Я подвисла, не зная как ему объяснить, что желаю спать одна. По закону он мог вломиться в мою спальню в любое время дня и ночи, да и первое совместное утро убедило Базилиуса, что брак свершился. К счастью лорд проявил милосердие — или равнодушие. Склонился ко мне и слегка капризно сказал:

— Поторопитесь, миледи, уже поздно. Завтра мне придется уехать на целый день.

Я снова пошла к спальне, пытаясь понять, что это было, но тут нас к счастью догнал дворецкий с запиской от мисс Уиткроф. Я так обрадовалась, что едва не расцеловала старого Брауна!

В коротком послании была лишь просьба прислать вещи на пару дней и осторожный призыв опасаться провокаций. Отправив Инту обирать вещи, я машинально зашла за ширму, переоделась в ночную сорочку и только тут поняла, что не помню — ушел мой муж или нет?

Муж не ушел! Он задремал в кресле и тихонько посапывал, откинувшись на подголовник. Я засмотрелась на него — как то повода не было рассмотреть так близко. Не красавец, но кожа чистая, белая, наверное тоже часто обгорает на солнце и потому знает, как лечить ожоги. Пепельные волосы не длинные, как любят носить высшие аристократы и не короткая стрижка военных. Интересно, хватит ли такой длинны, чтобы запустить в них пальцы? Денни иногда позволял мне плести ему косу.

А вот ресницы у лорда Кармеля неожиданно темные. Подойдя ближе, я с любопытством рассмотрела их поближе и разочарованно фыркнула: не ошиблась! Ресницы у моего мужа гораздо гуще и длиннее, чем мои! А вот брови у меня лучше! И губы! Его — слишком яркие и пухлые для мужчины. С другой стороны... Представить сдержанную улыбку лорда Вервиля на лице лорда Кармеля просто невозможно! Базилиус улыбается открыто, почти по-детски.

Мои размышления прервал лорд Кармель. В очередной раз по-мальчишески улыбнувшись он вдруг схватил меня и притянул ближе:

— Владииираа, — протянул сонно и уткнулся лицом мне в грудь.

Я резко дернулась — и Базилиус поднял голову глядя на меня удивленными серыми глазами:

— Владира? — в его тоне звучала растерянность.

Я сумела взять себя в руки и спокойно сказала:

— Вы уснули в кресле, Базилиус.

Муж тотчас отшатнулся:

— Простите, Владира, — он сильно потер лицо ладонями, потом встал и немного неловко ступая, пошел к двери.

— Доброй ночи, Базилиус, — по привычке сказала я в спину.

— Доброй ночи! — мужчина обернулся, пристально посмотрел на меня, но все же вышел.

Я вздохнула с облегчением и легла в постель. Сон не шел — что-то я сегодня разнервничалась. Повалявшись десяток минут, я решительно встала: нечего лежать! Пора навестить старых друзей! Давно я что-то к Цапе и Хлыщу не выбиралась!

Первым делом нужно было создать хорошее прикрытие — мисс Уиткроф нет дома, она не сможет встать у моей двери в том случае, если муж решит вернуться в мою спальню. Значит, вызываю Инту, и прошу заночевать в гардеробной.

Сонная горничная пришла быстро — видимо едва уснула. Услышав, что нужно поспать в гардеробной кивнула и выдвинула себе удобную кровать, спрятанную под кушеткой. Потом помогла мне спрятать волосы и переодеться.

Наставника я будить не хотела, но одна идти в город опасалась. Так что оставив Инту спать я выбралась из комнаты и через потайной ход дошла до комнаты господина Ангуса. Старый шпион был не один. Услышав сквозь тонкую перегородку непривычные звуки, я остановилась и глянула в специальный глазок. На кровати лежал сам Ангус, а на нем подпрыгивала пышная рыжуха, недавно взятая на кухню. Некоторое время я зачарованно смотрела на ее белое тело, распластавшееся поверх смуглого мужского, а потом в голове зашевелились мысли.

Как мне помнилось, девица в наш дом пришла сама. Очаровала привратника, рассказала слезливую историю, а потом упросила нашу экономку взять ее на службу. И было это меньше месяца назад. Быстро же сиротка оправилась! Тут Ангус сделал резкое движение, поднимая красотку выше, она тряхнула головой, отбрасывая волосы, и я с ужасом увидела на ее плече татуировку!

Слава Вышним, что я стояла в узком коридоре! Иначе грохот от моего падения разбудил бы весь дом!

Татуировки не были редкостью — часто они служили родовым или цеховым знаком, памятью о событии или смене статуса. Конечно, чаще узоры и символы покрывали тела мужчин, но в последнее время мода перекинулась и на женщин.

Аристократки добавили к этой моде цену, а богатые содержанки — неповторимый шик. Благодаря им маги — лекари научились обновлять и поправлять татуировки, а мастера художественной росписи — вживлять в рисунок драгоценные камни, золотую пыль и даже капсулы с ядом! Так что удивить кого-либо многоцветным сияющим 'браслетом' на плече было трудно. Только вот у моего предыдущего мужа, лорда Арруарка был точно такой же браслет на том же самом месте!

Сделав несколько вдохов и выдохов, я успокоилась и продолжила наблюдение за парочкой. Пока девица билась в экстазе, шепча бессвязные слова, Ангус неосторожно дернулся, сбивая рукой колпак с лампы и в ярком свете я заметила рукоять бастарда спрятанного у стены. Отлично! Он ей не доверяет! Осознание этого факта порадовало.

Любовники скатились с кровати и принялись одеваться, причем рыжая аккуратно закрывала плечо длинными волосами, пока натягивала рубашку. Я же смотрела на нее озадачено: если бы не длинные рыжие пряди, я бы сказала, что передо мной родезийка — землячка лорда Арруарка. Вот только их женщины все черноволосы. Хотя, я вдруг вспомнила, как однажды опрокинула флакон в москательной лавке — мое солнечно-желтое платье в один миг стало зеленым! Пока Ангус выпроваживал ночную гостью, я рассмотрела ее лицо — все же родезийка, карие глаза чуть-чуть вытягивались к вискам, а тонкий нос подчеркивал полные алые губы. Только звенящих украшений и яркого платья— абайи не хватает.

Наконец рыжая ушла и я тронула специальный рычаг, давая Ангусу знать, что стою за стеной. Старый шпион сперва проверил, заперта ли дверь в его комнату, и только потом открыл потайной ход:

— Леди Владира? — изумился он, — Что вы здесь делаете?

— Хочу с тобой кое-что обсудить, — сказала я, понимая, что ночная прогулка провалилась.

Узнав, что я подглядывала, Ангус смутился, но когда я рассказала про браслет и Родезию, кивнул одобрительно:

— Девчонка мне показалась подозрительной, всем нравится, со всеми дружит, да и с ножами ловко управляется, не порезалась ни разу...

А вот это был очень громкий звоночек — кухаркой у нас работала Флорисса, бывшая цирковая метательница ножей, поэтому ни одного тупого, сломанного или ржавого куска железа там не валялось. Порой Ангус сам брался за оселки доводя инструменты до небывалой остроты. Все новенькие служанки резали пальцы по пять-шесть раз, прежде чем привыкали. А эта рыжая выходит сразу приноровилась? Не может быть! Если только...

— Ангус, а ты знаешь, что родезийские аристократки носят кинжалы как часть костюма? И даже имеют право убить мужчину, защищая свою честь.

— Хотите сказать, леди, что их учат убивать коротким клинком?

— Именно! — я покачала ногой, дернула выбившуюся из под платка прядь. — Кроме того, половина городских сплетниц знает, что лорд Арруарк гораздо чаще ночевал в посольстве, чем дома.

— То есть теоретически вы эту татуировку видеть не могли? — уточнил Ангус.

Я чинно сложила руки на коленях и рассказала:

— Ее вообще никто не видел, даже любовницы лорда, потому что он носил поверх нее кожаный браслет наподобие тех, что носят варвары Изении. Мы были на дне рождения лорда Дарелиуса Осциста. Лорд дружил с Арруарком и оба они увлекались сабельным боем.

— Сабельным? — Ангус насторожился, — но у твоего мужа не было ни одной сабли! Только шпаги и пара старинных мечей для украшения стен.

Я покачала головой:

— Ангус, он не жил в моем доме! Изредка ночевал и все. Наш брак был политическим. А в посольстве у него были свои покои, коллекция оружия и очень много сабель. Не забывай, что я унаследовала его имущество и успела все рассмотреть, прежде чем отправила родственникам его личные вещи. Так вот, — я вернула ускользающую тему разговора, — нетрезвые лорды отправились в зал, дабы опробовать подарок Арруарка и в пылу схватки лорд Дареллиус порвал Арруарку рукав, испугался, что ранил, но на деле разрезал полоску кожи, скрывающую татуировку. Тогда я ее и увидела. Эта полоса очень необычная и яркая, а твоя подружка ее чем-то приглушила, мукой или воском, но узор тот же самый.

Ангус задумался, потирая висок, потом сказал:

— Интересно, за кем прилетела к нам эта интересная птичка?

Я тоже задумалась, потом начала размышлять вслух:

— Если она из Родезии, то возможно хочет найти что-то из вещей Арруарка. Другой вариант — отомстить за что-то мне, но это маловероятно, женой я не была, секретов мужа не знала. Еще вариант — случайность, но мне в это не верится, совсем.

На каждую мою фразу Ангус кивал головой, а потом предложил:

— Было бы неплохо узнать, что это за татуировка, возможна Каррисса родственница Арруарка.

Я похлопала пальцем по губам, соображая, где бы поискать информацию. Потом потянула Ангуса за собой:

— Нужно выйти в город! Я знаю, у кого можно спросить!

Шпион— здоровяк, изображающий в нашем доме охранника, неторопливо натянул плащ, сунул за пояс бастард, пару кинжалов поменьше, ножи, веревку, я приплясывала от нетерпения, но торопить учителя не смела. Наконец мы прошли по узенькому коридорчику и вывалились в душистую летнюю ночь — ход заканчивался в саду. Пробравшись среди искусно выстриженных кустов к калитке, Ангус спросил:

— Куда идем?

— На Большую Речную, — ответила я, пытаясь сообразить, как туда добраться быстрее.

— Тогда сюда, — Ангус потянул меня в переулок и через сорок минут мы стояли у дома мадам Клодин. На самом деле 'мадам' звалась леди Клавдия, и славилась острым языком и умением хранить чужие тайны. Нас познакомил лорд Вервиль еще в те времена, когда я только прибыла в столицу. Ее салон считался лучшим среди прочих аристократических гостиных, и чёрен становился для дворянки тот день, когда ей отказывали в приеме.

Сама же хозяйка салона славилась своей эксцентричностью и крайней нелюбовью к мужчинам. По слухам леди бросил жених, узнав о разорении ее отца. В отместку энергичная дама с временем скупила за долги все земли его домена и получила титул равный его 'за заслуги перед короной'.

Как я и думала, даже в этот глухой час в салоне мадам Клодин горел неяркий свет, служанка дежурила у подносов с вином и чаем, а сама хозяйка небрежно возлежала в огромном кресле укрытом медвежьей шкурой.

— Владира, девочка моя! — воскликнула она, когда я неизящно свалилась к ее ногам после толчка Ангуса, — а почему через окно? В двери входить уже не модно?

— Добрый вечер, леди Клодин, — улыбнулась я вставая с пола, — не хотелось пугать ваших гостей своим странным видом, — я небрежно указала на мужской костюм и платок скрывающий волосы.

— Как видишь, сегодня пугать некого, — отмахнулась хозяйка дома, — все унеслись на бал к герцогу Зейру, лизоблюды.

Мадам Клодин благожелательно на меня посмотрела, потом перевела взгляд мне за спину. и... Я едва успела перехватить тяжелый кубок, летящий в голову Ангуса:

— Мадам! Стойте! Это моя охрана! — завопила я, пытаясь удержать женщину, в одну минуту превратившуюся в разъяренную фурию.

'Похоже, слухи не врали' — мелькнула у меня мысль и тут же пропала. Мадам вдруг совершенно успокоилась, вернулась в кресло, поправила прическу и безмятежно улыбнулась:

— Что привело тебя ко мне, девочка? — служанка тотчас подала хозяйке новый бокал, и салон снова стал островком аристократической лени и безмятежности.

Растерявшийся от таких резких перемен Ангус просто присел на пуф в углу, заслоняя свет своими широкими плечами.

— Мне нужна ваша помощь, мадам, и уверенность, что вы сохраните тайну.

Клодет подняла одну выщипанную бровь и сделала глоток розового тарсийского:

— Это личное?

— Скорее всего, — подумав ответила я.

— Тогда сознавайся сразу, — усмехнулась женщина, — Вервиль не злопамятен, простит.

Я остолбенела — мадам была первая, кто догадался о моих чувствах к Вервилю. Тут Ангус выразительно кашлянул, точнее, громыхнул, напоминая о времени и личном дискомфорте.

— Это не то, что вы подумали, мадам, — признала я, — у меня есть вопросы о Родезии...

Мадам Клодин фыркнула, как большая кошка и залпом допила бокал:

— Не связывайся с этим гадюшником, девочка, там подают яд и сталь вместо приправ и соусов.

— Поздно мадам, — вздохнула я, — если помните, мой четвертый муж был родезийцем.

— Ах да, — Клодин кивнула служанке наполняющей кубок заново, — помню я этого красавчика, опа-асный был тип.

— У него на руке, вот тут, — я показала на плечо, — была татуировка. Очень яркая и необычная.

— И что? — удивилась мадам, — сейчас все на себе рисуют, словно в стране закончились холсты и бумага.

— Сегодня я увидела точно такую же татуировку на плече девушки, принятой на работу в мой дом.

— Вот как, — Клодин на секунду задумалась, потом жестом подозвала служанку: — подай бумагу и краски, — скомандовала она.

Через несколько минут передо мной лежала стопа чистых листов и маленькая палитра с заполненными краской ямками.

— Рисуй девочка, — скомандовала мадам, делая очередной глоток и явно стараясь не смотреть в ту сторону, где примостился Ангус.

Я тоскливо посмотрела туда же: рисовать я не умела. Совсем. Безуспешные попытки мисс Уиткроф научить меня традиционным женским занятиям, разбивались о фамильную несговорчивость и жизнелюбие. Мне было легче три-четыре часа провести в конюшне, отбивая денник, чем те же часы в рукодельной за пяльцами.

Правда держать в руках карандаш меня все же научили — для того чтобы я могла сделать копию плана или набросать портрет противника. Так что кривясь и ломая грифель я смогла набросать узор, а потом обозначить его цвет неровными пятнами краски:

— Вот, мадам, взгляните, эти браслеты выглядели примерно так, за мелкие детали не поручусь.

Мадам Клодин снисходительно взглянула на мои уляпаные краской колени, потом на рисунок:

— Знакомый узорчик, — бормотнула она себе под нос. Потом поинтересовалась: — ты точно не насолила никому в Родезии?

— Мадам, — я покачала головой, понемногу начиная бояться, — я не была нигде кроме родного замка и столицы, вы же знаете, мою ценность для короны — налоговые вычеты и опекунский процент составляют изрядную сумму.

Мадам Клодин покивала в ответ, соглашаясь и скомандовала служанке налить всем вина. 'Всем'? женщина средних лет что-то спросила жестами. Это была еще одна изюминка приемов мадам Клодин — у нее работали только немые слуги. Не всегда глухие, но всегда безмолвные.

Получив подтверждение служанка вручила бокалы мне и Ангусу, а потом поспешно удалилась унося краски. Хозяйка дома поежилась в уютном кресле, а потом к моему удивлению активировала амулет, защищающий от прослушивания и, посверлила меня взглядом: