников, я бы давно заблудилась в паутине коридоров и анфилад, но она будто помнила, куда идти, раз за разом сворачивая точно в нужном направлении.