| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Известных мне... то есть, мы снова упираемся в неизвестного нам мага неизвестной школы.
Хорошо, предположим, что это Милош Яначек, уроженец Праги, владелец замка Форнаг. Только это приводит нас не к выводам, а к новым вопросам. Ну, например: ни в каких материалах о пражской школе я не нашла и следа упоминаний о неких ритуалах, требующих эльфийской крови. Так зачем ему похищать подростков-эльфов, зная, что искать их будут всеми силами Союза королевст? Или: как ему удалось закрыть доступ к замку? Нет, есть ряд общеизвестных охранных заклинаний (и еще несколько менее известных), позволяющих в той или иной степени закрыть доступ к объекту. Но в конечно итоге на любую формулу находится противо-формула. А Форнаг не смогли взять ни силой, ни магией. Или еще: а зачем этому магу сдалась смена правителя Галлии? Причем не в его, мага, пользу, а для некоего гипотетического младенца и его регента?
Все эти вопросы я и озвучила моим партнерам по расследованию.
— Ну, насчет ритуала я, пожалуй, почти разобрался, — откликнулся Морнэмир. — В Дубраве тоже просмотрели архивы, относящиеся ко временам магических войн. И лет пятьсот назад было дважды применено магическое оружие, способное умертвить разом армию среднего размера. Дважды с перерывом в два или три месяца, и это все. В первый раз это было войско герцога Гонзага, три драгунских полка, отправленные им для завоевания крепости Мауштвиц. Во второй раз это оружие обрушили на орков. Кланы Кровавой секиры и Черного рога, напавшие на Сафирский каганат, практически перестали существовать.
— И что оно собой представляет? — спросила я. Некоторые сомнения у меня были: оружие дважды применяли с огромной эффективностью, а я об этом даже не слышала?
— Достоверных сведений нет, так как в обоих случаях не осталось свидетелей. В первый раз — не только среди нападавших, но и в защищавшейся крепости...
— Ого! Ничего себе защита! — не удержался Брихсдорн.
— Вот именно, — сухо откликнулся Морнэмир, и продолжил, — А Сафирский каганат, как вы помните, все-таки не сумел остаться самостоятельным. Завоевавшие его тюргеши тщательно вырезали всех, кто хоть что-то представлял собой в Сафире, и сожгли архивы. Известно только, что, в отличие от случая с защитой Мауштвица, сафирцам удалось применить это оружие только и исключительно против нападающих орков, сами они не пострадали.
— Очень интересно. А почему вы связываете это загадочное оружие с похищением эльфийских подростков?
— Потому, что в наших архивах, помимо краткой информации об оружии, есть еще и подробный рассказ о поисках двадцати двух подростков из Дубравы и Серебряного леса, пропавших за три месяца до гибели войск Гонзага.
— Что-то нашли? — живо спросила я.
— Ничего. Даже останков.
— Поня-я-ятно, — протянул Равашаль. — То есть, можно предположить, что некий неизвестный нам маг-оружейник создал принципиально новое оружие...
— Оружие массового поражения, я бы сказал, — перебил его Брихсдорн.
— Да, оружие массового поражения, основанное на магии крови, скорее всего. Первое применение было неудачным, он свою разработку усовершенствовал и испробовал во второй раз, уже в Сафире.
— Настоящий ученый, — с непроницаемым лицом прокомментировал Морнэмир.
— О да! — Равашаль вскочил с кресла и заходил по кабинету, отшвыривая попадающие под ногу стулья. — Но после Сафиры прошло четыреста девяносто лет! И больше нет никакой информации об этой разработке! Более того, даже мы о ней не слышали! А, Лавиния?
— Ты прав, не слышали. Можно предположить, что этот настоящий ученый, испытав свою разработку в полевых условиях, решил исправить недочеты и как-то закрепить успех. И... что? Разочаровался? Умер?
— Скорее всего, да, умер. Иначе, я думаю, история нашего мира разворачивалась бы несколько иначе, — покачал головой Равашаль.
— Но тот, с кем мы имеем дело, не может быть его учеником, — включился в обсуждение колонель. — Все-таки прошло пятьсот лет. Конечно, маги живут долго...
— Конечно, маги живут долго, но маги не бессмертны, — продолжил его фразу Равашаль. — Любой маг помнит о законе Дюпро-Лаваля.
Брихсдорн кивнул.
Да, закон Дюпро-Лаваля, или закон работающего мага, знал действительно любой маг. Он формулировался крайне просто, и распространялся на любого, обладающего магической силой, вне зависимости от уровня. Пока маг развивает свой талант, учится сам и учит других, идет вперед и работает над собой, он не практически стареет и не умирает. Как только останавливается, устраивается поудобнее в мягком кресле, перестает расти — годы его жизни можно исчислить по пальцам одной руки. Воистину, "праздность — это путь к старости", как сказала одна великая правительница...
Глава 13.
Брихсдорн встал, потягиваясь, и заявил:
— Ну что ж, пора мне заняться нашими фигурантами вплотную! Я на сегодня Лаваля вызвал, кто-нибудь желает посидеть за портретом его величества? Лавиния, нет желания покопаться в его голове?
— Пожалуй, есть... — я задумалась: и в архив попасть нужно, все-таки там я еще не закончила. И послушать человека, столь страстно желающего взвалить на свои плечи управление государством, тоже хотелось бы. А при необходимости — и не только послушать... — На какое время?
— На одиннадцать, — Брихсдорн взглянул на часы. — Да, вот уже сейчас и должен появиться.
— Тогда пойдем! — Я встала и повернулась к Равашалю. — Если будут новости, сообщай. Вечером встречаться будем?
Он взглянул на Морнэмира.
— Лэрд?..
— Я сейчас в посольство, к сыну. Хочу поговорить с целителем, да и посмотреть надо, как память восстанавливается. И еще, нужно обеспечить для шамана возможность войти на территорию посольства.
Да, это момент существенный... До сих пор ни один орк не мог войти на территорию эльфийского государства, так сказать, в целом виде, а эльфийское посольство по закону является территорией эльфов. Ах, Темный побери, неужели мы присутствуем при историческом моменте?
Граф Лаваль позволил себе опоздать на десять минут.
Невысокий, довольно крепкого сложения, в скромном темном костюме, он бы напоминал клерка из какой-нибудь провинциальной конторы или заштатной редакции, если бы не взгляд. Взгляд у него был... волчий, по-другому не скажешь. Разглядывая его через памятное одностороннее окно, я все больше приходила к выводу, что этот человек мог бы свернуть гору, если бы счел, что под этой горой его ждет что-то нужное.
— Жан-Кристоф Корбюзон, граф Лаваль? — голос Брихсдорна был сух и деловит. Я видела только его рыжую макушку да правую руку, перебирающую бумаги на столе.
— Да, это мое имя.
— Что вы можете сказать о ваших контактах с неким Дюнуа?
— Ничего.
— То есть?
— Мне знакомы, по крайней мере, шесть человек с такой фамилией. Я не знаю, кто из них вас интересует, поэтому ничего не могу сказать.
Надо же, насколько Лаваль спокоен и расслаблен. Считает, что у нас ничего на него нет?
— Дюнуа... эээээ... — Брихсдорн перелистал бумаги. — Гонтар Дюнуа, купец.
— Да, я знаю его. Уважаемый Дюнуа по моему заказу привозил из Парса и Туркестана некоторые редкости. Я коллекционер, знаете ли.
— Ковры? Бронза? Пряности? Редкие животные?
— А что, предмет моего увлечения имеет значение для вашего расследования? Вообще, я еще не получил никакого объяснения тому, что меня вызвали сюда, заставили терять время! — Лаваль повысил голос.
— Вы не поверите, барон, но я не обязан вам ничего объяснять, — гном откинулся на спинку стула и покрутил в пальцах хрустальную звездочку, украшавшую его настольную лампу. — Если кого бы то ни было приглашают — заметьте, барон, пока приглашают — ответить на несколько вопросов в этом кабинете, значит, все права на это у нас есть. Впрочем, вы можете написать жалобу. Прошение. На имя его величества. Итак, что именно привозил вам Дюнуа?
— Старинные рукописи, — со вздохом сообщил Лаваль. — Я коллекционирую старинные рукописи, преимущественно свитки, с иллюстрациями.
Я насторожилась. Старинные рукописи из тех мест могут дать нам прочную связь с неизвестным магом и его загадочными техниками. В конце концов, Сафирский каганат располагался отчасти на территории нынешнего Парса!
Пожалуй, я не хочу показываться на глаза Лавалю. Неизвестно, когда и как нам придется встретиться, лучше, если он пока не будет обо мне знать. С другой стороны, нужно хотя бы посмотреть его ауру, если не удастся считать мысли. А ведь не удастся, он очень насторожен и, готова спорить на бутылку аква виты, подойти к нему настолько близко мы не сумеем.
Я активировала коммуникатор. Зря, что ли, у меня студенты есть? Давайте, отличники, вам будет интересно! Первым откликнулся Уорнбек.
— Сирил, здравствуй. Ты мне нужен.
— Да, профессор. Один, или Джаледа с собой прихватить?
— Прихвати, ему тоже не вредно будет поработать с этим человеком. Я в Службе, пропуска на вас по-прежнему действуют. Кабинет 12, если ты помнишь, что это такое.
— О-о! Красота!
И Сирил мгновенно исчез с экрана коммуникатора.
Допрос же тем временем продолжался. Как мы и договорились, Брихсдорн старался не дать понять Лавалю, что его в чем-то подозревают, а задавал вопросы исключительно о его взаимоотношениях с купцом. Лаваль отвечал — иногда уклончиво, иногда откровенно, но по его словам, Дюнуа был честным торговцем, и только. Явно пора было отпускать барона, и, как только в дверях комнаты номер 12 возникли мои студенты, я подала условленный сигнал гному.
— Джалед, Сирил, сейчас из двери тринадцатого кабинета выйдет человек. Ваша задача — столкнуться с ним в коридоре и, как минимум, прочесть ауру. Как максимум, попытаться захватить хотя бы верхний слой мыслей.
— Понятно, — сказали они в один голос и выскочили из комнаты.
Пока в соседней комнате Лаваль внимательно перечитывал протокол допроса, я задумалась еще об одном аспекте дела: а как собирался барон добраться до короля? Все-таки на пути к регентскому правлению стоял вполне живой и здоровый Луи, да еще и трое его сыновей. Вот что не давало мне покоя все это время — у заговорщиков должен быть кто-то в непосредственной близости к его величеству! Повар или врач, чтобы отравить? кто-то в секретариате, чтобы сообщить подельникам планы и маршрут движения? Вряд ли охранник, потому что Грунгах набрал только орков из своего клана, а орк скорее умрет, чем изменит клятве. В отличие от людей, к сожалению...
Нужно обсудить этот вопрос, сегодня же вечером.
Лаваль ушел, и я зашла в тринадцатый кабинет. Вслед за мной туда просочились и Джалед с Сирилом. Брихсдорн, кряхтя, перебирал листы протокола.
— Вот же угорь, ни одного слова не сказал, чтобы неправдой было. И подпись поставил, не колеблясь, и магическую, и чернилами. А схватиться не за что!
— Погоди еще, — я взяла верхний из листов. — посмотрим, как дела пойдут дальше. Он же не приворотное зелье по скидочным ценам продавал, а государственный переворот организовывал.
Ничего интересного в протоколе не было, и я повернулась к студентам.
— Ну?..
— Ауру считали, — начинал, как обычно, Джалед, — нашли несколько странных нитей. Я таких никогда не видел.
— Подробнее, пожалуйста.
— Госпожа профессор, я отлично помню ту лекцию о различных аурах и их соответствии типу магии, — Сирил смотрел почти обиженно. — Данный персонаж не маг, поэтому его аура должна быть белой или светло-серой, могут быть какие-то оттенки, если присутствует кровь иных рас. Цветовые пятна в той или иной области показывают, какому магическому воздействию субъект подвергался, а насыщенность пятна — когда это было.
— Продолжай, пожалуйста.
— У человека, вышедшего из данного кабинета, аура чуть зеленоватая, что показывает присутствие эльфийской крови, думаю, прадед или прабабка.
— Ярко-золотое пятно в районе затылка означает, что совсем недавно он применял магическую подпись, — продолжил Джалед. — Еще видно, что в течение последних двух недель его лечил маг-медик, успешно.
— Хорошо, что еще?
— А еще те самые нити! Госпожа профессор, темно-фиолетовые нити по всему объему ауры!
— Прямо веревки, а не нити, — поддерживающе прогудел Сирил.
— Очень интересно... — задумавшись, я постукивала пальцами по подлокотнику кресла.
— Ээээ... госпожа профессор! — голос Сирила дрогнул, и я отвлеклась от размышлений.
— Что-то еще?
— Госпожа профессор, когда вы в прошлый раз выстукивали эту мелодию, завхозу пришлось менять три рабочих стола и ремонтировать всю лабораторию. Может, не надо?
Я невольно рассмеялась, но от мелодии отвлеклась. Кстати, а что это была за мелодия? Хорошо бы знать, запомнить и последить за собой...
— Сирил, а мелодию ты опознал?
— Да, госпожа профессор. Это "Божье терпение" Димитриса Тауронуса...
Мысленно я присвистнула. Написанное замечательным поэтом стихотворение заканчивалось словами "Это лопается Божье терпение, оно ведь лопается именно так". Неизвестно, кто положил его на музыку, но от всего вместе по коже бежали даже не мурашки, а мурашищи. У меня оно точно ассоциировалось с грядущими неприятностями значительного масштаба...
Ладно, что мы, неприятностей не видывали?
— Итак, дорогие мои, прочитать его мысли вам не удалось? — резюмировала я.
— Нет, госпожа профессор. Я больше того скажу — на нем ментальный щит, и такой структуры вы нам не показывали!
Ага, а вы и рады ткнуть этим в нос профессору!
— Отлично! Тогда дополнительное задание вам обоим — расписать структуру этого щита, указать предположительно использованные заклинания, срок действия, ну, и какие-то еще детали, если заметите. Срок — вчера. Тихо! — прикрикнула я, заметив, что студенты собираются возражать. — Это действительно нужно. Можете идти, портал откроете от входной двери.
Я повернулась на странный звук. Оказывается, сидящий за столом Брихсдорн хихикал, прикрываясь листами протокола.
— Ну, ты даешь, — сказал он, отдышавшись. — Какое счастье, что мне, кроме металлов, ничего не доступно, да и то на детском уровне!
Глава 14.
Сомнения, мучившие меня, я озвучила на ставшем уже привычным вечернем совещании в кабинете Равашаля. Снова присутствовал Грунгах — впрочем, это понятно, безопасность короля все еще находилась под угрозой. И первый вопрос, который я задала коллегам — как, по их предположениям, мог Лаваль устроить смертельный исход для всей королевской семьи?
— Мы проверяем по новой всех слуг и горничных, поваров, охранников. Начал с самых близких, естественно, — сообщил Грунгах. — Пока все чисто.
Тут я присвистнула. Во дворце служит несколько сотен человек! Конечно, многие в глаза не видят короля или его сыновей, какие-нибудь помощники садовников или младшие конюхи. Но что мешает тому же младшему конюху опоить чем-нибудь любимого жеребца его величества, чтобы тот понес? Так что проверка получается неслабая, если ее проводить всерьез, не только на уровне документов, но и ментально.
— А учителя принцев? — задал вопрос Равашаль.
— Их шестеро, тут я никому проверку не доверил. Все шестеро вне подозрений. Завтра они отбывают вместе с их высочествами в замок Шассерон.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
