Предел свободы. Часть 3

— Точно! — поддержал один из старшекурсников. — Сейчас в замке десятки посторонних. Да еще у профессора Моуди явно не все в порядке с головой. Видели, что он устроил?

Гарри поспешил прервать разгорающееся обсуждение:

— Да, вот об этом я и говорю. Мы должны быть готовы ко всему.

— Есть конкретные предложения? — хмуро спросил староста-семикурсник.

— Разумеется, — уверенно кивнул Поттер. — Не стоит расхаживать в одиночку по замку и уж тем более упускать из виду первокурсников.

Те, не знавшие, насколько опасным может быть Хогвартс, недовольно загудели.

— Я еще не закончил, — ровно произнес Гарри, и гул утих. — Предлагаю сравнить наши расписания и на их основе формировать группы. Все же у многих из нас разные дополнительные предметы. Сопровождать первокурсников станем по очереди.

После недолгого обсуждения предложения Поттера были приняты. Окончательную точку поставила Грейнджер, которая заявила:

— Все расписания несите мне. Я составлю списки.

* * *

Хогвартс, октябрь 1994.

Как ни странно, в результате нового порядка передвижения гриффиндорцев, который вызывал постоянные опоздания и, как следствие, потерю баллов, факультет не выбыл из борьбы за кубок. Все дело в том, что профессор Моуди буквально расцветал, когда видел столь наглядное проявление бдительности, и осыпал Гриффиндор баллами сверх всякой меры. Оценить масштаб награждений поможет тот факт, что вывести красно-золотых в минус не смогли даже совместные усилия Снейпа, который просто оставался собой, и Макгонагал, которая восприняла явственное недоверие к словам директора о безопасности замка едва ли не как личное оскорбление.

Нельзя сказать, что расположение профессора ЗОТИ радовало хоть кого-то. После того как милый, дружелюбный и вполне компетентный профессор Люпин оказался оборотнем и впоследствии стал самым разыскиваемым преступником магической Британии, школьники опасались сверхкомпетентного, но явно чокнутого преподавателя.Квиррелл и Локхарт воспринимались теперь едва ли не с любовью. Бездарность бездарностью, но и опасаться за свою жизнь не приходится.

В остальном ничего нового не происходило. Если не считать того, что атмосфера безмятежности исчезла из замка без следа. И даже происшествие с близнецами Уизли, которые обзавелись длинными седыми бородами, когда попытались обойти возрастную защиту директора, не смогло надолго улучшить настроение обитателям Хогвартса.

Постепенно гриффиндорцы привыкли к постоянному соблюдению мер безопасности, и обстановка перестала их сильно напрягать, чего нельзя было сказать об остальных обитателях замка. Слизеринцы усматривали в поведении извечных соперников какой-то подвох и находились настороже. Рэвенкловцы посчитали, что дыма без огня не бывает, и принялись готовиться к неприятностям в индивидуальном порядке, что и не удивительно для факультета одиночек.

Хаффлпафцы не понимали, что происходит, и вместе с тем были обижены на гриффиндорцев за то, что те не могли прямо ответить, есть ли в замке угроза, и считали, что львы просто скрывают правду. Не по-товарищески.

В общем, подопечные профессора Спраут теснее сомкнули ряды и практически замкнулись в себе.

Такой в то время была атмосфера внутри Хогвартса. Надо ли говорить, что гости чувствовали себя неуютно?

И если иностранцы просто укрылись в местах своего проживания — на корабле и в гигантской карете, то гостям из английских школ, которых поселили в неиспользуемой части замка, деваться было просто некуда.

Но постепенно все свыкались. Ученики из разных школ и стран начинали общаться между собой. Тревожное ожидание беды сменилось предвкушением грядущего выбора Чемпионов, которое должно было состояться совсем скоро.

Глава 7

Кабинет главы аврората, октябрь 1994.

— Я полагаю, вашей карьере ничего не угрожает, мистер Скримджер.

Глава аврората, только закрывший за собой дверь, мгновенно развернулся к предполагаемой угрозе. Артур Кэрроу скромно сидел в углу его кабинета на, очевидно, трансфигурированном стуле.

— Как вы сюда вошли? — нервно спросил Руфус.

— О, это было не сложно. Как и положено, я записался на прием, а затем наложил Конфундус на вашего секретаря.

— Проверка личности? — нахмурился Скримджер.

— У меня ее нет. И в то же время их сотни, — сказал невыразимец. — Предположу, что провал нашей последней операции не повлек серьезных последствий?

— Да. Тибериус Огден просил воздержаться от необдуманных действий в будущем, иначе не видать мне поддержки в Визенгамоте. Странно, что Дамблдор ограничился лишь давлением на собственного друга.

— Думаю, будет уместна восточная мудрость. В схватке двух тигров побеждает обезьяна, сидящая на дереве.

— Удачный афоризм, — согласился Скримджер, — особенно если под обезьяной подразумевается Фадж.

— Действительно... — протянул невыразимец. — Как бы то ни было, но операция окончилась провалом. Нужно подумать, что в связи с этим мы должны предпринять.

— Честно говоря, мне непонятно ваше желание наблюдать за Турниром. Слежка за фигурантами мне нравилась больше. По крайней мере, можно было рассчитывать на результат. Я понимаю, что вы не можете раскрывать свои источники, но и работать вслепую тоже не дело. Не знаю, что ваши люди узнали о Турнире, но они явно ошиблись.

— Слова Дориана бывают расплывчаты, но он редко ошибается, — не согласился с оценкой его сотрудников глава Отдела Тайн.

— Расплывчаты? — ухватился Скримджер, до которого начало доходить. — Мы затеяли весь этот переполох в Хогвартсе только потому, что какой-то шарлатан так сказал?!

— Нет, уверяю вас. Дориан отличный предсказатель. Даже среди кентавров он один из лучших, — невыразимец просто олицетворял спокойствие.

— Он кентавр?! — не удержался Руфус. Изумление с легкостью перебило гнев.

— Я не шутил, когда говорил молодому Рэйли, что могу нанять в Отдел хоть горного тролля.

— Вот как... — бормотал глава аврората, бесцельно растирая лоб. — Кстати, как он там?

— Выполняет особое задание. Секретное, — подчеркнул невыразимец.

Что ж. Это было логично.

* * *

Хогвартс, 31 октября 1994.

И вот наконец знаменательный день настал. Сегодня беспристрастный судья выберет трех достойных, которые будут соперничать за звание лучшего учебного заведения Европы для своей школы, личную славу для себя и тысячу галеонов призовых. Последнее обстоятельство заставило Рональда Уизли мечтать, забыв обо всем, прямо за факультетским столом. И это не смотря на то, что он даже не пытался, в отличие от своих братьев, бросить свое имя в Кубок.

Что до однокурсников Рона, то они просто с интересом наблюдали за церемонией, не желая упускать интересное зрелище в угоду бесплодным фантазиям.

Все неотрывно следили, как школьный смотритель Аргус Филч торжественно вносит Кубок Огня в зал и осторожно ставит его на монументальный постамент. Профессор Дамблдор встал рядом и, поблагодарив Филча, призвал школьников к тишине и начал пристально наблюдать за кубком.

— Кубок Огня готов объявить свое решение, — торжественно произнес директор.

Сначала все услышали странный гул. Кубок пошатнулся на постаменте, и секунды спустя из него вырвался внушительный столб зеленого пламени, вместе с которым вылетел небольшой кусок пергамента.

Дамблдор ловко подхватил его и, выдержав небольшую паузу, зачитал:

— Чемпион Друмстранга — Виктор Крам!

Зал взорвался восторженными аплодисментами. Не удивительно, ведь помимо учащихся Друмстранга, его поддержали многочисленные болельщики и особенно болельщицы.

Директор Хогвартса вскинул руку и объявил:

— Тише! Кубок Огня готов объявить свое решение.

Шум утих как по волшебству. Все с нетерпением ждали появления имени нового Чемпиона.

И снова столб зеленого пламени вырвался из Кубка вместе с именем участника. В этот раз Дамблдор зачитал имя сразу:

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!

Новое имя вызвало бурные овации. Хотя, следует отметить, что многим девушкам не слишком понравилось, как мужская часть зала радовалась за обворожительную вейлу.

Следующее имя ученики Хогвартса ждали с большим нетерпением. Сейчас должно было решиться, кто станет Чемпионом их школы. Учитывая, что среди претендентов на звание Чемпиона были друзья, знакомые, однокурсники школьников, возникшее в зале напряжение не слишком удивляло.

Процедура повторилась в точности, как и в прошлый раз. Уже знакомое всем зеленое пламя, и вот директор с особой торжественностью произносит:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Овации и приветственные возгласы, конечно же, последовали. Вот только теперь разная реакция факультетов стала видна невооруженным глазом. Хаффлпафский стол захлестнула просто буря эмоций. Рэвекнловцы радовались вполне искренне, как и ученики других английских школ. Слизерин и Гриффиндор аплодировали просто из вежливости. Мнение факультета львов выразил Дин Томас, воскликнувший:

— Какого черта Чемпионом стал этот индюк Диггори?

Эти слова встретили поддержку за столом красно-золотых, а Рон Уизли кивал так, словно Дин прочитал и озвучил его собственные мысли.

— Кубок посчитал его достойным. Видимо, он сильный волшебник, — равнодушно протянул Гарри.

Стоило ему произнести эти слова, как раздался громкий хлопок. Кубок Огня завибрировал, и зал наполнился все нарастающим гулом. Все ошарашенно смотрели на древний артефакт. Директор Дамблдор, уже собиравшийся вернуться на свое место за преподавательским столом, остановился и задумчиво посмотрел на Кубок.

Всех находящихся в зале на мгновение ослепила сильная вспышка. В этот раз столб пламени был намного больше. Более того, присутствующие явственно почувствовали исходящий от него жар.

Огонь исчез столь же внезапно, как и появился. Внимание учеников было приковано к еще одному куску пергамента, который нахмурившийся директор Хогвартса держал в руках. В полной тишине он негромко произнес:

— Гарри Поттер.

* * *

Министерство магии, архив.

У каждого бывают свои взлеты и падения. Свое восхождение по карьерной лестнице Сэм Рэйли начал из самых глубин архива аврората. И вот, после ряда жизненных поворотов, он вновь оказался в архиве и очень надеялся повторить свой успех.

Провал с Барти Краучем обошелся ему очень дорого. Но, по крайней мере, удалось выяснить, что этот достаточно влиятельный в Министерстве волшебник определенно в чем-то замешан. Казалось бы, визит Петтигрю отлично вписывался в схему сговора Дамблдора и Крауча, жертвой которого, предположительно, стал Сириус Блэк, однако мозаика не складывалась. На сегодняшний день считалось, что мотивом Дамблдора был перехват контроля над опекой Мальчика-Который-Выжил. Тайное вскрытие находившегося в архиве Визенгамота запечатанного завещания Поттеров подтверждали эту версию. Но доказать преступный умысел Верховного чародея было просто нереально. Мотив Барти Крауча явно не прослеживался, но следственная группа, состоявшая из наиболее доверенных авроров Скримджера и специалистов ОТ, считала, что в данном случае имела место некая сделка. Например, поддержка Крауча в борьбе за должность Министра магии. Но Дамблдор не собирался выполнять свою часть. Возможно, Верховный чародей сумел надавить на Каркарова, чтобы тот выдал аврорам Крауча-младшего, который был задержан в зале суда и прямо оттуда отправился в Азкабан, где через некоторое время скончался. Разумеется, после такого Барти Крауч мог и не мечтать о должности Министра. Он и на месте главы аврората не удержался. Возможно, последней услугой Дамблдора стало отсутствие каких-либо показаний о пожирательской деятельности Барти-младшего.

Сэму предстояло это выяснить. Пока же он лишь узнал, что Верховный чародей Визенгамота горячо настаивал на предоставлении второго шанса Игорю Каркарову, который в итоге его получил.

Но этого было недостаточно. Сэм не мог прийти к определенному выводу. Предположим, теория верна, и все так и было. Но как объяснить то, что происходит сейчас? Как Дамблдор заставил сотрудничать человека, которого он использовал и оставил без поддержки? Рэйли приходил в голову лишь один вариант — шантаж. Единственным темным пятном в этой истории был сын Крауча. Предполагается, что отсутствие сведений о его пожирательской деятельности — услуга, оказанная Дамблдором Барти. Вывод напрашивался сам собой. Как бы директор Хогвартса ни принудил главу международного магического сотрудничества — это связано с Краучем младшим.

С этими выводами Сэм отправился к главе ОТ и запросил дополнительные материалы, которые ему были немедленно предоставлены. Ознакомившись с собранными специалистами Отдела воспоминаниями участников тех событий, Рэйли начал подозревать, что что-то с этим судом было не так.

Раз за разом он прокручивал запись суда, где Барти-младший кричал, умолял своего отца о снисхождении, а тот, в свою очередь, не раздумывая, отправил своего сына в Азкабан, не позволив ему оправдаться.

В голове Сэма возникали смутные догадки, но он все никак не мог ухватить мысль. Тогда он отправился в министерский архив, чтобы детально изучить жизнь субъектов.

В восемьдесят первом Барти-младшему было двадцать шесть. Бывший выпускник Рэвенкло был аврором первого класса. Многочисленные поощрения. Орден Мерлина третей степени. И — Пожиратель. Что ж, в конце восьмидесятых подобное не было чем-то экстраординарным.

Его семья была весьма чистокровной, консервативной, но не слишком богатой. Многие Пожиратели были выходцами из таких. Вот только его отец всей душой ненавидел сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть. Разрешить аврорам применять Непростительные — это о чем-то говорит. Возможно, Барти-младший ненавидел отца и старался не иметь с ним вообще ничего общего. Это первая версия. Нужно будет добыть воспоминания тех, кто что-либо знал о семейных отношениях в доме Краучей.

Тут Сэм внезапно поймал себя на том, что размышляет об их сходстве. Безупречная учеба в Рэвенкло, аврорат...

Он внезапно осознал то, что упускал с самого начала. Для выпускников факультета характерен определенный, в какой-то степени научный взгляд на жизнь. Даже если взгляды человека неправильны, они выстроены в четкую и более-менее логичную систему. На факультете Сэма хватало тех, кто относился к магглорожденным с пренебрежением. Но для них это был не более, чем факт. Прописная истина. Какой смысл кого-то в чем-то убеждать, когда одни обладают знанием, а другие нет. Закоренелые индивидуалисты не кинутся всем доказывать свою правоту.

Рэйли и сам обладал подобным взглядом на жизнь. А теперь ему предстояло всего лишь войти в роль человека с похожими установками.