| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы остались ждать в коридоре. Сидеть и ждать вызова в зал оказалось неимоверно сложно: было скучно, но в любой момент могли вызвать, так что не отойдешь. Полковник явно страдал без своей неразлучной трубки. Парни кругами слонялись по коридору. Я сидела на подоконнике и от нечего делать рубилась в компьютерную стрелялку. Убийство монстров помогало хоть как-то снять стресс.
Первым в зал пригласили Полковника. Он поправил галстук и вошел в зал вслед за приставом. Мы с бригадой переглянулись и пересели поближе к дверям. Я захлопнула ноут и даже убрала его в сумку. Минуты ползли, мы ждали.
Когда в дверях появился пристав, я вскочила, но он объявил:
— Ляпишев Рамирос Иванович!
— Здесь! — Рам вскочил.
Мы переглянулись с Вадиком. Он пожал плечами:
— Все правильно, раз они вместе росли в детдоме. Думаю, следующей будешь ты.
Так и случилось. Пристав объявил мое имя, и я рванула к нему, мужчина даже чуть вздрогнул. В небольшом зале заседаний восседал, иначе не скажешь, судья — пожилой и представительный. Сидели тесной группой истцы во главе с адвокатом. Сидел Саша со своим защитником. Полковник с Рамиросом послали мне ободряющие улыбки со зрительских мест.
— Дивногорская Мечта Сергеевна? — невозмутимо спросил судья.
— Да, ваша честь, — я кивнула, твердо помня наставления адвокатов.
Судья уточнил год моего рождения и место проживания. Потом приступил к допросу:
— Что вы можете сказать по данному делу? — голос судьи был подчеркнуто участлив и доброжелателен.
Я пожала плечами и добросовестно рассказала о вечернем звонке мужу.
— Давно ли вы знаете Дивногорского Александра?
— Три года, ваша честь.
— Как вы познакомились?
— В Братстве Кладоискателей, ваша честь. Сначала просто были знакомыми, но около года назад Александр начал за мной ухаживать, а несколько месяцев назад мы официально поженились. Брак был засвидетельствован Советом Старшин Братства.
Вперед выскочил адвокат истцов:
— Разрешите вопрос свидетелю, ваша честь?
— Разрешаю.
— Свидетель, как вы можете охарактеризовать ответчика?
— Александр заслуженно носит звание Сталкера Братства. Он — настоящий мужчина, целеустремленный, решительный, трудолюбивый. Исключительно благородный и воспитанный. Не боится трудностей и принципиально всего добивается сам, — я послала мужу улыбку.
— Свидетель, — поспешно встрял адвокат, — расскажите, что вы знаете о семье мужа?
— Он никогда не говорил о ней, всегда подчеркивая, что его семья — Братство и Антон Игоревич. Когда мы начали встречаться, своей семьей он начал также называть и мою.
— То есть, он никогда не упоминал о дядях и тетях? О других родственниках?
— Верно. О том, что они вообще существуют, я узнала от него в только тот вечер.
— Как ответчик отнесся к этому звонку?
— Он огорчился и рассердился.
— Почему? — надо отдать адвокату должное, среагировал он мгновенно.
Я сделала лицо юной пионерки (как меня инструктировали наши адвокаты) и сообщила:
— Он с пяти лет прожил в детдоме, потому что никому из дальней родни оказался не нужен. Всю свою жизнь Саша построил сам, без помощи кого-то. Сам выучился и приобрел профессию, нашел дело своей жизни и добился в нем успеха. Ни у кого не одалживался и никогда не просил помощи, считая это недопустимым для мужчины. — Я перевела дыхание и продолжила, — поэтому заявление, что он должен кому-то деньги безо всякого на то основания, повергло его в шок.
— Вы считаете, что родственные связи не являются достаточным основанием? — ринулся в атаку юрист.
— Эти связи были оборваны тридцать лет назад этими самыми родственниками, добровольно и в письменном виде. Причем тогда, когда у Саши случилось самое большое несчастье в жизни — у него погибли родители! А ведь ему было всего пять лет! Вы представляете, что значит для ребенка — оказаться никому не нужным?! Саша на всю жизнь получил моральную травму.
Адвокат скривился и выплюнул:
— Вопросов больше не имею.
Встал Сашин адвокат:
— Скажите, свидетель, что вам известно об источниках доходов ответчика?
— Саша имеет специальность инженера по металлоконструкциям, после окончания института работал по специальности в крупном холдинге. В качестве хобби увлекся кладоискательством. После реализации нескольких удачных находок сумел удачно инвестировать прибыль. В данный момент занимается исключительно поисковой деятельностью. Полученные находки реализует и вкладывает в ценные бумаги и доли бизнеса, что приносит проценты, достаточные для достойной жизни.
— То есть, все свои доходы ответчик заработал исключительно сам, с помощью своих навыков, знаний и удачи?
— Совершенно верно.
— Спасибо, вопросов больше не имею.
— Допрос свидетеля закончен, — судья стукнул молоточком и кивнул, — свидетель, займите свободное место в зале.
Я села рядом с Рамиросом. Тот тихонько пожал руку и шепнул:
— Молодец!
В зал вызвали Вадима. Тот почти слово в слово повторил мои слова, не поддавшись на провокации. Судья уже неласково поглядывал на истцов, когда их адвокат мельком глянул на мобильный, лежавший с ним на сиденье, и подскочил:
— Ваша честь! Разрешите ходатайство?
— Разрешаю.
— Ходатайствую о допросе ранее не заявленного свидетеля, Райковой Маргариты Павловны. Данный свидетель может дать важные сведения по этому делу. Явка его обеспечена, он ожидает в коридоре возле зала суда.
— Возражений у стороны защиты нет? — Судья оглядел зал и постановил, — суд постановил: ходатайство удовлетворить, вызвать ранее не заявленного свидетеля, Райкову Маргариту Павловну.
Через две минуты в зал вошла сухонькая старушка, комкая в руках сумочку. Подошла к кафедре и замерла. Я заметила восторженный взгляд бабки в сторону истцов и невольно напряглась.Судья же тем временем выяснил имя и прочие данные нового свидетеля, а потом спросил:
— Адвокат истца, задавайте вопросы свидетелю.
Тот подскочил:
— Маргарита Павловна. Расскажите нам, кем вы работали тридцать лет назад?
— Так домработницей я была. Вот, у семьи Дивногорских! Две сестры и братец ихний! Двадцать лет, почитай, проработала. Еще родителям их служила!
— Понятно, свидетель. Расскажите, в каких условиях жила семья, чем занимались, на что жили?
— Родители-то их давненько умерли, — старушка вытерла платочком губы, поджалась, — я уж и не упомню, когда точно... а я за молодыми ухаживала, стирала, убирала, готовила.
— Разрешите вопрос свидетелю, ваша честь? — поднялся наш адвокат.
Противник было дернулся, но судья разрешил, и наш адвокат повернулся к бабке:
— Скажите, свидетель, вы упоминали, что истцы жили все вместе в одной квартире, я правильно понял?
— Верно, совершенно верно, — закивала старушка, — квартиру-то еще родителям их выделили, на Моховой улице!
Судью перекосило. Я непонимающе воззрилась на него, и тут в ухе раздался шепот Рамироса:
— Напротив Кремля, рядом с Ленинкой! Почти рядом с тем местом, где проходил аукцион, помнишь?
Прикусила в шоке язык: место жительства исключительно старшего персонала министерств. Да... прописочка была 'золотая', представляю, что там за квартирки! А бабулька, не замечая диких взглядов от истцов, разливалась соловьем, описывая давнее житье-бытье:
— Семья не маленькая, но места всем хватало, каждому по две комнаты было выделено. Плюс гостиная, да библиотека со столовой, ну, и у меня комнатка была. А что? Мне много не надо, да и магазины тогда были специальные, куда по пропускам нас пускали. Я три раза в неделю схожу, нам и хватало. Они же, почитай, дома-то и не бывали! Вечно в разъездах! Ну, из поездок, разумеется, подарочки привозили. Мне вот, то платьице, то костюмчик, то пальтишко на меху...
— Свидетель, — судья с трудом вставил слово в монологе бабки, — вы хотите сказать, что семья Дивногорских в принципе ни в чем не нуждалась?
— А в чем им нуждаться? Продукты в магазине всегда были свежайшие. И на любой вкус, мясо там, птица свежая, рыбка, икорка... Одежда да вещи? Ну, в магазинах — оно понятно, в особых, братья одевались, а сестры-то в основном, в Доме Мод одевались, ну, из-за границы привозили много, разумеется... — старушка с восторгом пустилась в воспоминания.
— А семья? Дети? — голос судьи теперь напоминал айсберг.
— А зачем им?! — в наивном удивлении уставилась на него бабка, — не до этого! Все дела, все командировки! Да и не модно это было в те годы, с малышней-то заморачиваться!
Одна из тетушек схватилась за сердце. Наш защитник сидел, сложа руки на груди, кивал рассказу и насмешливо поглядывал напротив. Судья непреклонно продолжил допрос, невзирая на уже подпрыгивающего от нетерпения адвоката истцов:
— Свидетель, вы хотите сказать, что создание семьи и рождение детей не было важным для истцов?
— Все правильно, ваша честь! Они детей никогда не любили, в семье даже поговорка была, мол, от детей одни расходы, а от взрослых — доходы! И надо уменьшать расходы и умножать доходы. То бишь, дружить только со взрослыми, и избегать детей. Старшая из сестер так вообще малышню на дух не переносила, близко не подпускала! С соседями ругалась, если их нянька вовремя коляску в квартиру не завезет и ей на глаза попадется.
Я невольно пожалела истцов: такой у них был убитый вид! Даже подумать страшно, где они выкопали эту старушенцию и как умудрились уговорить, но, кажется, все их инструкции бабулька забыла сразу, как появилась возможность вспомнить о старых временах. Я ее понимала: каждому приятно вспомнить молодость, особенно такую красивую! С явным сожалением судья остановил рассказ старушки, с трудом убедил ее помолчать и посидеть.
В этот момент встал наш адвокат и ходатайствовал о привлечении к процессу вызванного им эксперта по психологии, а также попросил приобщить к делу выданное им заключение. Защитник истцов попытался было запротестовать, но судья внимательно прочитал переданную бумагу и решил эксперта выслушать.
В зал вошел эксперт — исключительно солидной внешности мужчина в очках и с дипломатом.
— Скажите, эксперт, — судья постарался поскорее разобраться с необходимыми формальностями, — как вы считаете, возможно ли нанести вред ребенку, отказавшись от него?
— Смотря кто и при каких обстоятельствах, — начал обстоятельный ответ эксперт.
Истцы приободрились.
— Но в данном случае, мысль, что никому из родственников он не нужен, — продолжил профессор, — оказала разрушающее воздействие на психику ребенка. К счастью, у его родителей оказалось достаточно друзей, взявших шефство над мальчиком, что компенсировало отсутствие родительской любви и позволило достичь впечатляющих результатов.
Истцы сникли и начали переглядываться.
— Разрешите вопрос, ваша честь? — встрял наш адвокат.
— Задавайте.
— Эксперт, вот вы сейчас упомянули друзей родителей ответчика. Скажите, можно ли считать, что именно эти люди сыграли решающую роль в становлении ответчика как человека и личности?
— Несомненно! — Уверенно отозвался психолог. — Наставники помогли мальчику обрести уверенность в себе, выковать характер, обрести цель в жизни, избежать множества соблазнов, которые часто разрушают жизнь воспитанникам в детдомах.
— А если бы мальчика взяли бы к себе кто-нибудь из родни, пусть и дальней? — поинтересовался явно заинтересованный судья.
— Сложно сказать, ваша честь, — история не терпит сослагательного наклонения, но уже давно доказано, что атмосфера даже не самой благополучной семьи намного комфортнее для детей, чем самый лучший детский дом!
Судья покивал, разрешил эксперту сесть, поинтересовался у сторон, есть ли дополнения к сказанному, и приступил к заслушиванию адвокатских заготовок.
По закону первым выступал адвокат истцов. Молодой человек откашлялся, положил перед собой несколько листков, и начал прочувствованную речь о том, как тяжела была раньше доля ответственных лиц и сколько сил и здоровья они положили на благо родины, ловко упирая на то, что молодые (тогда) люди не осознавали свою ответственность и тяжесть понесенной Сашей утраты по молодости лет. Долго описывал, как тяжела жизнь дипломата, вынужденного годами жить вдали от родины, сколько времени занимает налаживание международной торговли, как много времени занимает руководство крупным предприятием.
Лицо судьи медленно приобрело выражение: 'короче, Склифасовский!!' Адвокат вынужденно закруглился, перейдя теперь к тому, что подлое государство истцов бросило на произвол судьбы и теперь о них некому позаботиться. Закончилась вся эта история требованием о выделении пожизненной ренты в размере четырех пятых от совокупного дохода моего мужа.
Наш адвокат свою речь начал с того, что процитировал Конституцию и основные положения гражданского права, касающиеся защиты семьи и детей. Еще раз вернулся к пресловутым отказам от усыновления, напомнил о роскошной жизни истцов в те годы и заключении эксперта, и закончил свою речь выводом, что никакого морального, этического или иного права требовать что-то у истцов нет.
Судья стукнул молотком и удалился в совещательную комнату.
— Пока он думает, можно сходить перекусить! — бодро сообщил адвокат, — раньше, чем через полчаса, он не выйдет!
Мы всей толпой потопали в кафе этажом ниже.
Запивая пирожок с капустой горячим чаем, я поинтересовалась:
— Интересно, судья сразу вынесет решение?
— Дело не уголовное, может и сразу. — Адвокат смаковал кофе латте.
— Хотелось бы поскорее разобраться с этим, — задумчиво проговорил Саша, — у нас работа стоит! Я детали заказал, движки к погрузчику...
Рамирос мгновенно заинтересовался подробностями, и через минуту мужская часть команды увлеченно обсуждала тонкости подвеса грузов на разборных талях. Передышка пролетела незаметно, и вот уже я сижу в судебном зале и внимательно слушаю вердикт судьи:
— ...суд постановил: в удовлетворении иска отказать!
'Ура!' мы не завопили. Точнее, не сразу. Сдержанно переждали все необходимые формальности, молча понаблюдали за истерикой у теток и взрывом ярости у дядьев. Те не стали скрывать эмоций, грозя всяческими карами моему мужу и крича об апелляции. Пожав плечами, он вывел меня под ручку из зала. Выходя, я еще раз бросила взгляд на перекошенные ненавистью лица. Стало немного грустно и противно.
И только когда вышли на улицу, Саша схватил меня в охапку и закружил:
— Победили!! Выиграли!!
Его радость и смех смыли неприятный осадок, так что я сначала улыбнулась, а потом и засмеялась в ответ, без стеснения целуя любимого на глазах у прохожих.
Рамирос с Вадиком засмеялись и захлопали друг друга по плечам. Полковник, широко улыбаясь, пожал руки эксперту с адвокатом. Обсуждая слушание, вся компания направилась к метро. [9]
...в этот же день, на окраине Петербурга...
Елена проехала последние пятьсот метров по разбитому фурами проезду и остановила машину. До цели оставалось еще немало, но на чужой машине с GPS-навигатором лучше не рисковать: здесь, возле оптового рынка стройматериалов, намного безопаснее.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
