— Конечно Атей — кивнула Кармин и добавила — давайте по-родственному, а то Светлости и княгини утомили уже. Я с тобой согласна, но я не зря тебе сказала, что теперь у тебя большая семья. Лес Изгоев открыт для тебя и всех, кто за тобой идет. Ничего потеснимся. Не в первый раз.

— Спасибо Кармин — улыбнулся Атей — но это не выход. У вас в Лесу наверняка не все так гладко, как может показаться на первый взгляд. Ни одно государство не состоит из одних только счастливых и довольных всем разумных. Недовольные будут всегда, а быть той искрой, из-за которой может вспыхнуть грандиозный пожар, я не хочу. Поэтому и кручусь я сейчас, словно веретено, стараясь успеть везде. Чем сильнее я буду, тем серьезнее будут относиться ко мне и к моим людям. А остроухих пострелят, как вы сказали, мы непременно заберем под свое крыло. И спасибо вам за них.

Внимательно выслушав князя Кармин улыбнулась и сказала:

— Я знаю тебе меньше суток Атей, но счастлива за дочь, что она сделала такой выбор. Вот и сейчас ты стараешься быстрее закончить разговор, чтобы убежать к будущим 'теням', что ждут твою кровь.

— Именно так — согласился с ней Призрак. — Ви, я вижу, вам рассказала уже очень много.

— Беги сынок, у нас еще будет время поговорить в семейном кругу. А про недовольных — ее голос стал серьезным — когда-то давно мой муж Галион Изумруд с горсткой сподвижников смог отстоять право на существование в этом мире государства альвов-изгоев. Теперь вас таких как минимум двое князь. Это все, что я хотела сказать.

Атей подошел к матери своей жены, опустился перед ней на колено, взял ее руку и нежно поцеловал кончики пальцев.

— Спасибо. Я рад, что мы познакомились. — резко выпрямился и пошел на выход, бросив через плечо. — Лайгор идем со мной.

Логово Сайшат. Дела повседневные.

Чтобы до конца разобраться с делами князю потребовалось несколько дней. Хотя какое там. До конца разобраться с делами невозможно было в принципе. Они как морская волна, то отходили, то снова накатывались. Единственным, чем был доволен — в курс дела вошел быстро и теперь все, что происходило в Логове, происходило на его глазах.

В первую очередь он занялся выкупленными у торговцев живым товаром ваиктаирон. Тем более это не требовало от него каких-либо особых усилий. Сцедил свою кровь в кубок, а потом потчевал, словно младенцев из ложечки. Суточный карантин в отдельно поставленном для них доме и уже скоро на волю вылетели семнадцать новорожденных 'летучих мышей', готовых за своего Айтерианна кого угодно порвать голыми руками.

Намного сложнее оказалось с оборотнями. Другого способа, кроме как смерть с последующей реанимацией, Атей так и не придумал. Виолин, полностью уверенная в магическом происхождении этой расы, говорила, что возможно с их проблемой смог бы разобраться маг жизни. Но магов, нужной квалификации, на Тивалене не осталось, и у Призрака не было другого выбора, как прибегнуть к старому способу. Единственное, на что он надеялся, это небольшой артефакт, как его потом назвала жена, что они общими усилиями придумали еще в Карпейне.

В один из вечеров, он спросил у Льдинки: 'Могут ли боевую магию использовать те, кто к ней не предрасположен?'. И получил от нее утвердительный ответ. Современные маги могли создавать амулеты, в которые закладывали самые простейшие боевые плетения: огненный шар, ледяная игла, воздушный кулак и так далее. Амулеты тоже были различные: от кольца и броши, до стрелы или арбалетного болта. Да хоть обеденную тарелку под амулет приспосабливай. Единственным условием для его создания, было наличие драгоценного камня, желательно слезы гор , а еще лучше — очень редкого кайсака, в которые плетения и внедрялись. Можно было использовать и другие драгоценные камни, вот только амулеты с ними разрушались намного быстрее. Оставалось только влить в амулет силу и швыряться, например, ледяными стрелами направо и налево, пока эта самая сила не закончится. Следующий вопрос у Атея был: 'А можно ли в такой амулет поместить заклинание молнии?'. Узнав, что именно это заклинание, наряду с огненным шаром и было самым распространенным из тех, что заключали в амулеты, он собрал всех альвов (в той или иной степени магами они были все) и поставил задачу.

— Мне нужен такой амулет, чтобы он не стрелял куда-то вдаль молнией, а разряд, причем высокой интенсивности, был на его поверхности.

После того, как недомаги (Виолин сама так всех называла) хором спросили для чего это нужно, Атей битый час объяснял, что таким разрядом можно запустить сердце. Но поверили они в это, и то не до конца, только тогда, когда Призрак с помощью Лоенора заставил дернуться мертвую лягушку. Сколько при этом альв сжег молниями мертвых земноводных и вспоминать не хочется. Но увидев, как сокращаются мышцы при прохождении через них слабого разряда, все увлеченно принялись создавать артефакт. Всего-то и надо было, что убрать из плетения вектор направления, сделать разряд расфокусированным и определить границы его распространения. Вскоре появился и результат: две полированные стальные пластины с ручками из черного дерева, в которых были вставлены довольно крупные драгоценные камни, содержащие в себе магическое плетение. Дольше пришлось делать регулируемую мощность разряда, но и с этим справились. Когда Атей взял в руки артефакт и нажал на небольшие выступы на ручках, замыкая контур плетения, на стальных поверхностях забегали маленькие голубые молнии.

Двадцать восемь четвероногих оборотней ожидали своего часа, чтобы снова иметь возможность оборачиваться. Вот только когда из десяти вайрон, Атей потерял четверых, он резко прекратил играть в Бога, как он сам сказал, не смотря на все просьбы волков. Опробованный способ с утоплением князю не просто не нравился, он понимал, что двух зверей он потерял только из-за того, что не смог полностью удалить из их легких воду. И вот тут на помощь пришла Лидая Подорожник. Она быстро нашла в своих закромах очень действенный яд, что очень быстро останавливает сердце и противоядие от него, которое полностью убирает последствия отравления. Задачей самого князя было четко уловить то время, когда оборотень умирал и с помощью небольшой трубки прямо в желудок влить противоядие. Но и здесь все было довольно просто: дождись полной трансформации и сразу начинай запускать сердце с помощью артефакта.

В течение трех дней из оставшихся восемнадцати волков, Атей потерял только одного. Но и тот, когда умерев, превратился в человека, оказался очень старым. Как выразился Палак: 'Наверняка он из самых первых необращенцев'. Кармин, видевшая все это своими глазами не сдержала себя и прямо на глаз у вассалов князя, склонила перед ним голову, а потом, пустив слезу, расцеловала.

Скоро и Гмар подоспел со своими подарками. Когда Атей увидел въезжающие на территорию Логова телеги, доверху груженые оружием и броней, не удержался уже сам, отвесив поясной поклон мастеру. Даже представить было трудно, сколько времени кузнецы над всем этим работали, и сколько при этом они спали. 'Тени' и Волки Сайшат были быстро экипированы и взяты в оборот Хальдом, что чуть не закончилось грандиозным скандалом. Савмак с Северянином друг другу даже по морде успели съездить. Оборотень хоть и сильный, но и андейцы, как позже с гордостью сказал воевода, трогая под глазом бланш, не пальцем деланы. Их с самого рождения в снегу купать начинают и к мечу и секире приучать. А уж для членов рода Ледяного Волка прорубь была, что бассейн в купальне. Раса воинов, что еще сказать. Призрак даже вмешаться хотел, но увидев, как воевода, заметивший порыв князя, отрицательно покачает головой, решил погодить.

Дело как оказалось, не стоило и выеденного яйца. Когда Хальд вознамерился всех 'забрить в армию', невзирая на расовую принадлежность и пол, этому воспротивились Анэхит и Савмак. Они постарались сначала очень вежливо объяснить воеводе, что главная их задача — это обеспечение безопасности княжеской семьи (особенно самого князя) и лишь потом всех остальных. Хальд на этот выпад начал бить себя в грудь, что воевода у князя он. И был он им, когда про блохастых кобелей и всяких 'мышей', хоть и летучих, и слышать не слышали. Поэтому все будут делать так, как скажет он. Ответ нелюдей был очень выразительным: 'тень' послала его подальше и заявила, что сама знает, что делать, а оборотень молча сунул кулаком в бородатую морду андейца. И тут же получил в ответ, после чего диалог стал более конструктивным.

— Дурень ты старый — в сердцах воскликнула девушка — да никто не пытается отлынивать от службы. Но 'тени' лично подчинены мне, а вайрон Савмаку и мы каждый день будем выделять определенное количество воинов, которые будут последним препятствием между княжеской семьей и убийцей, например. Может, ты сам по запаху сможешь определить чужака или ты, как и мы прекрасно видишь в темноте? Остальных же гоняй, сколько влезет, пока сам не упадешь, потому что загнать любого из нас у тебя не получится. Теперь ясно?

Хальду было ясно. Прикладывая позже к фиолетовой щеке замороженную баранью ногу, от которой лежавший рядом в зверином обличии Савмак, периодически откусывал по маленькому куску, Северянин даже обругал себя за то, что не понял все сразу, а подумал, что это обычный бунт. Зато после этого случая уважение друг к другу у этой троицы было запредельным. Воевода восхищался поставленной нелюдями службой 'подле князя', а те его отвагой — не побоялся дать в морду оборотню. Кстати, если бы не способность оборачиваться, Савмак красовался бы не менее роскошным бланшем. Кулак у северянина оказался очень тяжелым.

Как то обыденно прошел смотр дружинников и вручения тем, кто оставался в Мегаре, 'лап Сая'. Воевода здесь тоже не бездельничал. У них, в отличие от остальных, были даже боевые учения. Приходилось показывать зарвавшимся, кто в Тенистом квартале хозяин. Численность дружины больше увеличивать не стали, взяли только два десятка взрослых альва-изгоя, что прибыли вместе с княгиней. Вместе с вайрон и 'тенями' она и так была уже больше сотни. А кроме того были еще котята.

Когда Атей увидел, как двигается и стреляет из лука Асанта Заноза, сказать, что он удивился, значит, вообще ничего не сказать. Ну не может за три месяца пятнадцатилетняя девушка такому научится. Она, конечно, потом призналась, что еще маленькой, увидев стреляющего альва на каком-то празднике, загорелась этим, и с тех пор не выпускала из рук самодельного лука. Теперь же наставники только доводят заготовку, что получилась из Асанты, до ума. А кроме девушки были и другие самородки. После посещения воспитанников Рольфа, Призрак сказал Хальду и Лайгору, чтобы те срочно отбирали подошедших к уровню новиков котят и ставили их в строй. С детьми им делать нечего, только тормозят свой рост, а вот с 'верными' самое место. Будут тянуться за своими старшими товарищами.

— Хватит инспекций — сидя вечером за ужином, сказал Атей — я в первую очередь воин. И без меня все вертится, а что встанет — жена толкнет. Пора делать то, за что мы деньги получаем, как наемники наместника Его Величества в Северо-Восточной провинции.

Глава 2

Логово Сайшат.

Хассаш клонился к закату, когда в кабинете князя собрались все его командиры.

— Хальд, воины готовы? — спросил воеводу Атей.

— Вообще мы всегда готовы — ответил Северянин, но все же уточнил — а к чему княже нам быть готовыми именно сейчас?

— Как к чему? — удивился Призрак — А кто за нас Мегар чистить будет?

— Но мы ведь планировали рейд через три дня? — удивился андеец. Остальные помалкивали, уже поняв, что просто так Атей поднимать этот вопрос не будет. — И воины настраиваются на этот день.

— Планы строят, чтобы потом их менять воевода — сказал князь, а потом поднял руку, призывая к тишине, прислушался и добавил — сейчас все поймете. Поймали субчика — и хищно улыбнулся.

— Кого? — все же выдавил Хальд, но в этот момент открылась входная дверь и два оборотня ввели в кабинет альва, который из-за выкрученных за спину рук, буквально касался своим лбом пола. За ними зашли две 'тени', один воин нес оружие изгоя, другой небольшую глиняную бутылку, горло которой было залито сургучом.

Вайрон остановились. Один из них схватил за длинные волосы альва, задирая подбородок, а второй ударил сзади под коленки, опуская пленника на мраморный пол. Еще через мгновение он приставил к шее лесного жителя лезвие одного из своих 'клыков'. Одно движение князя и стоящий на коленях воин захрипит перерезанным горлом. 'Летучие мыши' молча прошли к столу Айтерианна, положили на него то, что несли в руках, и так же молча встали к двум своим сородичам, что теперь заняли место, принадлежавшее ранее Савмаку и Ситалку.

Вассалы князя молчали. Им уже было понятно, что просто так это представление Призрак устраивать бы не стал.

— Катаюн — пристально глядя на замершего альва, сказал Атей — пригласи княгинь.

Одна из 'теней' коротко кивнула и скрылась за дверью. И пока она не пришла вместе с Виолин и Кармин, в большой комнате не было произнесено ни слова.

— Тварь — хлесткая пощечины мотнула голову насильно преклоненного альва — я знала тебя с десяти лет. Ты заслужил височную косицу за бой на границах Леса. Как ты мог?

Ненависти, что была в словах молодой княгини, хватило бы на десятерых.

— Я не хочу с тобой разговаривать шлюха — сплюнул кровь воин.

Толстая глиняная бутылка, что рассматривал Призрак, вдруг рассыпалась в мелкое крошево, костяшки его кулаков побелели, а на столешницу начали падать алые капли. Увидев состояние Вожака, оборотень, что держал у горла альва клинок, усилил свой нажим, и по шее пленника побежала тонкая струйка крови.

— Подожди Лигдам — сделав над собой усилие, сказал князь. — Успеем.

— У тебя кровь милый — подошла к мужу Виолин.

Призрак опустил взгляд на руку, разжал кулак и вместе с острыми глиняными осколками на стол упал небольшой бумажный листок, испачканный красными пятнами. Подхватив крепкими ногтями второй руки, застрявший в ладони осколок, он резко выдернул его, и рана буквально на глазах затянулась. Опускаясь в свое кресло, он кивнул жене на бумажку:

— Прочитать сможешь?

— Ха, — раздался голос альва — князь, а читать не умеет. Сам не пойми кто, и вассалов таких же набрал. Князь разумных отбросов.

— Может хотя бы сломать ему что-нибудь? — неожиданно заговорил Хальд. Пусть он и не знал всех тонкостей, из-за чего этот несчастный оказался перед их князем на коленях, но то, что он враг — был уже уверен.

— Подожди воевода — поднял ладонь Атей. Потом налитыми тьмой глазами, посмотрел на альва и голосом, что завибрировал в организмах всех здесь присутствующих, добавил — я сам сломаю ему все кости. Все до одной, что есть в его гнилом теле. От самой маленькой косточки, до берцовой. Буду ломать медленно, чтобы он передал потом всем, кто стоит в очереди на перерождение, что нельзя подставлять под удар верных мне разумных, предавать меня, и самое главное, называть мою жену шлюхой. Читай родная.

Взгляды двух женщин после слов князя были очень похожи. Вот только у молодой альвийки он был влюбленно-восхищенным, а у Кармин просто восхищенным: ее дочь попала в хорошие руки. Такой разумный уж точно пойдет ради своей жены против всего мира.