Ночевать решили в лесу, отложив магию до утра. На несложные заклинания вроде установки круговой защиты сил у леди Делари вполне хватало. Она долго, обстоятельно проверяла подступы к поляне и прятала в траве амулеты, а после брат и сестра помогали ей сменить повязки на теле короля. Роланд спал или был без сознания, но дышал ровно, спокойно, жара у него не было. Удивительно, но, кажется, Веллита умела не только лихо крушить преграды, но и исцелять не хуже своего отца.
Когда совсем стемнело, Адельгейда села у костра и принялась обжаривать наколотый на веточку кусок колбасы. Ее брат уже разделался со своей долей ужина и присматривался к будущему ночлегу, а Веллита о чем-то думала, подперев щеку рукой. Там, куда не доставал свет костра, царила непроглядная темень. В темноте, как положено, что-то шуршало, похрустывало и почавкивало, но показаться людям не осмеливалось.
— Ты ведь разбираешься в вопросах престолонаследия? — спросила Адельгейда у брата, — Что будет теперь? Мы им помешали, верно?
— Если бы Роланд умер после свадьбы, трон перешел бы к королеве, — негромко отозвался Алекс, хотя Веллита утверждала, что в нескольких десятках шагов вокруг нет ни души, — если свадьба не состоялась, и у короля нет наследников, собирается Королевский Совет. Через три месяца лорды должны назвать нового короля. Чаще всего — какого-нибудь непрямого потомка королевского рода. Другое дело, если король умирает до свадьбы, но после помолвки. Законная избранница короля, ничем себя не запятнавшая, может претендовать на трон, и у нее даже есть преимущество, если родство с королем у других претендентов не слишком близкое. У невесты бывают неплохие шансы, если ее поддерживает Совет. Дальенна Экхарт вполне могла стать королевой, особенно если кто-то из членов Совета состоит в заговоре. Похоже, Роланд специально разорвал помолвку, когда все понял. И еще я думаю, заговорщики надеялись все исправить, сказать, что помолвка возобновлена. Это единственный способ законно посадить Дальенну на трон, остальное — измена и мятеж.
— Как можно заявить о возобновлении помолвки, если король снял с нее кольцо на глазах у десятка человек? — удивилась Адельгейда.
— Да, на глазах у родни и подружек. Если Роланд сам уже ничего не смог бы подтвердить или опровергнуть, доказательством все равно служило бы кольцо — малая государственная печать. Если печать вернулась к леди Экхарт, значит, она и есть невеста.
— Думаешь, печать не у них?
Алекс внимательно посмотрел на Веллиту и спросил:
— Я правильно понял?..
Волшебница кивнула.
— Да, печать у меня, — сказала она, — когда король отдал мне ее, я поняла — он это делает на случай своей гибели. А теперь заговорщики не только не могут доказать, что Дальенна Экхарт — невеста короля, они вообще не могут доказать, что Роланд мертв!
В голосе Веллиты промелькнуло необычное для нее злорадство. Адельгейда на минуту задумалась, а потом коварно улыбнулась и сказала:
— Значит, для признания права на трон нужны две вещи — труп короля и печать? Печать у нас есть, Роланд тоже в наличии. Веллита, а ты не боишься?..
Девушка одарила ее не менее лучезарной улыбкой.
— Не боюсь! Убить короля нетрудно, а вот забрать печать не получится. В кольце заключена магия, которая защищает его от самозванцев. Особая защита, настроенная на восприятие волеизъявления особы королевской крови. Проще говоря, вручить его может только особа королевской крови, забрать — тоже. Только король или наследный принц может силой снять это кольцо со своей невесты или отобрать его у того, кому отдал. Я получила печать по воле короля и могу добровольно отдать кому-то из вас, но отнять ее невозможно.
— Что же случится? — спросил Алекс.
Такое свойство далеко не первого по значимости символа государственной власти было для него новостью.
— Смерть того, кто заберет кольцо.
— Как же заговорщики собирались его заполучить?
— Возможно, надеялись сломать защиту, среди них тоже есть маги.
— Как думаешь, они ищут нас?
— Да. И лучше нам приготовиться к встрече.
— Верно,— кивнул Алекс, — пора ложиться спать. Нельзя встречать таких гостей, не отдохнув.
Несмотря на амулеты, спрятанные вокруг, оставлять лагерь без присмотра на всю ночь было слишком неосмотрительно. Алекс вызвался караулить первым, но Веллита заявила, что первой сторожит она, раз уж все равно проспала полдня. Брат и сестра устроились неподалеку от костра на расстеленных плащах. Рядом, прикрыв вещами, разложили оружие, чтобы было под рукой.
Волшебница тоже расстелила на траве плащ, но прежде, чем пожелать всем доброй ночи, внимательно присмотрелась к Адельгейде.
— Вы с братом устали, — сказала она, и это был не вопрос, а утверждение, — я покараулю, и разбужу Алекса ближе к рассвету.
— Ты выдержишь столько?
— Выдержу. Я хочу тебе кое-что показать...
Теплая ладонь легла Адельгейде на лоб, и она почувствовала, как стремительно проваливается в сон, долгий, живительный покой без сновидений.
Но потом сновидение пришло. Появился свет, сначала серый, едва заметный, потом яркий, расцветивший красками пространство. Пространство обрело очертания, и девушка увидела улицу незнакомого города. Сама она была странно одета — в платье из белого шелка в бледно-розовых цветах, на тонких бретельках и длиной всего лишь до колен. Распущенные волосы шевелил ветер. Она стояла на одном месте, но могла охватить взглядом город в целом, увидеть его весь.
Он совсем не походил на города Диасты. Откуда-то пришло воспоминание, что раньше сходства было больше, но теперь все стало иначе. Только собор над рекой, огромный, из желтовато-серого камня, изъеденного временем, с фасадом невообразимо сложной работы и ажурными башнями, напоминал Адельгейде родину. Здесь, в самом центре, дома были ниже и старше. По меркам Диасты все равно огромные — шесть или семь высоких этажей, но гораздо меньше, чем те грандиозные зеркальные башни, что окружали город на окраинах. Много камня, ровные квадратные плиты покрывали улицы, изредка мимо проплывали разноцветные, сверкающие экипажи без лошадей. Светлые здания с ажурными решетками, увитыми цветами. Изящные мосты, перекинутые через реку. Башня, похожая на острый стремительный шпиль, взлетающая в небо. Очень высоко, гораздо выше самых высоких шпилей королевского замка Алуа. Башня была хрупкая с виду, почти прозрачная, каково ее назначение? В том, чтобы сказать, что красота не нуждается в назначении, в оправданиях? Откуда пришла эта мысль?
Адельгейда опустилась на одно колено и коснулась ладонями теплого камня мостовой. Непонятные, незнакомые ощущения пронзили ее, она чувствовала память этого города, стихию эмоций и обрывки картин прошлого. Застывшая, звенящая тишина. Ужас и боль, сполна, без пощады. Сотни лет, по кругу, возвращаясь снова и снова. Кровь, призыв крови, щедро впитавшейся в землю. Грохот облаченной в железо смерти, чего-то гораздо более страшного, чем звон клинков и свист стрел. И вкрадчивая, незаметно проникающая в душу, невероятная власть этого места, способного внушить любовь даже тем, кто пришел стереть его с лица земли, заставить умирать за него даже врагов. Смерть. Любовь. Бездна. Свобода. Вот оно — свобода. Адельгейда по-прежнему касалась руками земли, но на миг — один лишь миг — у нее возникло ощущение крыльев, готовых распахнуться за спиной.
Она подняла голову, вглядываясь в уходящую вдаль улицу и понимая, что оказалась здесь не случайно, у нее есть цель. Существо, такое же, как она, чужое в этом мире. Чужое лишь наполовину, но это ничего не меняет. Существо, так похожее на этот мир. Свет совершенства и кошмар разрушения. Эта женщина нужна ей, ее необходимо найти, чтобы... чтобы...
Внезапно Адельгейда почувствовала острый, необъяснимый ужас. Удивительный город бледнел, выцветал на глазах, превратился в тусклый рисунок на пожелтевшей от времени бумаге. Голос невидимого существа шептал: "Опасность, опасность, опасность..."
Опасность!
Шелест листьев, прохладный ветер, запах травы. Над головой на фоне серого неба сходились верхушки деревьев. Адельгейда смотрела на них, возвращаясь к реальности. Сон закончился, уже утро, ночь пролетела незаметно.
Опасность!
— Взять их! — громко скомандовал чей-то голос, и огненная стена с воем взметнулась вокруг лагеря. Точно по границе защитного круга.
Девушка вскочила, выхватила меч, еще не понимая толком, что происходит, кроме одного — погоня все-таки нашла след. Рядом стоял брат, тоже спросонья, но готовый к бою.
— Приведите Роланда, — воскликнула Веллита, — пожалуйста, торопитесь!
Адельгейда побежла к повозке, на бегу успев бросить взгляд на противника. Нападавших было десятка полтора, не королевские гвардейцы и не солдаты, скорее бандиты или наемники. Только напали они не случайно и вовсе не для ограбления.
Двое мужчин в темных плащах держались за спинами бойцов, но атаковали первыми. Россыпь огненных шаров полыхнула у них в ладонях и устремилась к волшебнице. На полпути шары наткнулись на невидимую преграду и рассыпались, не причинив вреда. Лица у магов при этом сделались изумленные, будто они знать не знали, что все так обернется.
Веллита ответила невидимой силовой волной, сбив с ног половину противников. Новые магические удары посыпались один за другим, но пробить защиту не могли. Поддерживая короля, едва способного устоять на ногах, Адельгейда услышала голос девушки:
— Готовьтесь, долго я их не удержу!
Роланда пришлось на время предоставить самому себе. Веллита больше не тратила силы на защитный круг, лишь с невероятной ловкостью пресекала все попытки двух типов в темных плащах добраться до поляны. Несколько наемников прорвались, но здесь их было, кому встретить и без магии.
В пылу боя брат и сестра не заметили, как в просвете между деревьями показались первые лучи солнца. Свет, сначала бледный, а потом почти ослепительный, разлился прямо возле того места, где стояла волшебница и склонился к земле обессилевший король.
— Портал! — крикнул один из магов, — Не дайте им уйти!
Разрушенный щит Веллиты внезапно ожил, по кругу взвилось прозрачное алое пламя, отрезав охотников от добычи. Яркий белый свет в середине поляны померк, превратившись в серое марево портала.
— Быстрее, сюда! — воскликнула Веллита.
Ее спутников не пришлось долго уговаривать. Брат и сестра втащили короля в пространственную дыру, но там маячила еще одна, такая же.
— Не оглядывайтесь, вперед! — подгоняла волшебница.
Пришлось преодолеть четыре портала, открытых один за другим, прежде, чем она сказала:
— Добрались!
— Это всегда так долго? — выдохнула Адельгейда.
— Нет, я создала коридор из четырех переходов с разными координатами и полной зачисткой следов. Пришлось постараться, зато пусть теперь попробуют нас найти!
— Если это бабушка научила тебя таким штучкам, то она и правда была бесподобна. Кстати, это у вас наследственное, — сказал Алекс.
Его слова походили бы на грубую лесть, не прозвучи они так искренне. Адельгейда легко согласилась с братом — чего стоило одно только выражение лиц непобедимых столичных магов, не сумевших справиться с девчонкой. Измотанная, уставшая до дрожи в коленках волшебница польщено улыбнулась.
— Добро пожаловать домой! — сказала она, показывая на лес безо всяких признаков жилья. Но угрюмый пейзаж вдруг мигнул и изменился, иллюзия исчезла. Вместо лесных дебрей появился одноэтажный деревянный дом, окруженный зеленой травой. И Адельгейда, вспоминая пережитое, с тревогой заподозрила, что слишком рано обрадовалась чудесному убежищу. Впереди ждет новое страшное испытание — домашнее хозяйство без прислуги.
Глава 4
Безумное путешествие закончилось, воцарилась тишина, какая бывает только в глубине леса, когда далеко вокруг нет ни одной живой души. Очень далеко вокруг. Веллита разложила карту, показала новое местонахождение, и Алекс даже присвистнул. Дом стоял в лесу гораздо севернее тех мест, где их настигла погоня, на пологом склоне у подножия Алмазных гор. Вернее, это на карте место обозначалось как непроходимая, гибельная чаща, но на самом деле лес вокруг выглядел вполне дружелюбно, а прямо перед домом зеленела лужайка, заросшая густой травой и цветами. Впрочем, идиллия заканчивалась за первыми деревьями, дальше начинались обещанные дебри.
Дом, вопреки ожиданиям, оказался не ветхой избушкой с рухлядью вместо мебели, а вполне приличным жилищем. Не сказать, чтобы достойным короля, но, если вспомнить, те же охотничьи домики на землях Короны редко бывали намного лучше. Деревянное строение, одноэтажное, но с просторным чердаком и куда более просторным погребом, вмещало кабинет хозяйки, спальню, кухню с огромной печью и две комнаты не вполне определенного назначения, которые при желании можно принять за комнаты для гостей. Именно такое желание у внезапно нагрянувших гостей и возникло.
Но первое, что пришлось сделать — это устроить Роланда в спальне, единственном месте, где кровать была именно кроватью, а не диваном или лавкой. Сразу после прибытия, когда король, не особенно ясно понимая, где он вообще находится, обессилено опустился на долгожданное ложе, Веллита угостила его каким-то снадобьем, и вскоре он впал в забытье. По ее словам, дня на три. Будь он в сознании, лечению это только помешало бы.
Адельгейда поразилась, каким образом здесь, в лесной сырости, за минувшие полгода, пока в домике никто не жил, постельное белье сохранило такую свежесть, будто его застелили вчера. Но чудеса еще только начинались. Во время бегства леди Эсперенс прихватила сумку с одеждой, но привести себя в порядок так и не удосужилась. О своем непотребном виде — сапоги, испачканные землей кружевные панталоны, нижняя сорочка и накинутый сверху плащ — девушка вспомнила, когда, протягивая Веллите флакон, склонилась над засыпающим королем и вдруг заметила его изумленный взгляд. Если запомнит и спросит, скажу, что это была галлюцинация, побочный эффект заклинания, решила она.
— Вы мне поможете? — спросила Веллита, когда расставила на столике многочисленные склянки и принялась распутывать бинты на теле короля. Алекс привычно кивнул — разумеется, одной ей не справиться.
Неподалеку, за домом, обнаружился колодец, где и набрали воды, а уж согрелась она сама, повинуясь заклинанию. Волшебница сосредоточенно обрабатывала раны настойкой с резким, свежим запахом, с ее пальцев то и дело соскальзывали зеленоватые искры, будто впитываясь в поврежденную беспощадными ударами плоть. Адельгейда, молча, по первому слову, подавала то воду, то полотно, и думала о том, что теперь Роланд, пожалуй, выкарабкается — Веллита свое дело знала. Она больше не походила ни на испуганную девочку, какой была той незабываемой ночью на залитых дождем столичных улицах, ни на удрученного собственным бессилием мага, годного только на то, чтобы упасть и заснуть. Теперь она излучала решимость, и, стало быть, Диасте не грозит лишиться своего светлейшего повелителя. Во всяком случае, в его планы теперь это точно не входит.
