— Не знаю. Наверное, и правда, друзья. Может быть и с детства. Откровенно говоря, незавидное у нашего Гашика было детство, раз его такие друзья окружали. Вы то, мистер,— бармен бросил на Крогана критический взгляд,— рядом с ними смотрелись бы как сенатор.

— Сенатор. Надо же,— восхитился Кроган.— Последний вопрос. Когда это было?

-Сегодня утром,— ответил бармен,— десяти еще не было. Кажется. Так что вы поторопились бы. А то второй старый друг за день, это уже совсем не тот сюрприз, как первый. Вдруг он к вам уже прохладней отнесется, вот будет обидно.

— А ты им, что нибудь сказал?— спросил Кроган.

— То же что и вам. Это и так все знают. Нет ну какой же у Гашика сегодня удачный день. Столько друзей.

— Тебе тоже сегодня везет,— сказал Кроган.— Вот возьми это, на случай если вдруг появятся еще друзья нашего Гашика, или даже родственники. Пусть они ничего от тебя не узнают. Во всяком случае, сегодня.

— И, правда, удачный день,— сказал бармен, и заученным движением спрятал деньги куда то за ремень. Не иначе там у него был тайник, специально для подобных случаев.

Торопясь, едва не переходя со скорого шага на бег, они вышли на улицу. Вслед им возмущенно выкрикивали оскорбления, пьяные, которых Кроган не особенно церемонясь, раздвигал плечами, словно ледокол льдины на полюсе. Кричать то кричали, но ни кто не рискнул выразить свое негодование иначе. Вечер только начинался, и в баре "Адмирал", где, кстати говоря, ничего морского не было, если не считать рома, не нашлось никого пьяного настолько, чтобы габариты Крогана, перестали внушать почтение.

За стенами бара, уже сгустилась настоящая, без шуток, ночь. Даже воздух, по сравнению с обкуренной атмосферой кабака, казался свежим. И пусть, это только лишь иллюзия, пусть заблудившийся меж стенами многоэтажных халуп, растерянный ветерок, перемешивает между собой массы самых разных газов, среди которых кислород — сиротка в большой крестьянской семье, незаметный и вроде бы не нужный. Пусть, не это важно. Главное, что ночь, все еще приходит в города, не смотря на колющие огни фонарей и хвастливый неон. А ее изрядно продырявленный, личинками электрической моли плащ, укрывая отравленную, залитую гудроном и придавленную бетоном землю, напоминает о том, что бывает и по-другому. Бывает, что с неба глядят звезды, толща асфальта не мешает расти цветам, а дождь падает чистый, как вода в горных родниках, и мыши шуршат в травах.

Они торопились. Однажды мимо пронеслось такси, но водитель не обратил внимания на взмах руки Крогана. Вернее обратил и прибавил скорость. В этом районе, было опасно брать пассажиров. Таксисты ездили сюда неохотно, как правило, за двойную плату, причем в оба конца. Здесь никого не удивляло, если по утрам, на улицах находили трупы. Удивляло, если не находили. Промышленная зона, дымный пояс, охватывающий город. Днем здесь все принадлежит химическим комбинатам, фабрикам автомобильных покрышек и гигантам алюминиевого проката. Ночью, властвуют торговцы наркотой, подростковые банды, сутенеры, и террористы.

— Ну придурки, ну кретины,— ворчал Кроган,— сидели, выясняли, что правит миром. Страх или жадность. Оказывается ни то ни другое. Оказывается глупость. Живее Вини, живее.

— Пешком, мы доберемся до дома Малярии, часа через два,— ответил Винцент,— если будем бежать всю дорогу — через полтора. Нужна лошадь, тьфу проклятье. Машина.

— Вини, я не смогу угнать машину. Морду кому нибудь набить, это пожалуйста. А тут надо в технике разбираться. Профессор, наверное, смог бы, а я нет.

— Тогда набей, вот этим господам, если больше ни на что не способен.

— Эй, козлы!— раздался оклик,— А ну, стой!

Из проулка, между забором из серых бетонных плит, и глухой кирпичной стеной четырехэтажного дома, им наперерез спешили, человек восемь, одетых в черную кожу, крепких парней. Оранжевые огоньки сигарет в уголках губ, руки в карманах, легкая и уверенная походка — стая.

— Ну как не к стати!— сказал Кроган.

— Судьба, так упорно поворачивается к нам задницей,— сказал Винцент,— что я начинаю верить, что этот Гашик не окажется пустышкой.

— Битва нам сейчас совсем ни к чему,— сказал Кроган,— потеряем время.

— Машина,— сказал Винцент.

Сзади приближался свет фар, и шум мотора. Кроган оглянулся через плечо, и сказал:

— Не остановится, это даже не такси.

— Сам не остановится,— поправил Винцент.

— Кому сказано, стоять!— крикнули слева.

Винцент остановился. Кроган, прошел по инерции еще несколько шагов, и тоже встал.

— Что, будем драться?— спросил он.

— Драка, ничего не решает,— наставительно сказал Винцент,— посмотри, я покажу тебе, как правильно останавливать такси.

Машина приближалась. Видимо водитель заметил, двоих странных типов стоящих на тротуаре, с явным намерением его остановить. Наверное, он заметил и спешащую из проулка стаю, потому что сильнее вдавил педаль акселератора в пол. Мотор взревел на высоких оборотах, и машина — седан кирпичного цвета, пронеслась мимо.

В этот момент Винцент взмахнул рукой. Коротко взвизгнули покрышки, скользя по асфальту. Машину отбросило к противоположному краю дороги, и левая пара колес, стукнулась о бордюр тротуара. Машину сильно качнуло, так что казалось еще немного, и она опрокинется на бок. Стекла с правой стороны осыпались дождем блестящих осколков, и воцарилась тишина. Двигатель заглох.

Стая сообразила, что происходит нечто незапланированное, и что добыча, что была уже почти в руках, может вот-вот уйти. На землю полетели тлеющие искорки сигарет, послышался тяжелый топот ботинок, и невнятная ругань. Стая перешла на бег.

Но Винцент, уже рвал на себя переднюю дверцу седана, а Кроган, оказавшийся ближе к машине, уже втиснулся на заднее сидение и, положив тяжелую лапищу на плечо водителю, придавил того к сидению.

— Заводи, и поехали,— рявкнул он, почти в самое ухо, сидящему за рулем почти лысому человечку.

Винцент, уже устраивался на переднем сидении.

— Быстро!

Человечек повернул ключ. Рука у него дрожала.

Вслед за коротким жужжанием стартера, заработал мотор. Машина дернулась, остановилась, но не заглохла, снова дернулась и, набирая скорость, двинулась по дороге. Самый ретивый, и самый настойчивый волчонок из стаи, обогнал своих метров на десять, и был уже совсем рядом с дорогой. Водитель — должно быть лысый человечек был очень законопослушным водителем — стал выворачивать со встречной полосы. То ли не соображая, от страха, то ли просто не задумавшись, и отдавшись во власть шоферских инстинктов, он вел еще не успевшую набрать скорость машину прямо на злорадно щерившегося выбитым зубом волчонка.

Тот уже протянул руку, то ли хотел заскочить на ходу в машину, то ли наоборот выволочь из нее пассажира. Винцент, небрежно взмахнул рукой, так словно стряхивал воду с кончиков пальцев.

Парня отбросило назад, шагов на пять, прямо под ноги набегающим друзьям. Кто-то споткнулся об него, ругань усилилась. Седан, издевательски подмигивая рубиновыми огнями габаритов, уносился в ночь. Сзади хлопнул выстрел, может даже два.

— Мимо, засранцы,— сказал Кроган.

Водитель, склонившись над баранкой, гнал машину, по ночному городу.

-Вы очень любезны, уважаемый,— сказал Винцент,— что остановились. Пусть вынуждено, но все же своевременно.

— Так хочется вернуться и размазать щенков по стене,— сказал Кроган.

— Если хочешь, вернемся на обратном пути,— сказал Винцент.— Здесь, пожалуйста, на лево.

Водитель повернул руль излишне резко — боялся, что странные пассажиры, заподозрят его в неисполнительности. Машину накренило, Кроган грязно выругался — его бросило на дверцу, и он здорово ушиб локоть.

— Осторожней, уважаемый,— сказал Винцент,— совсем ни к чему так нервничать.

Человечек украдкой косился на него, причем старался коситься незаметно, но движения его были порывисты и суетливы, а руки дрожали. Его страх не заметил бы только слепой, да и то, если завязать ему глаза.

Дорога вела мимо магазинов, с витринами забранными глухими бронированными шторами, изредка попадались неработающие светофоры, может из-за ночного времени а, скорее всего, безнадежно испорченные и разобранные на запчасти. Здесь воровалось и продавалось все, что можно украсть и продать, будь оно даже приколочено самыми крепкими гвоздями. Пару раз мелькнули автозаправки, эти наоборот ярко освещены, двери приглашающе распахнуты, а продавцы и заправщики, выглядят спокойными и даже беспечными. Им ни к чему опасаться организованных уличных гангов и профессиональных бандитов. Все схвачено, поделено, и согласовано. Опасаться стоит лишь залетных отморозков, но с ними разговор короткий.

Машина вылетела на пустынный перекресток, дернулась, скрежетнула тормозами, вильнула кормой, поворачивая налево. Человечек за рулем, украдкой покосился на Винцента — не рассердится ли, за такое вождение. И Винцент действительно отреагировал.

— Да не тряситесь вы так, любезный,— сказал он,— ваша вибрация передается автомобилю. А от этого повышается возможность аварии. Просто довезите нас до места, уже не много осталось, и езжайте себе куда хотите. Потерю времени мы вам компенсируем. Возместим, оплатим, понимаете?

— Эп эээм...

— За машину тоже.

Он выложил на панель несколько бумажек, и водитель заметно успокоился. Он только раз, бросил быстрый взгляд на деньги, и понял, что на самом деле ему сегодня повезло. Его, возможно не только не убьют этой ночью, но даже не отберут машину, не ограбят, и, гляди-ка, еще пожалуй, заплатят. Да как заплатят! И мимолетного взгляда хватает, чтоб понять — на панели лежит гораздо больше денег, чем стоит выбитое стекло. А потерю времени, странные чудаки оценили воистину по-королевски.

— Вот здесь налево,— сказал Винцент,— и кажется, кажется стоп. Да точно, приехали.

Здание было пятиэтажным, серым и старым. Все окна первого этажа, а местами и второго были забраны решетками, вдоль боковой стены, вилась ажурно-ржавая конструкция — видимо когда-то это была пожарная лестница, сейчас она топорщилась сломанными перилами, а кое-где и целыми, оторванными от стены фрагментами. По всему фасаду, шли трещины отслаивающейся штукатурки. Здание было очень старым. И все же там жили люди. Некоторые окна бросали в темноту пятна желтого света. На окнах висели занавески, и там, в глубине освещенных квартир угадывалась чужая неведомая жизнь. Кто-то отдыхал с бутылкой бренди, кто-то ругался с ближними, или смотрел телевизор. Женщина на третьем этаже, поливала из бутылки стоявшие на подоконнике растения. Небрежно наброшенный, синий, с огромными желтыми цветами халат, распахнулся на груди, но она этого не замечала.

Винцент выбрался из машины.

— Приехали,— сказал он.— Какая у этой Малярии квартира?

— Восемьдесят три,— сказал Кроган.

— Может подождать?— высунул голову из машины лысый человечек.

— Гляди сам папаша,— ответил Кроган,— мы с деньгами не обидим, но кто знает, вдруг здесь станет опасно.

Человечек часто закивал головой, скрылся в машине, и уже повернувшись к нему спиной, они услышали рев рвущего с места на повышенных оборотах мотора.

Парадная дверь, была обита сталью, и закрыта на электронный кодовый замок, выполненный в антиударном варианте. Мощная металлическая пластина, с металлическими же кнопками. На кнопках выдавлены цифры. Просто и надежно. Местной шпане будет нелегко его вырвать.

— Ты код знаешь?— спросил Кроган.

— Откуда.

— Сам он нас не пустит, так? И ждать нам нельзя.

Винцент кивнул. Кроган примерился, и стукнул по замку ладонью. И стукнул вроде бы несильно, так дают подзатыльник расшалившемуся ребенку, но замок хрустнул, что-то звякнуло, и дверь вылетела, едва удержавшись на петлях. Ее словно вышибли полицейским тараном.

— Прошу,— сказал Кроган.

Винцент первым вошел в парадное. В своем черном элегантном плаще, и неизменных очках, он выглядел чужеродно, среди обломков какой-то мебели, мусора, окурков и жестяных банок, что валялись здесь повсеместно.

— На третий этаж,— сказал он, глянув на номера квартир.

Седовласая и толстая старушка буквально вжалась спиной в стену, прижимая к груди такого же толстого, черного кота, и проводила их взглядом испуганных глаз, когда они уверенно и неторопливо прошли мимо нее по загаженной лестнице.

— Позвоним?— спросил Кроган, когда они остановились перед некрашеной деревянной дверью с криво прибитыми цифрами, восемь и три. Восьмерка еще как-то держалась, а вот тройка болталась на одном шурупе, едва удерживаясь в горизонтальном положении. С двери на них смотрел мутный глазок.

— Давай,— сказал Винцент.

Кроган вдавил пальцем кнопку звонка, но тот не ответил, ни раздражающим дребезжанием, ни заливистой трелью. Тишина. Кроган приложил к двери ухо. Там, в квартире, слышались шаги, чей-то негромкий голос, другие непонятные шумы. А в глазок изнутри прорывался свет.

Кроган постучал. Быстрый шорох в квартире, свет в дверном глазке погас, внутри воцарилась тишина. Они немного подождали, Крогану казалось, что он слышит за дверью чье то прерывистое дыхание.

— Они не откроют,— сказал Винцент,— хватит, ломай.

Кроган встал напротив двери, и примерился. Винцент в двух шагах у него за спиной вытянул руки и сложил ладони бабочкой — щит от пуль, и быстролетящих предметов.

Кроган ударил. Кулаком, коротко, без замаха, в середину двери. Ему нужно было, чтобы дверь не открылась, а рухнула внутрь квартиры. Если нужно, то вместе с косяком. Так и получилось.

Кто-то сдавленно крикнул, дверь упала, задев того, кто прятался за ней. Винцент уже проскользнул мимо Крогана, в темноту квартиры. В левой руке, у него блестело лезвие короткого меча. Такой легко спрятать под полой плаща. Правую, он выставил раскрытой ладонью вперед, готовый обрушить на любого убийственную волну своего излюбленного психокинеза.

— Свет!— заорал, врываясь вслед за ним Кроган.

Кто-то стонал и копошился, под рухнувшей дверью, в квартиру с улицы проникал слабый свет фонарей. В углу, в полумраке, на узком диване сидела неясная фигура, по полу, грудами разбросана одежда, у окна таращился, слепым экраном, телевизор. Похоже, вся квартира состояла из одной только комнаты. Ни прихожей, ни кухни, только справа, угадывалась дверь, откуда слышалось журчание воды из протекающего крана. Видимо там была уборная.

Винцент пошарив по стене рукой, щелкнул выключателем. Пришибленный дверью, несомненно, был Гашиком. Узкогрудое и длинноволосое городское дитя, лет, наверное, двадцати пяти, с козлиной бороденкой, и серьгой в ухе. Он уже почти оправился от удара, и совершал энергичные движения, всем телом выползая из-под двери. Вернее всего ему бы удалось, и выползти, и дотянуться до лежащего в двух шагах никелированного пистолета. Он, верно, выронил его в момент шумного появления гостей. Но Винцент наступил на дверь ногой, и показал ему, поднеся прямо к лицу, блестящий клинок.

При свете стало видно, что сидящая на диване фигура — на самом деле девушка с коротенькими черными волосами и кукольным личиком. Она сидела, поджав под себя ноги и кутаясь в простыню. Вещи, разбросанные по всей комнате, должны были поместиться в двух спортивных сумках, что стояли возле дивана. Похоже, Гашик спешно "смазывал лыжи".